Первый раз тону в тебе.

На кухне царит болезненное, поражающее повисшей в воздухе неисчерпаемой тоской, безмолвие, нарушаемое лишь гудением, доносящимся из микроскопических недр ноутбука, чьё тусклое сияние освещает бледное лицо парня, обрамленное копной белобрысых волос, спадающих на лоб, и находит своё отражение в изумрудных глазах, чуть покрасневших от усталости. Изящные, немного скривлённые, пальцы быстро порхают над многострадальной клавиатурой, выводя формулы, описывая давно приевшиеся понятия и определения и, казалось бы, неосознанно касаясь прохладной поверхности стола, любовно очерчивая прекрасные узоры коралловых лепестков лотоса и стебельков бамбука. Этот необычный цветастый стол Драко Малфой покупает за день до того, как Гарри внезапно исчезает в неизвестном направлении, оставив рыжего в их маленькой комнатушке. То была его первая покупка в честь первой зарплаты. Малфой никогда не покупает ненужных вещей, беря лишь то, что будет служить долгое время. И вот он сидит, дописывая очередной конспект, на улице наступает рождественская ночь, а стол напоминает своей красотой об упущенном счастье и непоправимых ошибках. Ноутбук в последний раз клацает кнопкой и затихает, и Драко откидывается на спинку стула, с силой надавливая на глазные яблоки и оглядываясь на пустую кружку из-под двадцатого кофе. Скрипит крышка бутылки, янтарная жидкость обжигает больное горло, постепенно согревая и принося мнимое облегчение, и рыжеволосый закрывает глаза, дабы всего на несколько секунд перенестись на месяц назад и снова ощутить тонкий аромат кофейного геля, перемешанного с жёстким запахом хозяйственного мыла и нежным, едва уловимым, хмеля и солнечного апельсина. Гарри… Малфой безумно скучает по брюнету, но предпочитает не искать его, зная, что если тот захочет — он вернётся. И вдруг… раздаётся скрежет поворачиваемого ключа, а затем шорох снимаемых ботинок и мягкий, осторожный топот ног. Блондин боится шевельнуться, чтобы не спугнуть ночное чудесное видение, не до конца понимая, что не спит. Он чувствует пронизывающий всё его существо взгляд, и ему хочется произнести: «Иди ко мне», но парень только немного поворачивается, по-прежнему избегая любой возможности встретиться с ледяными очами. Считанная секунда, и Гарри оказывается в плотном кольце расположившихся на подлокотниках рук, чьи татуированные пальцы остервенело сжимают чёрную обивку, мысленно усмехаясь похожести сложившейся ситуации. Даже декорации те же, ебаный пиздец. Зелёные глаза ярко вспыхивают, встречаясь с голубыми и впитывая в себя каждую эмоцию, плескающуюся в их бездонной глубине, врезаясь в её, пробуя на вкус. Вселенская тоска, древняя, как этот проклятый мир, усталость, светящаяся младенческой чистотой надежда, тесно переплетённая с какой-то отчаянной мольбой, и любовь… затмевающая всё остальное. Любовь, являющейся осознанием, что рядом с Малфоем он, наконец-то, дома. — Твой блудный пёс вернулся в будку, — шепчет брюнет, и блондин смеётся, нервно и надрывно, а потом молча притягивает своего невозможного южанина, впиваясь в только и ждущие этого момента губы, целуя жадно, нетерпеливо проталкивая язык внутрь и словно заново вспоминая, каково это — целовать самого Поттера. Белобрысый ловко седлает огромные колени парня, зарываясь пальцами в отросшие черные пряди, и спускаясь горячей вереницей поцелуев к покрытой бесчисленным количеством веснушек шее, слегка покусывая и тут же зализывая алеющие на молочной коже произведения искусства, с наслаждением втягивая носом родной аромат яблочного бисквитного пирога. Да, так пахнет этот несуразный придурок, чьё имя вызывает у Поттера волны тепла и чувство уютного спокойствия. — Пиздец скучал по тебе, белобрысый лобок, — он вскрикивает, когда руки Малфоя грубо хватают за бёдра, вжимая его в себя и… поднимаясь, сажая брюнета на стол. — Что такое, клубника с белым чюпчиком? Хочешь снова разгромить кухню? — Драко приглушённо хихикает, попутно освобождая Поттера от одежды. — Классное было времечко. Хочешь повторить? — он игриво шевелит бровями, сминая в крепких ладонях упругие ягодицы. Драко никогда не будет затрагивать тему исчезновения Поттер, он просто сделает вид, что его не было, ибо Малфой знает, что иногда Поттеру нужно… личное пространство, назовём это так. Но белобрысый всем своим видом кричит, что он для него — тихая гавань, место, где Гарри может чувствовать себя счастливым и в безопасности. Но это всё потом, а пока… — А почему бы и да? — брюнет требовательно дёргает футболку Малфоя, стаскивая её, после чего начинает покрывать его грудь быстрыми жаркими поцелуями, попутно расстёгивая ремень джинсов. Стол жалобно поскрипывает под тяжестью тел, но парни не обращают на это никакого внимания, продолжая самозабвенно пожирать друг друга непрерывными поцелуями, пытаясь утолить скручивающий всё блядское нутро холодный голод, разбрасывая страшно мешающие куски одежды по всему периметру. Вдруг Гарри одним рывком заставляет Малфоя поменять позиции, упирая ошеломлённого белобрысого долбоёба в стол и прожигая хитрым прищуром, а проворная рука скользит к твёрдому члену Малфоя, уверенно охватывая ствол, лаская подушечкой большого пальца влажную от смазки головку. Оторвавшись от очередного вырывающего душу с корнем поцелуя, напоследок лизнув малиновые губы, Поттер загадочно выдыхает: — Мне кажется, я кое-что задолжал тебе, ммм? — с этими словами парень сползает вниз, опускаясь поцелуями по идеальному прессу и по белой поросли волос внизу живота. Гарри, облизнувшись, проводит языком по головке его члена, собирая капельки солоноватой влаги, затем размашисто мажет кончиком языка по щелке и начинает неторопливо её дразнить, ощущая усиливающуюся пульсацию и поднимая полный животной похоти взгляд на своего парня, устанавливая неразрывный контакт. Наконец, сжалившись над задыхающимся под его неоспоримой властью блондином, брюнет обхватил орган своими пухлыми губами, вбирая его всё глубже и глубже, втянув щёки для более тугого проникновения. С каждым новым движением Поттер ускоряется, проезжаясь опиздуительно горячим ртом по всей длине, с упоением посасывая, тщательно вылизывая, не желая пропустить ни одной ноты вкуса рыжего аболтуса и проталкивая Драко дальше, умудряясь ухмыляться на протяжные стоны последнего и дрожащие пальцы, вцепившиеся в волосы на затылке железной хваткой. — Ох, блять, Гарри! Ты вообще осознаешь, что это мой первый минет в жизни? — вырывается у него, и он снова очарованно смотрит, готовый позорно обкончаться, блядь, от представшего перед ним великолепия: потрясающе красиво растянутые его членом губы, безупречный творческий беспорядок в блондинистых волосах и глаза… о, эти чарующие небесные глаза, в которых Драко Малфой тонет без малейшей возможности спастись. Впрочем, в спасении он не нуждается. Чувствуя, что больше не продержится, белый медленно отстраняется, нежно потянув Гарри вверх и крепко целуя. — Соскучился по твоей узкой заднице, — хрипит блондин, и Гарри послушно склоняется над столешницей, ложась грудью на холодную поверхность. Тёплые ладони укладываются на белые округлые половинки, размыкая их, открывая взору призывно сжимающуюся дырочку. Драко неторопливо ведёт языком от самых поджавшихся яиц до копчика, обильно смачивая слюной, а затем вторгается внутрь вращательными движениями, раздвигая пылающие стенки и проникая настолько глубоко, насколько это вообще возможно, иногда засасывая сморщенную кожицу, слушая громкие ругательства брюнета. — Блять, Малфой, вставь мне уже, ёбаный в рот, — но рыжий и не думает поддаваться жаждущему Гарри, увеличивая темп и трахая теперь уже пальцами, двигая ими быстро и массируя кончиками простату, посылая по телу нити удовольствия и не забывая орудовать языком. — Бляяяяяя, — Поттер выгибает спину, сам стремясь навстречу Драко, судорожно хватая ртом воздух. Тут его вновь разворачивают и сажают на скрипнувший стол, вынуждая распластаться по нему звездочкой. Малфой закидывает ноги брюнета к себе на плечи и со всей дури вгоняет член, сразу же входя полностью и принимаясь жёстко всаживать по самое не хочу, неумолимо и точно попадая по бугорку и не отрываясь от таких желанных губ, которыми он месяц бредил. Брюнет изгибается навстречу, с кипящей жадностью насаживаясь на так неповторимо заполняющий его орган, буквально распирающий изнутри. Пальцы правой руки цепляются за рыжие вихры, сжимая волосы парня в кулаке. Перехватив губы Драко, страстно впивается в них поцелуем и, отстранившись, шепчет хриплым от желания голосом, пошло облизнувшись: — Готов поспорить — ты бы трахал меня каждый день во всех позах и на всех поверхностях нашей квартиры. — Я бы трахал тебя на всех поверхностях, на которые можно было бы тебя положить или упереть в ЛЮБЫХ местах, — с чувством отвечает брюнет, продолжая вбиваться в податливое тело и покрывая укусами каждый доступный лоскут кожи. Блондин гортанно стонет, отчаянно вжимаясь в возлюбленного, ещё больше распалённый его искренним ответом. — Блять, не выходи… к-кончи в меня, — выдыхает с очередным стоном сквозь толчки Поттер, кусая шею блондина. Малфой глухо рычит от прошившего тело феерического удовольствия, долбясь в самую глубину полыхающего нутра и снова ловя вскрик губами, дыша одним дыханием на двоих. Они кончают одновременно, вцепившись мёртвой хваткой всеми конечностями в друг друга и простонав хором застывшие на языке имена, ощущая разлившееся белесое тепло, заполняющее растраханный анус и выплескивающееся сильными струями на живот. — Я люблю тебя, моя бесконечная невозможность, — мурлычет Драко в грудь Гарри, утопая в наступившем на душе покое. Брюнет расслабленно утыкается лбом в лоб задыхающегося от крышесносного оргазма Малфоя, прошептав в ответ: — И я люблю тебя, мой чокнутый маньяк, — как вдруг он понимает, что они куда-то летят. Стол с треском падает, видимо, потому что подламываются две его ножки в месте креплений. Судя по всему, во время толчков шурупы вываливаются из пазов, и теперь парни летят на пол, свалившись друг на друга. Малфой в последнюю секунду переворачивается, и Гарри благополучно приземляется всем весом на грудную клетку, выбивая из блондина дух. Наверняка, на спине останутся синяки. — Неплохо встретили Рождество, ммм, Поттер? — хохочет Малфой, всё также прижимая брюнета к себе, игнорируя подозрительный треск в костях. Брюнет обеспокоенно смотрит на него, а его руки аккуратно ощупывают тело рыжего. — За меня не волнуйся, Гарри, — говорит Малфой, поднимаясь на ноги и протягивая ему руку.— А стол я отремонтирую. Или новый купим, — они идут в душ, а когда оказываются в постели, Гарри тихо спрашивает, глядя в плескающиеся лаймовые искры: — Ты ждал меня. Но почему был так слепо уверен в том, что я вернусь? — Малфой пожимает плечами, целуя Поттера в лоб и шепча одними губами: — Я никогда ни в чём не уверен, Гарри.Вся моя жизнь скроена из удивительных совпадений. Но в одном-единственном я уверен на все сто: где бы ты не был, что бы ни случилось, я всегда буду ждать тебя.