Небольшие Драбблы

      Расследование дела об объединении "Берет" и поимка Дужье сильно измотали молодого герцога крепости Меропид.       Вернувшись в свой офис, он не медля заварил чашку высококачественного чая из своей обширной коллекции. Терпкий и горячий напиток приятно обжигал внутренние стенки горла, а музыка, доносившаяся из старого патефона, эхом отражалась в полупустой комнате.       Ризли устало рухнул в кожаное кресло, понуро прикрывая веки и потирая виски: в голове витали мысли о том, какую жалкую иллюзию умудрился воссоздать Дужье. "Начать жизнь с нового листа, без нужды влачить столь беспросветное существование," – ага, как же! От одного только воспоминания кулаки герцога сжимались сильнее, а лицо озаряла презрительная усмешка при упоминании сия навязчивого снобизма.       За бурей мыслей сменился и ноктюрн, издавший последние звучание из старого патефона, уступая место ровной мелодии пианино, а вместе с тем в огромные распашные двери кто-то постучал.       Ризли не придал этому факту большого значения и даже не шелохнулся, всë так же прибывая в вящем раздражении. Ты в свою очередь, аккуратно закрыв тяжёлые двери, мягко ступала по железной лестнице, поднимаясь на второй этаж, с которого доносились ласкающие ухо звуки дряхлого инструмента.       – Что опять? – Раздался низкий мужской голос, контрастируя с высокими нотками пианино.       – Что ж, и тебе привет, – произносишь с лёгкой усмешкой, опираясь на просторный книжный стелаж, внимательно изучая оппонента напротив. – Сиджвин просила передать, что придумала новую микстуру для особенно больных заключённых, как ты и велел. А ещё.. она волнуется, – чуть более ласково добавляешь.       – Хах, и о чём же беспокоится? – Раздражение Ризли постепенно усиливалось, от чего могло мгновенно достичь апогея, – Со мной всë прекрасно.       Услышав его слова, ты недовольно закатила глаза, скрещивая руки на груди.       – В последнее время много работы навалилось, остаёшься здесь до полночи, – бегло оглядываешь его офис, после возвращаясь глазами в сторону Ризли, – мало спишь. Хочешь в последствии оказаться у дверей лазарета?       – Ведëшь себя как моя мать, – горько усмехается, опираясь на спинку кресла, скрещивая руки на своей груди.       Хотел ли мужчина задеть тебя подобным сравнением с извергом, что его взрастила и приравнять к нему, или же то была неудачная шутка – остаётся вопросом.       – Ни она одна волнуется о твоём состоянии, – чуть сердито отвечаешь тому в ответ на его колкости, будто перенимая раздражение Ризли и на себя.       – Святой Архонт, – вновь изнурëнно закрывает веки, упираясь лбом в руку, – я словно разговариваю с маленьким упёртым ребёнком.       От подобной наглости и воздух спëрло. Челюсть сжалась настолько крепко, что проступили желваки, а пацифистский взгляд, – что постепенно сменялся на враждебный, – был устремлён прямо на мужской силуэт. Ты еле сдерживала порыв своих эмоций, дабы в приступе агонии не забранить Ризли с ног до головы из-за его до ужаса смешного безразличия к собственной персоне; и его резкому отношению к словам Сиджвин, к которой герцог обычно относился с радушностью.       – С дитëм говоришь? – Речь так и сквозила сановным раздражением, что никак не вязалось вместе с нежными звуками, ежесекундно вылетающими из патефона. – Ваша светлость, по-моему, это ты ведёшь себя как ребёнок! – Звонко акцентируешь голосом его титул, словно пытаясь напомнить о высоком статусе, что никак не соответствует оному поведению.       – Хочешь вновь почитать нотации? – Ризли спрашивает в ответ всë с тем же слышимым негодованием и почти беззвучным смешком; поднимается с кресла, двигаясь чуть ближе к деревянному комоду, и перекладывает запечатанные сургучом письма в стопку к остальным документам на столе. – Возможно, ты и хочешь помочь, но сейчас только больше давишь мне на нервы. И если на том всë, то прошу меня простить, но меня ждёт работа. – Язвительно отчитывается перед тобой, словно ты бельмо на его глазу, и словно не он уже герцог крепости Меропид, раз ему приходится извиняться перед подручными за возложенные на его плечи обязанности.       Ты же прожигаешь взглядом его широкую спину, наблюдая, как мужчина возится с целомудренными бумагами. Тежело вздыхая, плавно движешься ближе к его столу, не обращая внимания на сказанные Ризли слова. Опираясь на край стола, и вновь скрещивая руки на груди, смотришь тому в затылок, продолжая отчаянно гнуть свою линию.       – Если ты отдохнёшь хотя бы день, то ничего страшного не случится.       – Для тебя всë так просто? –  Отчеканивает своим глубоким голосом, заглушая еле слышимую мелодию, всë так же сопротивляясь твоему давлению, не сдавая собственных позиций. В душе было даже горько смотреть на такого Ризли, но упорством, однако, он был не обделён.       – У меня сотни таких, как Дужье. Может некоторые из них и могут выйти отсюда искупив свои грехи, но где гарантия, что остальная часть не прислушается к идеям этого безумца? – Мужчина медленно поворачивается к тебе, моментально устанавливая зрительный контакт, надавливая с большей силой своими словами. – Я не хочу, чтобы ещё больше людей постарадало, потому, не могу и совершать опрометчивых поступков, за которые поплачусь после. Уж тем более не хочу подвергать кого-либо опасности, прося о помощи. – Договаривает герцог, держа очередную папку с ценными бумагами, что предстоит проверить сегодняшним вечером, но увы все ценные минуты тратятся на удивительно упёртую особу в его офисе.       Не сводя взгляда с Ризли, тянешь руку к документам, слегка задевая огрубевшую кожу на мужской ладони.       – Хоть силками выгоняй, но сегодня я остаюсь здесь, Ризли. – Неумолимо смотришь в невозмутимые (как казалось) голубые глаза, выказывая акцент на фамильярном обращении. Впрочем, герцог лишь глубоко вздыхает, не имея сил и желания более ссориться с тобой, прекрасно осознавая, что твоя воля непоколебима, от чего весь его былой запал моментально утих. Ты в свою очередь слегка ухмыляешься, пододвигая к его креслу ещё одно, обитое красной кожей и войлоком.       Ризли неохотно разделяет стопку документов на две части, вручая менее толстую тебе в руки, а сам возвращается взглядом к недопитому чаю и лежащему перед ним досье новоприбывшего флибустьера.       Из патефона донеслись последние нежные нотки клавишного инструмента, и кабинет погрузился в необъятную тишину, которую иногда нарушали шелест пергамента, скрежет пера и ваше ровное дыхание, что каждый мог ощутить из-за условной близости.       Безропотно работая в подобной атмосфере, вы не заметили как время перекатило заполночь. Веки постепенно начали тяжелеть, и ты то и дело испускала несколько зевков, усердно сопротивляясь сонному состоянию, пытаясь сосредоточить внимание на документе в своих руках.       Ризли быстрым взглядом метнулся к твоему лицу, после чего издал лёгкий вздох, что не обошло тебя стороной.       – Я не сплю, – отвечаешь чуть более глубоким голосом из-за длительного молчания, подпирая щëку рукой, разомлевше сидя в кресле.       – Уже слишком поздно.       – Ты то ещё работаешь, – говоришь тихо, отчаянно не позволяя векам, налитым свинцом, сомкнуться надолго.       – А ты сидишь и клюёшь носом, – мужчина проговаривает с лёгкой усмешкой, – мне осталось немного, можешь идти отдыхать. – В его низком голосе более не слышались раздражение и негодование, напротив можно было заметить некое увеселение.       Не прислушиваясь к словам герцога, продолжаешь вчитываться в текст на бумаге, пока буквы не начали мешаться друг с другом, превращая всë содержимое в большую чёрную кляксу чернил. Рьяное стремление окончательно рассеялось, голова накренилась в бок, а веки наконец сомкнулись, отдавая разум сладкому кокону грёз.       В тот же момент щека коснулась чего то столь мягкого и грубого одновременно, но ты была уже не в состоянии различить что это было, а, впрочем, это и не имело особого смысла. Только лишь Ризли смиренно замер, ощущая, как твоя голова медленно опустилась на его плечо, и с твоей стороны были слышны томные посапывания. Мужчина не спешил двигаться, какое-то время безмолвно внимая звуку твоего дыхания, что опаляло часть его шеи. Он не мог не отметить, что это было весьма... приятно. Твои шёлковые волосы лишь слегка касались его холëной кожи, немного щекотя, вместе с тёплым дыханием.       В разуме Ризли вмиг закружилось множество мыслей, и мужчина осознал, что не знает, как поступить. Из-за его умения строить деловые отношения, он не имел особого представления, как вести себя в подобных ситуациях. Не то чтобы ему было чуждо женское внимание, однако такой явной близости он не испытывал по собственному желанию, вернее, за не имением должного доверия – его прошлое предопределило его жизнь. И как бы старательно не получалось выстроить высокие, как глыбы льда, стены вокруг себя, девушке, что сейчас умиротворëнно спит на его плече, удалось проделать в них трещину. Ризли и не осознал того факта: складывалось ощущение, будто всë случилось само собой. Его вежливые приглашения на чашку чая, совместные задания, учтивые ужины в купонной столовой или простые мимолётные встречи – вот, что послужило крушением его фасада, о чём Ризли сам и не догадывался. Лишь потому, что ему не склонно самокопание, он не мог осознать того факта, что осенил его лишь при ощущении тепла чужого тела. И лишь сейчас ему стало стыдно за надменную грубость, которую он выказывал при встрече с девушкой сегодняшним вечером.       Вновь чуть помедлив, Ризли аккуратно снял чёрно-красный фрак, накрывая им твоё расслабленное тело. Действия герцога были наполненны предельной осторожностью в попытках не разбудить тебя, что со стороны выглядело крайне забавно.       Мужчина задержался взглядом на твоём сонном лице и его рука, подправляющая лохматый воротник, так и застыла в паре сантиметров от твоей щеки. Ризли переполняла нерешительность, от чего он то хотел отдалиться, то вновь приблизиться к твоей разъярённой коже. В следующий миг, он осмотрительно занёс руку и ласково коснулся твоих лоснящиеся волос, слегка пропуская локоны меж пальцев.       Мужчина вновь застыл истуканом, когда ты слегка потëрлась щекой о его плечо, не раскрывая сонных век. Казалось, будто он снова совершает какое-то преступление, а его действия несут высшую степень бесчинства и греховности, за которые он понесёт наказание. Но ничего из последующего не произойдёт, ведь он более не преступник, а разум девушки уже давно находится в плену сладких грёз.       Медленно убирая руку, Ризли ещё пару минут задумчиво смотрит на твой силуэт, внимая глубокому дыханию и тихому посапыванию с твоей стороны. Слегка усмехнувшись, опирается затылком на спинку кресла, квëло закрывая веки. Его голова медленно кренится в бок, нежно прижимаясь щекой к твоему затылку.       – Сладких снов, – почти шëпотом ропщет Ризли, словно ты всë ещё находишься в сознании и можешь его услышать.       Он в свою очередь не произносит больше и слова, смиренно вслушиваясь в царящую тишину, и наслаждается теплом девичьего тела, что согревает его в сей суматошный день в крепости Меропид.