"Геральт, я хотел спросить тебя..."

      — Геральт?       — Хммм? — ведьмак поднял голову, оторвавшись от ступки, в которой растирал в порошок корневища археспоры.       После случая на болотах Зигфрида повысили в должности и наградили новой броней и медалью. Это была большая церемония, на которой присутствовал чуть ли не весь город — и Геральт в том числе. Для ведьмака же награда оказалась иной — они с Зигфридом очень сблизились. Они стали намного чаще общаться, и рыцарь вел себя все более раскованно рядом с ним. Честно говоря, никакая медаль не принесла бы ведьмаку такой радости. Что стоит металлический кружок с гравировкой по сравнению с таким доверием и добротой?       А еще, не так давно Зигфрид, узнав, что Геральт ночует где придется, предложил ведьмаку поселиться у него.       — У меня просторно — места хватит хоть на четверых! — отмел рыцарь все возражения Геральта.       Единственное, что ведьмак отверг категорически — это предложение кровати. Она была в комнате всего одна, и выселять рыцаря на пол было для Геральта уже чрезмерной наглостью. Зигфрид, благородная душа, в ответ предложил разделить ее, но кровать была настолько узкой, что они вдвоем на ней никак не умещались. Как не грела сердце ведьмака мысль о возможности спать бок о бок с рыцарем каждую ночь (и о чем он вообще думает?! одного раза было мало?!), от этой идеи пришлось отказаться.       Поэтому местом Геральта для сна стал набитый сеном матрас, постеленный возле камина. Впрочем, ведьмаку этого более чем хватало. Там он сейчас и находился, занятый приготовлением ингредиентов для элексиров, в то время как Зигфрид сидел неподалеку и точил меч.       — Ты что-то хотел сказать? — напомнил Зигфриду Геральт.       Рыцарь отложил точильный камень и тихо кашлянул.       — Геральт, — начал он, — я хотел спросить тебя…       «Не хочешь ли ты вступить в Орден?» — мысленно закончил Геральт. Зигфрид время от времени предлагал ему вступить в Орден Пылающей розы, но ведьмак, несмотря на более чем хорошее отношение к рыцарю, не испытывал желания вступать в эту организацию. В конце концов, он может помогать Ордену, не являясь его частью.       — …у тебя есть… кхм, кто-нибудь?       А вот этого Геральт уже не ожидал.       Ведьмак посмотрел на рыцаря, щеки которого слегка порозовели.       — Мм?.. Да вроде бы нет, никого, — по дороге в Вызиму ему случилось переспать с парой девушек, но ни о каких отношениях тут и речи не было.       — А был? — осторожно поинтересовался рыцарь.       Геральт задумался. Он не раз пытался вспомнить себя и свою жизнь до того, как несколько месяцев назад он, еле живой, оказался в лесу близ Каэр Морхена. Но лучшее, что ему удавалось — это какие-то неясные комки ассоциаций. Что-то вроде «кажется, я раньше слышал эту песню» или «кажется, раньше я был в этом месте». Или «кажется, я уже делал это раньше». Вот и сейчас, при попытке вспомнить, не было ли у него раньше партнеров, на ум пришел только слабый запах сирени.       — Может, и был. Я не помню, — пожал плечами Геральт. — А почему спрашиваешь, Зигфрид?       Щеки рыцаря, и до этого весьма розовые, теперь еще больше налились краской. В сердце ведьмака затеплилась какая-то надежда. Неужели рыцарь тоже что-то чувствует по отношению к нему?       — Я… кхм… стало интересно, — Зигфрид слегка затеребил руки, как и всегда, когда нервничал. Очевидно, все было не так-то просто.       — А на самом деле? — мягко спросил ведьмак, отставив ступку в сторону и повернувшись к рыцарю.       Зигфрид слегка помедлил, прежде чем ответить. Было слышно, как потрескивает огонь в камине.       — Я хотел узнать, — продолжил рыцарь, и, видимо, чтобы занять руки, начал перебирать полу рыцарской туники, а его щеки почти сравнялись с ней по цвету, — умеешь ли ты целоваться.       Если бы Геральт что-то пил в этот момент, он бы точно поперхнулся.       — Целоваться? — растерянно переспросил ведьмак, но тут же взял себя в руки. — Это да, умею. А в чем, все-таки, дело?       Зигфрид на секунду зажмурился, и, видимо, решившись, продолжил говорить.       — А я вот… не умею, — выдохнул он.       Геральт приподнял бровь.       — Неужели ни разу не пробовал?       — Ни разу, — помотал головой рыцарь.       — Как же так? Благородный, честный, не обделенный красотой рыцарь Зигфрид не разу не целовался? Разве такие у дам не в почете?       Щеки рыцаря запылали еще сильнее, и он уставился в пол.       — Я… кхм… на самом деле, не интересовался, — признался Зигфрид. — Мои друзья и знакомые в Денесле влюблялись, встречались, расходились, но все это проходило мимо меня. Я был больше сосредоточен на обучении, потому что хотел поскорее стать рыцарем и вступить в Орден.       — Хммм, что ж, ничего плохого в этом нет! Вижу, своего ты добился, — слегка улыбнулся Геральт. Рассудительность Зигфрида до сих пор не перестала его удивлять. — И что же изменилось?       Зигфрид замялся. Прикусил губу. Он боялся, что Геральт осудит его за неопытность?       — Ты же знаешь, что тебе не нужно вписываться в какие-то рамки? Первый поцелуй может случиться и в двадцать, и в тридцать лет, как и первые отношения. Ничего страшного в этом нет, — где-то в глубине души Геральту очень хотелось быть этим «первым», но он тут же подавил эти мысли. Зигфрид — предмет обожания всех местных девушек (да и не только девушек), даже если он сам об этом не знает. Так зачем ему какой-то Вечным огнем забытый ведьмак?       Рядом раздался тихий шлепок — Зигфрид сел рядом с ним на матрас. Геральт, к своей радости, заметил легкую улыбку на губах рыцаря.       — Спасибо, Геральт. Это много для меня значит. На самом деле… я… — голос Зигфрида стал тише, -…как-то осознал, что мне уже двадцать два года, недавно меня повысили до офицера Ордена… и при этом я ни разу не целовался. И мне стало… интересно… каково же это, как это… кхм… чувствуется.       Геральт явно чувствовал, куда ведет этот разговор, и все же постарался подавить внезапно нахлынувшие радость и волнение.       Рыцарь поднял на него глаза — светло-голубые, как небо в ясный день.       — Ты не мог бы… научить меня? — совсем тихо закончил рыцарь.       Стук сердца ведьмака был таким громким, что почти заглушил слова Зигфрида в его ушах.       Так. Спокойно. Это простое юношеское любопытство, не более.       Рыцарь, видимо, неверно понял его молчание и снова затеребил руки.       — Если… если хочешь, конечно, я…       — Тише, Зигфрид, — негромко прервал его ведьмак. Он поспешно накрыл ладони Зигфрида своими, стараясь успокоить рыцаря. — Я… я совсем не против.       Зигфрид с облегчением выдохнул, и смущенная улыбка, такая милая сердцу Геральта, снова вернулась на его лицо.       — Ох… правда?       — Зачем мне тебя обманывать? — слегка улыбнулся Геральт. И все же был один вопрос, который крутился у него в голове. — Только хочу спросить: почему именно я?       Краска снова залила щеки рыцаря.       — Я доверяю тебе, — тихо промолвил он, то опуская взгляд, то снова глядя прямо на Геральта. — Доверяю и… знаю, что ты не осудишь меня, если я сделаю что-то не так.       В душе Геральта волной всколыхнулась радость. Зигфрид доверяет ему! Больше, чем кому-либо другому! Даже если рыцарь никогда не ответит ему взаимностью, такое доверие — это больше, чем Геральт позволял себе в мыслях.       — Ну-ну, Зигфрид, — постарался взять себя в руки ведьмак и чуть понизил голос. — В поцелуях очень сложно сделать что-то не так. На самом деле, когда это произойдет, твое тело отреагирует за тебя. Все, что тебе нужно сделать — это расслабиться и дать волю чувствам.       И с каких пор он стал таким красноречивым?       Рыцарь смущенно кивнул, явно ожидая от Геральта дальнейших действий. Придвинулся чуть ближе, облизнул губы от волнения.       Спокойно, Геральт, спокойно.       — Готов, Зигфрид?       — Да… да, я готов, — кивнул рыцарь, вновь заливаясь краской.       Ведьмак глубоко вдохнул и медленно потянулся вперед.       — Прикрой глаза, — прошептал он, почти касаясь розовых губ Зигфрида, прежде чем аккуратно накрыть их своими.       Все еще не верилось, что это происходит на самом деле, что это не очередной сон, после которого он проснется со стыдом и легкой тоской в груди.       Несколько мгновений Геральт просто прижимался губами к губам, давая рыцарю привыкнуть к новому чувству. Затем начал осторожно сминать их. Ведьмак целовал Зигфрида медленно и нежно, осторожно, будто тот был хрупким цветком, способным сломаться от любого неверного движения. Поймал губами тихий вздох, чуть вздрогнул, когда рыцарь начал отвечать — несмело, неумело, но охотно, и ох, так сладко. По спине ведьмака побежали легкие мурашки. Ужасно захотелось притянуть Зигфрида к себе, углубить поцелуй, еще лучше распробовать эти мягкие, никем прежде не тронутые губы. Геральт с усилием осадил себя — ведь это всего лишь урок, он просто показывает Зигфриду, каковы по ощущениям поцелуи, ничего более…       Он осторожно отстранился, почувствовав руки рыцаря на своих плечах — боялся не сдержаться, завести нежный поцелуй дальше, чем следовало. Глаза Зигфрида все еще были закрыты, щеки разрумянились, как теплый летний закат, губы чуть порозовели — какой же он красивый, этот милый рыцарь, так быстро поселившийся в его сердце.       — Это… все? — отвлек Геральта от мыслей знакомый тихий голос.       — Хм… на самом деле поцелуи бывают разные, — признался Геральт. — Это был нежный, они примерно так и происходят. Есть, конечно, и другие, более… кхм, жаркие.       Зигфрид тихо вздохнул. Видно было, что он пытается спрятать улыбку.       Его ладони все еще лежали на плечах ведьмака.       — Я и не знал, что целоваться так приятно, — тихо сказал рыцарь. — Надеюсь, я все правильно сделал?..       — Конечно, Зигфрид! Ты отлично справился, — Зигфриду понравилось целоваться с ним! Кажется, еще немного, и сердце Геральта просто выпорхнет из груди. Черт, интересно, какого цвета сейчас его собственные щеки?..       Взгляд ведьмака невольно снова упал на губы Зигфрида. Теперь, когда Геральт знал, каково это — целовать их, невыносимо хотелось еще. А он-то надеялся, что насытится одним разом…       Рыцарь лишь нежно улыбнулся ему.       — Хммм, Геральт, — прошептал он, и, кажется, его голос был чуть выше, чем обычно. — Как думаешь, мы можем попробовать еще раз?..       Ведьмак, казалось, забыл, как дышать. Не замечая собственной улыбки, придвинулся и осторожно погладил Зигфрида по мягкой щеке. Глаза рыцаря тут же закрылись, он заулыбался еще сильнее, прижавшись щекой к ведьмачьей ладони. Сердце Геральта защемило от радости и избытка чувств.       Интересно, было ли это началом чего-то большего?       — Можем, Зигфрид, — тихо сказал Геральт, вновь приближаясь своими губами к его губам. — Столько раз, сколько захочешь.