Не смей говорить мне : "Прощай". 2 сезон.

— Вить пожалуйста аккуратней, — произнес Алексей, схватив Цоя за запястье, — я буду ждать тебя у входа. Потом поедем за детьми, договорились? Улыбнувшись брюнет ответил: — Да. Договорились, теперь пусти меня пожалуйста. Мужчина с огромным нежеланием отпустил тонкое запястье, на котором красовалась марлевая повязка. Последствие неудачной попытки суицида. Алексей вплоть до сегодняшнего дня не мог выкинуть из головы ужасающую картину, которая всплывала во снах. Бледное, бездыханное тело Виктора лежит в луже собственной крови. От неприятных воспоминаний по спине пробежались мурашки. Постаравшись выкинуть бред из мыслей, брюнет поцеловал любимого на прощание, остался ждать его в машине. Ожидание мучительно долго. Для него хуже смерти ждать. Время испарялось, минуты превращались в бесконечные часы Чувство тревоги не оставляло вдовца на протяжении всего времени, пока они с братом ожидали заказ. Сидели молча. Виктор залипал в телефоне Сергей занимался тем же самым. Надежда на лучший исход встречи держалась в нем до последнего. Он не знал, какой каверзы ожидать от непутевого братца. — И зачем ты позвал меня? — нарушил тишину душегуб.— просто посидеть в телефоне? — Ой прости, новостей зачитался. — опомнился Жуков. Отложив мобильник в сторону он продолжил разговор, — Витя я не хочу воевать с тобой… Мужчина в черном залился смехом. Он не верил словам брата. Не мог начать верить, после неудачной попытки убить. Цою известно зачем крестный затеял все это. Ради своей же выгоды желал ему смерти, мечтал отправить на тот свет. Виктора удивляла предсказуемость крестного отца. Неужто Николаев не понял с кем имеет дело? — Ты себя-то слышишь?! Не я первый войну начинал! Или ты забыл, как по его вине, я едва не умер в десять лет? Сережа противоречишь самому себе. Мне давно ваши планы известны. Картину хотите? Да забирайте и катитесь к черту! Жизнь только не портьте, пожалуйста! Дальше продолжать затянувшуюся встречу вдовец желанием не горел. Считал она не имела смысла, и особого предназначения, как белый карандаш. Молча взял сумку, поднялся с насиженного места собрался уйти по-английски. Вновь натянул маску безразличия, холода, эгоизма. Как раз под стать всем жителям России. Брат окликнул его: — Ты все не правильно понял! Витя он хочет отправить тебя в психушку, а еще хуже убить. Пожалуйста будь предусмотрителен. Не переходи ему дорогу. Я бы сменить охрану во всем доме сменить, еще лучше усилить. Игорь страшно разгневан! Виктор ухмыльнулся. В сознании крутилась мысль: «Сережа примитивней холодильников Сталиниского времени!» Стоя к нему спиной певец ответил: — Я не боюсь его. Он должен бояться и дрожать от страха, война только началась. Отступать я не намерен, так и передай своему пастырю. Ничего не говоря больше он ушел. С облегчением выдохнул, заменив все страхи с опасениями на легкий озон. Война предстояла жестокая. Цой надеялся выйти из неё победителем, жаждал уничтожить и растерзать в клочья заклятых врагов. Враги должны ответить за свое. Всю дорогу они ехали молча, общаясь нежными прикосновениями. Его рука сжимала чужую, лежавшую на коробке передач. Витя много думал. Прокручивал в мыслях их разговор в надежде найти малейшую зацепку. Для чего Сергей позвал его? Ничего важно не сказал. Вдовец все равно на шаг впереди, как ни крути. « Они хотят убить тебя…» пронесся по салону автомобиля жуткий, демонический шепот, который слышал лишь Витя. Ему стало жутко, от чего сильнее обхватил ладонь делая глубокие вдохи. Странные голоса мужчина слышал на протяжении долго времени. Они шептали всякую чушь, а порой шепот принадлежал жестоко убитым жертвам. Сумасшествие — иначе ни как не описать сие явление. Виктору становилось страшно. Из последних сил старался игнорировать, не предавать значения. Обдумывал различные темы, стараясь не поддаваться странному шепоту, который слышал только. Приезду Виктора не сказано обрадовались дети и родители теперь уже покойного Юрия, не рад лишь отец Юры. Он с самого начала ненавидел нового возлюбленного сына, слышал все, что говорили о вдовце и считал тот портил репутацию семьи в обществе. Так и сейчас, особенно после смерти единственного сына Дмитрий Сергеевич еще больше возненавидел зятя. Откровенно прожигал взглядом, не скрывая сквернословил при нем. Злость заполнила старческую душу. Виктор видел это. Видел, как ненавидел его тесть. Воспользовавшись моментом, пока бабушка знакомила детей с Алексеем, они уединились для приватного разговора. А разговор предстоял быть не простым. Пожилой мужчина долго молчал, делал глоток водки пытаясь заглушить отцовскую боль, брюнет с жалостью смотрел на него, но не решался сесть рядом, на протертый диван покрытый, съехавшей со спинки покрывалом. — Дмитрий Сергеевич пожалуйста…- взмолился Цой. Ему с трудом удалось начать беседу. Он стоял по среди комнаты, от волнения сжимал вспотевшими ладонями сумку. Взгляд полный страха опущен вниз, изучая оранжевый пол. — Я не хочу разговаривать со шлюхой! — огрызнулся мужчина. Оскорбления, исходящие от родственника задевали, он держался из последних сил. В чем-то отец покойного мужа прав. Витя сделал еще одну попытку подступиться: — Дмитрий Сергеевич, выслушайте прошу вас! Бога ради… — Шлюха! Паскуда! — вновь и вновь повторял отец. Глоток водки обжигал, но помогал. Лучше всяких психологов. Он помогал. Алкоголь — лучшее средство забыться. Не сойти с ума. Оставить боль потери на заднем плане. — Прошу вас выслушайте. Мне правда жаль, не легко и мне. Я любил Юрия не меньше, чем вы. Он для меня все —смахнув подступающую слезу, он сел перед тестем на колени, — вы не один испытываете боль потери. Потеря Юрочки для нас всех ужасная… — Ты… это ты убил моего сына! Одно мгновение, Цой оказался крепко прижат к стене, а дрожащее горло сжимала сильная рука. Взгляд мужчины наполнен гневом, бешенством, яростью. Точно так же выглядел Витя, убивая, очередную несчастную жертву. Страх овладел сознанием. Паника возросла, ладонь стиснула глотку сильнее, прикрывая доступ к кислороду. Взором вдовец молил отпустить. Не понимал, от куда в старике поселилась ненависть к нему? Виктор искал любые пути спасения. Желания нет погибать от удушья. У него иммунитет выработан, еще с траурных времен. Прекрасно помнил то ужасное время, с мурашками приходили жуткие воспоминания о периоде смерти. Виктор делал глубокие вдохи пытаясь не задохнуться. Дрожащей рукой схватил, стоящий в углу канделябр свечи и с силой замахнулся на старика. Глаза наполнились ужасом, когда мужчина резко отпустил ладонь и свалился без сознания на пол. Витя стоял на ровном месте, совершенно не зная, какие действия ему предпринять. Отбросив окровавленный канделябр присел на корточки, проверяя, есть ли у рухнувшего старика пульс. — Дмитрий Сергеевич… простите… Дмитрий Сергеевич? Опасения вдовца росли. Бросив орудие убийства, куда-то в сторону поторопился уйти с места преступления. Дрожь пробивала все тело. Перед глазами плыло, желание находится в квартире родственников, пропадало с каждой долей секунды, плюс от волнения добавилась боль в ноге. Он держался из последних сил. Сказав молодому человеку собирать детей, подошел к свекрови предупредить: — Ольга Матвеевна, там у Дмитрия Сергеевича… — Боже мой, что с ним, Витя? — перепугано спросила старушка. — Не знаю.. вроде сердце прихватило, сходите проверьте. Шумно выдохнув, мужчина поторопился одеться и вместе с семьей выйти. Всю дорогу молчал, смотря куда-то вдаль. Даже вовремя просмотра фильма жутко нервничал, слышал странные голоса шепчущие о грядущей опасности, старался не обращать внимания. Страх ни как не покидал разум. Виктор начинал бояться самого себя. Почему он может нести людям, лишь одни страдания? Он устал. Не знание дальнейшей судьбы тестя пугало. Вдруг и правда старик умер из-за него? Боже, как все сложно и запутано. Казалось, убийствам в его порочной жизни, конца края не видать. Вроде сейчас все замечательно. У него появился Леша, действительно любящий и ценящий его, вместе счастливы, все чувства взаимны. Так почему нельзя бросить прошлое в глубокую яму? Пусть оно разобьется на пару с болью, обидами, гневом, неприятностям. Пусть демоны оставят в покое. — Как тебе мои дети? — в попытке отвлечься спросил Виктор. — Они замечательные, как и их отец, — улыбнулся Леша, — я уже люблю их. Николь потрясающая девочка. Похожа на тебя, глазки красивые, все самое лучшее взяла. — Я рад. Леша… ты бросишь меня, если скажу, что я псих и серийный убийца? Вопрос Виктора поставил молодого человека в тупик. Он не понимал к чему клонил любимый, да наслышан об испорченной репутации Цоя, однако, это совсем не повод, чтобы перестать любить его. Алексей любил своего возлюбленного просто так, ему все равно на мнения и слухи, плевать на сплетни, Виктор принадлежал ему. Это уже достижение. — Витя не неси чепуху! Я люблю тебя. Просто люблю, ты можешь доверять мне. Я не брошу тебя, не причиню боли, не предам никогда! А ты любишь меня? — Да очень люблю, мне легко с тобой. — он нежно коснулся. целуя родные губы, Виктор сел ему на колени, обвивая тонкими руками шею, впился горячими губами в чужие. — Ты потрясающе целуешься. — Практика дорогой мой, поцелуй тоже искусство. — Тренировался видимо на многих, — захохотал Навальный, подарив любимому еще один поцелуй, наполненный страстью. Одной рукой сжимал стройную талию, другую запустил в волнистые волосы, — ты нереально горяч. Прошептал сквозь поцелуй Леша, вдовец не позволил ему отстраниться, приблизился, сокращая, расстояние до минимума, непослушными пальцами стал расстегивать пуговицы на шелковой рубашке. Виктор горел желанием получить удовольствием. Новый возлюбленный умело преподносил его, делал все профессионально ловко, не причиняя большого дискомфорта, позволяя, с головой погрузиться в дурманящую эйфорию экстаза. Ночью с Алексеем вдовец погружался в новый, первобытный для него мир. Мир похоти, секса, огня желания. У него давно не получалось получить удовольствие от секса. Долгое время не испытывал столь бурного оргазма, накрывавшего его, после их горячего, сексуального контакта. Виктор отдавал себя без остатка. Забывал об всех проблемах, наслаждался, кайфовал от близости с Алексеем. — Меня ни кто не заводил сильнее тебя, — сбивчиво произнес Витя, падая, рядом с Навальным. Он пытался отдышаться, после очередного оргазма. Во рту все еще чувствовался пресный вкус спермы, Виктору нравился этот необычный вкус. С радостью бы принимал в себя поток, вытекавший, из больших размеров члена Алексея, — ты хорош в постели, Лешка. У меня задница даже не болит, — засмеялся брюнет. — Значит со смазкой я переборщил, — залился смехом мужчина, — или мало выебал тебя. А ты не плохо сосешь, мне понравилось. Шлюхам учиться и учиться, иди сюда. Витя лег рядышком, устало положив голову на сильное плечо, тыльной стороной ладони, смахнул прозрачные бисеринки пота, стекающие, с мокрого лба. Сейчас мир вокруг замер. Он забыл обо всем. Вылетели из головы вопросы, мучающие на протяжении года. Лучше медитации на свете нет, душа успокаивалась рядом с ним, он его мантра. Удивлялся все больше какие силы применял Леша, в попытке унять беснующихся в беспокойной голове. Хватало одного нежного касания, залпы ракет тут же останавливались. Возможно это и есть любовь с выше? Виктор устал от всего. Рядом с Лешей он мог побыть собой, не боялся показать настоящего себя. А ведь раньше был обычным влюбленным студентом. Влюбился по уши в мальчика мажора, по вине которого жизнь начала идти под откос. Густав открыл для него грязный мир богачей, утащил за собой в яму безразличия, распутства, анархии. Именно с Густавом началась точка не возврата. Густав сделал из него черствого, холодного олигарха с камнем вместо сердца, уничтожив все светлые мечты и чувства. Показал каким жестоким может быть мир. Научил законам выживания в светских кругах, либо тебя, либо ты их. Общество окружавшее, когда-то простого паренька заразило манией величия. Сделало из него самого настоящего короля тьмы. Забрало в свое темное грешное царство. Обстоятельства заставили предать себя, перестать быть собой, стал кем-то. Изменения произошли с ним не лучшие. Разрушил внутри все, то что строил, создавая идеальную версию себя. Сменил в себе все. Мысли, внешность, характер. Будто продал душу дьяволу. Перемены пришли, несомненно. Жизнь перевернулась. А Виктор запутался, потерялся внутри своей души. Любовь с Гошей для него урок. Он не винил его, что удивляло Витю, обиды на покойного давно прошли. Теперь Гоша не враг, ни палач, державший в мокром подвале без света божьего. Он прошел этот урок жизни. Смог пройти все преграды судьбы, пусть в одиночку. Путь через тернии к ярким звездам ни кто не отменял. Боль она была и будет. Её нельзя отменить, убрать, вырезать из заводских настроек с новым обновлением. Боль проходят все. Боль чувство способное показать другую сторону жизни, изменить человека до корней. Жизнь изрядно потрепала Виктора. Хватит ему преград. Довольно лабиринтов разбитых зеркал, среди которых он искал, столь долгожданное и желанное счастье. Судьба множество раз подкидывала знаки, он же упорно игнорировал их, уходя с головой в боль. Прятался в своей раковине, не желая впускать тех, кто заставил бы течь слезы с глаз. — Леша давай убежим? Далеко-далеко, бросим все… — Это как? Как бросить все? — опешил политик. — А вот так уедем на Бали, у меня вилла есть. Я давно мечтал о побеге, только возможности ни как не выпадало. Бали идеальное место для уединения, — мечтательно улыбаясь отвечал Виктор, устремив голубые глазки в потолок, — уедем от сюда навсегда? — Ты больше не хочешь переворота? Вздохнув Цой ответил: — Я запутался в собственных желаниях. Мечтаю о многом, а воплотить не могу. Хочу счастья и в другое время власти. Я не успокоюсь, пока Путин не ответит за свое. — Он ответит за все, родной. Ты найдешь свой покой. Я подумаю о Бали, двадцать третьего декабря, будет митинг по всей России. Мы выступим вместе, они услышат и пойдут за тобой. — Ты думаешь? Они прекрасно знают, кто я такой, — ухмыльнулся певец, — мне нужна поддержка со стороны шоу-бизнеса и политики. Кстати, как на счет нанять няню детям? Поразмыслив, что лишняя помощь им не помешает, Алексей одобрительно кивнул и ответил: — Замечательная идея. Завтра же обзвоню всех, может кто и согласится. — Я рад, что ты не против, — поцеловав его в щеку, Витя добавил, — а теперь давай спать. Я жутко устал. Спокойной ночи. Люблю тебя сильно сильно. — И я люблю тебя, Витюнь. На стекле чертила звезды, А душа рвалась домой. Все б исправила,но поздно. Меня не было в тот час с тобой. Если б знала уезжая, Что вовеки не простить себя За то,что не была с тобою рядом.