Автобус до Оксфорда, который непременно поедет в Лондон, медленно остановился, открыв дверь перед двумя мужчинами. Они скользнули в салон, сев рядом. Для каждого из них это было непривычно, обычно они садились один позади другого. Теперь они находились слишком близко, нарушая личное пространство друг друга. Это было чем-то приятным, таким правильным и привычным, позволяло ощутить, что ты не одинок.
Азирафаэль скосил глаза на расслабленно расположившегося на сидении рядом Кроули, на его лице мелькали блики от проезжающих машин и проносящихся мимо фонарей. Скрытые темными очками глаза должно быть следили за этими пятнами света, подумал ангел, проследив за очередными огнями в стекле.
— Все-таки, думаешь, это хорошая идея? — решился через какое-то время нарушить молчание Азирафаэль, сомневаясь, что сделал правильно, согласившись переночевать у Кроули. — Полагаю, наши будут не в восторге.
— Ангел, они уже явно не в восторге, — отозвался Кроули, повернув голову. — Думаю, нам не стоит разделяться после предсказания Агнессы.
— Да, конечно, — немного взволнованно отозвался Азирафаэль. — Просто это так странно.
— Что именно? — через несколько минут уточнил Кроули.
— Что ты позвал меня к себе.
О, если бы ангел только знал, сколько раз Кроули хотел это сделать. Однако, его всегда останавливало то, что у белокрылого могут быть серьезные проблемы из-за этого. Теперь же это уже не имело значения. Погрузившись в собственные мысли, демон даже не заметил, как еще несколько минут рассматривал Азирафаэля.
Автобус, высадивший двух пассажиров в Мейфере, остался стоять, соображая, почему и зачем вообще поехал в Лондон вместо Оксфорда. Его фары светили вслед двум мужчинам, направившимся к одной из высоток.
Открыв перед Азирафаэлем дверь, Кроули пропускает его вперед в свою квартиру. Тот, стараясь сохранить приличия, со скромным любопытством оглядывается вокруг, не решаясь открыто глазеть. Задержав взгляд на спине ангела чуть дольше, чем следовало, демон закрывает за собой дверь.
Кресло приходится превратить в небольшой диван, чтобы было, где сидеть вдвоем. Кроули, растекшись в одной из излюбленных фривольных поз, наблюдает за собранным ангелом, сидящим неизменно с идеально прямой спиной и сложенными на коленях руками. Диван вышел небольшим, отчего они сидели достаточно близко.
— Агнесса явно дала понять, что мы должны сделать, — начал Азирафаэль, повернувшись к Кроули и нечаянно соприкоснувшись с ним коленом, но даже не заметив этого.
— Она определенно сообщает про смену обличия, — согласился Кроули, прикрыв глаза, скрытые за стеклами очков. От легкого касания по телу пробежала волна, затрагивая нервы.
— Но я не смогу быть тобой, Кроули, — качает головой ангел, а заметив вопросительный жест бровью, поясняет. — Я не знаю, как повторить твою мимику и жесты, движения… да даже твою походку!
— Мышцы помнят это, — уверенно отозвался Кроули. — Они сами подскажут.
— А еще твои действия, решения, желания… — беспокойно начал Азирафаэль, нервно сжав свои пальцы.
— Что? — оцепенело переспросил Кроули, распахнув глаза, благо, все еще скрытые за очками, в мозгу демона отпечаталось лишь последнее слово.
— Я не смогу так же отреагировать, как ты, — вздохнув, пояснил Азирафаэль. — Я начну паниковать. Не поступлю, как сделал бы ты. Выдам себя.
— Перестань, ангел, — покачал головой Кроули, добавив с горечью. — Ты просто не можешь облажаться. Я не смогу без тебя.
— О, мой дорогой, — Азирафаэль коснулся руки демона. — Не надо так.
— Как? — выдохнул Кроули с отчаянием глядя в светлые глаза ангела. Сейчас, когда им оставалось совсем немного, глупо было не сказать того, что всегда осталось несказанным, стесняться своих чувств. — Я не смогу без тебя. Знаешь, когда я приехал в твой полыхающий магазин, мне… Я будто потерял часть себя, что-то внутри вырвали… Я думал, что больше не увижу тебя.
— Ты решил, что это адское пламя?
— Да, все было в огне…
— Поэтому ты напивался, когда я нашел тебя, вместо того, чтобы отправится на Альфу Центавра, — пробормотал Азирафаэль. — Извини, что заставил волноваться…
Кроули несколько секунд молчал, скользя глазами вокруг, словно пытался найти что-то. Он чувствовал на языке горечь. Это было похоже на мазохизм, добровольно идти к тому, кто заставит страдать вновь и вновь из-за того, что слишком чист и невинен. Кроули не сможет запятнать его. Именно поэтому он решил страдать сам, зная, что его чувства никогда не окажутся взаимны, потому что его ангел не поймет, не примет, не ответит. Все время с их знакомства, Кроули был рядом, предчувствуя, когда Азирафаэль вновь вляпается в неприятности, что тот делал с завидным упорством, чтобы вовремя прийти на помощь.
— Я уже привык, — бесцветно отозвался Кроули, но тут же встрепенулся, скрывая проявившиеся чувства другими и возвращаясь к теме разговора. — Если бы все было невозможно, то Агнесса не оставила бы подсказок.
— Она ни разу не ошиблась, но если это именно исключение? — Азирафаэль пристально глядел на Кроули, заметив смену его настроения.
— Не думай об этом, ангел, — твердо ответил Кроули, весело усмехнувшись. — Мы остановили Конец Света, неужели осталось что-то, чего мы не можем?
— Пожалуй, нет, — согласился Азирафаэль, но, помолчав немного, чуть потупил взгляд.
— О чем подумал?
— Что технически есть то, что мы не можем делать.
Кажется, весь воздух из Кроули куда-то делся, оставив на своем месте пустоту. Отложив в сторону очки, он уставился на ангела, который явно был смущен подобной реакцией. Извернувшись со змеиной грацией, Кроули подается к Азирафаэлю.
— Может быть исправим это, ангел? — горячий шепот сбивает мысли.
— Как же ты хочешь это сделать? — с трудом справившись с голосом, интересуется Азирафаэль.
Кроули сокращает расстояние, просто прижимаясь своими губами к мягким губам ангела. Его поцелуй, просто касание, немного сбивчивый, но наполненный нежностью. Ему отчаянно нужно это, просто прижиматься к желанным губам. Большего он не может желать. Вполне возможно, что они живут последние часы, а потому сдержаться было невозможно.
Он не должен замарать Азирафаэля, ведь тогда ангел падет. Именно поэтому, когда смерть приближается, хочется прижаться к тому, кого любишь так долго, что привык всегда быть рядом и довольствоваться лишь взглядами и улыбкой. Поцелуй почти целомудренный, Кроули не настаивает, лишь отчаянно касаясь губами ангела.
На пару секунд Азирафаэль неподвижно замирает, ощущая на своих сомкнутых губах чужие. Осознание происходящего медленно оформляется в голове во что-то конкретное, что отзывается где-то внутри жаром. В следующий момент ангел, упираясь в грудь Кроули, отстраняет его, встречаясь с ошарашенным взглядом желтых глаз.
— Я вообще-то имел в виду другое, — осторожное замечание, в то время как его губы горят. — Например, путешествие во времени и исправление прошлого, хм, или превращение Земли во что-то иное, что несомненно противоречит Непостижимому Замыслу…
Боль обожгла Кроули изнутри, заставив дернуться. Его, до этого слегка расширенные, зрачки теперь превратились узкие иголочки, колющие самое сердце. Конечно, он мог бы свести все к шутке или заявить, что это вполне в его характере — пытаться соблазнить ангела. Только на это не было сил, он открылся слишком сильно, чтобы остаться невосприимчивым к боли.
— Кроули, — Азирафаэль поднимается на ноги следом за демоном, который предпочел сбежать, как можно быстрее и дальше, по возможности на все оставшееся будущее. — Кроули, подожди!
Рука сжимается на локте, не позволяя сбежать. Ярость и злость поднимаются внутри, пытаясь скрыть боль в сердце.
— Забудь, ангел, — бросает Кроули сквозь зубы, с трудом сдерживаясь. Когда вырвать руку не получается, он с затравленным взглядом зверя поворачивается к Азирафаэлю, оттесняя к ближайшей стене. — Отпусти, сейчас же. Не надо…
— Нет, — тихий, но уверенный ответ вызывает яростное шипение демона, на которое ангел не обращает никакого внимания. — Изначально я имел в виду именно то, что я и озвучил. Ведь функции наших тел позволяют целоваться с кем-то.
— Зачем с кем-то? — вопрос Кроули прозвучал так отчаянно, что у Азирафаэля сжалось сердце, а горло задохнулось воздухом.
— Не знаю, просто так делают люди, когда любят друг друга, — помолчав, раздумывая над вопросом, ангел слегка покраснел. — Я думал, что им нужно это, чтобы показать свою любовь, а нам это не нужно. Мы и так ощущаем друг друга.
— Так делают люди, когда испытывают романтическую любовь, — тускло поправил Кроули. — Существует еще много форм…
— Я в курсе, — мягко начал ангел. — В книгах она описывается разной. Однако, с той, что между нами, — все предельно ясно.
Разумеется, все было ясно. Яснее некуда. И от осознания этого Кроули было не деться. Для ангела их отношения всего лишь дружба. Теплая, доверительная, глубокая, но, черт возьми, дружба. Азирафаэлю положено любить весь мир, даже демона рядом с собой, для него это привычно и естественно, как любое ежедневное занятие. В отличие от него, Кроули различает оттенки этого чувства, основываясь не только на теории из книжных романов. Его действительно разрывает изнутри, от понимания того, что его ангел всегда останется недостижимым. Останется тем, кто будет улыбаться ему при встрече чуть приветливее, чем другим, кто несомненно поддержит разговор не из простой вежливости, кто порой коснется его, без каких-то намеков, одаривая теплом.
Кроули бесился от того, что его ангел был наивен и глуп. Он не замечал и не желал замечать то, как желтые глаза вспыхивают при взгляде в его сторону. Как порой оброненные фразы имеют подтекст, который написан заглавными буквами, подчеркнут и выделен ярким текстовым маркером, но остаются понятыми лишь в простом и правильном смысле, без намеков.
— Ладно, ангел, давай меняться, — Кроули взял себя в руки, усилием воли затолкав глупые чувства поглубже, подальше.
— Хм, Кроули, — Азирафаэль неуверенно глянул на протянутую ладонь. — Я не совсем…
Бровь Кроули взлетела вверх, ожидая продолжения.
— Я не совсем уверен, что стоит делать это… — ангел поджал губы, глянув на Кроули стоящего перед ним. — В одежде. Мы же разной комплекции и ощущаем себя по разному, а значит можем допустить, гм, неточность.
Кажется, Азирафаэль его личный ангел-каратель, который будет мучить его всю бесконечность времени. От этого Кроули захотелось просто махнуть на все рукой и добровольно сдаться, лишь бы прекратить все это. Единственное, что останавливало, — это то, что ангел тогда тоже будет обречен.
— Пожалуй, ты прав, — прикрыв глаза, соглашается Кроули. Им просто нельзя упустить свой шанс. Вернувшись к дивану, он стаскивает с плеч пиджак и принимается за рубашку. Заметив замершего Азирафаэля, наблюдающего за ним, ухмылка чертит лицо. — Не собираешься присоединиться?
— Да, конечно, — смущенно отозвался ангел, начиная расстегивать свою одежду.
Оставшись в одних трусах, Кроули наблюдает, как Азирафаэль выпутывается из брюк. На лице видны пятна румянца, который очаровательно подчеркивает щечки. Дожидаясь, когда ангел расправится с последним предметом гардероба, Кроули скользил взглядом по телу, по плавным изгибам и мягким формам. Белая кожа, покатые плечи, едва заметные мышцы под кожей, розовые соски, которые хочется слегка прикусить… Стоп.
— Думаю, надо осмотреть друг друга, так будет легче… — попытался объясниться Кроули, столкнувшись взглядом с голубыми глазами.
Вышло почти убедительно, а когда Азирафаэль кивнул в знак согласия, демон довольно оскалился, медленно повернувшись вокруг себя, позволяя оглядеть себя и подходя к ангелу. Тот смущенно стоял, не зная, куда деть руки, и чувствуя себя некомфортно, и инстинктивно пытаясь прикрыть себя. Сократив расстояние и перехватив руки ангела, Кроули медленно отводит их в стороны, не позволяя скрыться от его взгляда. Перехватив пальцы, демон медленно скользит за спину ангела, замирая позади него.
— Готов, ангел? — вновь оказавшись лицом к лицу, спрашивает Кроули.
Кивок, и они изменяются. Кроули ощущает, как тело становится объемнее и тяжелее, теряя гибкость и пластичность. Азирафаэль же стал немного выше, его тело стало сухим и жилистым, а еще чрезвычайно подвижным. Его качнуло, и демон среагировал мгновенно, придерживая его за талию, заглядывая в свои же глаза, теперь удивленно распахнутые.
— Ты в порядке?
— Да, а ты?
— Тоже. Только непривычно видеть себя со стороны.
Было странно чувствовать, как работает чужое тело, сокращение совершенно иных мышц сковывает, не позволяя ощущать себя свободно. Азирафаэль попытался улыбнуться, но оказывается мимика лица Кроули не подозревала о такой функции, позволяя лишь ухмыляться или скалиться. Привычка к правильной осанке отозвалась странным напряжением в спине, а тело не желало держать себя самостоятельно в этом состоянии. У Кроули в свою очередь была проблема с тем, что тело ангела не желало гнуться, не обладая змеиной пластичностью. На губах все время появлялась легкая улыбка, явно не собирающаяся пропадать, это было так странно.
Определенно стоило порепетировать, чтобы выглядеть максимально убедительно. Эта мысль пришла в голову каждого одновременно, заставив молча начать одеваться в непривычную одежду.
— Как ты это надеваешь? — простонал Азирафаэль, пытаясь влезть в узкие джинсы. — А главное, зачем…
— Чтобы приятнее было снимать, ангел, — проворчал Кроули, безуспешно пытаясь ухмыльнуться и зная, что Азирафаэль не заметит подтекста.
Когда через несколько минут они вновь стояли друг напротив друга, рассматривая себя словно в зеркале, оба отчетливо ощутили, что смогут сделать это.
— Верно, я не застегиваю рубашку под горло, верхние три пуговицы, — Кроули отметил, что его ангел хорошо помнит, как именно он носит одежду.
— Давай помогу с галстуком, — отозвался Азирафаэль, подойдя ближе и ловко подправляя ее края.
— Спасибо, — Кроули сложил руки на слегка проявляющемся животе, отметив, что это привычное движение и мышцы выполнили его беспрекословно. — Ну что, попробуем?
Решив, что двигаться как Азирафаэль будет легко, Кроули явно недооценил всего поля деятельности. Быстро привыкнув прислушиваться к мышечной памяти чужого тела, ему с трудом удавалось сохранять неторопливость и плавность движений. Оказалось, что демон двигается куда быстрее и больше, чем Азирафаэль. Самой большой пыткой оказалось просто сидеть с прямой спиной. Сидеть неподвижно.
Спустя час, Кроули смог приноровиться и стать неотличимым от настоящего Азирафаэля. Ему даже удалось заставить себя сидеть не вальяжно, а собранно и аккуратно, иногда моргая или слегка двигая головой. Главное было не замирать в таком состоянии подобно змее, принимаясь слегка покачиваться из стороны в сторону, пытаясь загипнотизировать кого-нибудь.
— Ладно, я понял. Не двигаться, если двигаться, то сначала подумать, а потом, если это все-таки необходимо, — делать это очень медленно, — быстро поведя плечами, сообщил Кроули. — Давай ты.
— Это вовсе не так, — нахмурился Азирафаэль на описание демоном своих обычных действий. Поднявшись на ноги с дивана, на котором до этого свободно сидел, дерзко позволив себе опереться на подлокотник и скривиться немного вбок, он заметил. — А хмуримся мы одинаково.
Идти так, как делает это Кроули, — может только Кроули. В этом Азирафаэль убедился сразу. Ноги не желали слушаться, слишком свободно делая шаги. Сосредоточенно глядя на себя в большое зеркало, сотворенное специально для этой цели, спустя час ангел признал, что был прав — он не способен повторить походку демона.
— Расслабься, — уловив его настрой, Кроули оказался за его спиной, встречаясь в зеркале своими, теперь голубыми глазами, с чуть смягчившимися желтыми. — Я помогу.
— Ладно, — со вздохом ответил Азирафаэль. — Но боюсь, что ничего не выйдет…
— Я научу, — твердо сообщил Кроули, утягивая подальше от зеркала.
Оставшись также за спиной, демон кладет ладони на талию, осторожно соскользнув чуть ниже и устраивая на острых тазовых костях. Он знает свое тело, знает, как оно должно двигаться, знает, как дать ощутить это ангелу.
— Иди вперед, стараясь, чтобы мои ладони соскользнули вниз, — прошептал Кроули куда-то в шею, потому что стал немного ниже.
— Это странно, — вздрогнув от дыхания на шее, констатировал Азирафаэль, а на острых скулах появился румянец.
— Доверяешь мне, ангел?
— Да, — от этого дыхание Кроули участилось, и ему пришлось быстро выгнать лишние мысли из своей головы.
Когда Азирафаэль начал идти, Кроули следовал за ним, но не ощущал привычной пластики тела. Ему хотелось встряхнуться, но он упорно продолжал держать руки на месте. На третий или четвертый проход по длинному коридору своей квартиры, Кроули не выдержал и, плюнув на все, прижался сзади, одновременно с этим помогая рукой бедрам своего обычного тела качнуться в естественном движении.
— Что ты делаешь? — поинтересовался Азирафаэль, вздрогнув, но послушно подчиняясь.
— Ты же умеешь танцевать, — Кроули легко задает направление руками.
— Только гавот.
— А мое тело знает не только этот танец, — тихо замечает демон. — Двигайся, ангел.
Через несколько минут Азирафаэль неуверенно ловит нужное движение в нужном ритме. Теперь в зеркале он видит действительно Кроули с его походкой, на краю брюк которого покоятся собственные его руки, точнее его обычного тела. С каждым шагом они скользят чуточку ниже, так, что когда они замирают перед зеркалом, ладони Кроули, стоящего позади, лежат на бедрах ангела.
Эта картина вызывает внутри Азирафаэля волну жара. Слишком они были близко, слишком интимно было касание, слишком горячие руки практически обнимают его, слишком хорошо это ощущать, слишком правильно. Для ангела весь его мир, знакомый в ощущениях, полетел куда-то вниз, наверное, вслед за Кроули. Пожалуй, так и начинается Падение.
— Видишь, не так уж и сложно. Если не знаешь, куда деть руки, — сунь их в карманы, — советует демон, отходя в сторону, не обратив внимания на смущение Азирафаэля, что проявилось слегка сбившимся дыханием. — А ты сомневался. Мы справились достаточно быстро, правда на улице уже утро. Что ж, ангел, предлагаю прогулку по парку в качестве тренировки, а по пути заглянем в книжный.
***
Было ясно, что им предстоит, когда Кроули заметил несколько знакомых лиц Ада, а Азирафаэль напряженно поглядывал на даже не таящихся представителей Рая. Разговор был готов оборваться в любой момент и в кои-то веки не значил для них ничего. Они общались взглядами, скользя друг по другу чуть внимательнее, чтобы увидеть скрываемое за непривычной мимикой. Насмотреться на того, кого любишь.
Глядя на завывающий огненный вихрь, что так неестественно смотрелся в белой пустоте Рая, Кроули сглотнул. В голове мелькнула страшная мысль, что это его ангел мог действительно шагнуть в огонь. Кажется, в глазах отразился испуг, потому что Гавриил оскалился в улыбке.
Тело словно окаменело, с трудом подчиняясь.
Поднявшись со стула, Кроули бросает взгляд на архангелов. В голове звучит последняя фраза, жестко брошенная в сторону предателя, в его сторону — «В огонь». Спектакль нужно доиграть, и Кроули знает, что Азирафаэль непременно сохранит свою чертову вежливость.
— Что ж, был рад знакомству, — звучит почти убедительно, голос дрогнул в нужный момент. — Может, еще встретимся.
— Закрой свой рот и сдохни наконец, — очевидно, вежливость не присуща всем созданиям Небес. Гавриил сейчас был явно не настроен на обмен любезностями.
Кроули делает последний шаг, готовый сгореть в адском пламени вместо Азирафаэля. Они до сих пор не знают, сработает ли их план, но нужно попытаться. Радует, что это выпало сделать ему, а не ангелу. Сглотнув и устремив взгляд в огонь, Кроули шагает вперед, спасая своего ангела.
Пламя не обжигает, позволяя лишь чувствовать, как жар окружает со всех сторон. Через несколько секунд Кроули с облегчением понимает, что им удалось. Удалось обмануть Рай и Ад, избежать уничтожения. Поэтому он не удержался и выпустил язык огня в сторону замерших архангелов, заставив тех в в ужасе попятиться.
Самодовольная улыбка появляется на лице, заставляя мышцы немного непривычно напрячься, но сейчас это Кроули не волнует. Это действие повергает стоящих во главе с Гавриилом архангелов в настоящий шок.
***
Вечером того же дня они вышли из «Ритц», где в течение пары часов наслаждались вернувшимся им телам. Привычно ощущая то, как не сопротивляются мышцы, выполняя нужные действия. Им действительно было хорошо, они выиграли эту партию.
— Ты вернешься в свой книжный? — поинтересовался Кроули, подходя к магазину на углу.
— Да, — Азирафаэль остановился у входа, оглядывая восстановленные витрины. — Хоть что-то останется привычным.
— Пожалуй, ты прав, — засунув руки в карманы и чуть ссутулившись, соглашается демон. — Что ж…
— Думаешь, там все еще стоит то вино, которое мы хотели продегустировать? — уловив потухший голос друга, интересуется Азирафаэль. Он не может просто отпустить его. В ответ Кроули пожимает плечами, собираясь уйти в сторону своей квартиры. — Может, проверим?
Вино действительно было, и теперь оно плескалось в бокалах, насыщенным жидким рубином лаская стекло. Они сидели рядом, наслаждаясь тем, что все закончилось и они выжили. Кроули медленно поднес бокал, делая глоток. Откинув голову на спинку, он сглатывает.
— Я видел, что случилось бы с тобой сегодня, — тихо начинает Азирафаэль, проследив взглядом за движением кадыка под тонкой кожей шеи. — Пожалуй, именно облегчение от того, что на твоем месте был я, и пробудило во мне ту наглость. До сих пор не представляю, как мог разглагольствовать об уточке и попросить полотенце у Михаила.
— Уверен, ты был бесподобен, ангел, — согласился Кроули, медленно повернув голову и встречаясь взглядом. Приподняв бокал, он салютует им. — За нас.
От этого простого «нас» внутри Азирафаэля рождается дрожь, волнение, которое нельзя обуздать или как-то отогнать от себя. Где-то в животе заворачивается комок, от которого не избавиться. Отпив вина, он пытается отогнать это странное чувство подальше.
— А я должен был сгореть? — ответ очевиден, но в белокурую голову сейчас ничего не лезет.
— Да, — нехотя отвечает Кроули, теперь глядя куда-то на улицу сквозь окно. — Адское пламя странно смотрится там, Наверху.
— Так же, как и белоснежная ванна Внизу, — замечает Азирафаэль. — А если бы наш план не сработал?
— Но все же получилось, — демон пожимает плечами.
— Ты бы сгорел.
— Так же, как и ты… — видно было, что Кроули не нравится эта тема.
— С Водой не так однозначно, вот например люди к ней не восприимчивы, в этом плане, — перебил его Азирафаэль, закусив губу и тихо добавил. — А ты мог сгореть, как человек в простом огне…
— Давай закончим, а? — раздраженно пробормотал Кроули.
— Ты не знал наверняка и был готов принять это вместо меня, — не обратив внимания на демона, продолжил Азирафаэль.
— Черт, ангел, только это я и могу себе позволить сделать, — оставляя бокал и поднимаясь на ноги, направляясь к выходу, бросил Кроули. Сидеть здесь стало для него невыносимо.
Горечь в ответе демона была так ощутима, что появилась даже на языке Азирафаэля, не заглушаемая послевкусием вина. Это было неправильно. Глядя на то, как Кроули уже почти дошел до двери, Азирафаэль перестает слушать что-то кроме своего сердца. Несомненно, сейчас это было правильно.
Догнав друга возле последнего стеллажа, Азирафаэль дергает того к себе, слишком резко. Стоило Кроули развернуться, удивленно глядя на своего ангела янтарно-золотыми глазами, еще не прикрытыми темными стеклами. Он явно не ожидал этого. Не позволяя себе задуматься и засомневаться, Азирафаэль подается вперед. Касание губ получается порывистым, наполненное неуверенностью и робостью, смешанными с отчаянием и трепетом.
— Что ты творишь, ангел? — хрипло интересуется Кроули, отметив румянец на щеках Азирафаэля.
Отлично зная, что тот смутится или начнет пытаться сбивчиво объяснять, Кроули не позволяет ему даже начать. Его губы накрывают нежные ангельские, которые в этот раз приоткрываются, позволяя скользнуть между ними языком. Они пробуют друг друга на вкус, осторожно переплетаясь языками и ловя сбивающееся в стоны дыхание.
Стеллаж с книгами удачно стоит рядом, позволяя Кроули прижать к нему Азирафаэля. Когда мягкие пальцы, до этого непроизвольно сжимающие заостренные лацканы черного пиджака, скользнули на шею, вызывая толпу мурашек и новую волну желания, у Кроули срывает последние тормоза. Его поцелуй становится грубее, жестче, напористее. Слегка обветренные губы демона, несмотря ни на что, встречают только нежность и податливость. Ангел позволяет ему быть таким, впитывая в себя все, стремясь забрать все его грехи.
— Хочу сгореть вместе с тобой, — тихо шепчет Азирафаэль в момент передышки, когда не особо необходимый им кислород рвано хватать ртом безумно приятно.
— Что? — непонимающе выдыхает демон, пытаясь отодвинуть голову, чтобы взглянуть в голубизну глаз, но ему не позволяют это сделать мягкие руки, обнимающие за шею.
— Ты спросил, я ответил, — простой ответ взрывает все внутри.
— Ангел, — отзвук сбившегося дыхания, облегчения и мольбы — все смешивается в этом слове.
Кажется, что мир Кроули сейчас куда-то рухнул, вознесся, разлетелся ко всем чертям и собрался заново, а произошло это лишь от того, что он целует своего ангела. Прижимается к нему, стремясь оказаться ближе. Скользнув рукой по мягкому боку, слегка сжимая ее, Кроули слышит, как тихо всхлипывает, сдерживая стон, Азирафаэль, запрокинув голову и отчетливо прижимаясь к нему еще ближе. Скользнув рукой по пояснице, вынуждая прогнуться, он едва не слепнет от ощущения возбуждения своего и партнера. Они чувствуют это и одновременно, уже не скрывая, стонут от осознания происходящего.
Небрежно брошенная одежда отмечает весь их путь до спальни на втором этаже. Кровать прогибается под весом тел. Нависнув над распростертым под ним Азирафаэлем, Кроули пользуется тем, что желанное и любимое тело теперь неприкрыто одеждой. Его ласки заставляют ангела извиваться, прижиматься к нему, комкать руками простынь.
— Кроули, пожалуйста, — выстанывает Азирафаэль, когда демон ласкает розовый сосок, слегка прикусывая зубами. — Прошу тебя…
От осознания того, что ангел умоляет его сделать, из головы мгновенно вылетают мысли о том, что можно помучить и попросить оформить свои мысли конкретнее. Кроули и так с трудом сдерживается, чтобы не начать грубо вбиваться в нежное тело, тем более, когда его об этом просят.
Скользнув руками по полноватым бедрам, Кроули медленно разводит их в стороны, заставляя ангела раскрыться перед собой. Благодаря маленькому демоническому чуду, его пальцы покрываются смазкой.
— Расслабься, — шепот срывается с его губ, но, кажется, это излишне.
Азирафаэль позволяет проникнуть в себя, доверчиво двинувшись навстречу пальцу, уверенный, что Кроули не причинит ему вреда. От добавления второго пальца ангел тихо стонет, явно еще не достаточно растянутый. Когда тонкие пальцы демона, проникающие внутрь с каждым разом все легче, касаются нужной точки внутри, Азирафаэль сжимается на на них, вскрикивая и широко распахивая свои голубые глаза.
Сжав зубы, Кроули прикладывает все силы на сохранение разума. Восхитительно ощущать ангела, что так сжимается на его пальцах, желание ощутить всю глубину отдает уже болезненным возбуждением.
— Умоляю, Кроули, — когда демон лишь коснулся тремя, блестящими от смазки пальцами горячего и все еще дьявольски узкого входа, простонал Азирафаэль.
— Не хочу, чтобы тебе было больно, — с трудом отвечает демон, встречаясь глазами со своим ангелом.
— А я хочу тебя, сейчас, — обхватывая ногами Кроули, сбивчиво произносит Азирафаэль.
Против этого довода Кроули бессилен, аргументов нет. Ему не остановиться, когда он слышит такое от Азирафаэля. Нависнув над ангелом, Кроули касается его своим членом, обильно покрытым смазкой, там, где чертовски хочется оказаться уже долгое время. Осторожно толкнувшись вперед и преодолев колечко тугих мышц, Кроули замирает, внимательно наблюдая за любимым. Разумеется, пары тонких пальцев не хватило, чтобы достаточно подготовить к нужной толщине.
— Прости, — извиняется демон за причиненную боль.
Выступившие, на обычно мягко сияющих глазах, слезы разрывают его сердце. Опираясь на одну руку, Кроули осторожно ловит сбежавшие слезинки губами. Он ждал шесть тысяч лет, он смирился и готов был ждать еще вечность, так что сейчас ему не приходилось делать что-то невыполнимое.
— Продолжай, милый, — привыкнув, шепчет ангел, притягивая Кроули к себе и мягко целуя.
Двинувшись вперед до конца, они оба не могут сдержать стон. Азирафаэль пьянеет от своей наполненности, болезненной, пульсирующей, но такой правильной и естественной. Кроули же уносит от того, какой ангел внутри горячий и девственно узкий, сжимающийся вокруг него, принадлежащий только ему.
Начало глубоких толчков возносит их, соединенных вместе не только телами, но и душами, к недостижимому раньше счастью. Они ждали этого слишком долго, чтобы это могло продолжаться хоть немного дольше. Каждое движение все ближе и ближе подводит к оглушительному финалу. Глядя глаза в глаза, они утопают в расширенных зрачках друг друга, затопивших почти всю радужку. Ритм сбивается, а затем пространство вокруг Азирафаэля перестает существовать, остается лишь его демон, с трудом двигающийся внутри и продлевающий оргазм ангела, остается лишь имя любимого, которое слетает с губ прямо в другие, жаркие и нетерпеливые. Зажатый между их телами член ангела, излившийся на его живот, продолжает посылать затухающие волны наслаждения, пока демон продолжает двигаться. Кроули, услышав свое имя, изливается внутрь ангела, наполняя его горячей спермой, делая последние рваные толчки. Сил не остается, и он опускается рядом, с трудом справившись с тем, чтобы очистить демоническим чудом их обоих от пота и спермы.
Лежа рядом, уткнувшись куда-то в мягкое плечо ангела, Кроули слышит его дыхание и выравнивающийся стук сердца. Рука, перекинутая поперек, ощущает движение живота с каждым вдохом и выдохом.
— Я люблю тебя, Кроули, — шепчет Азирафаэль, когда способность говорить возвращается к нему.
— И я люблю тебя, ангел, — приподнявшись, демон ловко крадет поцелуй, одаривая своей искренней улыбкой.
Любовь окружает все пространство вокруг, такая чистая и искренняя. Она согревает, озаряет и пробуждает. Это то, что Она всегда приветствовала, то, что испытывал один ангел по отношению к одному демону, то, что один демон ощущал к одному ангелу. Любовь - это не грех, именно поэтому Азирафаэль не пал, следом за Кроули. Скорее уж это ангельское влияние на демона, пробудило в нем это высокое чувство.
— Пожалуй, кто-то напрашивается на второй раунд, — неожиданно шустро перевернувшись, ощутив ласковое касание пальцев на своей коже, констатирует Азирафаэль, нависая над Кроули и нежно целуя его.
Теперь они на своей стороне. Где они не просто ангел и демон, случайно оказавшиеся на земле и неожиданно подружившиеся. Теперь они ощутили всю глубину чувств: любовь — несвойственную демонам, страсть — чуждую ангелам, а еще осознание, так неожиданно настигшее их обоих. Они не смогли бы друг без друга, пожалуй это было с самого начала заложено в Непостижимом замысле и их от этого отделяло лишь время.
