Останься со мной

Драко Малфой всегда считал себя избранным и кичился своим происхождением, связями и семьёй. Он был рождён для того, чтобы быть на вершине мира. Как же он тогда был слеп! Он был всего лишь незрелым, самодовольным и слабым мальчишкой. Сопляком — как верно однажды назвал его Рабастан Лестрейндж, хищно раздув ноздри. Неженка. Нюня. Маменькин сынок. Вершиной унижения стал тот факт, что мать — его собственная мать — настолько в него не верила, что отправилась к Снейпу просить помощи и защиты. К Снейпу, которого в тот год Драко отчаянно ненавидел. Он думал, что тот хочет украсть его славу, выслужиться перед Тёмным Лордом, скинуть с пьедестала и без того пошатнувшихся Малфоев. Этого Драко не мог допустить, никак не мог. Это было больно. Это лучше любых слов доказывало то, что ненормальный Лестрейндж прав и он, наследник Малфоев, всего лишь жалкая пешка в играх взрослых. Пыль под ногами. В ночь, когда он должен был убить старика-директора, Драко осознал весь ужас своего положения. Не помог ни страх перед повелителем, ни ненависть к Дамблдору и его мягкотелости. Руки Драко так дрожали, что едва держали палочку, и оттолкнувший его в сторону Северус показался ему тогда едва ли не божеством. Спасителем его жалкой души. Силой, которая укрыла его от развёртывающейся под ногами бездны. И позже, когда крёстный вёл его за собой, убегая из замка и швыряя направо и налево заклинания, Малфой-младший понял, что Снейп — единственный, кого стоит держаться в этой войне. Мать была вне себя от страха, тетя Белла окончательно слетела с катушек, Лорду было плевать на всё, кроме убийства проклятого героя Поттера, ну а отец… Люциус совершил ошибку, за которую платить пришлось всем. Драко не винил отца, но каждый последующий жест или проступок лишь приближал их к концу. В ночь битвы они окончательно похоронили славу своей фамилии, когда сбежали с поля боя. Наказание Тёмного Лорда стало полной неожиданностью. Слишком мягкое для их проступка и одновременно слишком жестокое для такого человека как Люциус Малфой, ни разу не испачкавшего свои руки кровью. Драко отчётливо помнил, каким отец вернулся домой после первого полугода в Азкабане. Он едва узнал в сухом и жилистом седом незнакомце человека, который щегольски носил шёлковые мантии, укладывал волосы и менял драгоценности и набалдашники своих многочисленных тростей по настроению. Морщины избороздили обветренное лицо, а в серых глазах навеки пропало игривое и надменное выражение. Ночью Драко прокрался к дверям родительской спальни с чудом уцелевшими удлинителями ушей братьев Уизли. — Ты бы видела, что сделала Белла, — услышал он голос отца, — если бы я мог, то убил бы её прямо там, в камере этой несчастной девочки. Её спина… о, Цисси… её кожа горела заживо. Я никогда не видел ничего подобного… Никто, даже грязнокровка, не заслуживает ничего подобного! А вейла… крики до сих пор снятся мне по ночам. Ублюдки не оставили на ней живого места. Они просто звери… — Тише, милый, — мать говорила мягко и тихо, успокаивая, — Белла больше никому не навредит. Лорд позаботился об этом. Ты справился с ситуацией блестяще… — И ты не ненавидишь меня за то, что я предал твою семью? — горько проговорил отец. — Ты и Драко моя семья, — твердо произнесла Нарцисса, — больше никто. Я благодарна за то, что вы оба живы. — Но какой ценой… — Мы справимся, Люциус. Ты справишься. Драко тоже. Я вижу, как он старается. Ты должен им гордиться. Он не опустил руки, лишившись денег, напротив, он словно обрёл наконец своё место в жизни… — Место, которое я освободил по собственной глупости. Вздохнув, Драко тихо вернулся в свою комнату. Особняк Блэков, когда-то служивший пристанищем Поттеру и его дружкам, заставлял его чувствовать себя неуютно. Они с Нарциссой при переезде сюда из Малфой-мэнора как могли привели в порядок две спальни и столовую — дряхлый домовик был уже неспособен поддерживать состояние дома на нужном уровне. В комнате на третьем этаже Драко обнаружил пару заколок для волос и свиток, исписанный красивым убористым почерком Грейнджер. Он не решился выбросить вещи, лишь сунул их на дно комода. Он знал, что даже если подругу Поттера однажды выпустят, прежней она уже не станет. Азкабан ломал и не таких. Ему было немного жаль девушку, да и Лавгуд с Уизли тоже. Чудачка была забавной и совершенно не злой, а рыжая отлично держалась на метле и была достойным противником на квиддичном поле. Когда отец написал ему, что Реддл позволил освободить Грейнджер и её подруг, и что Снейп взял её в жёны, Драко не поверил своим глазам. Он не очень часто общался со своим крестным эти три года, но ни разу не видел его в обществе женщины и не замечал ни проблеска интереса к противоположному полу. Астория, вбившая себе в голову, что влюблена в него и разорвавшая ради Снейпа их помолвку, была просто смешна. Северус видел в ней не более чем приложение к своему кабинету, да и судя по тому, что видел сам Драко и рассказывала ему Дафна, относился к Тори как к бывшей студентке — покровительственно и с лёгким оттенком заботы. Люциус больше не хотел, чтобы Драко женился на Астории и сказал об этом совершенно прямо в свой последний визит, Нарцисса была более дипломатична, но согласна с мужем. Гринграссы же напротив, желали как можно скорее выдать дочерей замуж. — Почему твой старик так упёрся с этой женитьбой, Даф? Тори видеть меня не желает, да и я устал выглядеть идиотом, ждущим девушку, — осторожно спросил Драко однажды. Они работали вместе в отделе магического правопорядка и лучшей напарницы, чем Дафна, он не мог и желать — собранная, педантичная, умная и начитанная, знающая о праве гораздо больше, чем он сам. Гринграсс фыркнула, отпив сока из высокого стакана и расстегивая верхние пуговицы своего жакета. — Не может смириться с тем, что его указание не выполнено в точности. Мерлин, отец относится к нам как к очередному капиталовложению! — Боюсь разочаровать, но я — неудачный вариант, — хмуро заметил Драко, — сама знаешь, что денег практически не осталось… Отец на острове, а мама едва снова зажила как привыкла, а не сводит концы с концами. — Зато твоя карьера рванула вверх как гиппогриф. Именно тебе пророчат кресло начальника нашего отдела, и ты это знаешь, — спокойно отозвалась Дафна. — Тогда я лучше на тебе женюсь, — ухмыльнулся Малфой, захлопывая папку с документами по фонду и потирая уставшие от колонок цифр глаза. Он не заметил, как округлились зелёные глаза девушки, сидящей напротив и как нервно она закусила губу. — Отец когда-то обмолвился, что я могла бы выйти за Блейза, — чуть надтреснутым голосом призналась Дафна, с трудом оторвав глаза от коллеги, — но к счастью, не подписал никаких бумаг с Кассандрой Забини. — А ты сама этого хотела бы? — с интересом осведомился Драко. — Нет, — скривилась Гринграсс, — из нас выйдет чудовищная пара. — Как из Тори и моего крестного? — Именно, — рассмеялась Дафна, — я не понимаю, что она в нём разглядела. Он, конечно, талантлив в зельях, компетентен в своей работе, но в нём эмоций не больше, чем в глыбе льда. Я, безусловно, уважаю его как бывшего декана и прочее, но… Не могу представить, чтобы он нравился как… как мужчина. — У вас с Тори просто разные вкусы на мужчин, — улыбнулся Драко, — Сев — загадочная и мрачная фигура, как в готическом романе… — Бред! — фыркнула Дафна. — Астория просто не понимает! Променять умного, весёлого и красивого парня на… на Северуса Снейпа. Она осеклась, краснея, а Драко не нашёлся, что сказать и поспешно сменил тему. Но с того дня пристальнее смотрел на Дафну, отмечая изящество и грацию фигуры в строгих костюмах и приталенных мантиях, гладкость блестящих золотых прядей, падающих ей на плечи, ум и юмор в зелёных глазах. В отличие от Астории, в глазах которой день за днём он видел только неприязнь, Дафна всегда была искренне рада ему. Встретить Гермиону Снейп на Косой аллее, прямо как в старые добрые времена, он совершенно не ожидал. Оттого растерялся и не сразу понял, что девушка, очевидно, знает о том, что помощница мужа в него влюблена. И это её беспокоит, что было вполне понятно, учитывая её нынешнее положение в магическом мире. Стоило произнести имя Астории, как Гермиона смертельно побледнела и сразу же словно съежилась. Драко долго думал, как ему поступить. В конце концов он решил, что нужно поговорить с бывшей невестой откровенно. Запечатав записку, он ласково погладил своего филина по спине, привязывая свиток к лапке. Астория по-прежнему жила с родителями в огромном семейном поместье, но Константин Гринграсс распорядился переселить её в небольшой флигель в западном конце сада, подальше от них. Он не желал смириться с тем, что дочь нарушила его волю, что она вообще осмелилась протестовать. С самого раннего детства сестры Гринграсс вели себя безупречно — поступили на правильный факультет, дружили с правильными чистокровными наследниками богатых фамилий, учились на отлично и никогда не высказывали мнения, отличного от мнения отца. Дафна тоже была помолвлена — с Дэмианом Мальсибером, погибшим за пару месяцев до финальной битвы. Дерзкий отказ Астории выйти замуж за Драко настолько выбил из колеи Константина, что он пока что не нашёл нового жениха для старшей дочери, усиленно третируя младшую. Всё это рассказала Драко Дафна, грустно опустошая бутылку эльфийского вина, подаренного им на день рождения. — Ты любила его? — спросил Малфой-младший и едва не выругался вслух, когда сердце в груди затрепетало в ожидании ответа. — Нет, — серьёзно сказала Дафна, — но я относилась к нему с уважением. И вышла бы замуж. Вот только теперь благодаря Тори я понятия не имею, что меня ждёт. И не могу… ничего решать. Иначе полное лишение наследства станет только первым шагом. — Они лишили её наследства полностью? Но как? — сбитый с толку Драко не мог поверить собственным ушам, но одновременно что-то в нём сладко запело от прямого и решительного «нет», произнесённого девушкой. — Часть семейного состояния твоих бабушек и дедушек отошло вам в момент их смерти — это магический закон, который невозможно обойти! Дафна печально улыбнулась. — Ты недооцениваешь моего отца. Если он чего-то захочет, то он это получит. Астория может жить здесь — чтобы мать не спускала с неё глаз, а эльфы следили за теми, кто к ней приходит, но у неё нет ни гроша. Только то, что платит ей мистер Снейп. А это, хоть и щедро, но не позволит ей вести самостоятельную жизнь. Правда, Астория и не собирается. Она собирается замуж за своего героя. — Героя? — фыркнул Драко. — Он что, начислил ей баллы за ужасное зелье? Дафна мелодично рассмеялась, допивая вино и задумчиво крутя в тонких пальцах ножку бокала. — Хуже. Он защитил её от парочки подвыпивших пуффендуйцев. Только представь — хрупкая нежная Тори, оставившая палочку в подземельях и тихо идущая спать, натыкается на двух семикурсников, которые выпили больше огневиски, чем полагалось, и решили пощупать слизеринку. Она рыдает и умоляет не трогать её, они смеются и рвут на ней платье, и тут из мрака появляется разгневанный декан Снейп и одним движением руки, без палочки, отшвыривает мерзавцев, подхватывает Асторию, закутав её в свою мантию и отводит прямо в гостиную… — Сколько ей было? — Четырнадцать. С того самого дня твоё фото на тумбочке всегда было лицом вниз, а при виде декана она расцветала. Драко скривился, отодвигая недопитое вино. — Почему она мне не рассказала? Я тоже способен был размазать её обидчиков по стенке. Разумеется, Северус подоспел вовремя, большое ему спасибо, но чтобы влюбиться… — Тори — романтик, — выдохнула Дафна почти с жалостью. — А ты? — Драко неосознанно придвинулся к девушке ближе. — Я знаю, что только красивых жестов и слов недостаточно, — просто сказала Дафна, едва заметно прижимаясь к нему плечом, — между людьми должны быть понимание и гармония, влечение и уважение. Дружба. Они должны быть союзниками. А самое главное то, что они испытывают, должно быть взаимно. Иначе это билет в один конец. Тори… моя бедная Тори не понимает, что мистер Снейп никогда не разглядит в своей помощнице женщину. Драко стоял у ворот поместья Гринграссов, ожидая, пока его встретит эльф, и думал отнюдь не о своей бывшей невесте, и не о том, как будет пытаться убедить её не ломать свою жизнь и смириться с обстоятельствами. Он думал о непослушной пряди волос, падающей на щеку Дафны, когда она склоняла голову над свитком. Он вспоминал, как осторожно она делает первый глоток чая и жмурится от удовольствия. Как она смущается, когда её ставит в пример начальник отдела и как сияет от гордости, когда кто-то благодаря её усилиям открывает новую лавку или выплачивает долги. Кажется, что он сам того не заметив, влюбился в свою бывшую однокурсницу. — Мистер Малфой, — тонкий писк вырвал его из воспоминаний. — Мисс Астория ждёт вас, Эри проводит. «Мисс Астория. Не хозяйка», — отметил Драко машинально. В небольшом флигеле было уютно и тепло, даже слишком и приторно пахло каким-то цветочным ароматом. Узорчатый синий диван и пара кресел, низкий круглый столик, камин, полка которого была уставлена фарфоровыми фигурками животных — вот и вся обстановка. Две двери вели, как понял Драко, в спальню и ванную. Астория с ногами забралась на диван и вышивала розу алым шёлком. — Привет, Астория, — поздоровался он, специально не использовав уменьшительное имя, чтобы не раздражать девушку. — Драко, — бросила она равнодушно, — зачем ты пришёл? Моё решение не изменилось. — Знаю. Я пришёл освободить тебя от данного мной слова, — неожиданно сам для себя, произнёс он, — я отзову свою подпись с брачного контракта и прошу вернуть мне кольцо рода Малфой. Астория изумлённо уставилась на него, выпустив пяльцы. — Что? Но… почему? Почему сейчас? Спустя столько времени… — взволнованно проговорила она. — Я понял, что не хочу тратить свою жизнь на чувства, которые никогда не станут взаимными, — Драко шагнул чуть ближе к бывшей невесте, — я хочу жить и быть любимым. Взаимно. Создать семью с девушкой, которая этого захочет. Наша помолвка — это воля твоего отца и моего. Люциус больше не глава рода, поэтому не может приказать мне делать то, чего я не хочу. Так что отдай кольцо. Астория вскочила, уронив вышивку. — Сейчас, — торопливо, словно боясь, что он передумает, выговорила она, — я принесу. Оно в доме. Мама велела мне не брать его сюда. Боялась, что потеряется. Пока её не было, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, чувствуя себя гораздо лучше. Чувствуя, что всё делает правильно. Дафна заслуживает мужчину, а не неуверенного мальчика, склонившегося перед суровой волей главы рода. Он — лорд Малфой. Он решает, как ему жить и что делать. Когда Астория протянула ему тяжелое широкое кольцо из белого золота с бриллиантами и рубинами и символом его фамилии, он представил, как оно украсит палец Дафны. — Спасибо, Тори. Желаю тебе счастья, — абсолютно искренне сказал Драко и церемонно поклонился, совершенно забыв, что хотел поговорить о Снейпе и его жене. Услышав, как затворились ворота за неожиданным гостем, она издала торжествующий вопль. Свободна. Наконец-то окончательно свободна! Пусть она и наотрез отказалась выйти замуж, за неё подпись на магическом договоре поставил отец. Теперь, когда предложение было отозвано женихом, документ не имел никакой силы и просто исчез из регистрационной палаты Министерства магии. Свободна. И остаётся только дождаться, когда Северус — её Северус — тоже будет свободен.