Останься со мной

Оказавшись дома, Гермиона принялась нервно вышагивать по гостиной, стискивая дрожащие руки. Гарри. Том Реддл. Северус и его любовь к Лили Поттер — всё смешалось в её голове. — Это безумие! Полное и бессмысленное… Я… Я не смогу это сделать, это слишком… Остановившись, она испуганно замолчала и обернулась, как будто опомнившись от произнесённых настолько громко слов. Но эльфов рядом не было — Крастер по обыкновению, работал в саду, а Минни, перенеся её домой, даже не церемонясь, исчезла. Наверное, отсиживается в кабинете Северуса, полируя его огромный дубовый стол. Мужа ещё не было дома — взглянув на настенные часы, она поняла, что прошло всего два часа. Всего два… а её жизнь никогда больше не станет прежней. Гарри, её лучший друг, её самый близкий человек, кроме родителей и Рона… как могла она оставить его в беде? Бросить его? Он не бросал их. Он не убегал, сломавшись под гнётом страха, он погиб, защищая волшебный мир. Отдал свою жизнь за них всех. Неужели она, Гермиона Грейнджер, струсит и не исполнит его желание? Пусть даже оно станет последним. Рон мёртв. У Гарри больше никого не осталось. Упав на диван, она с силой стиснула обитую тёмно-синим бархатом подушку. Малыш, чувствуя её волнение, принялся активно шевелиться, и тут она вспомнила, что сказала Снейпу о визите в больницу. Он непременно спросит её, когда вернётся и нужно ему что-то сказать… — Мерлин… — до крови прикусив губу, сказала Гермиона сама себе. — Я не могу врать Северусу. Он по моему лицу сразу же поймёт, что случилась беда. И спросит о ребёнке. Но я не могу рассказать ему ничего… Он запретит мне вмешиваться и, наверное, будет прав. Вот только как я могу не вмешиваться, как? Вытащив палочку, она сотворила патронуса с сообщением для мужа и, бессильно откинувшись на спинку дивана, принялась ждать, мысленно прося прощения и у Снейпа, и у их малыша за придуманную ею ложь. И надеясь, что целитель, в случае чего, примет её мнимую озабоченность за обычную блажь переполненной гормонами женщины. Когда через десять минут Северус трансгрессировал прямо в гостиную и опустился перед ней на колени, с тревогой вглядываясь в лицо, Гермиона совершенно непритворно дрожала, стирая со щёк солёные капли слёз. — Что произошло? Почему ты ещё здесь, а не в Мунго? Тебе плохо? Больно? Гермиона! — Снейп схватил жену за руки. — В чём дело?! — Я не… я не знаю, — протянула она еле слышно, — я боюсь. Я не хочу в Мунго. Я не пойду. А вдруг с ребёнком что-то не так? Вдруг я… Что, если я умру, Северус? Он оторопел. — Умрёшь? — Умру во время родов! — всхлипнула Гермиона, чувствуя себя отвратительно. — Что ты придумала? — переведя дыхание, строго произнёс он. — Какие глупости! Поняв, что жена просто впала в примитивную панику, а не пострадала или заболела, он немного успокоился. Патронус, к счастью, застал его одного в кабинете, когда министр уже ушёл и секретарь принесла ему привычный чай. Северус понятия не имел, что рассудительная Гермиона под влиянием гормонов выдумает что-то подобное! Зелья и заклинания поддерживали женщину и ребёнка, и способны были решить любую проблему. К тому же, целитель подробно рассказал им обоим, в каких случаях стоит волноваться, а в каких нет. — Послушай, — Снейп потёр между ладоней её ледяные пальчики, согревая, — ты же помнишь, что тебе вредно волноваться по пустякам? И помнишь, что ты принимаешь витаминное и укрепляющее зелье? — Помню, — Гермиона наконец-то посмотрела ему в глаза. — И что в случае чего, есть множество чар, способных спасти жизнь и матери, и ребёнку? — Есть, я знаю, что есть. Я просто… — жена вздохнула. — Я испугалась. Прости меня. Он привстал, садясь с ней рядом и обнимая. — Тебе не за что просить прощения, Гермиона. Я понимаю, что тебе страшно, но я рядом. Я буду рядом с тобой. И, смею надеяться, что мои навыки не потребуются, но в случае чего, я что угодно сделаю для вас обоих. — Прости! — снова повторила жена, пряча лицо на его плече. — Я не собиралась отрывать тебя от работы. Я теперь чувствую себя ужасно! Думаю, тебе лучше вернуться в министерство, а я прилягу. Кажется, со мной всё действительно в порядке. — Уверена? — Снейп погладил её по волосам. — Я могу остаться с тобой. — Нет, — Гермиона отстранилась и выдавила слабую улыбку, — я почитаю. Мне нужно отвлечься от дурацких мыслей. А ты занимайся своими делами. Потом, когда малыш родится, нам понадобится всё твоё время. Поцеловав её на прощание, он исчез. «Зелье истинной души состоит всего лишь из семи ингредиентов. Родниковая вода. Лепестки кувшинки. Сок шиповника. Корни розы. Слезы единорога. Пыльца с крылышек колибри. И кровь человека, готового на всё ради спасения любимого. Готовится в полночь и требует абсолютного сосредоточения, забирая и впитывая эмоции того, кто его готовит. Какие эмоции я испытываю сейчас, кроме стыда, сожаления и горечи? — подумала Гермиона, быстрым шагом направляясь в лабораторию. — И Лили! Неужели Северус и правда любил её? Я не могу его спросить об этом, он сразу же поймёт, что мне рассказал кто-то из его окружения! А кто знает об этом из тех, кто ещё жив? Малфой? Реддл? Неужели Невилл и Джордж знали и не сказали мне?» Открывая дверцы непрозрачных шкафчиков, она искала нужные ей ингредиенты среди множества банок и коробочек, надписанных острым тонким почерком Северуса. Горькая ирония — всё было в наличии. Она могла сварить зелье хоть сейчас, оно неприхотливо в приготовлении и готовится около трёх часов. Затем ему нужно дать настояться месяц и в полночь при полной луне добавить кровь любящего. Если всё приготовлено верно, цвет снадобья из розоватого станет алым. Вздохнув, Гермиона внимательно осмотрелась, ища самый маленький котёл. Понятно, что варить зелье прямо здесь она не сможет. Луна ей не поможет, Джинни тоже. Она может рассчитывать только на себя, а значит, нужно придумать, где спрятать всё это. И как отлучиться из дома в полночь и отсутствовать целых три часа, да так, чтобы Северус ничего не заподозрил. Единственное место, пришедшее ей в голову, было тем самым домом, куда её тогда перенесла Минни — домом мужа, в котором он спрятал для неё портключ и написал письмо. Осталось придумать, как туда попасть и вернуться обратно незамеченной. Координаты она вычислила ещё тогда, охранные чары пропустят её беспрепятственно. Собрав всё необходимое, она уменьшила свёрток и спрятала в карман. Вздрогнула, услышав скрип двери и рассмеялась, увидев кота. Крукс величественно вплыл в лабораторию, презрительно дёргая усами от странных запахов. — Зачем ты явился? Северус будет ругаться, если найдёт здесь хотя бы шерстинку! — укоризненно сказала Гермиона любимцу. — И не видать тебе тогда рыбы, которую ты так любишь. Кот фыркнул и уставился на неё. — Что? — спросила она. — Не смотри на меня так! Это ради Гарри. Помнишь Гарри? Вздохнув, она подхватила кота на руки и вышла, плотно затворив за собой дверь. Отправив Реддлу записку с согласием, она терпеливо ждала подходящего момента. И он представился за день до свадьбы Драко и Дафны, на которую их, разумеется, пригласили. Все платья Гермионы пришлось расставлять в талии — живот стремительно округлялся. В тот вечер Северус прислал ей записку, в которой сообщил, что раз Люциус сможет приехать только на один день, и Малфои специально подгадали с датой, чтобы он мог присутствовать, последний холостой вечер Драко хочет провести с друзьями, к коим причисляет и своего крестного. Поэтому сегодняшнюю ночь они проведут в Малфой-мэнор. Что-то вроде мальчишника. Момент истины настал. Старый дом четы Снейп встретил её темнотой и неприветливым скрипом дощатого пола. Спускаясь в подвал, Гермиона произнесла: — Люмос максима! И всё равно от прячущихся по углам теней ей было неуютно. Плотнее кутаясь в чёрную мантию с капюшоном, она зажгла огонь под котлом и принялась за дело. Тонко нарезая корни розы, она по одной капле вливала родниковую воду, думая о Гарри. Добавляя пыльцу, словно воочию видела первый пойманный им снитч; бросая лепестки, вспоминала, как гордилась, когда он прошёл первое испытание в турнире «Трёх волшебников»; капая сок шиповника и слёзы единорога, она шептала, как сильно любит его. И как хочет, чтобы он был свободен. Закончив, Гермиона накрыла котёл крышкой и погасила огонь. Теперь нужно, чтобы зелье настоялось. А затем… затем будь что будет. Размяв затекшую поясницу, она внезапно захотела выйти на улицу и вдохнуть хоть немного воздуха. Коукворт был маггловском городком, никто не узнает, что она была здесь и что делала. Но прежде она взяла письмо Северуса и небольшую брошь — портключ, подумав, что лучше держать её при себе, если обратившийся в самого себя снова Том Реддл попробует ей навредить. Минни второй раз помогать ей точно не станет, а портключ не отследить. И после она непременно сможет послать весточку Северусу из места, куда её забросит. Осторожно спустившись с покосившегося крыльца, она дошла до реки, а затем трансгрессировала домой. Утром Гермиону встретил невыспавшийся, но улыбающийся и довольный Северус. Сама же она после возвращения не сомкнула глаз, но нашла в себе силы улыбнуться ему в ответ. Скрывать от него то, что её тревожило, было невероятно трудно. Немного помогала окклюменция, но она старалась не часто ею пользоваться. Конечно, муж не влезал к ней в голову, но мог бы. И от того, что он увидел бы там, Гермиону мутило. — Тебе нужно в душ, — шутливо оттолкнув его руки, коварно подтянувшие её поближе, заявила девушка, — а ещё лучше побриться. Ты колючий! Нам через два часа уже нужно быть в саду дома Гринграссов. Кстати, а почему там, а не у жениха? — Так захотел Константин, — Снейп всё же умудрился поцеловать её в щеку, заставив чуть поморщиться — отросшая за ночь щетина кололась. — Странно, — вздохнула Гермиона, задумчиво намазывая тост маслом, — а Астория… она же будет на свадьбе, да? Снейп поморщился и кивнул. — Но я очень надеюсь, что она будет держаться от нас подальше. Её родители не допустят скандала, к тому же, будет сам министр… Не беспокойся. Я всё время буду рядом. Гермиона закончила завтрак, пока муж принимал душ и надела выбранное летнее цветастое платье и голубую шёлковую мантию. Одна пуговица оторвалась и, недолго думая, она заколола ворот брошью, лежащей в её кармане. Минни, наконец-то сменившая гнев на милость, помогла ей уложить волосы. Прибыли они вовремя, и девушка восхищённо замерла, любуясь раскидистыми деревьями, прихотливо выложенными дорожками, мозаичным фонтаном в греческом стиле. Гости прохаживались по дорожкам с бокалами охлаждённых напитков, а Нарцисса Малфой ловкими движениями палочки поправляла цветы на свадебной арке. Шатёр на миг напомнил ей о «Норе» и свадьбе Билла и Флёр, но она быстро прогнала прочь непрошенные мысли. Как ни крути, прошлого не вернуть. Ей хотелось бы знать, где они похоронены, чтобы навещать, но могил не было, а спросить Джорджа она стеснялась. Джинни должна была родить очень скоро — её состояние с каждым днём ухудшалось, Невилл, пряча глаза, говорил, что она с трудом узнаёт его и путает дни. А ещё она уверена, что ребёнок, которого она носит — от Гарри. Целители только руками разводили — душевные болезни лечили в маггловском мире, в волшебном не было никаких методик на этот счет, кроме тех, что они уже опробовали, не получив результата. Оставался призрачный шанс, что после родов она придёт в себя, но никто не верил в это. Позволить ей заботиться о ребёнке Невилл не мог, да и не хотел. — Привет! — к ним подплыла Луна в мятном платье, шляпке, украшенной каким-то странным оранжевым пером и балетках, больше похожих на тапочки в виде единорогов. Рожки у них располагались на носках и, к счастью, были не острыми. — Привет! — Гермиона приобняла подругу — полноценные объятия с некоторых пор были им обеим недоступны — и покосилась на её обувь. — Нравится? — Луна покрутила ногой. — Специальный заказ! Джордж от них в восторге! Снейп кашлянул, маскируя смешок. — Добрый день, миссис Уизли. А где Джордж? Луна махнула рукой. — Болтает с министром, снова о какой-то ерунде. Нет, чтобы посмотреть вместе со мной на сад… Не хочу, чтобы наша дочь умела вести скучные разговоры, она же тогда не сможет видеть морщерогих кизляков! Гермиона рассмеялась в голос, привлекая внимание гостей, Северус же галантно предложил им обеим взять его под руки и повёл к стульям с именными табличками. Свадьба была чудесной. На глаза сами собой навернулись слёзы, когда изящная как фарфоровая балерина Дафна Гринграсс ступила на выложенную лепестками роз дорожку к алтарю, где её ждали маг из Министрества, Драко в светло-сером костюме и Люциус в тройке стального, более тёмного цвета. Вопреки ожиданиям Гермионы, рядом с Дафной встала Падма Патил, а не Астория. Младшая Гринграсс сидела вместе с матерью на первом ряду — за три ряда от Снейпов и Уизли — лица её Гермиона не видела, но спина была неестественно прямой и напряжённой. Они поздравили молодых и перехватили Джорджа, который, кажется, задался целью заговорить министра Руквуда до смерти. Издалека Гермионе улыбнулся Люциус, а Падма заботливо принесла ей тарелку с закусками и здоровенный кусок свадебного торта со взбитыми сливками и марципаном. Почувствовав, что её мочевой пузырь вот-вот лопнет, девушка прошла в уборную. Когда она мыла руки, то Астория материализовалась за её спиной словно призрак, нацелив на Гермиону волшебную палочку и улыбаясь странной улыбкой. — Что тебе нужно? — голос Гермионы дрогнул, и она пожалела, что попросила Северуса не провожать её. Палочка была в кармане мантии, и достать её незаметно не было никакой возможности. — Ты думаешь, что ты выиграла, так? Он прогнал меня из-за тебя! Но это ничего не значит, если ты умрёшь, проклятая грянокровка! — злобно прошипела Гринграсс. — Астория, мы в доме твоих родителей. В саду полно гостей… — попыталась урезонить её Гермиона, нервно схватившись за пуговицу мантии… и внезапно понимая, что это не пуговица, а брошка-портключ. И что, кажется, сейчас это её единственный шанс. — Я убью тебя, а затем трансфигурирую в мыльницу. Как тебе такое?! — взвизгнула Астория. — Будешь стоять здесь вечность… вечность в туалете. Самое место для таких, как ты. — Живое… тело… оно не может быть трансфигурированным вечно, — лихорадочно заговорила Гермиона, продолжая держаться за брошку, — к тому же, любые чары отслеживаются, тебе ли не знать. Если ты применишь убивающее заклятие, сигнал тут же получит аврорат. Часть их здесь, на свадьбе. Ты не сумеешь скрыться, Астория, просто не успеешь. Тебя найдут по остаточному магическому следу… — Тебе то что за дело, дрянь? — Стоит ли губить свою жизнь из-за грязнокровки? — тихо спросила Гермиона. — Ты молода и красива, богата… у тебя есть всё, что нужно… Астория внезапно шагнула к ней, и Гермиона попятилась в испуге, так исказилось прежде миловидное лицо Гринграсс от ярости, превратившись в уродливую маску неприкрытой ненависти. — У меня нет его! Нет Северуса! Ты забрала его! А он должен был быть моим, слышишь?! Моим! Рука Гермионы дрожала. Ей нужно было применить к портключу беспалочковую магию — она тренировалась много дней, но ни разу не использовала именно это заклинание. Если она не сумеет, то они оба умрут. И она, и малыш. Она не могла позволить этому случиться, поэтому напрягла все силы, призывая свою магию, и магия отозвалась, струясь по венам кипящим стремительным потоком, согревая её пальцы. Наполняя её надеждой. В следующее мгновение распахнулась дверь, явив Гермионе удивлённую Нарциссу Малфой. Астория же резко взмахнула палочкой, крикнув: — Авада Кедавра! Во вспыхнувшем зелёном луче потонуло возникшее чуть раньше голубое свечение зачарованной брошки, а громкий визг Нарциссы заглушил возглас Гермионы: — Портус! Её закружило в вихре перемещения, и дом Гринграссов исчез, сменившись незнакомым пейзажем. Она почти теряла сознание, но прежде поняла, что жива. И что при падении её любимая волшебная палочка, её верная подруга, треснула ровно посередине, а осколок дерева через карман впился ей прямо в бок, причиняя резкую боль. Мантия начала стремительно пропитываться кровью.