Лили Поттер, тебаннэ!

      Утро было ранним, кроватка теплой, и шевелиться совершенно не хотелось. Чакра… практически не ощущалась, но даже ее крохи уже придавали сил немерено. Пошарив глазами по палате, с удовольствием обнаружила вкусный завтрак, который опять появился из воздуха. Может, они используют пространственные печати для его доставки? Жаль, наши ирьенины до такого не додумались — сбегать с госпиталя было бы намного проще.       Да, побег. Я решилась на него после того, как Севьерус вчера поведал мне об окружающем мире. Шутка ли, быть матерью-одиночкой с сыном-героем, которого все захотят использовать себе в выгоду будь то политика, или брачный контракт. Я не сильна в подобных интригах, здесь Минато намного быстрее и качественнее бы разобрался, но я не была Хокаге и даже примерно не представляю сколько подводных камней меня ждет в этой клоаке.       Узнала немного и о местной чакре. Во-первых, чтобы использовать дзюцу, здешние шиноби (которых «шиноби» даже не назовешь), используют магические концентраторы и слова-активаторы, чтобы нин-ген-фуин-дзюцу получились. Это похоже на принцип действия свитко-техник из раздела фуин, когда Узумаки требуется какое-то время нарисовать формулу и активировать дзюцу. В последний раз я видела подобную работу у Мито-ба-чан, да и то, запомнить смогла только «Огненный шар», вылетающий из маленькой треугольной бумажки. Вот это была техника! Как вспомню, так вновь захватывает дух.       Во-вторых, местные могут практически всё. Да, у них есть определенные предрасположенности, но, в отличие от знакомых мне ниндзя, даже самая посредственность в ядоварении, например, сможет что-то, да сварить, чего у нас замечено не было. Мы привыкли доверять инстинктам, специальным чакробумагам, определяющим стихии, наставникам, которые знали больше нас и уже заранее спрогнозировали кто на что нацелен. Лично мне, к большому сожалению, как не давались, так и не дались пространственные техники. Ни «шуншин», ни «хирайшин», хотя Минато честно убил полгода, преподавая мне их практически регулярно. В этом мире, по словам Севьеруса, перемещаться в пространстве могли практически все шиноби старше семнадцати лет.       Но что больше всего меня шокировало — это местная власть. Здесь не было Даймё и Хокаге. Отсутствовали шиноби как класс. Самураи считались легендой древности.       Присутствовала такая терминология, как «волшебство», «аристократия», «полукровка», «магглорожденный», «Министерство магии», «Хогвартс». Если со вторым и третьим у меня проблем не было, сама ведь являюсь химе клана, но вот остальное вызвало легкий когнитивный диссонанс.       Давайте вернемся к чакре. Чакра — многогранна, но и у нее, как выяснилось еще в Академии шиноби, есть как свой предел, так и своя предрасположенность. Любой ниндзя, будь то генин или джонин — все берут чакру из внутреннего источника, Очага. Например, клан Учиха преобразует чакру огня, а шиноби страны Ветра практически все мастера футона. Внутренние источники — от связи души или простейшей духовно-материальной конструкции с идущей с ней вровень физической нагрузкой. Известный факт — чем сильнее тело, тем сильнее дух. Соответственно, Инь и Ян, составляющие Очаг, увеличиваются в объеме, и шиноби уже оперирует куда большей энергией чем раньше.       Да, сугубо технически, любой ниндзя может использовать «нейтральную» чакру, создавая, например, Теневых клонов, Хенге или Шуншин, но тут в дело уже вступает контроль чакры и крепость СЦЧ. Из-за Биджуу я не смогла освоить пространственные дзюцу, не могла даже простейшее гендзюцу развеять, а Хенге слетал через жалкие пять минут. Зато, в стихийном преобразовании мне не было равных. Попробуйте посмеяться, когда вместо ожидаемых водяных мелких пуль в тебя летят несколько водяных Биджуу-бомб.       Внешняя энергия, сендзюцу, практически неподатлива и о ней я говорить не стану, ибо Узумаки Кушина ни на Рё не Джирайя. Что же касается Лили Поттер…       — Лили?! Ты что удумала?!       От мыслей весьма невежливо отвлекло восклицание Севьеруса, который очень даже бесшумно проник в мою палату. Нахмурилась, не понимая в чем его претензия, и только потом заметила, что по привычке вскрываю вилкой оконную раму. Да, я никогда не любила госпитали, зато очень любила побеги с них. Было время, когда даже Цунаде-сама не смогла поймать меня, тебаннэ!       — Тц, потише, Сев, — замахала руками, надеясь, что от крика парня сюда не прибежит страшный, уже замучивший меня, Сметьвик, — Лучше помоги, тебаннэ!       Парнишка так странно на меня посмотрел, как будто я тут не маленький побег планирую, а как минимум выпустить Девятихвостого. В три шага преодолев пространство между нами, он оказался ко мне слишком близко и очень, очень аккуратно взял меня за руку. Не успела я начать возмущаться, как Севьерус взглядом показал на подоконник, а после насмешливо усмехнулся. Проследив за его взглядом, я вслух взвыла, мысленно констатируя, что нисколько не шиноби и это точно позор на мою джонинскую голову. Оповещающие фуин, ну конечно же! Пусть незнакомые, замысловатые, но о сути-то может догадаться даже генин.       — Лилс, ты вроде всегда была умна… — сокрушенно покачал он головой, с удовлетворением (я видела!), наслаждаясь скрипом моих зубов от досады. — Ауч-ш! За что?!       Я покивала, скромно возвращая ядовитую ухмылку, согнувшемуся пополам, парню. Севьерус держался за живот и очень качественно строил из себя умирающего.       — За наглость.       Прошла до тумбочки, где всегда появлялась еда, и жахнула по ней кулаком, гаркнув:       — Кофе мне!       Видимо, там все же есть человек, отвечающий за перемещение пищи, раз через десяток секунд появились две чашки черного кофе и вазочка с печеньем. Указав Севьерусу пальцем на вторую, сама плюхнулась раздраженно на кровать и, взяв свою, отхлебнула напиток. Спустя минут двадцать молчания, еще кофе и все съеденные вкусняшки, более расположено глянула на парня.       — Ну, рассказывай, Сев, о делах наших скорбных, — он вылупился на меня как на говорящую табуретку. Да, сильно я отличаюсь от знакомой ему Лили.       — Лили, я тебе говорил, что ты стала немного… странной? — черные глаза встретились с моими, а я вспомнила в этот момент Фугаку. Вот кто мог делать по-настоящему страшные глаза без шарингана, не даром, что глава полиции. В черные тоннели засасывало буквально всех и только Минато мог в них что-либо разобрать без тени страха и благоговения.       — Не страннее чем обычно, Сев, — несколько нервно отмахнулась от претензий, — Скажи мне, друг мой, ты нашел моего сына? И где носит этого бородатого козла о котором вчера ты мне уши все прожужжал?       — Кхм… — аж подавился от неожиданности. Да, я такая, тебаннэ! Мое уважение заслуживает только один старик и тот остался в другом мире. А здесь паранойя Узумаки постоянно верещит, успокаиваясь пока только рядом с Севьерусом. Но это-то и не удивительно. Парнишка смотрит на меня так, как когда-то Четвертый Хокаге смотрел на одну скромную джинчуурики сильнейшего Биджуу.       — Лили, это ты вообще? — пустая чашка была оставлена в сторону, а сам Снейп поддался чуть вперед, задерживая дыхание.       — Сложный вопрос. Даже не знаю, что тебе на него ответить. С точки зрения меня — это я. Но ты же понимаешь, что кома и кратковременная смерть не проходит просто так? Поэтому я могу быть чуть другой, но все-таки собой. — тебаннэ, вот это я завернула! Сама хоть поняла, что сказала? А, не важно.       — Ты всегда ненавидела кофе, Лили, считая, что оно крайне плохо влияет на здоровье человека, да и ведешь себя несколько… бойко, чем раньше. — смотри, Рикудо, этот тип смог все так сказать, чтобы не обидеть потенциального психа. Из него получился бы отличный дознаватель. Или АНБУ.       — Все мы иногда глубоко заблуждаемся. Иногда даже не видим глубины всех своих заблуждений.       Так, всё. Это точно не я.       — Лили?! — Севьерус вскочил на ноги, ошарашенно смотря на то, как я прикусываю губу до крови, а потом бью себя ладонью в лоб. Очнись! Кай! Кай! Кай!       Фу-у-х, вроде отпустило, тебаннэ. Откуда у меня вообще такие идиотские мысли? Гендзюцу? Тут меня как райтоном прошибло. Ну, конечно… Спасибо, Иноичи!       — Какого дьявола, Сев?! — я так сильно разозлилась, что даже не заметила, как снесла парнишку с места и отправила в полет до стены. Чакра привычно напитала волосы, заставляя их подниматься вверх, но вопреки всему, я чувствовала себя разбитой. Те крохи, что удалось накопить за ночь, ушли в один удар. Надо что-то делать со своей вспыльчивостью, так и до нервного срыва недалеко.       Стоит пояснить свои действия, чтобы не было недомолвок. Был один момент, еще в детстве, когда меня похитили шиноби деревни Кумо. Тогда, если бы не Минато, не знаю, чем бы закончилась вся эта история. Неудивительно, что девочка, никогда еще не участвовавшая в стычках настоящих шиноби, заработала некую… фобию. Помог однокурсник, Яманака Иноичи. Наследник клана мозголомов поставил мне такой барьер, через который долгое время не мог пробиться даже Кьюби. Иноичи-кун заставил поблекнуть плохие воспоминания, оставляя только какой-то бред в виде формулы полета куная до дерева, и остальные мои мысли похожим образом защитил. С тех пор, любой, кто пытался проникнуть в разум джинчуурики встречал лекции из Академии, а потом и яростное Ки Биджуу, если умудрялся пройти во внутренний мир через груду скучных сочинений и бесполезной информации. Со временем, конечно, воспоминания вернулись, но они для меня уже были настолько незначительны, что я только махнула рукой. Джонину не пристало бояться недоумков из вражеской деревни.       — И зачем ты пытался залезть мне в голову, тебаннэ?       От моего тихого голоса с рычащими нотками парень на полу дернулся и попытался подняться. С глухим стоном, смог встать только на колени и дрожащей рукой вытереть кровь с разбитого носа. Он у него и так был очень большим и корявым, теперь и вовсе выглядел уродливым. Я не жалела. Даже наоборот — показательно еще раз хрустнула костяшками пальцев. Севьерус сглотнул, сел на задницу, и облокотился спиной о стену.       — В ту ночь в Годрикову лощину не была вовремя послана помощь, что, несомненно, привело к гибели Поттера и почти привело к твоей. Я умолял сначала Темного лорда пощадить тебя, а когда понял, что ради одной магглорожденной он не сменит гнев на милость, отправился к Дамблдору… — голос Севьеруса упал почти до шепота, но я все прекрасно расслышала. Дернувшись, парнишка показательно медленно достал из кармана свою палку, что-то пробормотал и взмахнул ею. На мой подозрительный взгляд, Севьерус пояснил: — Так нас не смогут прослушать.       Хмыкнув, нисколько ему уже не доверяя, прошла до двери и выглянула в коридор. Пусто. Конечно, шиноби бы это не остановило, но вряд ли здесь существует кто-то наподобие АНБУ-шпиона. Вернулась, взяла стул, и села напротив парня, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди. Пусть продолжает.       — Я умолял его, Лили. Я хотел спасти тебя и директор позволил мне это сделать. Я встроил свою защиту в Фиделиус, но потом понял, что лучше бы ты… умерла. Мне было больно видеть, как с каждым новым днем ты превращаешься в овощ! Я приходил каждый раз, надеясь, что вот-вот и ты выберешься, но нет… Проходили дни, затем недели, а потом и года…       — И что же сейчас изменилось? По твоему поведению не скажешь, что ты очень даже рад, — яд сам собой сорвался с губ. Этот… мальчик. Мальчик, он еще не мужчина, подумал ли он о том, что после подобного признания, Лили сама бы совершила суицид? Он сидит и говорит: «я хотел спасти тебя!», а как же ее ребенок? Тот, ради кого она сама готова была пожертвовать (и пожертвовала же!) жизнью. Идиот. Кретин. Недоумок. Влюбленный дятел, тебаннэ!       — Я рад! Лили, я безумно счастлив! Но ты пойми… — Севьерус обхватил свои плечи руками и мелко затрясся. — После того, как Темный лорд исчез благодаря твоему сыну, позиция Министерства, Визенгамота и самого Альбуса в вашем отношении впоследствии выпуска истории о мальчике-который-выжил, слабо говоря, делает вас практически заложниками магической Британии. Да еще выданный мне лично приказ от директора о том, что никто не должен знать где сейчас Гарри, и сам Гарри, который даже подумать не может, что он волшебник. Помещение тебя на нижний этаж Святого Мунго для безнадежно больных… Лили, Дамблдор просто боится, что твой сын зазвездится и когда вернется Темный лорд, то он не сможет его победить. Опять. Гарри Поттер всем нужен, Лилс. Но нужен слабым и послушным, чтобы сделать его сильным и верным.       — Ясно… — очень спокойно кивнула, поднимаясь на ноги. Тишина в палате была мертвой, даже мои шаркающие шаги в неудобных тапочках не могли заполнить её. С тоской вспомнился Наруто, мой мальчик. Может ли Совет деревни объявить похожую политику в отношении него? Наверное, так и поступят, одному Сарутоби-сану там ходу нет. Наруто не будет знать ни своего отца, ни свою мать, ни о том, что он джинчуурики. Слабый и послушный… — Да какого Биджуу, тебаннэ?! — оконная рама вместе с самим окном разлетается в щепки и отправляется в полет на улицу.       Этому не бывать. Я вернусь, тебаннэ, чего бы мне это не стоило! Если кто забыл или не знает, то непременно напомню и ознакомлю с тем, что меня называют «Кровавая Хабанеро!»       — Что здесь происходит? Девочка моя? Северус?       Медленно оборачиваюсь и посылаю ласковую улыбку сумасшедшему старику.       Кажется, пожаловал долгожданный гость.       …Такой милый снаружи старичок и такой ядовитый клоп внутри. Вот когда внешность совсем не похожа на содержание! Дедок смотрел на меня таким располагающим взглядом, что кулаки зачесались повторно.       Мерно тикали часы в палате. Севьерус изображал предмет интерьера, стоя возле стены, и бессмысленным взглядом рассматривал вид из разбитого окна. Альбус Дамблдор платочком закрывал сломанный нос, ожидая, когда подействует местное чудо-лекарство. Что ж, второй день всего на ногах, а уже двум мужикам подправила физиономии. Живем, тебаннэ!       — Лили, девочка моя, я очень рад, что ты очнулась. И я прекрасно понимаю твое… недовольство.       Ну-ну. Нужна тебе Лили, как Лису пятая нога. Я, может, и совсем не разбираюсь в политике, но сама долгое время была ключевой фигурой. Здесь хочешь-не хочешь, а научишься разбираться в людях. Этот Альбус был… человеком. Таким же, как советники Конохи, глава клана Узумаки, Шимура Данзо, с которым мне не посчастливилось когда-то встретиться… Хотя больше всего, Дамблдор мне напоминал Ханзо Саламандра. Такой же сильный, такой же спесивный и до Биджуу верен своей абстрактной справедливости. И он явно не хочет отдавать мне Гарри Поттера.       — Раз понимаете, Дамблдор, то и прощения я просить не буду.       Политика… Тц. Мне просто нужен Гарри и портал в мой мир. Плевать мне на всё. Я жить хочу! И сломать еще пару носов кое-кому.       — Лили, я пришел поговорить о Гарри.       — О! — даже хлопнула в ладоши, подпустив во взгляд побольше искренней радости, — Наконец-то! Где он?       Дамблдор замялся, не зная, видимо, как начать разговор. Да, он шел на встречу с бывшей хозяйкой этого тела, а мало того, что новая хозяйка сломала ему нос и от души отправила в полет по коридору, так еще и смотрит хищно, чуть ли не облизываясь на каждое слово, включающее имя ее ребенка. У старичка явно когнитивный диссонанс и переоценка ценностей.       — Девочка моя, Гарри в надежном месте. И в ближайшем будущем я хотел бы…       — …Чтобы я выздоровела и поскорее с ним встретилась, тебаннэ! — со «знанием» дела покивала я. Старик поперхнулся, но в ответ сказать ничего не успел — в палату вошел знакомый мне доктор.       — А, мистер Дамблдор, вы уже здесь! — широко улыбнулся Сметьвик директору школы как старому другу, — К сожалению, часы приема ограничены, моей пациентке нужен покой. Я так полагаю, миссис Поттер, успокаивающего бальзама нужно чуточку больше? — хитро стрельнув глазами в сторону выбитого окна, отзеркалил и мне эту улыбочку медик. Даже стало как-то неудобно…       — Я понимаю, Гиппократ, — поднялся с насиженного места Дамблдор. Убрал платочек, дав мне полюбоваться уже зажившим носом, а затем что-то достал из складок цветной хламиды. — Лили, девочка моя, выздоравливай. Я еще зайду, побеседуем за чашечкой чая.       — Конечно.       Мне стоило огромных трудов не запустить в него стул, пока старик прощался с Севьерусом и Сметьвиком. То, что он достал из кармана, кстати, перекочевало на мою фуин-тумбочку. Кстати, надо бы покушать, а то вообще все потратила. На ногах стою из чистого упрямства клана Узумаки, тебаннэ.       Когда кроме меня и доктора в палате никого не осталось, я взяла посмотреть, что за подарочек Дамблдор мне оставил.       Надо же… фотография.