Солнце теряет лучи

Сидя на полу гостиничного номера, гонщик размышлял о своём будущем. Вот и всё. Конец. Мысли носились в тяжелой голове, не давая шанса сосредоточиться на чем-то одном. Яркие огни Абу-Даби освещали здания и улицы, и где-то даже виднелся кусочек трассы, где совсем недавно прошла последняя гонка, ознаменовавшая новое начало для многих пилотов. Или конец. Если бы номер был расположен где-нибудь на пятом* этаже, а не тридцать пятом, то можно было бы услышать крики фанатов, отмечающих конец сезона. Кто-то радовался победе Ферстапенна, многие вспоминали и пили за события минувшего года. Седьмой чемпионский титул Льюиса, авария Грожана, победы Переса и Гасли, поул Стролла, подиумы Сайнса, Норисса и Риккьярдо... «Сколько всего произошло за один, и то сокращённый, сезон» Руки непроизвольно потянулись к стакану с крепким виски и очередной сигарете. С одной стороны напиваться до потери памяти не хотелось, но с другой - забыться хотелось ещё больше. На столе, полу и даже на кровати были разбросаны маленькие бутылочки из под уже выпитого алкоголя (который только смог найтись в мини-баре отеля) в перемешку с окурками и ещё невыкуренными сигаретами. В обычные дни пилот не мог себе такого позволить, ведь он - Себастьян - мать вашу - Феттель - кумир и пример для подражания. Но любой, испытавший тяжести участи гонщика , скажет вам, что это не так уж и просто. Поэтому иногда можно было. Тем более все равно никто не видит. Себастьян привстал и заглянул в холодильник. На полке одиноко лежала большая, непонятно откуда взявшаяся, бутылка огненной «русской» жидкости. Колы в номере, как назло, не было, а пить чистую водку Себ не мог. Поморщившись, он с грохотом захлопнул дверцу: — So ein Mist** Решив все-таки освежить голову, пилот «Феррари» окончательно поднялся на обе ноги, и, слегка покачиваясь, направился к окну. Открыв его и вдохнув свежего воздуха, Себ почувствовал себя намного легче. Мысли сразу стали более четкими. Бывший. Бывший гонщик «Феррари». Себастьян стал подумывать о том, чтобы сесть на окно, сразу ногами наружу, чтоб потом долго не думать. Но решил пока остановиться на том, чтобы просто высунуться наружу. «Я не виню команду, это бизнес. Я не думаю, что буду сожалеть, оглядываясь назад. Это правда, что я потерпел неудачу, потому что поставил перед собой миссию или цель выиграть чемпионский титул с Ferrari. Я потерпел неудачу. Мне это не удалось.» Осознание пришло достаточно быстро, практически одновременно со свежим воздухом. Себастьян понимал, что именно так он ответит репортерам, и он знал, что это правда. Но кое-что, он пожалуй оставит при себе. «Мне больно. И неприятно. Потому что мы говорили о продолжении сотрудничества, и в один момент исчезло всё. Взаимопонимание. Успех. Поддержка. Действительно, сейчас ставки делают на более молодых гонщиков. Но мне всего 33... а стоит ли мне после такого продолжать гоняться? А стоит ли вообще жить? Может послать всё, разорвать контракт и...» Додумать Феттель не успел. За своими размышлениями он не заметил, как кто-то тихо вошёл в его номер. Сухие руки обвили его талию и крепко прижали к себе: — Я знаю, что ты хочешь сейчас сделать. Ты слишком много думаешь. Тебе стоит отпустить, как два года назад это сделал я. Этот голос, в котором раньше трудно было заметить ласку, да и принципе что-то ещё кроме холода и безэмоциональности. Феттель тихо выдохнул и развернулся, уткнувшись в грудь Кими. Тот медленно отошёл от окна, и попутно прикрывая его, опустился на кровать. Несколько минут в комнате стояла гробовая тишина, периодически прерываемая глубоким дыханием немца. Кими, чтобы не передать собственную тревожность бывшему напарнику, аккуратно гладил, иногда запутывая, колечки волос, ставшие такими родными за последние 10 лет. Внезапно, комнату огласил громкий всхлип. Себастьян медленно поднял голубые, как небо, глаза, такие родные, которые так часто светились от счастья, которые делали Айсмена счастливым... и которые сейчас были полны слез, боли, непонимания и разочарования. Райкконен, продолжая тонуть в этих бездонных глазах, понял - сейчас случится истерика. Этот немец был поэмоциональнее многих итальянцев, за чью команду он выступал. Может быть именно они сделали его таким, хотя многие понимали, что такой характер сформировался задолго до контракта с красной конюшней. Ещё когда Себастьян был Красным Быком. — Я не понимаю... почему... за что... я делал все для них, для команды... как они... что с ними не так? - то и дело всхлипывал Себастьян, не переставая прятаться в объятиях Райкконена. Тот не хотел прерывать тираду немца, он сам понимал, что тому это было необходимо. Во-первых, он тоже испытывал эту гамму чувств два года назад. Во-вторых, он знал Себастьяна лучше всех. 12 лет знакомства, как никак. А за 10 лет их отношений Кими изучил кудрявого мальчишку вдоль и поперёк, узнал об эмоциональном немце абсолютно всё. — Я знаю, Себ, я знаю...- переодически шептал он, утыкаясь носом в светлую макушку, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Себастьян уже не сдерживал рыданий. Тридцатитрехлетний, четырёхкратный чемпион мира плакал, как маленький ребёнок. Внезапно в кармане завибрировал телефон. Кими достал телефон, сбросил звонок, успев заметить, кто ему звонит. «Минтту. Как иронично.» - про себя усмехнулся финн. — Кто? - спросил Себастьян, продолжая судорожно дышать в грудь бывшего напарника. — Неважно. Сейчас неважно. - ответил Кими, отбрасывая телефон куда-то в сторону, и ещё крепче прижал четырехкратного к себе. Себастьян прикрыл глаза и судорожно вдохнул. — Ненавижу их. - вынес он вердикт. — Я знаю. - усмехнулся Кими. - они не одну карьеру, а то и жизнь сломали. Фернандо, Фелипе, я, а теперь ещё и ты. «Черт». Эта мысль проскочила в мозгу финна через секунду после последнего слова. Из глаз немца с новой силой потекли слёзы. — Эй, эй, тише, - попытался исправить ситуацию Кими. Куда там. Себ резко дернулся и вырвался из объятий пилота. Не смотря на тот факт, что это был его номер, бывший пилот «Феррари» решил покинуть его, как можно скорее. — Себастьян. — Что? — Остановись. Пожалуйста, подумай. Ты нуждаешься в помощи. - встал в след за ним Кими. Не часто можно увидеть Айсмена в таком разбитом состоянии: руки немного дрожали, в глазах пылало беспокойство за человека, который собирался уйти,а в голосе появились нотки тревоги и какой-то слабости, которой раньше никогда, никогда не было. Сейчас они были чем-то похожи, только Кими хотел помочь Себастьяну, а тому было плевать: — Мне нихрена от тебя не надо, Кими. Либо проваливай, либо не останавливай меня. Кими подошёл и резко захлопнул дверь прямо перед носом Себа: —Ты никуда сейчас не пойдёшь. И я не уйду. Прими уже тот факт, что в этой жизни все меняется, и не всегда ты получаешь то, что хочешь! - прошипел уже не на шутку разозленный финн. — А я хочу получать. И я хочу, чтобы кто-то мне в этом помогал. А именно ты. Так где ты был, когда мне нужна была помощь?! - сейчас Феттель резко ударился в воспоминания, когда у него были напряженные отношения с первой командой, а потом и с теперь уже бывшей. Совладать с характером несносного немца было под силу лишь немногим. — Что, Себастьян? Мне не послышалось? А ты не слишком эгоистично себя ведёшь? Не перегибай палку, будь так добр. Я никому ничего не должен. У тебя есть силы, так пытайся сделать что-то и справиться со всем этим сам! -Кими уже не понимал, что говорит. Конечно, это была неправда. Он хотел помочь своему мальчику. — Я не могу сам с этим справиться! - снова сорвался на рыдания Себастьян, облокачиваясь на стену, и начиная медленно скатываться на пол. Он попытался спрятать слёзы, закрыв голову руками. Это стало последней каплей для Кими. Он перестал узнавать Себастьяна Феттеля, потрясающего пилота, швейцарского соседа и своего любовника. Это был не он. Многие сравнивали его с лучами солнца. Кими и сам часто называл Себастьяна солнцем, неважно, что он считался самым безэмоциональным пилотом всех времён, но когда никто не видит, то можно. И сейчас это самое солнце медленно, но верно угасало. Глаза, кожа потускнели, и казалось, что даже волосы потеряли свой натуральный блестяще-пшеничный цвет. Его солнце теряет лучи. Эта мысль пронзила сознание Кими, и он тут же упал на колени, обхватив и прижав рыдающего немца к себе. Себ тут же стал целовать его, куда попадал - в шею, в щеку, в грудь, просит прощения. Потеряв счёт времени они так и сидели, с каждым мгновением Себастьян все крепче и крепче прижимался к тёплому Кими, который пах чем-то холодным, но приятным. Райкконен прикрыл глаза, мысли скользили в потоке воспоминаний: вот Себ на подиуме. Выиграв последнюю гонку сезона, он становится самым молодым чемпионом мира, то есть это... Боже, 2010 год, как давно это было. А вот один за другим скользят кадры из номера после гонки в Германии, очередной сход на домашнем гран-при окончательно выбил Себа из колеи, и Кими, такой холодный, но в то же время нежный, также, как и сейчас прижимал кудрявого мальчишку, против которого просто невозможно устоять - так больно было видеть его раздавленным, хотя Райкконен и не подавал виду. Он думал, нет, он знал, что они даже не будут обсуждать то, что сегодня происходило. Все было понятно и так. Тут он почувствовал, что Себастьян начал вертеться, он открыл глаза и посмотрел на парня. — Пойдём. - шепнул Себ, наклоняясь к уху Райкконена, и поднялся. Кими встал следом, продолжая держать руку на его талии, боясь, что Феттель сильно ослаб и сейчас упадёт. Себастьян снова опустился на одно колено, и открыв холодильник, вынул ту самую бутылку водки. Кими предостерегающе поднял брови: — Все наши попойки никогда не заканчивались чем-то адекватным. — Мы ж напиваться не будем. Так, по чуть-чуть. — Ты не пьёшь чистую водку, да и я тебе не позволю. - сорвался на грозный шёпот Райкконен. Себастьян вскинул брови и криво ухмыльнулся. Кими понял, что спорить бесполезно, поэтому вздохнув, он подхватил свою кофту, оставленную на стуле, и вытащил маленькую бутылку колы. — Так и знал. - вымученно улыбнулся Себ. Они вышли на балкон, и прислонившись к стене, сели плечом к плечу. Кими аккуратно накинул кофту на плечи Себастьяна, и только тогда тот понял, как ему холодно. — Как в старые добрые. - снова ухмыльнулся Себ, отпивая водку прямо из горла. Уперевшись головой в стену, он закрыл глаза, улетая куда-то далеко, в те времена, когда все только начиналось. — Себастьян. - Кими повернулся к собеседнику. Тот отзеркалил его положение. И подхваченный каким-то неясным порывом, поддался вперёд, настолько, чтобы практически касаться губ Кими. Младший замер в нерешительности, так что старшему пришлось брать инициативу в свои руки. Он мягко коснулся по-детски пухлых губ, что стало сигналом для Себа - он сразу же сильнее прижался к Райкконену, запуская одну руку в его отросшие на затылке волосы. Он не пытался вести, полностью отдаваясь и доверяясь Кими. Тот лишь аккуратно скользил языком между чужих губ, проникая внутрь, проводил по зубам партнера, переплетая их языки. Кими знал, это способ извинения Себастьяна за его поведение несколько минут назад. Напоследок легонько прикусив нижнюю губу младшего, Райкконен отстранился. Но заметив взгляд Себа, тут же обхватил его шею рукой и прислонился лбом к его лбу. В тишине было слышно, как тяжело дышит Феттель, его снова переполняли эмоции, поэтому Райкконен лишь нежно коснулся его губ ещё раз и сказал: — Я тебя не оставлю, идиот. Ни за что и никогда. Кто бы, что тебе ни говорил, никогда. Понял меня? Понял? Себастьян поднял глаза, и они засияли ярче прежнего. Кими всегда был скуп на эмоции, поэтому Феттель полностью наслаждался именно таким Айсменом. Как бы банально ни звучала его фраза, это была правда, и Себ знал это. Он аккуратно кивнул головой, и, поудобнее устроившись на широкой груди, прикрыл глаза. Вскоре его дыхание стало спокойным и равномерным. Опустошённый морально после трудного сезона... и после трудного вечера, четырёхкратный чемпион мира заснул. А Кими сидел и думал, что как бы сентиментально это ни звучало и не выглядело, он по-настоящему любит немца и действительно никогда его не оставит. Потому что он в ответе за него. Потому что он делает его счастливым. Потому что Феттель делает его счастливым. Поэтому... Именно это солнце больше не потеряет ни одного своего луча.