***
Место преступления — людная, широкая улица. Необычно. Часто это переулки, парки, районы без освещения. Дорога перекрыта, но их пропускают, стоит только Йошитоки показать удостоверение. Огромный участок земли ограждён сигнальной лентой. Внутри — трое полицейских. На тротуаре стоит машина медэкпертов CCG. Видимо, подъехали только что. Медэкперт — Бунко Хаяси, женщина лет тридцати, скуластая, с тёмными волосами, завязанными в высокий хвост. Её он знает за те три месяца, что работал в тринадцатом районе. Она замечает его, как только он выходит из машины, и кивает с лёгкой улыбкой. — Ещё не смотрела. Не пускают. — после вежливо кланяется Йошитоки. Их втроём пропускают под сигнальную ленту. Тело накрыто белым полиэтиленом. Кишо внимательно рассматривает лица троих полицейских — они странно озабочены. Трупы в тринадцатом не редкость. Неужели эти до сих пор не привыкли? Один выглядит и вовсе жалко. Арима подцепляет край полиэтилена, складывает материю и откладывает в сторону. — Зачем накрывать труп дважды? И в первый раз было излишне. — Сзади доносится голос Йошитоки. Полицейские молча отворачиваются. На этот раз труп, молодая девушка, ей точно не больше двадцати, прикрыт не полностью. Плед, в красно-бежевую клетку, начинается от середины шеи и заканчивается почти у самых стоп. У Кишо возникает странная мысль, что труп укутан заботливо. Он на несколько секунд задерживает взгляд на лице девушки. Спокойное, можно даже сказать, умиротворенное. Возможно красивое. Волосы не очень длинные, каштановые, лежат аккуратно. Ещё одна странность. Труп не бросили — положили. Арима достаёт из бокового кармана кофра плёночный фотоаппарат — выдали три года назад, но до сих пор все дела ему доставались в наследство — с фотографиями и отчётами, ему нужно было только решить задачку, убить ответ, после зафиксировать на бумаге. Иногда даже дела не было, нашёл гуля, убил, написал отчёт, единственный, посмертный. Фотоаппарат хранился в кармане, периодически заряжался, но ни разу не использовался, за ненадобностью. Сейчас Кишо его достаёт. Краем глаза замечает, что Йошитоки внимательно следит за его работой. Вечером отец получит детальный отчёт. Арима отходит на несколько шагов назад, фотографирует полностью, потом только лицо. — Вы плед трогали? — Надо же посмотреть, что под ним. — Кишо молча кивает. Потом отбрасывает плед в сторону. Арима слышит глухое "Матерь божья" Хаяси и свистящий выдох Йошитоки. Полицейские отворачиваются. — Это... Это довольно необычно. — Йошитоки пытается улыбнуться. Выглядит жалко. От середины горла и до голеностопа не было кожи, как и мышц и внутренних органов: один скелет. Арима несколько секунд пораженно разглядывает тело. Гули часто съедали какую-то определённую часть тела, хотя один раз он уже находил скелет, в этом же районе, но тот гуль мёртв. С костей тогда правда свисали клочья мышц и ткани органов. Арима только сейчас понимает, что Тайши живёт в этом районе. Сердце на секунду сжимается. Нужно приступать к осмотру. Он натягивает перчатки, с первого дня чётко запомнил, что нельзя оставлять своих отпечатков. Он рассматривает срез на горле. Чёткий, ровный, прямой. Гуль должно быть хорошо управляется со своим кагуне. — Весь срез очень ровный, - говорит Хаяси, — это очень трудно, в голеностопе много суставов, кагуне должно быть очень острый и сильный, но я не вижу на ранах никаких выделений. Она выпрямляется, прямо смотрит на Йошитоки — это все, что я могу сказать сейчас, для большего анализа мне нужно забрать тело в лабораторию. — Йошитоки кивает. Кишо тянется к розовому конверту, упрятанному между пятым и шестым ребром, сразу замеченному. Конверт не предвещает ничего хорошего, и Кишо медлит, а после резко подцепляет пинцетом край, вытягивает наружу. На конверте надпись : "Ариме Кишо"Кажется у тебя появился поклонник.
Кандзи видимо вырезаны из журнала. Арима открывает конверт — внутри маленькая записка. Те же буквы.Молодому следователю нравятся брюнетки?
И больше ничего.
Кишо складывает письмо и конверт в нагрудный карман, к удостоверению. — К вам поступали заявления о пропаже людей за последнее время? — Арима прямо смотрит на полицию. Молодой фельдшер аккуратно подбирает тело и уносит в машину. — Да, но её нет в базе данных. Они медленно уходят с места преступления. — Если она несовершеннолетняя, я не смогу провести вскрытие без согласия родителей. —Бунко Хаяси строго смотрит на него, — нужно установить её личность как можно скорее.***
Девочку зовут — звали Йоко Абэ. Ей семнадцать. Отличница, музыкантка, играла на виолончели. Из родственников только мать, Арима нашел её спустя два часа после осмотра трупа. Немолодая женщина, много и усердно работающая, из морга после опознания она вышла почти полностью седой. Документ о вскрытии подписала дрожащей рукой и невидящими глазами. Ещё чуть позже Арима узнал: женщина жила в доме, рядом с которым нашли девочку, но окна выходили на другую сторону. Йоко ушла в музыкальную школу вчера, в пять часов, и с тех пор мать ничего не знала о дочери, всю ночь просидела, ожидая возвращения ребёнка. Не дождалась. Из медблока женщина, так резко постаревшая, ушла шатаясь. Хаяси велела прийти завтра утром.***
К вечеру Арима успел написать отчёт, детально описывая место преступления, а так же допросить людей, из чьих окон можно было увидеть, как тело принесли. То, что убили в другом месте было очевидно — слишком чистая улица. Никто ничего не видел. Ни на конверте, ни на записке не было отпечатков пальцев, ничего, что могло хоть как-то привести к убийце. Кишо ещё раз перечитал инструкцию, как проявлять фотографии. Было двенадцать ночи, но спать не хотелось — новое дело мучило, голова стремительно обдумывала версию за версией. Дочитав инструкцию, Арима выключает свет в ванной, даёт несколько минут глазам привыкнуть к темноте, а после льёт в тазик проявитель. Хаяси не найдёт никаких следов кагуне, гуль может быть вообще не использовал его. Арима вспоминает труп, кропотливая, долгая работа. Зачем срезать так много? Оставить только стопы и голову? Арима смотрит на свои уходящие в темноту руки. Следы. Скрыть способ убийства. Может Йоко пытали? Или в её мышечных волокнах могли остаться выделения кагуне? Гуль очень осторожен. Интересное дело.***
Арима приходит в медблок тринадцатого района (сам он закреплён за первым, тело лежит в тринадцатом, начальство в лице старшего брата всегда умело отравить жизнь, пусть даже ненамеренно) за час до Хаяси Бунко. Пересматривает собственный отчёт и получившиеся фотографии (они некрасивые, но видно всë чётко). Голова работает неустанно. Кто же ты? Кто же ты? Зачем так? А так, это как? Кишо пытается ответить. Откровенно. Озлобленно. Больно. Он раскрывает записку. Молодому следователю нравятся брюнетки? Гуль не старый, если это конечно гуль. Дело отдали ему только из-за записки, может это сделал человек, а косит под гуля, что бы уйти безнаказанным? Нужно рассматривать любую версию. Бунко Хаяси входит энергично и по-деловому. Открывает своим ключом дверь, пропускает его вперёд. Включает свет. Труп, думать труп, а не Йоко легче, лежит на столе под искусственным светом. Она голая, внезапно приходит на ум Кишо. Он обходит стол по кругу, стараясь увидеть что-то новое. Вопросительно смотрит на врача. — Следов кагуне нет. — Угадал. — Убийца в принципе не оставил следов — ни отпечатков пальцев, ни слюны. — Снова попал в точку. — Я предполагаю, что все органы вырезаны, а не выедены. Я не могу утверждать, что, убийца — гуль, но и обратное утверждать тоже не могу. До особого распоряжение дело принадлежит CCG. — Если нет кагуне, то чем сделаны срезы? — Бритва. По всей видимости. Я уже говорила, в стопе много суставов. Это заняло много времени. — Время смерти? — Около полуночи. Я не знаю, умерла она до того, как её начали линчевать, или во время. Я изучила скелет. Небольшие трещины на седьмом и восьмом ребре с правой стороны. Я осмотрела также её рот, язык и щеки искусаны. Арима открывает рот девушки, фотографирует. Язык сплошь покрыт чёрными линиями — сама искусала. Он всë больше уверяется в пытках. Но зубы белые. Они должны быть в крови. Кто-то вычистил ей зубы, как очистил тело от внутренностей. Внимание Аримы привлекают волосы. Под электрическим светом они выглядят странно. Некоторые пряди рыжие, но другие каштановые, без рыжины. Что если... Догадка поражает мгновенно. — Можно как-нибудь выяснить, покрашена ли часть волос? — Да, но зачем тебе это? — Что-то в нем дёргается, он не любит, когда спрашивают о его действиях. Словно он ошибается. — Некоторые пряди — рыжие. Я знаю, что волосы не однотонны, но я так же знаю, что от сильного потрясения человек может поседеть, полностью или частично. Убийца не оставил отпечатков пальцев, а зубы жертвы — чистые, их могли намеренно почистить. Волосы тоже могли покрасить. Если девушка поседела, значит её пытали. Это поможет понять, насколько жесток убийца. — Арима выдыхает. Хайси кивает. — Ещё что-то известно? — Да, есть признаки удушья, но я сомневаюсь, что это стало причиной смерти. На коже нет синяков, значит давили на самое основание шеи. Так же гортань явно повреждена. Чем не знаю. Сегодня я хотела вскрыть черепную коробку, может это что-то даст. Не знаю, поможет ли это как-то, но у жертвы земля под ногтями. — А что с глазами? — Арима приподнял веки, белки были чёрные от крови. — Глаза опухли от слез. Так же лопнули глазные сосуды. Скорее всего следствие нервного потрясения. Арима задумчиво кивнул. Картина все ещё была смутной, размытой. — Всё так странно. — Хаяси смотрела не него, а чуть в сторону. — Так быстро все сделано. Я имею в виду, девочку в последний раз видели после пяти, а тело подбросили ближе к трём ночи. Десять, хотя скорее девять часов. Этого времени могло не хватить, что бы — она замялась на секунду, — выпотрошить, не то что чистить зубы и красить волосы. Кишо и сам думал об этом. — Я позвоню тебе, Кишо-кун, если узнаю что-то ещё. — Спасибо.***
Он сидит на ступенях отделения CCG тринадцатого района. Небо сегодня нежное, голубое. Январь подходит к концу, но все еще холодно. Пока что Арима нашел ответ лишь на один вопрос: один из фонарей не работал, рядом нашли труп. Но вся остальная часть улицы была освящена, как и весь квартал. Арима думает о подземном районе — по токийским тоннелям можно пройти незамеченным. Сам он никогда не спускался в подземку, и решает пока отложить проверку двадцать четвертого района. Он перебирает в голове все, что знает. Убийца силен, и хотя скелет весил не очень много, но расстояние было большим. Так же расчетлив и аккуратен — словно призрак, никто не видит, никто не слышит, но он есть. Умен, это бесспорно. Знает анатомию, но это спорный вопрос. Если убийца всё-таки гуль, то он мог с легкостью избавиться от мышц и органов, а потом бритвой подкорректировать результат. Не стоит забывать, что убийца — жесток, или же болен, а может и то, и другое. И Кишо понятия не имеет, женщина это или мужчина. Несмотря на столь явный почерк, он не видит за ним лица. Ни тип кагуне, ни ранг тоже не известны, если убийца гуль, хотя в этом Арима уже почти не сомневается. Сегодня нужно узнать у матери, какой именно дорогой дочь шла в школу, может это прольет свет. Кишо сглатывает, вспоминая ее лицо, пустое, неверящее, но знающее. А обо мне бы кто-нибудь скорбел бы так же?Нет. Кишо не хочет её допрашивать, зря тревожить. И еще кое-что. У тебя появился поклонник. Ариме Кишо.Гуль заинтересован в нем лично. Молодому следователю нравятся брюнетки?Его зовут поиграть, но только вот во что?