И заплачет нефрит

Сквозь пальцы из-под ребра сочится кровь, яркая, горячая. Почти человеческая. Почти. Сяо хочет выругаться, не получается, ни один мускул не дёргается. Небо, тёмное, почти чёрное все в россыпях тэйватских звёзд. Голову запрокинь — расстелется перед взором бескрайним необъятным пологом. Нагретая крыша постоялого двора жёсткая, и уставшие конечности от этого ломит сильнее только. Сяо сцепляет с себя одежду до пояса, чтобы залатать рану, далеко не простым врагом нанесенную, и ловит себя на мысли об одиночестве. Случайно совершенно. И голова сразу же тысячами мыслей наполняется, лишними или нет. Он пропускает их мимо себя, все до единой по дурацкой привычке, не в силах позволить себе дать слабину хотя бы раз. И ждёт, пока энергия начнёт восстанавливаться по капле. Одна, две, три. Ложится спиной обнажённой на жёсткую тёплую крышу, поднимая глаза в небо, и случайно ерошит волосы своим же ветром. Есть только одна мысль, которой Сяо позволяет пробиться в сознание, и от неё душит сильнее, чем от всех смертей и крови на его руках. Путешественник. Мальчишка. Вечно растрепанный, в синяках, но от анемо и гео энергии изнутри словно бы просвечивающийся. Ладонь с точеными фалангами пальцев ложится тыльной стороной на лицо, пряча глаза от лунного света. Сяо, впервые, наверное, за много лет, позволяет себе представить что-то так же отчётливо, как улыбающееся, взволнованное лицо Итэра. Ему кажется, что этот образ печется на веках изнутри, теплом, заметным, но приятным до одури. И если бы мог, то улыбнулся бы во все лицо, признаваясь во всем хотя бы себе перед собой. Внизу раздаются тихие шаги, шорох сапог по зеленой черепице, и Сяо не успевает даже опомниться и вскочить на ноги, как сталкивается взглядом с блестящими медово-ореховыми глазами. — Итэр, я... Путешественник склоняет голову набок, подобно котёнку, и все ещё неотрывно смотрит в янтарные глаза адепта. — Я уже боялся, что больше не увижу тебя, — выдыхает облегчённо, неловко улыбаясь. — Тебя не было так долго, почему не сказал, что вернулся? Глаза у Итэра совершенно не детские, огромные, Сяо кажется, что чем дольше он смотрит в них, тем больше размером куски откалываются от его выстроенной вокруг себя стены. — Я, — начинает он тихо, а потом вспоминает про снятую одежду и осматривается в поисках неё, прикрывая рукой затягивающуюся рану. Итэр забирается на крышу и подкладывает под себя ноги, находя накидку Сяо раньше его самого и протягивая ему. Руки как-будто нарочно соприкасаются, и оба, и Путешественник, и Демон, ловят себя на мысли, что это самое прикосновение хочется немного задержать. Провести по ладони, очерчивая линии, пощекотать, сплести пальцы, пусть даже и на короткое мгновение. — Ты ранен? Дай я посмотрю, — Итэр снова вскидывает на Сяо глаза. — Это пустяки, все зажи... — Знаю, но мне казалось, тебя невозможно ранить. Что произошло на этот раз? Взгляд Итэра внимательный и изучающий. Сяо кажется, что он проникает под кожу, дробит кости и сплетает клубок из внутренностей. И не ответить нельзя, и ответить сложно. Сяо не привык признаваться в своих слабостях за все эти тысячи лет. Одному только Мораксу известны все трещины в нефритовом панцире силы и глухой непроницаемости. — Просто глупости, можно считать, что просто подставился, — тихо и ровно говорит Сяо, сохраняя лицо. — Тогда... — Итэр на секунду задумывается. — Не подставляйся так больше, пожалуйста. Тёплые ладони касаются обнаженного торса адепта так неожиданно, что Сяо, кажется, забывает как дышать. Кончиками пальцев Итэр скользит по ребру над затягивающейся раной, рассматривает. Затем медленно поднимает глаза, словно пытаясь в них реакцию хоть малейшую угадать. Не находит. И ведёт ладонями дальше, за спину, двигаясь ближе и заключая Сяо в объятия. Устраивает подбородок на плече. — Что ты делаешь? — Выдыхает Сяо все так же ровно, даже голос не дрожит, но в голове мысли — в кашу. — Я волновался. — Шепчет Путешественник, щекой касаясь шеи и тыкаясь носом в прядь волос. — Даже не так. Ты просто представить себе не можешь, как я злюсь и переживаю, когда ты уходишь. От того, что я не достаточно силен, чтобы помогать тебе, от того, что иногда ты приходишь как сейчас, с дырой под ребром, и этим даёшь понять, что даже адептам с их силой может быть тяжело. Сяо делает глубокий вдох, совершая усилие и поднимая руку, касается пальцами длинной золотой косы, отводит в сторону и обнимает в ответ. — Тебе не стоит так волноваться за меня, — выговаривает он куда-то за ухо. — Лучше бы о себе побеспокоился, смертным лучше не подходить к адептам так близко. - Ты уже говорил об этом в первую нашу встречу, помнишь? Сяо помнит. Как вчера помнит тот случай с церемонией сошествия, с призраком, с миндальным тофу. И свои грубо брошенные слова тоже помнит. - Итэр, я... Путешественник не дает ему продолжить, поднимает голову, сталкиваясь с заметно расфокусированным взглядом адепта, и поднимает руку, бесстрашно касаясь пальцами щеки. Сяо хочется найти внятное объяснение тому, что творит этот мальчишка, смотря медовыми глазами прямо в душу, но не выходит. Хочется найти объяснение тому, почему ему, бессмертному адепту, Демону Ветра, Хранителю Якша так эти прикосновения нравятся. Почему он желает накрыть эти пальцы своей ладонью и прижать к щеке. И почему он действительно делает это, не отводя взгляда от ошарашенных медовых глаз, чувствуя под ладонью тепло чужой руки. - Сяо, - мягко улыбается Итэр, будто сразу же вдруг все понимая. Гладит, касаясь едва, очерчивает скулу кончиками пальцев, заставляя демона замереть на месте. А затем отстраняет ладонь и вместо нее подается ближе, и щекой к щеке прижимается, льнет, как ребенок. Легонько потирается, не давая и рта раскрыть, и касается губами края подбородка. - Что ты делаешь? - Тихо выдыхает Сяо, все так же ровно, - но мысли останавливаются только на теплом дыхании в районе шеи, подбородка. - Целую. - Выдыхает Итэр тихо, скользя губами ниже, поражаясь собственной смелости. Сяо, кажется, чувствует, как начинают гореть уши, неизвестно, правда, от чего. Губы непроизвольно сжимаются, но Путешественника это не пугает от слова совсем. Он тянется к лицу снова, крепче обвивая руками шею адепта, и целует. Накрывает своими губами тут же растерянно приоткрывшийся рот, и прижимается к Сяо всем телом, будто оттолкнуть не давая. А Сяо в это время изнутри по швам трещит, рвется от распирающей грудь боли, слышит слишком быстро колотящееся сердце, на секунду переставая ощущать его своим. Накрывает жар. Он печет из-под кожи, добивает. И Сяо ничего не остается, как на этот поцелуй ответить, прижимая Итэра вплотную к своей груди, целуя губы, мягкие, теплые. И от этого тепла даже сладкие. Целует, до конца не осознавая происходящего. — Сяо... — Шепчет Итэр, неожиданно разрывая поцелуй и пряча лицо на плече, тихо выдыхает: — я люблю тебя, Сяо... И каменная стена Защитника Якша в момент осыпается осколками от этих простых слов. Голоса, постоянно мучающие адепта сразу утихают, будто испугавшись, лишь стук сердца слышится так же гулко. И дыхание Итэра где-то в районе шеи вместе с ним. — Но ведь... — Хочет возразить он, но Путешественник вновь к губам тянется. И Сяо ничего не остаётся, как снова его к себе прижать и пить теплый воздух с этих самых мягких губ. А затем, отстранившись, поднять голову и заглянуть в медовые глаза, в которых снова утонуть, умереть, в который раз за вечер. — Просто люблю, — тихо, слегка смущенно выдает Итэр, скользя пальцами по спине, груди. — Я очень хочу найти сестру, но в последнее время из-за тебя я не хочу покидать этот мир совсем. От мысли, что когда-нибудь я не смогу увидеть тебя, или что никогда не обниму, мне хочется кричать. Не отталкивай меня, пожалуйста, — и он утыкается теплым носом в бледную шею. — Сяо... — Я... — Начинает Сяо, но из уголка глаз тут же скатывается слеза. Затем еще и еще. И бессмертный адепт плачет, не понимая происходящего от слова совсем. Все мысли в голове тут же перемешиваются, ясным остается только это теплое дыхание на шее и руки, ее обвивающие. Итэр замечает слезы, когда одна из них падает с подбородка адепта прямо на его нос, и тут же тянется губами к лицу. Собирает влагу со щек и целует, снова, накрепко прижимая к себе без шанса отстраниться. А Сяо и не хочет отстраняться. Хватается за это тепло и свет, выскальзывая наружу из своего же кокона, позволяет целовать себя так, как больше никому не позволил бы. И целует в ответ. Целует теплые, мягкие, немного даже по-детски припухлые губы, не чувствуя ни беспокойства, ни отторжения. Даже карма сворачивается в тёмный комок где-то в самой глубине души и даже не думает причинять вред этому ясноглазому Путешественнику. И от этого особенно Сяо облегченно выдыхает в губы, прижимая ближе, крепче, словно вжимая Итэра в свое тело. Словно пытаясь с ним одним целым стать. — Сяо, — шумно выдыхает Итэр, когда их губы наконец размыкаются. — Скажи, я нравлюсь тебе? И взгляд медовых глаз тут же находит глаза Сяо, пригвождая к месту. Адепт ведет кончиками пальцев по щеке и смотрит, не отрываясь, любуется, сначала не понимая вопроса. Итэру приходится повторить его дважды. — Ты... — Задумывается Сяо над ответом, а затем тихо выдает, едва слышно. — На самом деле я тебя люблю.