Мы НЕ друзья

За основу взята сцена с 6 серии второго сезона «История Тарна и Тайра. 7 лет любви». Имя Тайпа не упоминается, так как это история Лео и Фиата. Только их двоих. __________________________ — Я дружу с тобой уже десять лет, но не подозревал, что ты такой безнадёжный. Оставь его. Безнадёжный. Какое подходящее слово. — Я не отступлюсь! — Пусть мы всего лишь друзья, но я не хочу, чтобы ты впутывался во что-то грязное. Этот парень в отношениях! — Лео навис скалой, как обычно это делал. Не повышал особо голос, но весь вид его говорил о грядущей опасности. «Всего лишь друзья» врезается в сердце очередным осколком. Почему, спустя столько времени это до сих пор вызывает боль? Можно было свыкнуться, похоронить надежду ещё раньше, ещё в школьные годы, но каждый раз эти большие руки прижимают к себе, гладят по голове, а в горле застревает горький ком сожалений смешанных с очередной надеждой. Надеждой быть с этим человеком. Но «мы друзья» убивает каждый грёбаный раз!!! — А если я не послушаюсь? Если не оставлю его в покое? Если я захочу сделать Его своим мужем? «Очнись, Лео!!! Посмотри на меня! Ты видишь, как я кричу тебе! Почему ты отрицаешь очевидное? Почему каждый раз прячешь голову в песок? МНЕ БОЛЬНО!" — Тогда ты больше не переступишь порог этого дома! — Повысил голос Лео. — Нет! Я останусь здесь! — Только мысль, что единственное безопасное место в жизни может исчезнуть, приводит Фиата в ужас. — Тогда оставь этого парня в покое! — Выкрикнул в лицо Лео. Это была действительно редкая картина от спокойного, даже флегматичного парня, до… Этого свирепого хищника, который буквально в миллиметре от того, чтобы вцепится зубами в горло своему оппоненту. — Нет! У меня к нему настоящие чувства! — Чувства? Нет, скорее пока легкая влюбленность. Просто этот парень как никто другой может помочь наконец разорвать этот порочный круг — не_любовь=дружба. Он чуткий, отзывчивый, он второй человек, который беспокоился о Фиате. Второй, после Лео. — Тогда убирайся немедленно! Как жаль, что в тот день я пообещал быть всегда рядом с тобой! Больно. Слезы соскальзывают с ресниц чуть раньше, чем парень срывается с места. Бежать. Куда? Не важно, и не видно из-за слёз. Сердце в груди разрывается. У него больше ничего нет. Никогда не было. Лестница неожиданно скользит под ногами и недавно травмированное колено жалит болью, заставляя остановиться, упасть на ступени. Но сил больше и так нет. Истерика накрывает с головой, выгибая всё тело, сдавливая горло и лёгкие. В груди в очередной раз сердце распадается на кусочки. Но ещё никогда не было так физически больно, словно его грудную клетку действительно вскрыли и вырвали этот ненужный уже орган. Ничего не осталось. Семья? Никто не любил его. Мать родила наследника, и не собиралась как-то дальше иметь с ним дело. Отец едва ли больше проявил любви, чем она. А узнав, что сын гей, едва не убил своими же руками. Семья Лео была его семьёй. Людьми, которым он хоть чуточку был не безразличен. Не как наследник семейного бизнеса или как богатый сын, а просто как человек. Ничего и никого вокруг. Связи на одну ночь никогда не убирали эту зудящую, почти привычную боль в сердце. Не дарили тепло, не заботились, когда он едва не падал обессиленный на кровать после адской тренировки, которую впрочем учинил сам. Только чтобы выпустить гнев. Злость. Друзья… всегда быть рядом. Боль. Смотреть, не смея желать. Боль. Подыскивать подружек, потому, что — «ну ты натурал, прости, не могу пригласить в гей клуб, но не оставлять же мне тебя одного». Боль. Боль в колене почти лишила единственной радости — быть рядом во время игры. Смотреть, запоминать. Умирать каждую ночь, вспоминая образ сильного тела, которое держит в руках баскетбольный мяч, а хотелось бы, чтоб держало тебя. Спать с кем попало, только лишь в попытке сбежать от себя, от этой ненавистной и в тоже время прекрасной дружбы. — Как ты не поймёшь, что всё это я делаю из-за тебя! — Кричит Фиат неосознанно. Руки обнимают свои дрожащие плечи, но это не поможет. В тропическом Тайланде будто выпал снег, так холодно ему стало. Колено не переставая дёргает болью, как и всё тело. Он захлёбывается ей, не видя спасательного плота в разыгравшейся буре. — Ты всё что у меня есть… Почему…почему ты даже не думаешь о моих чувствах? — Выходит так надломленно и жалостливо, что хочется придушить себя. Но даже на злость к себе уже почти не осталось сил. Сколько он так просидел, Фиат бы ни за что не ответил. Краем созния он понимал, что, кажется, садилось солнце, но двинуться с места всё ещё не мог. Звук шагов, шуршание тапочек о каменную лестницу он услышал уже поздно. Поздно, чтобы попытаться встать и уйти, ибо видеть сейчас Лео было невыносимо больно. — Фиат! Ты в порядке? В порядке? Едва ли это можно назвать — порядком! — Отстань от меня! Сначала выгнал, а теперь беспокоишься? — Не смотря на бессилие, злость и отчаяние придают силы, и получается даже немного сопротивляться, когда Лео потянулся, чтобы помочь встать. Но Фиат ударил по рукам. Нет, прикосновения, такие нежные и теплые оживляют и снова убивают его. Эта пытка никогда не кончится. Снова попытка встать, но повреждённое колено снова напоминает о себе. Нет, скрыться, укрыться подальше от этих рук, от этого человека. Но… Сопротивление сламливают быстро, закидывая одну руку на шею Лео. Он сам ловко и аккуратно, даже бережно берёт Фиата на руки, надёжно прижимая его к своей груди. Раз-два-три-четыре-пять. Удары сильные, Фиат буквально чувствует сердце Лео всем телом. Почему, ну почему это сердце не может просто ответить на его любовь? — Мы не друзья, — срывается с губ очевидное. То, что так долго крутилось в голове. Фиат смотрит заплаканными глазами, как замирает Лео над ним, укладывая его в кровать. Голова разрывается. Ему бы помолчать, а лучше поспать хоть пару часов, набраться сил, и снова начать собирать себя из осколков. Но нет, едва соображая, Фиат буквально бросается в возможно последний серьезный и тяжёлый разговор с Лео. Если всё закончится прямо сейчас, он больше не будет находить поводов остаться в этой странной серой жизни. Его больше ничего не остановит, но сейчас… — Мы не друзья, — тихо, но настойчиво повторил Фиат. — Фиат, подожди, послушай… — Паника, настоящая паника отражалась сейчас в темных глазах напротив. — Нет, это ты послушай. Я так много раз пытался сказать, ещё больше раз говорил напрямую, как сильно тебя люблю. Но это ты тот, кто всегда подчеркивал мою ненадежность и нашу дружбу. Я люблю тебя так сильно, что мне больно дышать. И понимаю, что это последний наш разговор. — Слезы снова скатились с глаз, по влажным вискам, теряясь в подушке. Фиат прикрыл на мгновение глаза, стараясь вдохнуть хоть немного. Стараясь не замечать этих замерших шокированных глаз на таком родном лице. — Друзья не думают друг о друге ночи на пролёт. Друзья не спят в обнимку, а утром не идут на свидание с другим. Друзья не ревнуют друг друга и не… Не жаждут друга. — Ком в горле мешал говорить нормально, но нужно было сказать всё. — Друзья не ищут утешения в объятиях друг друга, и не срываются с лагеря, в который так давно хотел попасть. Друзья не делают этого, а я…так люблю тебя. Дай мне просто время, я смогу уйти и ты больше не услышишь обо мне. А лучше просто убей меня. Хотя, ты и так уже это сделал. Тяжёлая тишина повисла в комнате, разбавляемая только редкими всхлипами парня, что лежал почти неподвижно на кровати. Минута прошла или час, но сверху вдруг послышался громкий вздох. Фиат вздрогнул, инстинктивно готовый принять любое наказание за своё странное признание. Ведь пока, в своей странной жизни он никогда не получал после этих слов ничего хорошего, ни от матери ни от отца. Тяжёлая теплая рука опустилась на голову, мягко поглаживая черные волосы. Надежда, робкая надежда снова попыталась возродиться внутри. Фиат отнял дрожащие руки от лица, пытаясь понять, что происходит. Но подняв глаза увидел лишь вымученную, но странно счастливую улыбку на мокром от слез лице Лео. Его рука прошлась по лицу, по мокрым бледным щекам Фиата, стирая слезы. — Почему ты такой глупый нетерпеливый ребенок? Прости меня, я не видел Этого. Я думал, что не нужен тебе. — Нужен! — Скорее на автомате, тут же выкрикнул Фиат, с последней надеждой утопающего хватаясь за широкую, такую надёжную сейчас ладонь. — Я тоже люблю тебя, так сильно, что у меня в глазах темнеет, когда я вижу кого-то рядом с тобой. Мой Фиат. Лео притянул Фиата к себе, медленно усаживая его на кровати, а после соединяя их лбы. Рука легла на шею, привлекая к себе. Ближе. Ещё. Дыша в самые губы, но не прикасаясь. Не так сейчас хотелось, просто дышать. Только вдвоём. Слезы снова покатились из темных глаз. Фиат всегда был очень чувствительным, особенно в вопросах касающихся Лео. А сегодня… Он чувствовал себя птицей Фениксом, умирая и возрождаясь вновь. Рыдания слабо, а потом все сильнее вырывались с его губ, вместе с редкими вдохами. — Пожалуйста, дыши. Давай, милый. Раз-два. Ну же! — Лео снова в панике смотрел в его глаза, но постарался взять себя в руки. — Ещё раз. Давай же. Один-два-три. Выыыыыдох. Молодец, и ещё раз. Один-два-три и выдох. После третьего выдоха воздух, кажется, снова начал проникать в сжатые лёгкие. Фиат буквально повис на шее Лео, просто вдыхая его запах, успокаиваясь. — Я люблю тебя. Я так тебя люблю. — Шептал он сорванным голосом. — Прости меня, — вторил ему Лео, обнимая крепче, вжимая в себя буквально. Уже ночью, придя в себя и обнаруживая свою голову привычно лежащей на груди у Лео, Фиат едва не подумал, что это ему всё приснилось, резко вставая, приподнимаясь на локтях. Неужели просто сон? Но тело ломит от усталости и пережитого стресса. Колено тянет, а на спину снова ложиться родная теплая рука, успокаивая, укладывая обратно. — Это не сон. Я рядом, и никогда тебя не оставлю. — Словно прочитав его мысли тут же заверил Лео. — Правда? — Не так давно больно брошенные слов ещё жалили сердце. Даже думать об этом было странно. — Ты не оставишь меня, даже если мы не будем больше друзьями? — Фиат запрокидывает голову, силясь уловить все эмоции на лице Лео. Но тот почему-то спокоен как всегда, и только крепче прижимает к себе. — Точно. Зачем мне обманывать тебя, ведь моё сердце вот оно, рядом со мной. — Мягкий поцелуй опустился на прохладный лоб Фиата. — Я хочу быть больше чем друзья, я хочу быть для тебя всем, потому, что ты давно моё всё. — А ты моё. — Едва ли не впервые за этот день на губах младшего заиграла искренняя улыбка. — Тогда…ты перестанешь лезть в чужие отношения и подвергать себя опасности? И перестанешь злить и выводить меня из себя? И перестанешь так легкомысоенно…- Длинный аккуратный палец прижался к чужим губам. — А ты перестанешь себя вести как зануда? — Со смешинками в голосе спросил Фиат. — Только для тебя, — нежно целуя узкую ладонь сказал Лео. — Тогда и я — только для тебя. — Ответил Фиат, подавясь вперёд, заменяя свою руку на губы.