Огонь и молнии

      Меня всегда притягивал огонь. Его чарующий свет, непоколебимый жар, упрямая независимость и разрушающая сила. Я редко сравнивала разные стихии, основываясь на том, что всё равно не нашлось бы в Алфее магии сильнее, чем у меня, но не замечать видимые невооружённым глазом сходства молнии и огня я не могла. Позже абстрактные предметы превратились в людей. В меня и неё. В нас.       Я начала сравнивать себя и её, из-за чего безвозвратно канула в омут, мне ранее незнакомый. Было непривычно. Из-за чего я злилась — была в бешеной ярости — но загоняться и прятаться даже не думала. Я решила просто забить на то, что вдруг пришлось — захотелось — о ком-то переживать или кем-то восхищаться, кого-то хотеть не просто платонически… а хотеть по-настоящему — целиком и полностью. Душу и тело. Всё.       Эту хрень иногда любовью называют, но я предпочитала больше «бесконечное влечение к человеку, который этого достоин». потому что бесконечное влечение было. И она была этого достойна.       Мне не всегда приятно признавать свою слабость перед кем-то, но всегда приятно играться — некая форма флирта. С её взглядом. Я его чувствую везде. Всегда. Повсюду. Я чувствую её. Я чувствую огонь и молнии. Я ощущала эту связь всегда — с самого начала.       Тогда был день заселения в общежитие школы фей и специалистов — помню, как будто это было вчера. У меня прекрасная память. Блум выделялась из толпы с самого попадания в Иной мир: испуганная, потерянная, но жутко самоуверенная и гордая, какой временами чувствовала я себя. Её рыжие волосы мне сразу подсказали: стихия — огонь. Мой разум сразу заявил: а она ничего так…       Она была хороша. В её способностях я перестала сомневаться после первых нескольких уроков в этой лживой школе; умение добиваться нужной цели в кротчайшие сроки и не умение ждать были ей свойственны, как огню. Она точно была хороша. А если ещё учитывать, что она только недавно узнала о существовании магии, а уже стала отлично владеть своей силой — она была удивительно хороша. У неё были все шансы стать одной из самых могущественный фей в мире, чем она стала любопытна ещё больше. Из-за чего она мне подходила ещё больше.       Боже, это было безумие, настоящее безумие… потому что я сходила с ума. Я рылась в прошлом школы, совершенно не зная, кто на самом деле есть я сама, и одновременно рылась в себе и той дерзкой рыжей особе, которая всегда была где-то поблизости. Я её держала поблизости — контроль всего мне свойственен.       Оказалось, у неё, как у меня, нет правды. И она, так же как и я, её искала.       — Ты собираешься, как в странных фильмах про одержимость, перекрасится, убить её, а потом превратиться ею? — хрипло прошептал Ривен, когда я однажды рядом с ним пролистывала страницу Блум в сети. Он думал, мне нужна она как оружие. Но мне просто нужна она. Я изучала её жизнь, чтобы понять её лучше: социальные сети были мне помощником. Как, в прочем, и Ривен, но его изворотливость я направляла немного в иную область.       — Не говори ерунды, — тут же ответила я не то возмущённо, не то раздражённо, повернув к нему лицо. — Я гораздо лучше, — и вновь продолжила изучать фотографии Блум.       И зачем мне убивать её, толком не изучив до конца, не ощутив весь трепет её прикосновений и жар тела, не попробовав её на вкус и на выносливость? Это было бы крайне глупо. А я не была глупа.       — Неужели мне нужно завоёвывать твоё внимание? Ну, хорошо, — вновь усмехнулся Ривен, как он обычно делал, и очаровательно улыбался. Целовал шею. Ласкал и ублажал.       — Продолжай, — я чуть наклонила голову в бок, загадочно облизнувшись.       Секс тогда был для нас обоих лишь развлечением, стоны — отвлечением. Закрыться от всего мира хотелось. А ещё хотелось вдруг почувствовать на себе руки не высокомерного паренька, которому слишком часто бывает скучно, а рыжей самоуверенной штучки, которая, наверняка, подчиняться не сильно любит. Но я предвкушала момент, когда она сдастся мне. Лишь мне одной.       Но кто ж, чёрт возьми, предполагал, что именно мои глупые, совершенно мелкие и ничтожные слабости будут рычажком наших отношений?       — Ты что, замёрзла? — удивлённо спросила она, когда мы один раз встретились у Каменной чаши. Никого не было поблизости. Лишь гуляющий ветер, который разносил её рыжие волосы по воздуху. Вечер был тёмный и загадочный. Опасный. Идеально.       — Ветер — одна из моих стихий, — сжав губы, заметила я.       Блум приподняла уголок губ, опустив голову.       — Но тут я единственная могу спасать людей от холода, так что моя очередь выпендриваться.       Момент, и вокруг загорелись небольшие костры, тепло которых тут же ударило со всех сторон. Мурашки по коже побежали. Я облегчённо выдохнула. Да, мне до этого и вправду было чуток холодновато, но признавать я этого ей не стану.       — Видишь, — она подошла ко мне, — ты не такая не беззащитная, какой кажешься.       — А ты, кажется, не такая осторожная, — уверенно заявила я в ответ, пытаясь взять поводья в свои руки.       — Почему?       Я хитро улыбнулась. Блум стояла очень близко ко мне — лицом ко мне — и смотрела прямо в глаза, не сомневаясь в себе ни на миг. В чём была прелесть: я была уверена в себе не меньше. Её это больше забавляло, хоть позже она всё же почувствовала интимность момента. И несчастных тридцать сантиметров между нашими лицами, глазами, губами…       — Слишком отчаянные действия, — я неспешно, не разрывая зрительного контакта, приблизилась к ней ещё, почти до конца подойдя. — Ты не думаешь, ты сразу действуешь, безотказно поддаваясь эмоциям.       — А ты у нас мастер контроля, да? Когда не зависаешь с хулиганами, сидишь в библиотеке, изучая историю и сдерживая себя среди кучи книг.       — Разве если бы я сдерживала себя, я бы сделала это… — моя рука аккуратно поднялась к её щеке, провела вниз к шее и мягко убрала волосы назад, открывая шею. — Ты же чувствуешь это, да? Странный ток, который не то щиплет, не то располагает к себе?       Блум растерялась, чего скрыть не смогла. Но она не смела уйти. Она лишь процедила сквозь зубы:       — Это нечестно.       Но я-то видела, что ей нравилось. Мне — особенно.       — Нечестно, говоришь? А что если я тебе скажу, что сейчас магию не использовала? — я облизнула губы в нетерпении. Она слегка дрогнула, не в силах просто бездействовать и терпеть бездействие с моей стороны. В её глазах можно было заметить не только отражение меня, но и неутолимое желание, азарт и немного подчинения. — Скажу, что ни импульсы по всему телу, которые тебя сбивают с мысли, ни жар в груди не вызывает магия.       Мои губы были в сантиметре от её. Глаза обеих чуть прикрыты. Дыхание замедлялось. А тело начинало немного трести.       — Это мы, Блум. К чёрту фокусы. Огонь и молнии — это мы.       — Тогда хватит томить, — она сама прижалась ко мне губами, обхватила руками талию и разожгла страсть внутри. Я блаженно закрыла глаза, победно улыбнувшись сквозь поцелуй.       Пламя было внутри меня, хоть феей огня являлась она. Я могла поспорить, что ураган бушевал у неё в груди, хоть эта стихия была подвластна лишь мне. В тот момент я поняла одну вещь.       Мы — наши мысли и чувства — навсегда останемся в подчинении друг друга. И, надеюсь, самой Блум я это когда-нибудь сообщу.