***
С тех пор не проходило и дня, без того, чтобы я не вспоминал тех замечательных людей. Теперь мне 9 лет и я решительно настроен стать хорошим героем. Возвращаясь со школы, я заглянул в недорогой ювелирный магазин, чтобы купить серёжки, которые я так давно хотел подарить маме. Наконец, накопив достаточно денег, я купил их. Мне даже хватило на красивую упаковку. Находясь в очень хорошем расположении духа, я возвращался домой. Перед тем как войти я услышал звук разбивающейся тарелки, это могло означать лишь одно – нужно входить максимально тихо. Я аккуратно открыл дверь, бесшумно снял обувь и верхнюю одежду, на цыпочках прокрался мимо кухни, как вдруг заметил там маму в луже крови. Я в панике подбежал к ней, пытался её разбудить, но она никак не реагировала. — Зачем ты это сделал? - спросил я у отца, как только понял, что маму уже не вернуть. — Не понимаю я, чего ты так о ней беспокоишься? Она ведь тебя даже не любила, и ты это знаешь. Проклинала каждый день проведённый с тобой и мной. Изменила мне с этим недоноском из соседнего дома. Твоя мать заслужила именно такую смерть, так что подотри сопли и иди за тряпками и вёдрами. Всё тело пробила дрожь, кровь кипела от ярости, зубы скрипели. Сам того не осознавая, я сжимал руки так, что ногти протыкали кожу. — Ты самый мерзкий человек на свете, - сквозь зубы прохрипел я. — Что ты там вякнул, щенок? Я сказал тебе... — УМРИИИ, - со всей мочи крикнул я, зажмурив глаза. Я буквально чувствовал, как моя энергия и голос пропадают в одном единственном слове, которое я так отчаянно и искренне выкрикивал. В моей голове чётко вырисовывалась картинка, как папа бьётся головой о наш стол, разбивает лоб и падает на пол уже мёртвым. И я вдруг осознал, что действительно хочу этого. Вдруг я услышал, как что-то большое и тяжёлое сначала ударилось обо что-то, а потом рухнуло на пол. Я открыл глаза. Это был отец. В первые секунды я был рад, но как только я начал допускать мысль о своей причастности к этому, жутко испугался. Меня охватила паника. Что же делать?! В первую очередь полиция. Набор номера... — Алло, офицер, прошу, помогите мне, - задыхаясь в собственных слезах, молил я в трубку. Дальше я помню лишь звук сирены и темноту.***
Я проснулся на скамейке в полицейском участке. Первое, что я вспомнил, была разбитая голова отца, обильно истекающая кровью. Мгновенная паника охватила меня. Мелкая дрожь по всему телу, сердце стучало слишком быстро, голова закружилась. Я чувствовал подступающую тошноту. Мимо проходили люди в форме и про герои, совершенно меня не замечая. Немного успокоившись, я решил дождаться кого-нибудь из взрослых. Из двери рядом вышел полицейский, а за ним... Сотриголова! — Шинсо, ты проснулся? Пошли, нам с тобой нужно сделать кое-что очень важное, - обратился ко мне офицер, но, если честно, я его совсем не слушал. Оторвав наконец свой взгляд от героя, я заметил протянутую мне руку. Я вложил в неё свою ладонь и мы зашли в ту самую комнату, откуда недавно они оба вышли. Комната выглядела не очень приятно: стены серо-металлического цвета, большое зеркало справа, металлические стол и три стула. Меня посадили за один из них, а сами сопровождающие сели напротив. — Итак, Шинсо, - начал полицейский, - ты наверняка понимаешь что происходит, - я кивнул, - Понимаешь, потому что ты сам нам позвонил. Теперь, когда ты здесь, нам нужно узнать всё, что произошло. Я прекрасно понимаю, что тебе сейчас тяжело, но это нужно сделать, хорошо? Я рассказал им всё, начиная с нелёгкой жизни с такими родителями, как у меня, и заканчивая последними событиями, всё в плоть до последней, самой мелкой детали. — Я думаю, что я виноват в смерти отца, - закончил я. — Хочешь сказать, что твои мысли реализовались? - я кивнул. - А какая у тебя причуда? — Я не знаю. Один знакомый сказал мне, что у меня может быть необычная причуда, как у Сотриголовы, которая так просто не проявится. Я думаю, моя причуда как-то связана с тем, что случилось. — На самом деле для этого мы и позвали Сотриголову. Мы хотим узнать, какая у тебя причуда. Мы не считаем тебя опасным, но пойми, мы должны были обеспечить его присутствие на твоём допросе. — Это, конечно, обидно, но я понимаю. — Теперь попробуем кое-что. Попробуй заставить Сотриголову пройтись по комнате. Но сколько бы я ни пытался, ничего не выходило. — Ну хорошо, тогда попробуй меня. Ничего. — А может быть... Офицер, сколько вам лет? - спросил я, немного подумав. — Мне 32 года, а поч... - не успел договорить он, как я завладел его волей. Я заставил пройти его пару кругов вокруг стола, после чего освободил. Немного ошарашенный он посмотрел на меня, потом на Сотриголову. — Я не сделал вам больно? - спросил я, испугавшись его выражения лица. Меньше всего на свете я хотел кому-нибудь навредить. — Это было великолепно! - вдруг засиял он, - Я не мог выбраться, как бы ни старался! А-а ты можешь заставить меня сказать что-нибудь? — Зависит от того, умеете ли вы жонглировать. — Жонглировать? А при чём здесь... - и вновь я захватил разум полицейского. Возможно мне показалось, но, кажется, я слышал, как Сотриголова тихо посмеялся. Я представил, как полицейский говорит "Мне нравится моя работа." И он это произнёс, но я не мог сказать правда это или нет. Я освободил его. — Я могу заставить вас сказать что-нибудь, но выудить из вас информацию у меня, к сожалению, не получается. Простите. — Не извиняйся. У тебя чудесная причуда, несмотря на то, что она направлена на манипуляцию людьми, - после этих слов Сотриголова злобно зыркнул на офицера. Тот сел на своё место, - Кхм, вернёмся к делу. Как бы ни было прискорбно, твои родители погибли. Сейчас тебе придётся пройти пару судов, на которых тебе не нужно будет делать ничего сложного - просто отвечать на вопросы. Скорее всего... Нет, тебя точно не посадят в тюрьму, но у тебя нет родственников, так? - я кивнул, кроме папы и мамы у меня никого не было, - В связи с этим нам придётся отправить тебя в детский дом - приют. Ты ведь знаешь, что это, - я старательно закивал головой, услышав знакомые, почти спасительные слова. — А можно мне в детский дом имени Всемогущего? - попросил я. — Можно узнать, почему ты хочешь именно туда? - вдруг спросил Сотриголова. — Мои друзья там: Тойя Тодороки и Кейго Таками. Они звали меня туда очень давно, сказали, что там мне будет лучше, чем дома. Они говорили, что однажды меня оттуда заберут очень хорошие люди, которые будут любить меня. Я бы очень хотел повидаться с ними, - ответил я. — Насколько я знаю, Кейго и Тойе сейчас по 16 лет, - начал Сотриголова, - Они скоро выйдут оттуда и станут самостоятельными гражданами Японии. Ты уверен, что готов провести там своё детство в случае, если новые родители не придут? — Мне бы только увидеть их, хотя бы мельком, хотя бы встретиться глазами... — Хорошо, тогда решено.***
За последний месяц из меня выжали всё, что только могли. Я рассказал всё и даже больше по 5 раз. Но вот наконец-то мне вынесли оправдательный приговор, и теперь меня могут выпустить из под стражи и отправить в детский дом. Мне определили комнату, кровать, учебное место, дали все необходимые вещи. Пришло время обеда. Взглядом я пытался найти знакомые головы среди чужих, и вдруг почувствовал щекочущее меня перо. Оно покружило вокруг меня и улетело обратно к своему хозяину, которого я прекрасно знал. Чья-то рука легла на моё плечо. — Соскучился, мелкий? - поприветствовал меня Таками. — Ты не представляешь как, Кейго, - сказал я, после чего крепко его обнял, будто бы он был моим спасительным кругом. Хотя, отчасти так оно и было. — Хэй, полегче, малой, ты ещё Тойю не видел, - сказал он, повернув меня куда-то, видимо, чтобы я увидел что-то. Вдалеке за одним из столов я заметил одинокого парня с чёрными волосами, пирсингом и жуткими ожогами. — Это... Тойя? — Он самый! Скажи, вообще не изменился, - подшутил Кейго. Вообще-то и Таками очень изменился: перьев стало намного больше, чем я помню; вырос, что неудивительно, и... Стал более сдержанным, что ли? Но всё такой же энергичный. — Я узнал, какая у меня причуда, - сообщил я. — А ну-ка, поделись с семпайем, - сказал Кейго, наклонив голову, чтобы я мог дотянуться до его уха, - Правда?! - закричал он на всю столовую. — Не кричи. Правда. — Это крутая причуда! То есть, ты можешь спасти человека от суицида или поймать преступника, если он хоть словом с тобой обмолвится! Только нужно держать такую способность в секрете. Этим могут воспользоваться, или близкие люди перестанут тебе доверять... Но ты не бойся, я тебе полностью доверяю. Ты хороший и никогда не будешь использовать свою причуду во зло. Пошли, возьмём тебе чего-нибудь пожевать и пойдём к Тойе.***
Я был очень рад встретить старых знакомых. Тойя и Кейго помогли мне освоиться здесь и привыкнуть к специфической атмосфере изгоев. Нас все ненавидели, хотя я не понимал почему. Пока мы были втроём, всё было хорошо. Мы были своеобразной семьёй, оберегали друг друга, поддерживали. Меня и Тойю дразнили больше всех: меня за мою причуду, а Тойю - за внешний вид. Шли годы. И Таками, и Тодороки за это время сильно выросли, как, впрочем, и я. Через каких-нибудь два месяца они оба покинут меня, и я останусь совсем один. Первым мы провожали Кейго, но после его ухода случилось кое-что необычное. Меня навестил Сотриголова вместе с Сущим Миком. — Здравствуй, малыш, ну как ты тут? — З-здрасьте, Сотриголова, я... Честно говоря, не очень. Кейго ушёл, скоро уйдёт и Тойя... Боюсь, мне будет одиноко... — Мы как раз по этому поводу, - сказал Мик. — Мы хотим усыновить тебя. Мозг вдруг отключился, и я перестал понимать реальность. — Ох, правда? - грустно спросил я. Честно сказать, мне было страшно снова становиться частью настоящей семьи. Смогут ли они полюбить меня? — Да. Шота сказал, что ты хороший парень. Не хотелось бы, чтобы ты тут проторчал до своего 18-тилетия, - сказал Сущий Мик. — Я готов, но я хочу, чтобы мои друзья навещали меня время от времени, поэтому я дам им адрес нового дома, если позволите, - попросил я. — Да, конечно, только пусть звонят нам, прежде чем приходить, - сказал Мик, протягивая мне листок с адресом и номерном телефона. Я ловко его подхватил и сразу побежал к Тойе. — Хэй, брат, - позвал я грустного рассматривающего потолок Тодороки, - меня хотят усыновить, - объявил я, на что он слабо хмыкнул, - Что с тобой? Скучаешь по Кейго? - Тойя кивнул, - Ты тоже скоро выйдешь отсюда, тогда и увидитесь, не грусти, - попытки подбодрить его были бесполезными. — Я не смогу видеться с Кейго и с тобой тоже... — О чём это ты? Почему не сможешь? Ты уезжаешь? — Можно сказать и так. Я даже звонить вам не смогу, было бы с чего. — Но...но... я даже адрес и номер телефона выпросил, хотя бы Кейго передай... Он уж точно меня не бросит, хотя бы один раз придёт. Заодно скажешь ему наконец, что влюблён в него по уши, - он вдруг повернулся ко мне, посмотрел недоумевающим взглядом, а после грустно ухмыльнулся, переводя глаза в пол. — Так заметно? — Спрашиваешь. Вы ещё и до моего прихода сюда, наверное, в упор чувства друг друга не замечали. Не хотел нарушать вашу молчаливую идиллию, но уж прости, возможно, в последний раз видимся. Небось, ещё и не скажешь, что собрался делать? — Не скажу. — Предатель! - у меня просто не хватало злости, - Родной брат оставляет меня и говорит, что больше никогда не появится в моей жизни! Ну спасибо! — А ещё я бросил Нацуо, Фуюми и Шото. Боже, как я по ним скучаю, и по маме, и по Кейго. А ведь я даже оплакать их не могу. Я просто чудовище. — Тойя, ты не чудовище, просто сейчас ты поступаешь неправильно. Что бы там не ждало тебя, это не принесёт тебе счастья, если ради этого ты бросаешь семью и любимого человека. Послушай меня и сделай правильный выбор. Ты заслуживаешь счастья и Кейго его заслужил, так что, прошу, не будь мудаком и просто не уходи. Я оставил его с этими мыслями одного, пока собирал вещи. Перед уходом я подошёл к нему и присел рядом. — Приходи ко мне через месяц вместе с Кейго. Адрес ты знаешь, только перед тем как прийти, позвони по номеру, предупреди родителей. — Кстати, а кто тебя усыновил? — Сотриголова и Сущий Мик. — ...По мне не видно, но у меня только что упала челюсть. — Слушай, - обратился я к Тойе, чуть погодя, - что бы у тебя там не происходило, я уверен, мы сможем решить это вместе. Приходи, прошу. — Я подумаю. — Ох, и упрямец же ты... Ладно, мне пора идти. Мы крепко обнялись на прощание, а потом ещё раз, и ещё раз. На четвёртый раз я заплакал. Тойе пришлось силком тащить меня до самого выхода и лично поприветствовать Мика и Сотриголову. — Здравствуй, Тойя Тодороки, - пренебрежительно поприветствовал его Сотриголова. — Это же тот самый... - удивлённо вздохнул Мик, но его перебили. — Тот самый признанный погибшим Тойя Тодороки, - закончил Сотриголова, - Ну ладно, я не хочу лезть не в своё дело. Но если я узнаю, что ты пошёл по кривой дорожке, я достану тебя. И это не угроза. Скорее напутствие, можно даже сказать сделка. Я в курсе вашего семейного положения и настоятельно рекомендую не делать того, о чём потом пожалеешь. Я бы и сам с радостью разобрался бы со Старателем, не будь он таким хорошим героем. — Никакой он не герой! - запротестовал Тойя, - Этот грязный мешок мусора не имеет права носить имя героя! — Я согласен с тобой, но это не значит, что ты имеешь право самостоятельно восстанавливать справедливость. Не таким способом. — А если другого пути нет? — Выход есть всегда, но ты не сможешь отыскать его в одиночку. Друзья, семья, любимые люди всегда помогут разобраться, просто доверься им хоть раз. Но, опять же, это не моё дело. Хитоши, - обратился он ко мне, но я всё так же стоял, уставившись на Тодороки, но почувствовав, что кто-то тянет меня за рукав, обернулся, - нам пора. Я снова попрощался с уже раздражённым Тойей и вышел из здания.***
— Вот мы и дома, - воскликнул Мик, открывая дверь и демонстрируя мне квартиру. Должен заметить, что это была довольно уютная трёхкомнатная квартира, а ещё тут есть... — Кот! - радостно закричал я, подбежав к уже очень сильно полюбившемуся мне комочку шерсти, который нежно замурлыкал под натиском моих поглаживаний, повалился на спинку, повернув животик к верху. — Когда мы ломали голову над тем, как бы его назвать, решили выбрать нестандартное имя, которым обычно называют котов в другой стране, - пояснил Сотриголова. — И как же его зовут? — Барсик, - сказал Мик. — Здравствуй, Барсик. Меня зовут Хитоши Шинсо. Теперь я буду здесь жить... Прошу, позаботься обо мне, взамен я буду тебя гладить, - представился я, протягивая ему руку, на что в ответ он положил свою лапу мне на ладонь. Я мог лишь предполагать, что таким образом он согласился и принял меня. — Давай я покажу тебе твою комнату, заодно помогу перенести вещи, пока Хизаши готовит обед, - предложил Сотриголова. Я с радостью согласился. Пока мы развешивали плакаты в моей новой, очень классной и просторной комнате, я всё-таки решился задать один интересующий меня вопрос. — А как мне лучше вас называть? Папами, отцами или по фамилии? — В идеале мы бы хотели, чтобы ты называл нас папами. Но, чтобы не путаться, Хизаши можешь называть папой, а меня отцом. Но пока не привыкнешь или вовсе не захочешь, можешь звать нас Хизаши и Шота. — Хорошо. А можно узнать, как часто вы участвуете в патрулях? — Сейчас намного реже. Теперь этим в основном занимаются молодые герои, а мы с Хизаши с недавних пор преподаватели в академии UA. — Правда?! Я мечтаю поступить туда, чтобы стать героем! В детском доме ребята постоянно говорили мне, что с такой причудой мне светит только стать злодеем... Почему причуды должны распределяться на злодейские и геройские, ведь любая причуда может быть полезна! — Ты абсолютно прав, сынок, - услышав это слово, я замер. Было так странно услышать его не перед тем, как меня собираются ударить или же в просьбе принести стакан воды, лежа на полу с бутылкой виски в руках. Не привычно, но так... Приятно, - Ну вот мы и закончили, - произнёс Шота, притащив коробку с книгами. — Обед готов, - донеслось из кухни, и я, смахнув выступившую слезу, направился туда. — Кстати, Хитоши, - позвал меня Хизаши, как только я сел за стол, - когда мы заполняли бумаги, мы решили оставить за тобой право выбирать фамилию. Если тебе будет угодно, можешь оставить свою фамилию. — Наверно я бы хотел... Оставить фамилию родителей. Спасибо.***
Два месяца проходили ну уж очень медленно. Не думал, что мне удастся влиться в новую семью так быстро, но, тем не менее, это произошло. Я... Всё ещё не могу достойно принять расставание с родителями и братьями, поэтому мне очень часто снятся кошмары. Раз за разом все будто падают в бездну и... Мне страшно. Я боюсь потерять любимых людей. Уверен, если такое произойдёт вновь, я просто этого не вынесу. Не хотелось бы привязываться к людям больше. Дома всё было замечательно, но всё равно непривычно и тревожно. В школе всё было очень плохо. Одноклассники презирали меня из-за причуды, говоря, что она подходит лишь злодею, на что я невероятно злился, но старательно игнорировал. Я понимал, что стоит мне лишь один раз захватить кого-нибудь под контроль и хорошенько припугнуть, остальные тут же сожрут меня с потрохами. Приходилось терпеть. Я не нуждался в друзьях. Мне более чем комфортно в одиночестве. Хотя, я скорее боялся их заводить, но этого так же и не хотели мои одноклассники, так что всё хорошо. Однажды, в жутко дождливый день, сидя на кухне, я услышал рингтон телефона, который лежал рядом на столе. — Пап, тебе звонят, - крикнул я папе, сидящему в гостиной с отцом. — Ответь сам, - услышал я, после чего поднял трубку. — Алло? — Хитоши? Это ты? - отчаянно звал меня до боли знакомый и родной голос, и казалось, он... Плачет? - Тойя сказал, что следует позвонить на этот номер, прежде чем приходить к тебе, но я стою за дверью сейчас и... - не дослушав, я рванул к входной двери. Чуть ли не вышибая, я открыл дверь для Таками. Он набросился на меня с объятьями, весь мокрый, повалил меня на пол, и мы лежали на земле всё сильнее сжимая друг друга, неконтролируемо рыдая. — Я так скучал по тебе, - прохрипел я ему в ухо.***
Пришли родители, отцепили нас друг от друга и заставили принять ванну. Кейго надел мою одежду. Несмотря на разницу в 7 лет, моя одежда была ему по размеру. Мы все устроились за столом в кухне. Папа сделал всем тёплый вкусный чай с лимоном. — Он пришёл ко мне в тот же день, когда ему исполнилось 18 лет. С горем пополам признался в чувствах, - разглядывая содержимое кружки, с усмешкой сказал Таками, - Тойя сообщил о том, что тебя усыновили и что мы тебе больше не нужны, поэтому я даже не пытался тебя найти, но жутко скучал по своему братишке, ты бы знал. Душа в душу мы прожили два месяца, самые счастливые два месяца. Но сегодня он отдал мне в руки конверт и просто ушёл. Сказал, что так будет лучше. — Говорил же ему не дурить! Ты можешь предположить из-за чего Тойя мог покинуть тебя и не захотеть рассказывать о том, что я хотел с вами увидеться? - спрашивал я вновь расплакавшегося Кейго. — Он говорил... - вдруг Кейго прервался, с ужасом и страхом в глазах посмотрел на меня, потом на отца и папу. Он резко встал из-за стола, - спасибо за гостеприимство, мне пора идти. Таками быстро переоделся в свою всё ещё мокрую одежду, схватил куртку и вылетел на улицу. Я побежал за ним. — Кейго, стой! Почему ты убегаешь? - спросил я, догнав его и схватив за руку. — Я не могу оставаться с тобой. Мне нужно вернуться к Тойе. — Почему вы бросаете меня?! - возмущённо крикнул я, задыхаясь в собственных слезах и дождевой воде, капающей на лицо. Кейго повернулся в мою сторону, - Мы ведь были братьями, семьёй... Вы - всё, что осталось от моего детства... Почему вы покидаете меня? Что происходит? Я что-то не так сделал?! — Ох, Хитоши, ты ни в чём не виноват. Просто... Тойя хотел отгородить тебя и меня. Он сбежал, потому что не может отказаться от своей цели и я не смог его переубедить. Тойя решил, что отправив меня к тебе, он сможет защитить нас. — От чего? — От него... Прости, но я не могу рассказать тебе всего, потому что ты единственный, кого может это не коснуться. Я не могу бросить Тойю. Я слишком сильно его люблю. — А что делать мне? — Живи, Хитоши, и никогда о нас не вспоминай, - произнёс Кейго серьёзно, оттолкнул мою руку и улетел. Я остался сидеть на асфальте и плакать. Это невыносимо больно. Не хочу больше чувствовать подобного.***
Прошло 4 года. С тех пор я никогда не встречал ни Тойю, ни Кейго, но Таками стал топовым героем Ястребом. Его часто показывали по телевизору, но на мои звонки он никогда не отвечал. Я не отрицаю, что были и другие способы с ним встретиться, но зная, что он не захочет меня видеть, как-то не особо и хотелось. Ну... То есть... Вряд ли нам удастся поговорить, чего я бы хотел. Я тоже не сидел без дела всё это время. Я усердно учился, тренировал свою причуду (на родителях, конечно), чтобы сегодня поступить в академию UA. Я хотел пройти все экзамены самостоятельно, но отец уговорил меня на рекомендацию от него, потому что на отборочных испытаниях мне пришлось бы биться с роботами, а значит пришлось бы использовать других людей. Я уверен, что для меня можно было сделать другое испытание, но я подумал об этом только после того, как рекомендация была написана и оправлена. Меня приняли на геройский курс в класс 1-А. Первый день в новой школе. Такое забавное, давно забытое мною чувство неизвестности. Так волнительно, страшно и любопытно. Я открыл дверь кабинета и... Никогда не думал, что это случится. Я увидел Киришиму. Это однозначно был он, но теперь с красными волосами. Почему люди просто не могут принять свой натуральный цвет? — Тойя перекрасился из красного в чёрный, а ты наоборот. Что с вами, ребята, не так? - спросил я, подойдя к его парте, пока он весело болтал с розовой девочкой и двумя парнями (один со светлыми волосами, а другой с чёрными). — Хитоши!!! - радостно воскликнул он, завидев меня, и накинулся с объятьями, - Это правда ты?! — Да, Кири, это я, - ответил я, нежно обнимая его в ответ, ‐ Давно не виделись. — О, Шинсо, ты помнишь Каминари? - спросил он меня, указывая на блондина, с которым недавно говорил. Тот, немного покраснев, смутился и отвёл взгляд, - Он тоже был тогда на площадке. — Помню... Ты тот мальчик, который боялся скатиться с горки, - парень смутился ещё сильней, но, решительно посмотрев на меня, он поклонился, чуть не ударившись головой об парту. — Каминари Денки, приятно познакомиться. Прошу, позаботься обо мне, - вдруг выдал он. Думаю, не меня одного удивили слова Каминари потому, что все недоумевающие глядели то на него, то друг на друга, и я в том числе. — Т-ты чего, бро? - всполошился Эйджиро, - Мы же просто знакомимся, к чему такой официал? - с небольшим смешком спросил Киришима. — Я... Эм... Извините... Я немного отвлёкся от странного паренька и стал оглядывать остальной класс и заметил... Боже... Мидория, Шото и тот злой Каччан. Как же приятно видеть знакомые лица. — Это же Каччан? - шёпотом спросил я Киришиму, на что тот рассмеялся. — Это Кацуки Бакуго. Довольно скрытная личность и очень агрессивный. Каччаном его называет только Мидория, на что тот называет его Дэку. Они... Типа... Друзья детства... Но они постоянно друг с другом спорят. Я пока ничего не знаю, ещё не разговаривал с ним. Страшный он. Удивительно, что я столько узнал в первый же день, скажи? — Да. Ясно. Я пойду, с другими поздороваюсь. Эйджиро помахал мне и я направился к парте Тодороки. — Здравствуй, Шото, - поприветствовал я, но он лишь отречёно посмотрел на меня, еле заметно кивнул и вернулся в первоначальную позу, продолжая, видимо, о чём-то размышлять, - Ты помнишь меня? Я подарил тебе звёздочку, когда нам было по 5 лет. Нашим "диалогом" заинтересовался ученик, сидящий перед Тодороки. Он слегка повернул свою... голову в нашу сторону и стал слушать. — Я её выбросил. А теперь, прошу, оставь меня в покое. Отчего-то после этих слов мне стало очень сильно больно преимущественно в области груди. Я был уверен, что он сохранит моё сокровище, но я был слишком наивным. Разве можно доверять людям что-то столь дорогое? Все они поступают одинаково - убегают и при этом выбрасывают твои чувства в помойку. — Я... - не успел я что-то сказать, как заметил стремительно летящие на поверхность парты слезинки, - Ч-что это? Я не хотел плакать. Ох, как больно, - я стал усердно вытирать слёзы, но это не помогало. Они, игнорируя мои попытки устранить их, всё капали и капали. Оба парня это заметили. — С-стой, не плачь, пожалуйста. В-вот, - сказал Шото, доставая свой пенал из сумки, - вот твоя звезда... Я сохранил её. Я уставился на аккуратно висящий на замке брелок и не мог налюбоваться. — Господь Всемогущий, спасибо, спасибо. Прости, что потревожил тебя, просто я был очень рад тебя видеть. — Да ладно... - растерянно начал он, - Это ты меня прости, просто настроение ни к чёрту. Я и забыл, как это для тебя важно. Не беспокойся, я помню про нашу сделку. — Хорошо. Спасибо, Шото - сказал я, на что он кивнул. Я попрощался и направился уже к парте Мидории. — Боже, Шинсо! Это же ты! - воскликнул он почти так же, как и Киришима, и так же обнял меня. — Я тоже рад тебя видеть, Мидория. Как ты поживаешь? — Как видишь, поступил на геройский курс, как и хотел, - счастливо пролепетал Изуку, - Может, позже ты мне покажешь свою причуду? - спросил он. — Если только ты покажешь мне свою, - ответил я, прозвенел звонок. В кабинет вошёл учитель, все сели на свои места. — Здравствуйте, класс, меня зовут Шота Айзава и с сегодняшнего дня я ваш классный руководитель. Знакомиться будем в процессе обучения, так как сейчас мне нужно немного вздремнуть. Можете знакомиться между собой дальше, только не шумите, - объяснил отец, после чего укрылся в своём любимом спальном мешке. Отец очень плохо спал. Эти проблемы были связаны с причудой - глаза постепенно теряли влагу и было трудно держать их закрытыми. В школе он пользовался глазными каплями, которые слегка ослабляли боль. Пока я рассуждал о том, почему бы отцу не забрать эти капли домой, ко мне подошёл тот парень с головой птицы. — Я - Токоями Фумикаге, - представился он. — Шинсо Хитоши, рад знакомству, - ответил я, на что он кивнул мне, развернулся и ушёл. Так прошёл мой первый день в академии UA.***
После небольшого знакомства со своим классом я понял, что мои одноклассники очень хорошие люди, но свой страх к привязанности я преодолеть пока не могу, наверное. Спортивный фестиваль оказался непростым испытанием для всех нас. Мне до сих пор было не по себе от той выходки Мидории. Я ещё не всё знаю о своей причуде, несмотря на уйму тренировок с её управлением вместе с родителями. Исключением этого переосмысления жизни и своей причуды конечно же не стал и Тодороки, причём тоже из-за Мидории. Выходит некий парадокс, но видимо в душе Шото поселилось нечто большее. — Шинсо, - позвал он меня после звонка с последнего урока, - есть разговор, найдётся минутка? — Для тебя всегда найдётся, - ответил я, собирая вещи. — А для кого не нашлось бы? - спросил он, выходя из кабинета. — Хмм... Наверное, для Бакуго или, может, Ииды. — Почему же? — Я их немного побаиваюсь. Вернёмся к делу. Ты что-то хотел? — Да. Мне нужна помощь вот с этим, - сказал он, протягивая ладонь, в которой лежала красивая маленькая звёздочка жёлтого цвета. — Ты нашёл его, верно? - спросил я, не в состоянии оторваться от чарующей безделушки. — Изуку, - облегчённо выдохнул Шото. — Что же такого произошло там, на арене? — Самая невероятная вещь. Я наконец смог принять себя. Всё благодаря ему. — Понимаю. Может для начала попробуешь с ним подружиться? Потом начнёшь проявлять знаки внимания. Торопиться тебе всё равно некуда. — А как? - спросил Тодороки, смотря на меня, словно птенчик, не знающий, как летать. — Друзья обычно находят общие интересы, проводят много времени вместе, обсуждая личную жизнь друг друга, начиная с домашки, заданной на завтра, заканчивая детством. — А я, вроде как, уже рассказал ему про своё детство, - вдруг сообщил Шото. Я повернулся к нему, удостовериться в правдивости сказанных, а может быть нет, им слов. Убедившись в отсутствии слуховых галлюцинаций, я громко рассмеялся. — Боже Всемогущий, Тодороки, ты и вправду такой нелюдимый. Когда ты успел-то? — Перед боем на спортивном фестивале, - стыдливо признался Тодороки, немного опустив голову вниз. — Ты просто нечто, Тодороки, даже забавней Каминари. Давай сделаем следующим образом: ты попытаешься подружиться с Мидорией, а потом мы устроим вам двоим свиданку. — Свидание? А почему не сейчас? — Ты что? Так сразу нельзя, особенно с Изуку. Конечно, он не сможет тебе отказать, но может себе всякого накрутить в голове. Что-то типа: "Почему такой красивый парень как Тодороки-кун пригласил меня, заурядного, никчёмного Мидорию на свидание?" А этого нам как раз не надо. Поэтому прежде чем действовать, нужно дать ему чувствовать себя рядом с тобой комфортно. — Красивый? Но разве я... — Ооо, даже не смей заикаться об этом, - прервал я его, - Ты такой секси, что на тебя не только девчонки заглядываются, но и некоторые парни слюни пускают. Мы с тобой, - начал я, запрокинув руку на шею Тодороки, - берём курс на оптимизм. У нас всё получиться, как в личной жизни, так и в карьере. Повторяй за мной. Мы лучшие! — Мы лучшие! - выкрикнул Шото следом. — Мы сильные! — Мы сильные! — Мы невероятно соблазнительные! — Мы невероятно соблазнительные! — Плюс Ультра!!! - выкрикнул я, что есть мочи, распугав всех птиц в округе. — Плюс Ультра!!! — Именно так, друг мой, именно так...***
— Я так ревную, - злобно прошипел Токоями, смотря на играющего с хвостом Оджиро Каминари, - Почему он позволяет себе его трогать?! — Это же Каминари. Не злись ты так, он же не знает о твоей безумной любви к Маширао, - усмехнулся я. — И ничего она не безумна, - обиженно пробубнил он. После спортивного фестиваля мне удалось сблизиться с одноклассниками. Тодороки стал более приветлив и... Мягче, что-ли. Токоями стал моим лучшим другом, что я, признаюсь, сначала считал невозможным. Мы делимся друг с другом самым сокровенным, ему я доверяю. Я неплохо общаюсь с Мидорией и Киришимой, несмотря на то, что обычно они находятся в других компаниях. Оджиро - неплохой парень. С ним приятно общаться, учитывая то, что мне нельзя слишком близко подходить к нему из-за злобной-птицы-собственника. Ко всем остальным я отношусь равнодушно. Они хорошие люди, просто меня не тянет с ними дружить. Такое отношение ведь нормально? Я не знаю. — Эй, Шинсо, - обратился ко мне внезапно подошедший Каминари, - Т-ты не против п-пообедать сегодня с-со мной? Я повернулся к Токоями, чтобы удостовериться, что он не против, но Фумикаге увидел в этом возможность побыть наедине с Оджиро и всем своим видом чуть ли не толкал меня к Денки. Я повернулся назад. — Конечно, но разве ты не обедаешь с Киришимой и Серой? — Как сказать... - начал Каминари, повернувшись к своим друзьям, который то и дело улыбались и показывали большие пальцы вверх, - Они выгнали меня, - грустно произнёс Денки. Я повернулся к своему "другу". — Меня, кажется, тоже. Пойдём? - предложил я, на что Каминари кивнул головой. — Хитоши, постой, - окликнул меня отец, - напомни, пожалуйста, куда мы положили щётку Брасика? — На сколько я помню, она лежит в верхней полке тумбочки в вашей комнате. Если она не там, то на моём столе, - ответил я. — Спасибо, - сказал отец и стал набирать номер в телефоне. Мы с Каминари вышли в коридор и пошли в столовую. — Знаешь, Каминари... Не в обиду будет сказано, но не кажется ли тебе, что ты слишком часто прикасаешься к Оджиро? — А это проблема для тебя? — Не конкретно для меня. Ты вроде хорошо понимаешь людей. Не заметил, как сильно Токоями ревнует? — Токоями?! Ревнует меня?! - запаниковал Денки. — Не тебя, а Оджиро. Он думает, что ты нарушаешь личное пространство Оджиро. — Но ведь он сам вроде как не против. — В этом-то и проблема... Мы дошли до столовой, взяли еды и, выбрав столик получше, присели за него. — А что ты думаешь по этому поводу? - немного робко спросил Каминари, после продолжительного молчания. — Ты не виноват, что Фуми тебя немного недолюбливает. Пойми его, ты бы тоже злился на человека, который слишком много времени проводит с твоим любимым, согласен? — В этом я с ним полностью солидарен, - пробубнил Денки. Я решил сделать вид, что не услышал и приступил к еде, - Мне тоже не очень то уж нравится Токоями, если быть честным. — Он хороший, - решил защитить я своего друга, - просто у него сложный характер, - Каминари кивнул в знак согласия. — А у тебя есть тот, кто тебе нравится? - вдруг спросил он. — Хмм... Нет, такого нет и пока не было. А у тебя? — Е-есть, - ответил Денки, покраснев, - но я пока не могу признаться. Ещё не время. — Если захочешь поделиться чем-нибудь, я рядом. — Я ценю это. Спасибо.***
Это определённо была очень плохая идея, в чём, собственно, я и пытался убедить Каминари и Серо, которые никак не прогибались под моими словами. — Будет весело, - успокаивал меня Серо. — В первый и последний раз я иду на поводу твоих желаний, понял? - угрожающе проговорил я, обращаясь к Денки, на что он стал очень быстро кивать головой, что означало "Да понял я, понял, иди уже и сделай!" Не хотелось бы говорить про себя что-то подобное, но я странный. Я правда не знаю, как это произошло. Прошло не так много времени с нашего нормального знакомства, как я уже успел в него влюбиться. Я пойму, если вы скажете, мол "Ты слишком быстро влюбился, Хитоши." или "Это не может быть правдой, вы знакомы от силы полгода." Но я просто не мог не попасть под чары этого премилого человека. Собственно, это одна из причин происходящего сейчас – я просто не смог отказать ему в этой сомнительной и глупой авантюре. Я выдохнул и пошёл в направлении парты Бакуго. За ней, как обычно, о чём-то спорили Киришима с самим обладателем места. — Здравствуй, Бакуго, - поздоровался я, уже успев пожалеть об этом. — Отвали, Чудик, я тут разговариваю, - огрызнулся он, в то время, когда я попытался захватить его разум, - Чего замолчал? Если по делу, то выкладывай, если нет - пшёл вон. Разочаровавшись в собственных силах, я вернулся к Каминари и Серо. — Что случилось? Не сработало? - обеспокоенно расспрашивал меня Денки. — Бакуго настолько суров, что даже Шинсо не совладает с ним, - усмехнулся Ханта. — Похоже, моя причуда не работает, если я сам того не хочу. — Ух ты... Зато никто не может заставить тебя ею пользоваться, - радостно сообщил Каминари. Узнать о своей причуде что-то новое приятно.***
— Шинсо, я всё придумал!! - воскликнул Мидория, подойдя ко мне перед тренировкой в раздевалке, - Люди рано или поздно всё равно узнают о тебе и твоей причуде, верно? - я кивнул, - В таком случае, что ты скажешь на идею об устройстве, которое может изменить твой голос? — Вау. Это действительно хорошая идея, Мидория, спасибо. Я обязательно обращусь с этим предложением к классу техподдержки. — А ещё неплохо было бы иметь что-то, чем можно сражаться, раз уж твоя причуда не силовая, - устало произнёс Айзава-сенсей, - как насчёт моих лент? — Отец? Ты разрешишь мне взять твои ленты? — Конечно нет, - усмехнулся он, - Попроси Яойрозу сделать тебе несколько, а я научу тебя управлять ими, - произнёс отец, развернулся и направился к своему любимому месту. Я ещё немного посмотрел на укутавшегося в спальный мешок отца, после чего повернулся обратно к Мидории, где меня ждали удивлённые взгляды одноклассников, причём почти всех. — Отец?! - громко спросили они одновременно. — А... Эм... Я... - немного растерявшись, я попытался связать хоть два слова, - Я п-приёмный... — Айзава сенсей тебя усыновил? — Он и Ямада-сенсей, - ответил я, после чего у всех упали челюсти от удивления. — Но ты же Шинсо! - удивился Киришима. — Они разрешили мне оставить фамилию, в память об умерших родителях, - пояснил я. — А что произошло? - вдруг спросил Каминари, за что получил подзатыльник и замечание: "Нельзя о таком спрашивать!", сказанное очень громким шёпотом, от Серо. — Я... Я бы предпочёл не говорить об этом, если вы не против... — Конечно, можешь не говорить. Это наша вина, что спросили тебя, просто Каминари у нас не слишком уж тактичный, слишком прямолинейный и беззаботный, - ответил Серо, - Денки, тебе следует извиниться, - сказал он, уже обращаясь к самому Каминари. — Прости меня, Шинсо, - виновато попросил меня Денки. — Ничего страшного, я не в обиде, - я не мог сказать о том, что в любом из случаев не смог бы обижаться на этот искрящийся комочек счастья.***
Я не смог удержать своих товарищей, которые вместе со мной проходили испытание на смелость в тёмном лесу летнего лагеря, в поле зрения, заблудился и ушёл уже совсем непонятно куда. Вдруг я заметил огромную тень Токоями, быстро идущую в одном направлении. Она выглядела неконтролируемой. Я побежал к ней, пока она не исчезла, но в итоге вышел к главному зданию. Я аккуратно подкрался к месту, где, как мне казалось, кто-то дерётся. На секунду показалось голубое пламя. Я выглянул из-за угла. Этого просто не может быть. Шла ожесточённая борьба между моим отцом и Тойей Тодороки, а я не мог оторвать взгляда от своего брата. В какой-то момент он поймал мой взгляд и тут же обомлел, ноги перестали его держать. Айзава воспользовался моментом и связал его, но Тойя сжёг ленты и скрылся в лесу. Я подбежал к отцу, чтобы удостовериться, что он в порядке. — Так это он из-за тебя так внезапно упал? - сообразил учитель, - Ты сам в порядке? — Я в норме, но так никого и не встретил по пути сюда. Надо пойти поискать кого-нибудь. — Уверен, что справишься? — Нет, - честно ответил я, - Но я должен попытаться. — Ладно, - выдохнул отец, - Не умри ради нас с папой, хорошо? — Я обязательно вернусь, - пообещал я.***
После нападений Лиги Злодеев на тренировке и в летнем лагере мы немного подуспокоились. Хоть меня всё ещё преследовал образ Тойи, утягивающий Кацуки за собой в портал. Конечно, все жутко переживали за Бакуго, и лично я очень хотел помочь Киришиме и остальным в его спасении. Но в тот день меня заперли дома, и я понимаю почему и стараюсь не позволять своей подростковой натуре брать надо мной верх и ругаться с родителями из-за этого, но внутри мне всё равно было обидно. За это время я очень сдружился с Каминари. Он очень поддерживал меня в то трудное для меня время, даже пришёл в гости, когда я был под домашним арестом. Сам он не пошёл, потому что, как он говорил, не пригодился бы там и только помешал бы. Не уверен, что дело было только в этом. Мне бы тоже было очень страшно. — Героя делает героем именно страх, - начал я, сидя на стуле и гладя Барсика, - Герой преодолевает свой страх и несмотря ни на что движется вперёд. — Но ты видел Бакуго? Мне кажется, он вообще ничего не боится, - переубеждал меня Денки. — Ты не прав, - прервал я его, - Представь себе, что ты находишься в окружении злодеев. Ты ничего не можешь сделать, какая бы сильная причуда у тебя ни была, потому что эти отморозки просто возьмут и убьют тебя при малейшей угрозе. Тебе приходится сидеть в ожидании помощи, в оказании которой ты не уверен, потому что никому не нужен, по твоему мнению, жалкий паренёк с злодейскими причудой и поведением, в котором никто не уверен, кроме тех, кто тебя очень хорошо знает, понимаешь? Это очень страшно. Я молюсь всем существующим и несуществующим богам, чтобы у Киришимы всё получилось. — Ты говорил мне что-то подобное в детстве. — Когда нам было по 5 лет. Да, я очень хорошо это помню. — Я не знаю, как научиться преодолевать свои страхи. Иногда я просто не вижу в этом никакого смысла. Я поступил на геройский курс потому, что хочу помогать людям, но... мне кажется, что я слишком слаб для этого. Я даже в своих чувствах признаться не могу. А что, если я не смогу в нужный момент сделать важного шага, потому что испугаюсь? — Каминари, - позвал я его, садясь рядом и приобнимая за плечи. Барсик сел с другой стороны и положил голову на ногу Каминари, - Ты очень хороший и смелый человек, и я уверен, что ты станешь замечательным героем. — Спасибо... Никто не поддерживал меня в моих начинаниях. — А как же родители? — Они сильно беспокоятся за меня. Не хотели, чтобы я вообще становился героем. Они боятся потерять меня, боятся, что я не справлюсь, вот и я боюсь. — Но ты учишься на героя, - подметил я, - это уже говорит о многом, ты так не думаешь? - Денки пожал плечами, - Знаешь, когда я смотрю на Бакуго, я вижу человека, который в любом случае будет в порядке. — Почему? — Самое главное для героя, да и вообще для любого, это человек, который будет всё время поддерживать тебя. Нередко таковым становится любимый человек. Почему-то родители не всегда тебя понимают и поддерживают, наверное, из-за того, что слишком сильно любят и им бывает слишком больно и страшно находиться рядом. У Бакуго же есть Киришима, который его любит и, я надеюсь, в будущем будет рядом. — Э? - удивился Каминари, - Любит? — Это слишком очевидно, даже сам Бакуго заметил. Надеюсь, они его спасут, иначе все те моральные подготовки Бакуго уйдут в никуда. Денки хотел было ещё что-то сказать, как раздался какой-то грохот за пределами комнаты. Мы выбежали на кухню. Отец лежал на полу, истекая кровью, пока папа его обрабатывал. — Сынок, помоги мне, пожалуйста. Принеси полотенец. А ты, Каминари, набери в вёдра холодной воды и одно принеси сюда. Кое-как отойдя от шока, мы принялись за работу. Я принёс все полотенца и стал подкладывать их под отца. Такое уже случалось, когда на нас впервые напала Лига Злодеев, но этот факт никак не сглаживал ситуацию. — Шота, не отключайся, мне нужно, чтобы ты оставался в сознании. — Ммм, - еле слышно промычал отец. — Хорошо, потому что сейчас мы перевернём тебя на спину. Мальчики, - позвал он нас, - Хитоши берёт нижнюю часть, Каминари, мы с тобой - верх. Мы схватили отца согласно указаниям и аккуратно перевернули его. Я услышал стон боли. — Я уже вколол тебе обезболивающее, скоро должно подействовать, потерпи немного. У тебя очень много ушибов и ран, но вроде ничего не сломано. Чуть позже мы тебя помоем и пренесём на кровать. Мы с Денки пошли стирать ненужные полотенца. — Такова любовь, - сказал я, пытаясь оттереть кровь с полотенца, - теперь ты знаешь об этом. — Это страшно, но ведь с этим ничего не поделаешь, верно? — Нельзя ограничивать партнёра, можно лишь быть рядом в трудную минуту. Айзава и Ямада с раннего возраста стремились стать героями, познакомились в UA, подружились. Именно папа придумал отцу геройское имя "Сотриголова". А когда они начали встречаться, поздно было что-то менять. Конечно им страшно, страшно каждый день, легче было бы расстаться и не испытывать столько боли и страха постоянно, что однажды они и сделали, но тогда они оба были несчастны. Это звучит эгоистично, но на самом деле это совсем не так. Ну... Может, только слегка. — А ты... Ммм... Почему ты хочешь стать героем? - спросил Каминари, но было ощущение, что изначально вопрос был не таким. — Думаю, потому что я хочу искупить ошибку прошлого и доказать, в первую очередь себе, что причуды не делятся на геройские и злодейские. Разница лишь в том, как ты хочешь её использовать. — Ты просто кладезь мудрости, Хитоши, несмотря на твой возраст. — А ты очень хороший слушатель, Денки, и задаёшь много интересных вопросов, несмотря на твою любовь к нескончаемым разговорам. — Ты любишь говорить не меньше меня, и даже больше. Мы убрались, поставили ванну набираться и вышли обратно. Папа всё сидел возле отца, что-то говоря ему и гладя по лицу, на что лежащий на полу отвечал что-то еле слышное. — Я сделаю чай, - сказал я. Мы с Каминари сидели за столом, а папе я спустил чай вниз. После мы сняли с отца одежду, отмыли его и положили на кровать. Он уснул. Так как Денки пришёл ко мне с ночёвкой, после этого мы ушли в мою комнату, ещё немного посмотрели какое-то аниме, которое хотел посмотреть Каминари, после чего легли спать.***
— Вас поселяют в общежитие, - заявили мне оба родителя прямо с порога. — Из-за Лиги Злодеев? — Именно, - ответил отец, - для вашей же безопасности. — А я смогу приезжать на выходные? — Раз в месяц. Переезд через две недели, так что нужно начать собирать вещи. Так я переехал в общежитие академии UA для класса 1-А. Не сказать, что это плохо, но идея жить вместе со своими одноклассниками мне не очень нравилась. Зато здесь всегда рядом Каминари и Токоями, что, несомненно, радовало. — Эй, Шинсо, - одновременно позвали они меня после экскурсии, потом резко повернулись друг к другу и стали злобно сверлись противника глазами. — Привет, ребята, - поздоровался я с ними, - слушай, Ками, я найду тебя позже, мне нужно поговорить с Токоями, - предложил я, после чего Денки ушёл. — С каких это пор ты дружишь с Каминари? - почти беззлобно, скорее с издёвкой, спросил Фумикаге. — А с каких это пор ты встречаешься с Оджиро? - в такой же манере, но чуть саркастичней, спросил я у него, - И почему это я узнаю о ваших отношениях от Хагакуре? — Да брось. Я хотел рассказать, но, знаешь, этот твой арест и переезд, все дела... Плюс ты же знаешь, что Оджиро не мог не рассказать о наших отношениях лучшей подруге. — Ну-ну. А теперь выкладывай, - почему-то мне казалось, что мы с Фуми похожи на двух подружек-сплетниц, обсуждающих парней. А в прочем так оно и было. — Он позвал меня на свидание в кино. Фильм был очень интересный, кстати, я позже тебе его скину. Потом мы пошли в парк, покормить птиц, - я издал короткий смешок в руку, - Ой, только давай не надо, не смешно. В общем, прилетел очень красивый белый голубь, на ноге которого была привязана записка. Он как-то приманил его, чтобы тот сел ему на руку, взял эту записку и отдал её мне, а там: "Фуми, я тебя люблю, прошу, встречайся со мной." — А ты что? — У меня взорвалась голова. Буквально. Перья в момент распушились, а птицы подумали, что я собираюсь напасть на них и атаковали первыми, - на этот раз я не выдержал и стал очень громко смеяться, - Прекрати! Было страшно, но Маширао меня спас. — Как? - спросил я сквозь смех. — Отогнал их хвостом, - после этих слов меня окончательно прорвало. Я смеялся так долго и так сильно, что от этого уже становилось плохо. — Это так нелепо, - произнёс я, пытаясь перевести дыхание. — Посмотрю я на тебя, когда тебе признается любимый человек. — Я опозорюсь только ради тебя, Фуми, обещаю. — Парни, я слышал смех, что случилось? — О, Каминари, ты как раз вовремя, я тебе сейчас такое расскажу, - начал я, закинув руку на его плечо, чуть приобняв за шею, и повёл его в сторону, чтобы никто нас не побеспокоил. На секунду мне показалось, что Денки покраснел. — Хитоши Шинсо, только попробуй рассказать ему об этом, я никогда тебе этого не прощу, - прокричал нам вслед Фуми. Пойти за нами он не мог, так как к нему пришёл Оджиро. Я же показал другу язык и продолжил идти. — Пошли, я помогу тебе с переездом, а потом займёмся моей комнатой, - предложил я, на что Каминари тихо ответил: "Хорошо." После того, как мы закончили с распаковкой вещей быстрее всех, ещё немного помогли девочкам с тяжёлой мебелью, хотя большая часть работы досталась Урараке. Мы решили взять прохладные напитки и пойти ко мне в комнату. Каминари разлёгся на моей кровати, не оставив мне места. Я сел на полу, оперевшись спиной о кровать. После того, как я отпил немного холодной воды, мне стало легче. — Хэй, Хитоши, - позвал меня Денки. — М? - спросил я, снова прислонив горлышко бутылки к губам. — Мне нравится Джиро, - вдруг заявил он. От неожиданности я выплюнул воду, которая уже успела попасть в горло, а после прошла и в нос. — Кхе... кхе... — Эй, ты как? - спросил Каминари взволнованным голосом, похлопывая меня по спине. Его прикосновения после признания стали неприятно обжигать. Я бессознательно ударил Каминари по руке и отполз подальше. Я посмотрел на Денки, который смотрел на меня изумлённым взглядом, держа свою руку в том же положении, не в силах её убрать из-за шока. Я почувствовал боль, новую боль, но в том же месте, что и раньше - прямо в сердце. Раньше сердце ныло, а сейчас его будто рвали на куски. Я быстро поднялся с места и выбежал из комнаты. Напоследок я услышал брошенные Каминари неразборчивые слова. Единственное место, где я мог спрятаться и побыть один - небольшая библиотека. Я затисался под стол и свернулся клубочком, чтобы меня точно никто не нашёл. Насколько сильно можно ощущать постепенное и стремительное увеличение пустоты в груди, настолько сильно я его чувствовал. Я просто был не готов к этим словам. Я не пытался убирать слёзы с щёк, уже обхватив руками колени. Я услышал звук открывающейся двери и молился, чтобы это не был Каминари. — Шинсо, ты тут? - послышался обеспокоенный голос. Проклятье. Я прижался к стенке ещё ближе и сильней, хотя, казалось бы, куда ещё? — Прости за такое внезапное заявление, просто мне нужно было кому-нибудь выговориться. Т-ты говорил, что я могу в любое время, п-поэтому я решил... Просто... Прости, ладно? Я, наверное, пойду. Увидимся завтра. Ну что я за друг такой? Ему нужна была моя поддержка. Дурак! Трус! Мне не хватило сил встать и пойти в свою комнату, поэтому я остался в библиотеке. Пытался поспать, но кошмары... К тем кошмарам про маму прибавились новые. Наутро открылась забавная, как мне казалось, наверное, из-за целой ночи практически непрерывных слёз, истина. — Эй, Чудик, дерьмово выглядишь, - сообщил Бакуго за совместными водными процедурами. — А разве я не всегда выгляжу "дерьмово"? — Сегодня особенно. Мешки под глазами больше, чем обычно. Ты вообще спишь, хоть иногда? - спросил он. — Нет, - грустно ответил я, на что Кацуки не ответил, что лично меня обрадовало. Уж очень не хотелось ещё дольше слушать этого высокомерного придурка, хотя у него было полное право на то, чтобы вести себя так. Как бы трудно ни было это признавать, но он и правда лучше нас всех во многом, но также он находится на одном уровне с Шото и Изуку, и лично мне слишком лень сейчас размышлять о том, почему Бакуго никогда не превзойти Мидорию. Для этого у меня слишком дерьмовый не только внешний вид, но и настроение, поэтому я отложу это до следующего раза. Я закончил с чисткой зубов и бритьём и направился к себе в комнату. Мимо прошёл кто-то, но я не обратил на него никакого внимания, смотря себе под ноги, пока этот человек не схватил меня за руку и не развернул к себе. — Шинсо, - серьёзно, глядя мне в глаза, произнёс Каминари, - надо поговорить о том, что вчера произошло. — Мне нечего тебе сказать, - ответил я уклончиво, отведя взгляд в сторону, просто не могу смотреть ему в глаза. — И всё же... — Не могу... Извини, - сказал я и, вырвав свою руку, убежал.***
Прошло довольно много времени с тех пор, хотя, возможно, мне просто так казалось. Время стало играть для меня не такую уж важную роль, после того, как из моей жизни ушёл единственный лучик света. Получение геройской лицензии было не таким трудным, как мне казалось изначально, за исключением Касатки в конце. Что больше всего меня удивило и насмешило, так это провал Тодороки и Бакуго – одних из лучших учеников в классе 1-А. За несколько месяцев до культурного фестеваля начали происходить странные явления. Например, Мидория перестал разговаривать с остальными больше, чем было необходимо, с Тсую и Ураракой было то же самое, но я понял, что дело плохо, когда ко мне подошёл Бакуго. — Слышь, гипнотизёр, - поймал он меня однажды в коридоре. — Здравствуй, Бакуго. Я слушаю, только давай спустимся в столовую. Умираю с голоду. Мы зашли в лифт, спустились вниз. В кухне я подошёл к холодильнику. — Ты будешь яичницу, Бакуго? - спросил я, доставая яйца. — Буду. — Я люблю с помидорами, ты не против? — Только если ты добавишь болгарский перец. — Тогда помой овощи, пожалуйста, - попросил я его. Через 15 минут блюдо было готово и мы сели за стол. — Я весь во внимании, - уведомил я Кацуки. — Дерьмоволосый, - коротко и лаконично произнёс Бакуго, так и не притронувшись к приборам. — У вас с ним что-то случилось? Поругались? Расстались? Или ты немного поподробнее опишешь проблему? — Он без конца о чём-то думает. — Тааак, а вот это уже серьёзно. Думающий Киришима никогда к добру не приводил. Ещё что-то? — Он не может ни на чём сосредоточиться. Ладно бы только уроки, но и тренировки, и игры, и даже когда мы с ним наедине. Он вечно ходит с этой кислой миной, а я никак не могу к нему подступиться, потому что он вечно переводит тему. К тому же, у меня сейчас идёт подготовка к получению геройской лицензии, будь она проклята. — Да, Тодороки говорил что-то об этом. Но почему ты пришёл именно ко мне? Есть же Мина, Серо, Каминари. — Они втроём, все вместе взятые, тупее пустой консервной банки. — Мидория? — Дэку сам такой же ходит, Ворон и Лягушка с Круглолицей тоже. — Все они чего-то недоговаривают. Может просто не могут? — А ты сам-то как вообще? С каждым днём ты всё больше напоминаешь мне суицидника. — Нааадо же, Бакуго поинтересовался о состоянии других людей, - порадовался я наигранно. — Варешку захлопни, я из-за Эйджиро к тебе пришёл, - огрызнулся он в ответ. — Киришима не в счёт, он твой парень, - хотелось его поддразнить, пока была возможность, - А ещё сам Бакуго считает меня, простого смертного, умным и достойным дать ему совет, я польщён, - Кацуки начал рычать. — Харе меня злить, - не выдержал он. — Со мной всё в порядке, - ответил я. — Ни капельки не верю. Может тоже с хахалем проблемы, а? - с усмешкой спросил Кацуки. — В каком смысле "хахалем"? — Я говорю про Пикачу. Он тоже ходит, словно зомби в последнее время. Значит, у вас что-то случилось. — Хэй, парни, чего шушукаетесь? - спросил подошедший Оджиро. — У меня и гипнотизёра проблемы с нашими парнями, - ответил Бакуго. — О, у вас тоже? — Да не встречаюсь я с Каминари! - возмущённо сказал я. — Почему они себя так странно ведут? Они же будто сговорились. Может у них всех что-то случилось? - начал рассуждать Маширао. — Да что такого на их стажировках происходит, что они все такие в воду опущенные слоняются? - возмущённо спросил Кацуки. — Точно! - воскликнул я, - У них у всех же есть наставники. Наверняка происходит что-то масштабное и очень опасное, а мы не в курсе. — Токоями говорил что-то про своего наставника - Ястреба, но ничего конкретно, а тебе Киришима что-нибудь говорил? - спросил Оджиро у Кацуки, но уже до этого я вцепился с одно единственное слово. — Что ты сказал? - спросил я, прежде чем Бакуго смог что-либо ответить, - Ты сказал Ястреб? — Н-ну да, Фуми стажируется у Ястреба. Где ты был, когда мы это обсуждали? — Он тогда с простудой слёг, - ответил Бакуго, - но это не важно. Почему ты так им заинтересовался? Перед тем, как я начал свой рассказ, в комнату вошли Тодороки и Каминари. — Кейго Таками и Тойя Тодороки, - произнёс я, приковав этими словами к себе внимание всех присутствующих, - дело в том, что я рос с ними в детском доме, после убийства моей матери отцом, и убийства отца мною, - не знаю, что именно сподвигло меня рассказать всё сейчас, и почему именно этим людям, но я почувствовал, что время пришло, - тогда и проявилась моя причуда, к сожалению, именно таким образом... Они мои самые настоящие братья, за 2 года так или иначе вырастили меня и воспитали, потом меня забрали Айзава и Ямада, а они вышли в то же время, так как стали совершеннолетними. Но Тойя свернул на кривую дорожку и стал злодеем, а Кейго последовал за ним, потому что безумно любил его, но сейчас он стал героем. Оба бросили меня и сказали забыть о них навсегда. Но сейчас что-то происходит, и поэтому мне нужно увидеться с Ястребом. Передай, пожалуйста, Токоями, что я схожу вместе с ним на стажировку, - сказал я Оджиро, на что он кивнул. — Я пойду с тобой, - спокойно, как и всегда, проговорил Шото. — Ох, точно, Тойя же твой родной брат, - спохватился я, - Он очень переживал из-за того, что оставил вас троих и сбежал. Безумно скучал, поверь. — Не надо, Шинсо, - прервал он меня. Его голос еле заметно дрожал, - Я признателен тебе за это, но не стоит. Однажды он скажет нам об этом лично, а пока достаточно и того, что он жив. Я кивнул ему. После того, как пришёл Иида и наорал на нас, мы начали расходиться по комнатам.***
Я уговорил Токоями взять нас с Шото с собой на стажировку, и сегодня тот самый день, когда мы отправляемся. Я ждал всех в общей комнате, как вдруг из лифта показался Каминари. Он подошёл ближе и сел на диван неподалёку от меня. Повисло неловкое молчание. Мы не разговаривали слишком долго, чтобы сейчас найти хоть какую-нибудь тему для этого, так что мы просто сидели и ждали каждый своего. — Я, конечно, не знаю, в чём причина того, что произошло, - вдруг начал он, - но если я в этом виноват, то прошу, прости меня, ладно? — Нет, - резко ответил я, - То есть, ты ни в чём не виноват. Это всё я... Прости. — Я не хочу тебя потерять, Шинсо, поэтому не игнорируй меня больше, ладно? — Я не могу. — Да почему? В чём причина? - крикнул Денки. — Потому что я тебя... — Хэй, парни. Чего раскричались? - спросил неожиданно возникший Токоями. Рядом с ним стоял Тодороки, с интересом рассматривая нас с Каминари. — Ничего. Нам пора идти, - сказал я, обращаясь уже к Денки. — Вообще-то я тоже иду с вами, - серьёзно проговорил он в ответ. — Что?! - я посмотрел на Каминари, потом на Тодороки с Токоями, чтобы понять, один ли я был в неведении. Я не встретил ни одного удивлённого лица, что меня обидело. Я должен был знать. — Ками подошёл ко мне недавно и попросился тоже пойти, Тодороки тогда был с нами, - сказал Фумикаге, похоже, увидев в моих глазах вопрос: "Почему?" — Так значит, ты теперь называешь его "Ками"? - злобно прошипел я. Токоями подошёл ближе ко мне, схватил меня за руку и отвёл в сторонку. — Да что с тобой? - прошипел он шёпотом, - Ты же знаешь, что у тебя нет повода для ревности... Слушай, - уже спокойно продолжил он, - я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Очень сложно принять, что у твоего возлюбленного уже есть любимый человек, а тут ещё и твой брат, но это не повод так себя вести... Ты хоть знаешь, почему он идёт с нами? - я покачал головой, - Он волнуется за тебя. Он хотел поддержать тебя, всё-таки, тебе нелегко придётся на встрече с Ястребом и не только мы с тобой это понимаем... Успокоился наконец? — Да. — Тогда пошли. Как и планировалось, только уже вчетвером мы вышли из общежития, дошли да автобусной остановки, сели в нужный автобус и доехали до геройского агенства Ястреба. Когда мы вошли в кабинет то увидели героя стоящим и разглядывающим что-то за окном. — Токоями, ты пришёл, сегодня у нас много... - начал было он, поворачиваясь к нам, но, увидев меня, сразу прервался, - Ч-что ты тут..? - запаниковал Кейго, - Я же сказал тебе, меня не искать. Это опасн... — Здравствуй, брат. И я рад тебя видеть - прервал я его, - Думаю, нам пора поговорить. Таками нервно выдохнул. — Видимо, придётся... Я попросил Токоями и Каминари подождать снаружи. — А этот останется? - спросил Ястреб, указывая на Тодороки. — Да. Его зовут Тодороки Шото. — Младший брат Тойи, - испуганно вздохнул Таками, прикрыв рот руками. — Да, но я пришёл из-за другого. Я знаю, что сейчас что-то происходит. Ты в этом замешан и, думаю, Тойя тоже. — Не может быть, что ты это знаешь. Мы ещё даже не обсуждали это с ним. — Не надо мне врать. Многие из наших одноклассников очень подавлены в последнее время, в том числе и Фуми. Всё, что их объединяет -это наличие наставников, а значит готовится что-то масштабное. — Ох, так ты про это... К сожалению, это слишком серьёзно, а потому сверхсекретно. Говаривали, что есть один юный герой - Кашемири, вроде, у которого язык без костей. — Киришима, - одновременно сказали мы с Тодороки. — Да, он. За ним следят больше всех. — Кто? — Другие участники секретной миссии. Простите, парни, но больше я сказать не могу. — А что насчёт Тойи? - спросил Шото. — Я очень давно с ним не встречался, - ответил Ястреб, - не знаю, где он может быть. — Но ты же только что сказал, что... - хотел было возразить я, но тут, как по волшебству, раздался звонок телефона. Таками поднял трубку, с очень серьёзным лицом 5 минут слушая чей-то не менее серьёзный голос, потом резко выключил телефон и очень быстро вышел из комнаты. — Тсукуюми, - громко позвал Ястреб Фумикаге, - Нам нужно идти. Сейчас. Таким образом нас оставили только втроём.***
Зайдя в комнату, я тут же плюхнулся на кровать лицом в подушку, после чего перевернулся на спину, взял телефон и набрал номер. Гудки шли полминуты. — Алло, сын, - послышался обеспокоенный голос Хизаши. — Привет, пап, есть минутка? Я хотел бы поговорить, если ты не против. — Ох, Хитоши, я бы с радостью, но тут такое дело... Твой отец сегодня вернулся с тяжёлой миссии, я должен помочь ему прийти в себя. Я обязательно позвоню тебе завтра, обещаю. Как оказалось, я сдерживался всё то время после признания Каминари. Наспех ответив: "Хорошо. Люблю тебя", я бросил трубку и сел, облакотившись спиной к стене. Я взял подушку и, обняв её, уткнулся в неё лицом и стал плакать. То, как папа отказал мне в разговоре ради отца, окончательно добило меня. Разбитое сердце, предательство братьев, снова не любим родителями. Я знаю, что излишне драматизирую, но это так тяжело, что слёзы неконтролируемо текли по лицу, переносясь на поверхность подушки и пропитывая её собой насквозь. Вдруг в дверь постучали. Я наспех стёр с лица влагу, подбежал к двери и открыл её. Это был Каминари. Чёрт. — Привет, Ками, - поздоровался я, - Проходи, не стесняйся, - сказал я, указывая вглубь комнаты. Удивительно, как ком в горле не давал говорить. Голос то и дело срывался или же вовсе пропадал. Денки вошёл в комнату и робко сел на кровать, стараясь занять как можно меньше места. Я сел рядом, но не слишком близко. — Ты плакал? - удивлённо спросил Каминари, разглядев мои опухшие глаза. — А, ну... Да. Слишком много всего... А ты зачем пришёл? — Волновался за тебя и, кажется, не просто так, - Каминари так мягко улыбнулся мне, из-за чего сердце застучало в бешеном темпе. И на меня снова накатили тоска, грусть, отчаяние и злость новой, более сильной волной. Я не выдержал и сжал Денки в объятиях, уткнувшись лицом в его грудь, и стал тихо плакать. Каминари собрал меня в охапку и стал нежно поглаживать, успокаивая меня, - Расскажешь мне? - спросил Денки, отпуская меня. — Я хотел поговорить с родителями о том, что произошло у Ястреба, но у них не нашлось времени на это. Я почувствовал такое всепоглощающее одиночество, что нервы просто не выдержали. Прости, что тебе пришлось видеть меня таким. — Я твой друг, Хитоши, передо мной тебе не должно быть стыдно, - я наверное странный, если новость о друге меня только расстраивает, - Но я запутался. — Что ты имеешь ввиду? — Я недавно узнал, что Джиро встречается с Яойрозу... То есть, она сама мне сказала. — Ох, Каминари, мне жаль. — В том то и дело, - грустно улыбнулся Денки, - Меня это не расстроило. Значит ли это, что у меня есть шанс? Я наклонился чуть ближе к Каминари, легонько прикоснувшись к его лицу рукой. — Ч-что ты д-делаешь? - панически пискнул он, но не отодвинулся. Игнорируя его вопрос, я наклонился вплотную к его лицу, положив на него ладонь полностью, притягивая голову Каминари на себя. — Ответь мне, почему ты позволяешь мне это делать? - тихо спросил я. — Я н-не знаю, - вновь пискнул Денки, весь сжался и задрожал, но так и не отодвинулся. Я, зарываясь пальцами в волосы, положил вторую ладонь на затылок и уже окончательно притянул Каминари к себе, прижавшись к нему всем телом. Наши губы соприкоснулись, но он был так напряжён, что, казалось, я целовал стену. На секунду я оторвался от Денки. — Расслабься немного, - шепнул я ему на ухо, отчего он лишь задрожал ещё сильнее. Вернувшись к любимому рту, я встретил ответные действия. Каминари положил одну руку мне на талию, а другой стал гладить мою шею и сам поцеловал меня. Этот поцелуй был мягче и страстней. Голова вдруг резко закружилась, и я уже не мог трезво оценивать происходящее. Я лишь сильнее прижался к Денки, случайно повалив на кровать. Я вновь оторвался от губ Каминари, переключившись на его шею. — Ах, - простонал он, - Хитоши, п-погоди. Разум был затуманен, я не мог остановиться и всё расцеловывал его шею, опускаясь всё ниже и ниже. Вдруг до меня дошёл смысл сказанных Каминари слов и резко отодвинулся от него. — П-прости! Я просто... Я не смог сдержаться... — Ничего страшного, просто... В следующий раз предупреждай, - промямлил Денки, отвернувшись в сторону и густо покраснев. — Так вот, что ты имел в виду под "Я запутался", - улыбнулся я, - Знаешь... - задумчиво начал я, - а ведь мы с Джиро чем-то похожи, скажи? — Ой, заткнись, - шутливо проворчал Каминари, после чего повалил меня на кровать, крепко обняв. — Я рад, что ты пришёл ко мне сегодня, - шепнул я ему на ухо, после чего Денки глубже зарылся мне в шею, - Хэй, щекотно же, - рассмеялся я. — На это я и рассчитывал , - усмехнулся Денки. Мы просто лежали вот так, в обнимку. Я гладил его по голове, он тихо дышал мне в шею. — Я люблю тебя, Денки, - произнёс я, на что так и не получил ответа. Веки тяжелели, разум куда-то улетал. Так я и заснул.***
— Итак, Тодороки, сегодня тот самый день. Ты готов? — Я абсолютно не готов, - нервно ответил Шото. — Моя ты умничка! Ну так иди и сделай это! — Что тут происходит? - спросила подошедшая ко мне Урарака. — Каминари выкрикивает вдохновляющие, на его взгляд, реплики, чтобы поддержать Тодороки в его намерении пригласить Мидорию на свидание, - ответил я, наблюдая за воодушевлённым Денки и полностью сбитым с толку, но остающимся совершенно спокойным Тодороки. — Нас всех сегодня вызывают, так что он не сможет. — Опять? Уже который раз на этой неделе? — Мы все надеемся, что последний, - решительно ответила Очако. — Слыхал, Двумордый? Дэку сегодня не до тебя, - вдруг обратился к Тодороки Бакуго, - Тем более, у нас сегодня подготовка к получению лицензии. Нашёл время для любви, - огрызнулся он. — Кто бы говорил, Бакуго, - тут же спарировал я. — Завали, Гипнотизёр! — Это же надо было - засосать Киришиму на глазах у всего класса во время просмотра дорамы, - продолжила Урарака, на что все, кроме Шото и Кацуки, рассмеялись. — Да ну вас, - выругался Бакуго, после чего ушёл. Тодороки последовал за ним. — Значит, устроим им свиданку в следующий раз, - немного грустно произнёс Каминари, - Тогда может посмотрим что-нибудь? - предложил он. Я согласился, и мы пошли ко мне в комнату. Вот так весело и непринуждённо прошёл день. Если бы я только знал, что будет дальше...***
— Хитоши, Хитоши, - будил меня кто-то, - Срочно просыпайся, - приказывал мне теперь уже более-менее распознаваемый Оджиро. — Что такое, Оджи? - недовольно пробубнил я сквозь сон, потирая глаза. — Они ушли, - сообщил он. — Кто? Куда? Зачем? — Фуми, Киришима, Мидория и остальные. Их нет.***
Бакуго, Оджиро и Тодороки ходили по кругу без остановки, кто-то грыз ногти и махал хвостом, кто-то пускал огненные искры, а кто-то, не меняя выражения своего лица, каким-то образом умудрялся выглядеть обеспокоенным. Я сидел с кружкой свежесваренного кофе, всё ещё пытаясь прийти в себя. — Парни, вы можете успокоиться? От вас у меня голова кружиться. — Легко тебе говорить. Твой Каминари-то никуда не исчез, - огрызнулся Тодороки. — Зачем так грубо? Я переживаю не меньше вас, они все мои друзья. И вообще, в таком случае, на кой чёрт вы меня разбудили?! — Ты единственный, кто предчувствовал это, - пояснил Маширао. — А что вы предлагаете делать? Они явно на каком-то задании, о котором мы не можем ничего знать, а у половины из нас даже геройской лицензии нет, так что я не вижу смысла в вашем поведении. По крайней мере, к сожалению, мы ничего не можем сделать, - все трое тут же сникли, сев на пол, - Слушайте, я понимаю ваши чувства, но сейчас лучшее решение - это ждать. Бояться, но ждать. Я пока позвоню папе. Я набрал номер. — Сын? — Пап, привет. Отец дома? Мне нужно с ним поговорить. — Он сейчас на задании. Если вернётся, я тебе перезвоню, - грустно ответил он, бросив трубку. Я не успел ничего сказать, поэтому через смс спросил, всё ли у него в порядке. Ответа так и не пришло. — Айзава там, вместе с ними, - сказал я, вернувшись к одноклассникам. — Откуда ты знаешь? — Он на миссии, и некоторые ребята пропали. Это не может быть простым совпадением. — Логично, - пробубнил Шото. — Я сделаю всем кофе. Особые предпочтения? — Чёрный, без сахара, - ответил Бакуго. — С молоком и сахаром, - сказал Оджиро. — Чёрный с сахаром, охлаждённый, но последнее я сам, - сказал в конце Шото. Раздав всем их напитки, я сел на диван рядом. — Он так и не ответил на моё признание, - начал я, чтобы хоть чем-то отвлечь друзей. Все обернулись на меня, - Мы даже поцеловались, но, когда я рассказал о своих чувствах, Ками просто промолчал. Думаю, он ещё не выбрал между мной и Джиро, - грустно закончил я. Оджиро положил руку мне на плечо. — Уверен, всё будет хорошо. Просто будь рядом, но не наседай. — Обнимашки и лёгкие поцелуи - да, глубокие поцелуи и секс - нет, - продолжил Бакуго за Маширао. — Спасибо за совет, - ответил я, - Но знаете, что я скажу... Моё признание было намного лучше ваших, - усмехнулся я. — Да иди ты к чёрту, - произнесли оба одновременно. — Оооо, да. На моего парня не глазели все подряд пока я целовал его, и на него не нападали птицы, - продолжил я их поддразнивать, на что Оджиро легонько дал мне подзатыльник хвостом и немного посмеялся, а Бакуго показал средний палец и чертовски круто, в своей манере подлой сучки, ухмыльнулся. Тодороки, кажется, было забавно наблюдать за всем этим. На его лице ну просто сияла еле заметная улыбка. Кажется, все более менее успокоились, и пришла пора приступить к следующему шагу моего плана. — Бакуго и Тодороки нужно пойти спать. — С хрена ли? - запротестовал Бакуго, чего я боялся. — У вас завтра пересдача. Вам нужно выспаться. — Никуда я не пойду, пока не увижу свою Акулью морду целой и невредимой. До тех пор я остаюсь здесь. — А теперь представь, как Киришима отреагирует на новость о том, что ты не получил геройскую лицензию из-за него, - я считаю, что в войне все средства хороши. — Ты не посмеешь... — Ещё как посмею. Ты мне ничего не сделаешь, но ты можешь сделать кое-что для Кири. Сейчас иди спать, а завтра приди в общежитие с лицензией. Он стал злобно бубнить себе под нос, поднимаясь и идя к лифту. Тодороки последовал за ним, предварительно попрощавшись с нами. — Но я точно останусь, - заявил Маширао. — Оджи... — Не-а, даже не пытайся, ты меня не уговоришь, - перебил меня Оджиро, - А если посмеешь использовать причуду, я не знаю, что с тобой сделаю. Спортивный фестиваль - это одно, но сейчас только попробуй, - серьёзно, буквально прожигая меня взглядом, проговорил Маширао, даже с долей злобы в голосе. — Я и не собирался, - обиженно, но не менее серьёзно, ответил я, - Я не стану тебя уговаривать. Я встал с дивана, вернулся в свою комнату, взял ноутбук, и вновь спустился в общую комнату. — Не уйдёшь, так давай хоть сериал какой глянем, - улыбнулся я, ставя комп на стол перед нами. — Спасибо, Шинсо, за то, что не оставил меня одного. — Парень моего друга - мой друг. — Кстати говоря, тебя не смущает, что Каминари иногда играет с моим хвостом? - спросил он. — По правде говоря, это приносит некий дискомфорт, но знаешь, мне и без тебя конкурентов хватает. И раз уж ты об этом заговорил, то ты даже и представить себе не можешь, как Фуми ревновал тебя к Денки из-за этого. — П-правда? - удивился Оджиро, сильно покраснев. — Чистейшая, - подтвердил я. В итоге мы решили посмотреть что-то лёгкое, и Маширао предложил наистраннейший мультсериал с каким-то рыжим пришельцем в зелёной шляпе, который бороздит просторы космоса в поисках людей, которым нужна его помощь. Добрый малый и его сильная подруга вместе путешествуют и решают проблемы. Несмотря на множество нелепых ситуаций, сюжет вполне неплох. Так мы просидели довольно долгое временя, даже не заметив, как уже перевалило за полдень. Также мы успели проводить Бакуго и Тодороки на их экзамен. Уже где-то в 7 часов вечера, когда мы выбрали мультсериал поосмысленней, там было что-то про близнецов и их дядю, у входа в общежитие стали слышны какие-то звуки. Я поднялся посмотреть, кто же там. — Оджиро, бегом сюда, они вернулись! - завидев знакомые лица, крикнул я и сразу после этого побежал обнимать Токоями, - Паршиво выглядишь, друг, - усмехнулся я, - И никуда вы не уйдёте, пока всё нам расскажете, - оповестил я уже всех пришедших. Когда же весь класс проснулся и спустился вниз, чтобы послушать о секретной миссии, пришли Кацуки и Шото, но почему-то сразу же направились к себе. Я пошёл за ними. — Мидории нужно с кем-нибудь поговорить, - сказал я уже в едущем лифте, - Киришима в больнице, они с Тамаки пострадали сильнее остальных, исключая Ночноглаза. — Что они там делали? - спросил Бакуго. — Спасали девочку, ловили злодея, который, по слухам, сильнее всей Лиги Злодеев. Точнее сказать, всё это делал Мидория, почти один. Мирио и Ночноглаз помогали, но первый лишился причуды, а второй доставлен в больницу с очень серьёзной травмой и, скорее всего, покинет нас в скором времени. Все остальные разбирались с приспешниками того самого злодея. — Я иду к Киришиме, - заявил Кацуки, выходя из лифта, - Скажи адрес, - потребовал он. Я протянул ему листок, который дал мне Мидория. Он выхвали его у меня из рук. — Напиши, когда и нам можно будет прийти, - сказал я, в ответ на что Бакуго кивнул. — Шинсо, - позвал меня Тодороки, когда лифт закрылся, и мы поехали на другой этаж. Я повернулся к нему, показывая, что готов слушать, - Пойдём со мной. Нам нужно поговорить. Я последовал за ним в его комнату, присел на пол, рядом с футоном. Тодороки сел напротив меня. — Я очень долго думал, - начал он, - над всем, что произошло за последние несколько месяцев: Тойя, Ястреб, ты, Мидория, отец, лицензия - всё перемешалось, но один вопрос никак не давал мне покоя. Почему ты раньше не сказал мне про Тойю? Я чувствовал направленную в мою сторону враждебность от Шото. Меня это немного напугало, но я собрал всю смелось, что у меня ещё осталась, и открыл рот. — Я не мог знать, что ты не в курсе его побега. Мне он сказал об этом ещё на той площадке. А-а вообще я никому о нём не рассказывал, до того разговора на кухне. Конечно же, это меня не оправдывает. Я должен был сказать тебе про него ещё после летнего лагеря, не знаю, почему этого не сделал. Прости меня, пожалуйста. — Я расстроен, - признался Шото, - Нам нужно почаще разговаривать друг с другом, чтобы такого больше не происходило. Ты уж прости, я сейчас реально на взводе из-за него, да и из-за тебя тоже. — Я понимаю. Это полностью моя вина. Ты сможешь простить меня? — Я... Постараюсь. Я хочу больше знать о брате, но сейчас не время... Мне нужно ещё кое-что сделать, а потом я пойду к Мидории. Тодороки дотянулся до своего рюкзака, вытащил пенал, открепил брелок и протянул его мне. — Почему сейчас? - спросил я. — Думаю, он мне больше не нужен. Я люблю Мидорию и в дальнейшем смогу любить только его, я в этом уверен. Не важно, сколько времени пройдёт, прежде чем я ему признаюсь, а до этого момента явно ещё далеко, я останусь верен ему. Да и хотелось вернуть свой долг. Я действительно благодарен тебе за этот подарок. Я никогда тебе не говорил, но эта звезда помогла мне пережить трудные времена, давала надежду на лучшее будущее. — Я рад за тебя. Мне она тоже помогла когда-то. Кто знает, может, она сможет ещё кого-нибудь спасти, - произнёс я задумчиво, мечтательно разглядывая всё ещё невероятно красивый брелок.***
Через неделю мы с Каминари пошли на свидание в парк. Хотелось подышать свежим воздухом, полюбоваться природой и покормить животных. Я остановил Денки рукой. — Что такое, Хитоши? - слишком громко спросил он. — Тссс, - шикнул я, прислонив указательный палец к своим губам, после чего перевёл его вперёд, чтобы показать причину, по которой нам следовало бы вести себя тише. — Боже, Хитоши, это же белка! - громким шёпотом восклицал Денки, заметив рыжего зубастика. — Протяни мне ладонь, - тихо сказал я ему. Каминари послушно вытянул руку в мою сторону, не отрывая взгляда от зверька. Я насыпал туда немного семечек, которые мы специально купили для подкормки птиц. Как только Ками почувствовал тяжесть своей руки, он аккуратно, на корточках, подполз к пушистику. Тот же недоверчиво зыркул на еду, показывая, что с большой неохотой (но всё же!) подходит к ней. Принюхавшись к семенам, он аккуратно и быстро вытащил одну семечку и принялся грызть её, потом ещё одну, и ещё одну. Доев таким образом всё содержимое ладони, бельчонок ускакал прочь. — Я сделал миллиард твоих фото. Распечатаю их и расклею по всей комнате, - мечтательно размышлял я вслух. — Нечестно, что только у тебя будут фотографии твоего парня, - посмеялся Каминари, намекая на то, что тоже хочет меня сфотографировать, но я услышал другое. — Парня? - соскользнуло с моих губ. — Что? - удивился Каминари. — Ты ведь ни разу не говорил, что я тебе нравлюсь, - сказал я, внутри очень опечаленный этим фактом, - Мы даже не обсуждали, кем приходимся друг другу теперь. — К-как тебе удаётся т-так спокойно говорить об этом? - еле произнёс смущённый Денки себе в ладони. — Но нам нужно это обсудить. Нельзя сначала говорить, что любишь Джиро, потом позволять мне целовать тебя, а после мы даже за руки не держимся. В таком случае, как я могу быть уверенным в том, что мы пара? Вдруг Каминари схватил мою ладонь обеими руками, но по прежнему не показывал своего лица, опустив голову вниз. — Т-ты мне н-нравишься, - тихо пробубнил он. — Но я хочу видеть твоё лицо, когда ты это говоришь, Денки, - хотелось его немного поддразнить, но в ответ получил то, чего совсем не ожидал. Каминари поднял голову. Его лицо выглядело очень решительным. Он резко поднялся на носочки и одновременно с этим потянул меня на себя. В итоге мы ударились губами. Полагаю, это должен был быть поцелуй, но что-то пошло не так. После того, как Каминари отодвинулся, я почувствовал резкую, но совсем незначительную боль. Я дотронулся до нижней губы, стало щиплеть, а на пальце появилось крошечное пятно крови. Я, пребывая в глубоком шоке, уставился на черезчур серьёзного Денки, на нижней губе которого виднелось небольшое, но сильно выделяющееся покраснение. — Ты мне нравишься, - громко произнёс он, - И это не пустые слова. Мне правда было трудно это принять, ведь ты - мой друг. Я бы с ума сошёл, если бы ты меня тогда не поцеловал. Мне не страшно и не стыдно, но чертовски смущающе касаться тебя, когда мне этого хочется. Н-но я п-постараюсь побороть это ради тебя... Я наконец смог вздохнуть спокойно. Всё это время он просто стеснялся, хотя на него это не похоже. Я не удержался и крепко его обнял. Каминари тихо ойкнул, но обнял меня в ответ.***
— Нужно быть предельно осторожными. Не хочу лицом к лицу сталкиваться с этим Ному, - сказал я Каминари, на что он кивнул, и мы пошли далее. Увидев Старателя и Ястреба по телевизору в общежитии, мы с Денки решили пойти туда к ним. Каминари на всякий случай надел свой геройский костюм. Вдруг он сможет вырубить монстра электричеством? Мы с трудом пробирались через толпу людей, в панике убегающих прочь от места происшествия. Узнавать о том, что на данный момент происходит, нам помогало удобство расположения битвы - прямо в небе. Мы добрались к самому ближайшему безопасному месту, но уже к тому времени, как бой был завершён. Я потерял Кейго из виду, но потом увидел, как он отлетел куда-то недалеко. Мы пошли за ним. Я выглянул из-за угла, чтобы посмотреть, что он там делает. Таками стоял, придерживая свою раненую руку, и чего-то ждал. Из переулка показалсь тёмная фигура. Это был Даби. — Какого чёрта ты взял с собой Старателя?! - вдруг возмутился он, - Мы с тобой не так договаривались! — А ты не сказал, что будет так опасно! Я ведь и умереть мог... Тебе что, всё равно? - опечалено спросил Ястреб. — Мне не всё равно, просто... Агх, всё было бы намного проще, если бы ты взял с собой, не знаю... Сотриголову, например. Нам важно испытать Ному, а не отправлять их на верную смерть!.. Тебе, наверное, пора идти, - отстранённо посмотрев на Кейго, сказал Тойя. — Да, надо бы... Ястреб было повернулся и взмахнул крыльями, как Тодороки остановил его, повернул на себя и поцеловал. Несколько перьев из крыльев Кейго вылетели в этот момент. — Я правда сожалею, что наша жизнь такая и что я никак не могу это изменить. Единственное, что я могу тебе дать - это мою искреннюю любовь, - оторвавшись от губ Ястреба, сказал Даби. — И мне этого достаточно, - нежно приласкав Тойю к себе, произнёс Таками. — Тебе нужно было остаться с Хитоши, тогда бы... — Шшшш, - прервал Тодороки Ястреб, - Я ни о чём не жалею, слышишь? Я люблю тебя и никогда тебя не оставлю, - сказал Кейго и легонько чмокнул Даби в щёку. Вдруг я услышал тихие всхлипы, доносящиеся откуда-то сзади. Я обернулся. Это был Каминари. Какой же он у меня ранимый. Я стал гладить его по лицу, убирая лишнюю влагу. Потом поцеловал его в лоб. Удостоверившись, что любимый полностью успокоился, я достал из своего кармана брелок в виде звезды и протянул её ему. — Это то, о чём я думаю? — Я хотел бы сказать одну вещь, - проигнорировав вопрос, начал я, - Я люблю тебя, Каминари Денки, очень сильно и очень бы хотел подарить тебе это в знак искренности и серьёзности своих чувств, но не могу. Каминари протянул свою руку к моему лицу и стал нежно поглаживать. — Мне не нужны от тебя никакие доказательства, Хитоши. Я знаю, что ты меня любишь и никогда не предам твои чувства. Сделай то, что считаешь нужным. Я подожду тебя здесь, - сказал Каминари, всучив брелок обратно мне. В последний раз я прижался к Денки, после чего вышел на встречу брату. К этому моменту Кейго уже улетел. — Здравствуй, брат, - начал я, всё ближе подходя к Даби. — Хитоши? Что ты тут делаешь? - он хотел сделать вид, что ему было всё равно на моё появление, но дрожь в руках его сильно выдавала, - Как ты меня нашёл? — Я здесь не надолго, - проигнорировав его вопросы, продолжил я, - Я пришёл сюда, чтобы отдать тебе это, - я протянул ему звезду, - и попробовать поставить тебе мозги на место. Тойя взял из моих рук брелок. — Мне не важно, зачем ты пришёл. В любом случае, тебе лучше уйти. — Ты ведь знаешь, что именно я тебе отдал. Я множество раз рассказывал тебе о ней, - Даби грустно кивнул, в подтверждение правдивости моих слов, - Я люблю тебя, Тойя, ты - мой брат, и меньше всего мне бы хотелось видеть, как твоя жизнь стремительно катится вниз. Мало того, что твоя, так ещё и жизнь Кейго. То, что ты делаешь, неправильно. Скажи мне, зачем всё это? Чего ты хочешь добиться? — Всё из-за него, - злобно прошипел Даби, - Он и многие другие, включая твоего одноклассника - Бакуго, не заслуживают права быть героями, и я не успокоюсь, пока не истреблю их всех. Я спокойно выдохнул. — Как долго ты не виделся с отцом? — С тех пор, как сбежал... — Тогда откуда тебе знать, каким за это время Старатель стал? Если бы ты видел Шото в тот момент, когда он смотрел на своего отца в прямом эфире, ты бы тысячу раз подумал над прошлым, за которое так сильно держишься. Тодороки рассказывал мне про Старателя, что он действительно хочет стать лучшим отцом и героем. Так, может, ты прекратишь упираться и хотя бы поговоришь с ним? Один раз, просто выслушать его. — Я не... — Подожди, я не закончил, - прервал я его, - Я бы очень хотел, чтобы вы вместе с Кейго сдались полиции... — Чего?! — Я посчитал... Если вы сознаетесь сейчас и сдадите всех, кто ко всему этому причастен, вам дадут примерно 7 лет тюрьмы, и потом вы сможете жить более менее спокойной жизнь. Правда, Таками перестанет быть героем, и, возможно, его будут всячески травить. — Ты не понимаешь, я дал себе слово покончить с... — Мне плевать! В жопу себе засунь это своё слово! Убрать таких героев можно и через закон, не прибегая к геноциду. Почему Тодороки вечно всё усложняют, а?! После этих слов, я решил дать немного времени себе и брату и замолчал. По всей видимости, самому Даби нечего было ответить, и он просто оставался на месте, ничего не говоря. Немного успокоившись, я всё-таки продолжил: — Я больше не приду ни к тебе, ни к Кейго, я больше не скажу ни слова ни одному из вас, потому что сил моих больше нет за вас переживать. Я перекладываю всю ответственность как за Таками, так и за этот брелок на тебя, а что со всем этим делать ты и сам прекрасно знаешь. Мы с Каминари вернулись обратно в общежитие.***
— Итак, парни, сегодня я собрал вас здесь по одной единственной причине - ТодоДэку, - сказал я вдохновенно, стоя перед моими сидящими на полу моей комнаты коллегами. — Смотрииите-ка кто тут у нас наконец стал разбираться в пейрингах, - поддразнил меня Оджиро. — За это низкий поклон Ашидо, - наигранно, но не обесценивая свою, между прочим, искреннюю благодарность однокласснице, произнёс я. — Напомните мне причину, по которой я сижу тут с вами, двумя ушлёпками, и слушаю всю ту чушь, которую вы несёте, и назовите хотя бы один резонный аргумен в пользу того, чтобы я остался здесь, а не пошёл сейчас к Акульей морде читать комиксы, - спокойно, но при этом ни на грамм не теряя злость в голосе, произнёс Бакуго. — Во-первых, ты наш друг, а потому и пришёл, - начал я, конечно же, с целью немного взбесить Кацуки, на что в ответ услышал полностью удовлетворяющее меня рычание. Я продолжил, - Во-вторых, из всего класса, ты самый романтичный, что в случае с Шото нам очень пригодиться. К тому же, ты очень хорошо знаешь Мидорию и сможешь посоветовать хорошее место для свидания с ним. — А какой мне смысл помогать? — Вообще-то я думал попросить Ашидо помочь и, наверное, всё-таки придётся спросить её... — ТОЛЬКО НЕ ЕНОТИХА!!! - крикнул Бакуго, чего я и ожидал. Как я говорил ранее, на войне все средства хороши. — Значит, устроим им лучшее свидание!***
— Ты на полном серьёзе решил пойти с ними?! Чееел, но зачем? - спросил меня Серо, когда я почти ушёл за порог общаги. — Я понаблюдаю за ними издалека... Хочу проследить, чтобы всё прошло без проишествий, учитывая, как часто Мидория попадает в передряги. Вспомни хоть прогулку по торговому центру перед летним лагерем или тот случай перед культурным фестивалем. — Пожалуй, ты прав... — Я буду аккуратен. Я вышел из здания, и первым делом мне нужно было посетить ту выставку в честь Всемогущего, на которую, собственно, сегодня и идёт наша сладкая парочка в качестве свидания. Чуть позже они должны пойти в парк. В музее всё было спокойно, не было никаких оплошностей, кроме тех, которые делал Тодороки, но, как оказалось, они были несущественными и даже наоборот немного сближали парочку. В парке тоже не наблюдалось ничего сверхъестественного, и я даже решил было пойти в общежитие, как вдруг мне на глаза попалась подозрительная фигура, всё быстрее приближающаяся к Шото и Изуку. Чуть приглядевшись к странному субъекту, я заметил знакомое лицо. Я резко встал со скамейки, пронёсся мимо людей, схватил того за руку и увёл в укромное место. — Какого хрена ты припёрся? — Я хотел поговорить с братом, а какого хрена ты меня остановил и затащил сюда? - спросил Даби. — У него сейчас свидание. Ты не вовремя. Тебе лучше уйти. — Оууу, у моего братишки появилась пара, - пролепетал он, после чего выглянул на них, - Стоп... Это же парень, - возмутился Тойя, на что я лишь ехидно ухмыльнулся. — Ну, вообще-то у меня тоже парень имеется, - совершенно довольный собой сказал я. Тодороки повернулся ко мне с совершенно уморительной гримассой ужаса и отвращения. — Вы же в курсе, что необязательно было наследовать от меня гей-гены? Я залился смехом. — Какие-какие гены? Ты что несёшь? Ладно Шото, но я свои от Кейго унаследовал – тоже влюбился в придурка. — Ах ты мелкий засранец! Ты погоди, я тебя так отделаю! - шутливо пригрозил Тойя. — Охох, это мы ещё посмотрим, кому от кого достанется. А если серьёзно, - немного успокоившись, начал я, - зачем ты пришёл? — Пытаюсь исправить то, что натворил со своей жизнью. Я... Подумал над тем, что ты сказал. Я действительно виноват перед Кейго, тобой и братьями с сестрой, но ничего не могу гарантировать, сам понимаешь. — Я уже рад тому, что ты стараешься. Если хочешь поговорить с Шото, то лучше иди домой, Старатель как раз заберёт его на выходные. — Ну уж нет, в глаза не хочу видеть этого... — Но это нужно сделать, - перебил я его, - Ты обязан. — Я подумаю... — А ты всё такой же упрямец... Но ты всё же подумай, ради меня.***
— Почему мы - Японцы - должны изучать русскую литературу? - негодовал Денки, лежа на кровали животом вниз, держа в руках книгу вверх ногами. — А мне нравится, как пишут русские классики. У них всё такое мрачное, грустное, каждое действие пропитано неизбежностью человеческого провала в жизни. Всё бессмысленно, но люди всё равно что-то делают! Много самокопаний, страданий, а самое главное - любви. Просто попробуй поразмышлять над тем, почему Базаров умер от болезни, которую мог вылечить, - попытался пробудить его любопытство я, сидя рядом на кровати. — Скууучноооо, - громко промямлил Каминари в подушку, отложив книгу куда подальше, - Всё же ясно с этим Евгением, дал себе умереть из-за неразделённой любви, вот и всё объяснение. — А мне кажется дело в другом, - начал я, - Он был истинным нигилистом, в отличии от его друга. Представь, какого было человеку, который отрицал красоту, любовь и принимал лишь науку, встретить прекрасную девушку, в которую почти сразу влюбился. Быть может, он и прожил бы долгую и счастливую жизнь вместе с ней, если бы она ему не отказала, но она это сделала. И вот, Евгений наконец осознаёт то, что ему говорил старший Кирсанов, не может никуда деться от суровой правды - он был неправ всю свою сознательную жизнь. Базаров проиграл не столько старшему поколению, сколько самому себе, своему образу жизни, своим убеждениям. После моего небольшого монолога повисла тишина. Я повернулся к Денки, который лежал и смотрел на меня с явными удивлением и восхищением в глазах. — Милый, ты у меня такой умный... — Я бы мог вечность говорить о русской классике потому, что это, на самом деле, невероятно интересно: "Евгений Онегин", "Горе от ума", "Муму", "Герой нашего времени", "Мёртвые души", "Мастер и Маргарита", "Отцы и дети", "Преступление и наказание" и ещё много других... Меня прервал телефонный звонок. Я поднял трубку. — Да, пап? — Здравствуй, сынок. Я хотел сказать, что у нас будет семейный вечер в эту субботу, поэтому ты и Каминари приходите в 6 часов. — Ого, Денки тоже приглашён? А что за повод? — Нужно обсудить очень важный вопрос. А сейчас мне нужно бежать. До встречи, Хитоши. — Да, пока, - ответил я и положил трубку. — Что такое, милый? — Родители пригласили нас на ужин в субботу. Ты не занят? — Абсолютно свободен. — Хорошо...Что-то мне спать захотелось... Может ляжем вздремнём? — Ты поспи, милый, а попытаюсь одолеть эту книгу. Может всё же удастся её прочесть. — Я верю в тебя, детка. Ты обязательно справишься, - сонно протянул я, после чего чмокнул Каминари в щёку и лёг спать.***
— Тебе не кажется, что цветы - это уже слишком? - спросил я Каминари, стоя у порога своего дома. — Н-не знаю. Просто я очень нервничаю, - ответил он. Его букет трясся из-за дрожащих рук Каминари. — Чего ты так переживаешь? Ты же не в первые бываешь у меня дома. — Но ведь теперь мы официально пара... — Ты прав, - спокойно ответил я, после чего резко повернулся к двери и нажал на звонок, из-за чего Каминари громко икнул, - Но бояться нечего, верь мне, это же всего лишь мои родители. Дверь мне открыла маленькая девочка, лет семи, с красивыми бледно-голубыми волосами, небольшим рогом на лбу и мечтательными, детскими, большими вишнёвыми глазами. — Здрасьте, - неуверенно и немного настороженно поздоровалась она. Я не успел ответить ей, как подошёл отец. — Привет, сынок. Здравствуй, Каминари. Входите, - предложил он, немного отодвинув девочку в сторонку. Каминари поздоровался с незнакомкой и протянул ей цветы. Она очень обрадовалась подарку, хоть и не показывала этого внешне. Лишь на секунду её глаза заблестели, и этого было достаточно, чтобы понять радость ребёнка. Мы прошли в кухню и сели за стол. Я ждал объяснения происходящего, Каминари, видимо, тоже. Папа накрывал на стол, отец помогал ему. Когда всё было готово, они так же сели рядом и тупо уставились на еду. Никому из присутствующих и кусочек в рот не полезет. — Её зовут Эри, - начал Сотриголова, - Это та самая спасённая Мидорией девочка. Её причуда весьма и весьма опасна, а мне поручили круглосуточное наблюдение за ней. Ей нелегко пришлось, когда её использовали для создания оружия. Она через многое прошла, чего даже врагу не пожелаешь, а она - маленькая девочка, ну и мы с Хизаши решили... Удочерить её... Как когда-то усыновили тебя... И хотели спросить, не против ли ты? — Вы уже подписали бумаги? - спросил я, решив ответить на вопрос позднее. — Ещё нет, - ответил папа. Я посмотрел на Эри, которая то ли специально, то ли просто так подошла ближе ко мне и стала серьёзно смотреть мне в глаза. Может быть, я не замечал, а может быть, так было только у неё, но в тех глазах, что в самом начале я посчитал жизнерадостным и невинными, теперь я вижу боль, страх, скорбь, страдания, но ни капли ненависти, что меня удивило. Я протянул к ней обе руки, в которые она, нехотя, но всё же вложила правую ладонь. — Я знаю, что ты предпочла бы, чтобы на моём месте оказались Мидория или Мирио-сан, и поэтому я приложу все усилия для того, чтобы стать для тебя лучшим старшим братом из всех существующих на этой планете. И тебя прошу, позаботься обо мне, - сказал я, приложив доверенную мне руку ко лбу. Вдруг меня обняли, да так, что я чуть не согнулся пополам. Пока у меня не затекла спина, я поднялся с места, предварительно подняв Эри на руки. Уже в моём стоячем положении, она полностью обхватила меня руками и ногами. — Позаботься обо мне, братик, - прошептала она мне на ухо. Всё ещё держа ребёнка на руках, я повернулся к родным, которые уже во всю рыдали от умиления. Кроме отца, разумеется. — Это было настолько трогательно? - спросил я. — Ещё как, - еле выговорил навзрыд плачущий Денки. Папа же проронил лишь несколько слезинок, после чего успокоился. Я отпустил малышку на пол, после чего она села за стол и начала уплетать что-то за обе щеки. Я же подошёл к Каминари и, обняв, стал успокаивать. — Ну же, детка, успокойся. Принести тебе воды? - спросил я, на что в ответ Денки кивнул. — Спасибо, милый, - поблагодарил он меня, после того, как отпил немного жидкости из стакана. — Останетесь на ночь? - вдруг спросил отец. Мы с Каминари повернулись к нему, потом друг к другу, в поиске ответа в чужих глазах. — Наверное, можно, но, боюсь, мы вас постесняем, - ответил Каминари. — Ничего подобного, - весело пропел папа, - Нам только в радость. Мы с Шотой ляжем на диване, а вы можете спать у нас. — Нет, пап, мы будем спать на диване. Мы пришли в гости, поэтому... — Вы - члены этой семьи, поэтому пришли к себе домой, - перебил меня отец, - Но ты прав, ляжете на диване. Я хочу хоть немного выспаться. Я почувствовал, как меня тянут за рукав. Каминари очень нравится так делать, чтобы незаметно привлечь моё внимание. — Хитоши, я - член твоей семьи, - мечтательно и очень тихо произнёс он. — Ты - избранник нашего сына, - подхватил папа прежде, чем я успел что-либо ответить, - Теперь ты один из нас - семья не по крови, но по духу. — Но не надейся на улучшение оценок из-за этого, - добавил отец, на что я рассмеялся, а Денки обиженно надулся. В его глазах всё ещё стояли слезы счастья из-за новости о принятии его моей семьёй. Барсик запрыгнул Каминари на колени, свернулся клубочком и стал довольно урчать. Я могу лишь предполагать, что таким образом он тоже согласился принять Денки, как когда-то принял меня.***
— Хитоши, сынок, - поймал меня отец на перемене, - Не мог бы ты забрать сестру из школы сегодня? У нас с Хизаши внезапно появилось очень много бумажной работы на сегодня. — Конечно. В таком случае, может, я ещё и на ночь останусь? — Это лишнее, но если тебя не затруднит... — Конечно нет, отец. Всё будет сделано в лучшем в виде, - обнадёжил я его, - Может, я и с уроками ей смогу помочь. — Спасибо, сын, ты нас просто спас. После окончания уроков я сообщил Денки, что не смогу сегодня поиграть с ним и другими ребятами в видеоигры, попрощался с ним и, собрав вещи, направился на автобусную остановку. Благополучно прибыв в пункт назначения, я слез с автобуса и пошёл прямиком в школу. Она была невероятно огромной и очень красивой. Такие школы всегда напрягали меня. Было ощущения, что я не достоин находиться в таком роскошном месте, эта внутренняя тревога наверняка выливалясь из комплексов, ведь в своё время я учился в самых обычных школах, без всего того пафоса, который присутствует здесь. Все эти дети в элитной школьной форме будто глумились надо мной, смеялись, прогоняли отсюда. Всё вокруг шаталось, земля будто уходила из под ног, желудок оповестил о возможном приступе рвоты. Стало ещё страшней. Из размышлений меня вытащила Эри, которая всё это время старательно дёргала меня за рукав. — Привет, готова идти? - спросил я, гладя её по волосам. В ответ она лишь качнула головой, после чего ушла переобуваться. Выйдя из здания, мы с Эри договорились пройтись до дома пешком и по дороге зайти в магазин за мороженым. Удивительно, как маленького ребёнка можно обрадовать одним лишь лакомством, но это не обычный ребёнок, а потому её радость считалась намного ценней, чем радость остальных. Не так давно, а хотя нет, очень давно я был таким же ребёнком. — Я знаю, каково это, - начал я. Эри подняла свою голову наверх, оторвавшись от мороженого, - Осознавать, что ты стал причиной чьей-то смерти. Она вдруг остановилась, и из её глаз спокойно стали течь слёзы. Я перехватил из рук Эри мороженку, пока она не выпала, и крепко обнял её, встав для этого на колени. Теперь Эри плакала навзрыд, очень громко крича. Я же, ничего не говоря, удерживал её в своих руках. Ровно десять минут Эри беспрерывно плакала в моё плечо, после чего успокоилась. Я думал, что её можно было отпустить, но, оказалось, она просто уснула. Я поднял её на руки так, что её ладони лежали на моих плечах, а ноги свисали, слегка обхватив мою талию. Было похоже на небольшой рюкзак, который я надел неправильно. Мороженое по-прежнему лежало в моей руке. К тому времени, как мы пришли домой, я доел мороженку, да простит меня Эри за это. Подходя к самой двери, я думал, как бы мне аккуратно достать ключи, но вдруг я заметил двух людей около нашего дома. Я не мог их рассмотреть — для этого было слишком темно. Я насторожился и решил сначала их окликнуть. — Извините, господа, вам что-то нужно? - спросил я осторожно. — Хитоши, - позвал меня знакомый голос, - Мы пришли поговорить. Кейго и Даби подошли чуть ближе. — Сначала мне нужно уложить ребёнка спать. Дайте мне десять минут. Я достал ключи из кармана, открыл дверь, занёс Эри в её комнату. — Хей, малая, проснись-ка ненадолго, - мягко будил её я, - Тебе нужно переодеться. — М? Мы уже дома? - сонно пробубнила Эри, потирая глаза. — У тебя глаза опухли, тебе нужно умыться. Она встала, быстро переоделась, умылась и вернулась в комнату. — Ты уверена, что хочешь спать? Сейчас только восемь вечера, ты могла бы заняться чем-нибудь своим: книжку почитать, телевизор посмотреть. — Нет, я, пожалуй, всё же прилягу. Очень устала, - ответила она. — Как хочешь... Мне нужно ненадолго выйти. Ничего, что я оставлю тебя одну? — Я... Думаю, я справлюсь. — Хорошо, но я лишь выйду за дверь, ладно? — Ладно. На улице было довольно прохладно, поэтому перед тем как выйти я накинул на себя куртку. На всякий случай я запер за собой дверь на ключ. — Итак, в чём дело? — Это же была Эри, да? - спросил Кейго. — Да, родители её удочерили, теперь она моя сестра. Но вы же пришли не из-за неё, верно? — Да, - начал Тойя, - дело в том, что мы только что позвонили в полицию. Сказать, что я не был шокировал и напуган до чёртиков, значит промолчать в тряпочку. Мозг перестал отвечать и не мог подавать команды телу, поэтому я стоял, как вкопанный, не в состоянии пошевелится. Когда же контроль над мозговой активностью вернулся, а вместе с ним вернулся и дар речи, я всё-таки ответил: — Ну и какого хрена тогда вы сюда припёрлись? — Попрощаться, - ответил Таками. Это нечестно! Несправедливо, подло. И так больно. Слёзы сами потекли из глаз. — Мы не хотели уходить, не сказав тебе ничего на прощание. — Ага, а до этого вы уходили, ничего не сказав, так, чисто меня побесить, - огрызнулся я скозь слёзы. — Даже в такой ситуации тебе удаётся шутить. Как ты это делаешь? - спросил Кейго. — Да просто вы достали меня уже! Я же не могу просто на вас ругаться! - я уже вопил от злости. Внезапно меня обняли. — Прости меня, Хитоши. Это я виноват. Я виноват во всём. Я прошу у тебя прощения, мне правда очень жаль. Я очень тебя люблю и буду по тебе очень сильно скучать. Я разрыдался ещё сильнее и вдруг почувствовал, что у меня началась истерика. Крики и слёзы, я никак не мог их остановить. Кейго так же обнял меня с другой стороны. Кажется, он плакал вместе со мной. — Только вернитесь. Оба. Обещайте мне. — Хитоши, мы не можем... — Если не пообещаете, я не буду навещать вас в тюрьме, - прервал я Тойю. — Хорошо, я обещаю, мы обязательно вернёмся к тебе. Я услышал звук сирены и сжал Даби сильнее в своих объятиях. — Пора. До встречи, братишка, - попрощайлся Кейго, - Я тебя люблю. — Мы обязательно ещё увидимся, - сказал Тойя, и я еле как отпустил его, до последнего цепляясь за брата в надежде, что он может остаться рядом со мной. Но этого не могло произойти, и я это знал. — Даже не сомневайся, - ответил я. Далее я наблюдал за тем, как моих братьев заковывают в наручники и садят в полицейскую машину. Один из офицеров подошёл ко мне. — Вы знаете этих людей? - спросил он меня. — Впервые их вижу, - ответил я. После этого машины с мигалками уехали прочь. Я отправился в ближайший магазин, чтобы купить ещё одно мороженое.***
— Скажи, почему мы до сих пор забираем Эри из школы? Ей уже 14, она могла бы и сама домой дойти, - жаловался Денки, сидя на пассажирском сидении, а недоволен он был, потому что мы опаздываем на первые соревнования по плаванию нашего сына. — Всё мы успеем, не волнуйся ты так. Эри сказала, что на сегодня пригласила Коту домой и им нужен транспорт, чтобы перевести их совместный проект, а родители уехали в отпуск. Ты же знаешь, как долго они ждали его, чтобы побыть вдвоём. — Да, я знаю, просто я не хочу пропустить. Это же его первые соревнования. А вдруг он не победит и расстроится, или он забудет шапочку, или зажим для носа, или что-нибудь ещё? Я на всякий случай ещё раз ему позвоню. После того, как мы усыновили ребёнка, Денки перестал быть таким легкомысленным, жизнерадостным и весёлым и превратился в настоящего паникёра. Что не событие, так бесконечные опасения, что что-то пойдёт не так. Иногда это надоедает, но я надеюсь, что это скоро пройдёт. Тадаши всего пять лет, поэтому Денки ещё может за него волноваться, пока что это ещё приемлемо. Еле как отучил его надевать на ребёнка подгузник, что было настоящим испытанием. Он старается слушать меня и не включать режим безумной мамаши, что в некотором роде спасает нашего сына от гиперопеки, но его внутренние тревоги я никак не могу унять. Однажды, когда Тадаши было года три, мы с Денки поехали на небольшой отдых на выходных, но всё время этой поездки он не мог прекратить беспокоиться о малыше. Тогда я очень на него разозлился, после чего мы сильно поссорились. Сейчас у нас всё хорошо: мы в меру заботимся о сыне, с уклонами на небольшие срывы моего мужа, и не забываем друг о друге как о партнёрах. — Кстати, хотел напомнить, что сегодня нам нужно будет заехать к Тодороки. Тадаши останется с Эри на вечер, я с ней уже договорился. — А зачем, не напомнишь? — Сегодня тот самый день. — Ох, это сегодня? Слушай, а разве это не типа воссоединение семьи и всё такое? Разве я могу там находиться? — Ты мой муж, Денки, - обиженно заявил я, - Ты просто обязан там быть. — Как скажешь, любимый. Как и ожидалась от нашего мальчика, он просто замечательно проплыл свою дистанцию, заняв третье место. По дороге домой мы заехали в магазин, чтобы купить торт для празднования такого события. Тадаши без умолку болтал обо всём подряд. В такие моменты я безумно счастлив и горд, что мой сын растёт таким счастливым. Мы привезли Тадаши в дом родителей, оставили его с Эри и Котой, после чего поехали в дом Тодороки. — Думаешь Эри встречается с ним? - спросил Денки. — Наверняка, но, если быть честным, я не доверяю этому мальцу. Позже мы с Изуку проведём с ним воспитательную беседу для перестраховки. Тодороки уже ждали нас на улице, поэтому они оба быстро сели в машину, и мы направились к тюрьме. — Ты готов с ним увидеться, Шото? - спросил я. — Вполне, а ты? - спросил он в ответ. — Я слишком долго ждал. Далее мы ещё час болтали о работе, детях - в нашем с Денки случае, это был Тадаши, а в случае Изуку и Шото это были Кацуки и Эйджиро Киришима. Добравшись до места назначения, мы встретили ещё Нацуо и Фуюми с её мужем, которые приехали намного раньше, чем мы, но не успели мы толком поздороваться, как из-за ворот показались знакомые лица. Ко мне подлетело несколько перьев, которым я был рад как никогда до этого. Вдруг мой глаз почувствовал маленький блик, которому виной оказалась серьга Кейго - мой брелок в виде звезды. Впервые за всю жизнь я почувствовал, что могу наконец спать спокойно.