Я ухожу. Вселенная ждёт меня.

Вновь пришла ночь. На базе царила гробовая тишина, словно всё в какой-то момент застыло в ужасающей пустоте и стоя перед ней, перед её огромными просторами, чувствуется странное одиночество. Как же безжизненно это место без людей, как же бессмысленно оно без бесконечной суматохи, без споров и скандалов. Пустые коридоры напоминали ему о тюрьме и что-то кольнуло в сердце, когда Сибрен остановился у своей двери и вслушался во мрак комнат. Музыка? Да, именно так. Причём, вряд ли это можно назвать той самой песней, что в минуты горя и жуткого одиночества слышал мужчина, будучи на краю. Эти ноты…они другие, наполненные бесконечным теплом, словно из далекого прошлого, успокаивают больную душу, что так и не свыклась со странным обстоятельством того, что жизнь изменилась навсегда. Лунный свет падал прямо в окно. Хотя, правильнее сказать было, что до нас даже ночью доходят лучи солнца, отражаясь от огромного спутника, что крутится вокруг Земли уже долго. Кажется, наука не делает жизнь такой романтичной, верно? Бесконечные формулы вселенной заставляют упускать столько вещей. В лунном свете всё было иначе. Записи скрылись во тьме и лишь маленькая заметка появилась на его доске. Подойдя к ней, Сибрен сравнил её со своими. Другой почерк, другой цвет, эти маленькие аккуратные буквы определённо выделялись среди прочего. «Тебе нужно вернуться» Но куда? Теперь его дом тут, нет больше лунной колонии, нет больше звёзд родной страны, нет друзей и родных. Сигма один и «Коготь» со всеми его членами-единственное, что сохранилось в памяти. Может, он чего-то не знает? Сибрен внимательно ещё раз оглядел доску. Как долго доктор искал правду. Газеты, вырезки из статей-всё беспокоило чужую душу. А если Гарольд жив? А если ему только кажется, что больше никого не осталось в его жизни? Конечно, в обществе людей из «Когтя» были забавные личности, но где-то там, далеко, его друг. Странствует ли Гарольд среди звёзд? Сложно сказать. Это лишь глупая фантазия, но она успокаивает, как сама соната ночного превосходства. -Галилей, я запутался.-говорит Сигма, садясь рядом с большим рыжим котом, что уже давно спал. –Мир бесконечно огромен, но меня тянет куда-то туда, к звёздам. Почему отпустить прошлое так сложно? Я не могу забыть тех дней там, на колонии, не могу забыть, как слушал многочисленные истории Гарольда о его животных…он любил их больше жизни, Галилей, и они его и погубили. Справедливо ли это?-но ответа не было. Кот спокойно спал, видя свои кошачьи сны, оставляя Сибрена наедине с собой, в этой чистой лунной ночи, что не знала конца. -Я схожу с ума. Эта музыка, что преследует меня, эти люди, что совершают насилие над невинными. Я не хочу быть просто оружием и инструментов в чужих руках, я хочу быть человеком в их глазах. Как жаль, что им этого не нужно. Действительно, не из любви же «Коготь» выпустил меня отсюда. Теперь сложно понять, что правда, а что ложь, чего ждать от следующего дня и настоящие ли их улыбки в разговоре со мной? Сигма лёг на кровать и обнял себя руками, чувствуя в этот момент какое-то странное разочарование. За окном сверкала ночь, рыжий кот мурлыкал и видел приятные сны о рыбе или о другой кошечке, кто же знает? Никто никогда не мог залезть в голову к коту, как не залезал и в разум человека. Их мысли, их чувства-всё осталось закрытым для нас вечной пеленой бытия. Каждый разум-есть настоящая вселенная, в каждой голове скрывается новая реальность, полная счастья и разочарования, радости и боли. А его вселенная пела. Пела много. Самые различные мелодии, хаотичные и плавные, словно вода и воздух, спокойные и весёлые, словно лёгкое пламя огня, весёлые и грустные, словно человеческие чувства. Из этих бесконечных мелодий, сплетённых в пустоте и сплеталась его вселенная, что не хотела молчать в ответ тому, кто так долго стучался в дверь. Постепенно, сон прогнал его тревогу. Окунувшись в царство Морфея, учёный видел множество ярких красок, слышал плавные звуки гармонии и звёзды успокаивали бьющееся от страха сердце. Вдох Выдох Как бы Сигма не был одинок, вселенная останется с ним, до самой смерти. На утро комната была пуста. Кот, проснувшись от ярких солнечных лучей, не увидел ничего, что бы напоминало о присутствии хозяина. Нет ни бесконечного хлама на столе, ни книг по астрономии и звёздных карт, на спинке стула не висит поношенное пальто. Всё исчезло, словно этого и не было тут никогда. На доске была лишь одна фраза, написанная перед уходом. Кот не умел читать, но мы, невидимая точка зрения, может понять эти угловатые буквы и прочесть его последние слова, которые были адресованы то ли коту, то ли всем агентам «Когтя», то ли нам, бестелесным наблюдателям свыше. «Я ухожу. Вселенная ждёт меня»