I get so scared of problems that I haven't even found
Yet, I'm sick of looking for an easy way out
'Cause the truth is
If this blows up it'll still be worth it to me
(Breathe)
В следующий же миг «неуклюжий варвар» оказывается резко за пределами стола, милостию Кайбы сброшенный бесцеремонно на пол. Не успел Юги толком опомниться, как перед глазами его закрутилась лихо бесконечная спираль президентского кабинета: этакая мешанина гарцующих вприпрыжку стен и белоснежного на зависть потолка. И лишь у самого подножия дубового в некотором смысле Олимпа, беспомощный, низвергнутый с вершины, юноша окончательно избавляется от наваждения и приходит кое-как в себя... Так, перевернувшись чудом на живот, Юги сдавленно выругался, потер ушибленную ненароком задницу, предпринял героическую попытку водрузить самого себя на четвереньки, чуть было не лопнул от натуги, упал обратно и наконец в сердцах воскликнул: — Какой же ты все-таки придурок, Сето!!! Воззвать к той ничтожной крупице милосердия, что еще теплилась слабо в недрах голубоглазой его души, разумеется, не удалось — тайна внезапного падения ноутбука так и осталась навеки тайной: позорной и необъяснимой. Впрочем, судя по убийственному взгляду мужчины, вина за сей досадный инцидент лежала целиком и полностью на Юги. О том, чтобы оспорить хоть как-то мнение Кайбы, не могло быть и речи, а потому, вконец разобидевшись, юноша встал-таки с пола и тупо плюхнулся на диван, демонстративно отвернувшись. Гнетущая тишина, повисшая в кабинете сразу после того, как они решили подчеркнуто друг с другом не разговаривать, нарушалась лишь характерным щелканьем компьютерной мыши да кнопок. Изредка поглядывая в сторону парня (а надулся Юги дай боже), Сето пытался изо всех сил реанимировать несчастный свой ноутбук, чья система, увы, кроме как веером каскадных глюков по-другому и не отвечала. Попытки мужчины добиться хоть мало-мальски, но все же отклика своенравным куском металла упорно игнорировались, и лишь спустя добрых пятнадцать минут экран «пациента» перестал наконец искажаться надоедливой рябью; мелькнула и пронеслась от края до края вереница неясных символов, где-то там, глубоко внутри бренного корпуса послышался тихий хруст — началась долгожданная перезагрузка. Облегченно выдохнув, Кайба позволил себе заметно расслабиться, расплывшись удовлетворенно на спинке излюбленного кресла. — Прости за то, что скинул тебя на пол, — немного помолчав, голубоглазый наконец успокоился и соизволил в кои-то веки заговорить. — Я правда не хотел, чтобы это получилось... так. Я просто растерялся, меня охватила самая настоящая паника, нужно ведь было что-то срочно предпринять, и вот я... я... Слушай! — не в силах подобрать красивые, точно идеал запоздалых извинений, слова («Можно подумать, я так часто извиняюсь!»), Кайба раздраженно цокнул языком, скрестил бессознательно руки на груди, откашлялся, скрывая в голосе предательскую дрожь, и лишь затем продолжил. — Давай-ка лучше мы с тобой договоримся: впредь подобными вещами у меня в кабинете мы не занимаемся. Во всяком случае, не на рабочем столе и — в особенности — не рядом с этим ноутбуком... М-м-м. А теперь: как насчет перестать друг на друга понапрасну дуться и начать все сначала? Поговорим спокойно, как и хотели. Я продолжу? Спасибо! Кхм, итак: совсем недавно ты упоминал, что сюда, в мой офис, тебя привез Исоно. Предположим, обстоятельства сыграли ему на руку, и эту роковую поистине встречу можно назвать целиком и полностью случайной, однако! Кое-что все же остается неясным. Вот скажи на милость — и когда ты только успел вернуться в Японию? Что привело тебя сюда? Мне казалось, все твои родные уже давным-давно перебрались за океан, в Америку. Разве нет? Между тем, рассудив справедливо, что «неплохо бы Сето и в задницу послать — за такие-то выходки», юноша ответил честно и, вопреки стойким, непреодолимым желаниям, вполне себе прилично: — О да, перебрались. Еще как перебрались! — неприкрытая, откровенная, до ужаса ехидная, в голосе парня мелькнула вдруг явственно насмешка, вызванная этим абсолютно идиотским оправданием. — Но... по всей видимости, мои поиски на самом деле не слишком-то и занимали тебя — ибо, думал я, уж кому-кому, а Сето Кайбе известна доподлинно история чуть ли не всех моих телодвижений: если ты до сих пор не заметил, я уже четыре года как свободно путешествую по миру. — Можешь не сомневаться — я заметил, — пристыженный, ядовито огрызнулся мужчина. — Как бы то ни было, но на мой вопрос ты так и не ответил. Посему будь добр, объясни-ка мне вот что: если ты изначально не планировал возвращаться, тогда зачем прилетел сюда, прямиком в Домино? А главное, почему именно сейчас? Ни днем раньше, ни днем позже, ни «когда-нибудь потом» — сейчас. В самый неподходящий, как на беду, миг... — Ты в своем уме, Сето? — рывком крутанувшись на гладкой обивке дивана, неприятно скользящей под обнаженной его кожей, юноша повернулся к нему лицом и окинул каким-то странным, не то вопросительным, не то плотоядным взглядом. Казалось, в ответ может прозвучать все, что угодно — поистине многообразие сотен и тысяч, нет! Миллионов разных причин. Но прозвучало именно то, что Кайба никак не ожидал услышать: — Разве ты забыл? Я вернулся по твоей просьбе! — Не понял, в каком это смысле? Ты меня, конечно, извини, но мне казалось, уж ты-то должен был заметить одну весьма нехитрую истину: мы не общались с тобой десять лет! Как, скажи на милость, я мог просить тебя вернуться домой? — Издеваешься, да? Да ты же сам написал мне, и когда — буквально пару месяцев назад! Где только мою электронную почту, спрашивается, откопал; я уже лет сто как ею не пользуюсь... Вот, посмотри сам! — не вставая с дивана, Юги порывисто дернулся к журнальному столику, подцепил длинными изящными пальчиками свой телефон, некогда (то есть, полчаса тому назад) отброшенный Кайбой так, что несчастный отлетел чуть ли не на самый край, и принялся в нем копаться. Отыскав неопровержимые доказательства своей правоты, юноша подошел к Сето и нарочно сунул ему этот смартфон прямо под нос. На экране высветилась череда электронных писем — чья-то переписка, догадался Сето. Пробежавшись глазами вдоль незамысловатых строк, Кайба с удивлением обнаружил там свое собственное имя: оно попадалось, и попадалось довольно часто, в каждом письме, значилось в наименовании незнакомых ему документов, проскакивало время от времени на каких-то фотографиях, и даже больше! В графе «отправитель» был указан не кто иной, как Сето Кайба — собственной персоной. — Но, эй, погоди-ка минуточку, это ведь не моя почта! Если уж на то пошло, я вообще не пользуюсь электронной почтой для каких-либо сторонних переписок: она нужна мне исключительно для работы. Признаю, адрес этой фальшивой почты с первого раза особо-то и не отличишь — они удивительно похожи меж собою, и все же, приглядись хорошенько, отличаются друг от друга. Должно быть, кто-то намеренно создал подделку и написал от моего имени тебе. Хм-м, кто-то другой, да? Кто-то другой... Вот же чертова голограмма! — вне себя от ярости, вскричал Сето. Долго биться над решением этой загадки не пришлось, ведь, как оказалось, истина лежала буквально на поверхности. Кто еще, кроме этого взбалмошного создания, мог незаметно зарегистрировать на его ноутбуке вторую электронную почту и, прикрываясь говорящим именем президента Kaiba Corporation, отправить Муто примирительное сообщение? Правильно! Только... — Голограмма? Ах, ну да! Это ведь твоя новейшая разработка, верно? Как там, персональный помощник дуэлянта, кажется? Исоно рассказывал что-то такое... Он также вскользь упоминал, якобы у тебя возникли некоторые, м-м-м, трудности в работе с ранними прототипами. Мол, как это: прославленный гений, величайший стратег — его святейшество, маэстро игровых технологий и вдруг собственного же творения испугался! Кстати говоря, о нем... Ходят слухи, он у тебя просто душка. Подумать только! Прелестное создание по имени Юги. Нет, я тебя, конечно, не осуждаю, но ты мог выбрать и более... ну, знаешь, традиционные методы самоудовлетворения. В конце концов, — так, просто чтобы ты знал — у меня есть страничка в социальных сетях, и там предостаточно моих фотографий, — сдавленно хихикая, протянул юноша. — Ты что, специально меня доводишь? — сгорая от нестерпимого стыда, возмутился голубоглазый. — Это просто мой цифровой помощник и ничего больше! Я создал его как шаблон для всех последующих моделей голограмм, но затем, когда итоговый продукт был уже завершен, раннюю версию решил все же не удалять — жалко, видите ли, стало! И да, предвосхищая от тебя массу остроумных (ага, обхохочешься прямо) шуток на эту тему, хочу сказать — социальными сетями я тоже не пользуюсь... — Как бы то ни было, — вырвав телефон из рук президента, досадливо вздохнул Юги, не обращая на последнюю его реплику ровно никакого внимания, — но ты хочешь сказать, что это твой персональный помощник дуэлянта написал мне? Что я все это время общался с искусственным интеллектом? — Да! Именно это я и хочу сказать, — вернувшись к делам своим насущным, Кайба попытался вызвать голограмму вручную. С того момента, как ножка, эта прелестная фарфоровая ножка реального Юги переступила порог сего злосчастного кабинета, о существовании его цифровой версии он успел напрочь позабыть — однако! Теперь же, когда речь зашла о небезызвестном кошмаре, этом виртуальном гадком проказнике, в глаза ему начала бросаться одна странность: за все утро маленький негодяй так ни разу и не появился. А ведь подобное для своенравной системы было редкостью! Ибо прежде он ни разу не упускал возможности проявить себя во всей красе (тут Сето неожиданно вспомнил один такой препротивный случай, когда голограмма решила материализоваться перед иностранными его партнерами голышом...) — Что значит «файлы повреждены»?! — до того изумился мужчина, что непроизвольный возглас его, ударившись о голые стены и высоченный потолок, прокатился вдоль громадного кабинета раскатистым эхо. Как видно, запустить голограмму вручную у него так и не получилось, ибо каждый раз система выдавала какую-то неизвестную ошибку: мол, запрашиваемые им компоненты, видите ли, не существуют. Так, пытаясь изо всех сил отыскать корень возникшей проблемы, Сето полез копаться в исходных файлах голограммы, но и там его, к превеликому удивлению, ждал очередной сюрприз — часть файлов была окончательно и бесповоротно повреждена, другая же и вовсе отсутствовала. Ни базы данных, ни архивных папок, ни даже текстур. Ничего! Ничего, что помогло бы ему зацепиться и вернуть персонального помощника к жизни. И осталась на месте некогда развитой системы лишь горстка стылого пепла, она же сборище жалких останков: битый мусор да плеяда неразборчивых, возникающих точно из ниоткуда символов. — Это все из-за падения, да? Ну, то есть... из-за того, что я его уронил? — испытав на себе некий, надо сказать, весьма ощутимый укол вины, стыдливо пробормотал Юги, поглядывая украдкой в экран ноутбука через плечо мужчины. — Нет... нет, это не твоя вина, — несколько растерянно ответил президент. — Операционная система, похоже, как раз в полном порядке — выходит, один только корпус и пострадал. Но, судя по тому, что все его файлы превратились за ночь в цифровую труху, повреждены они были... изнутри. Стоило ему лишь произнести эти слова, как ноутбук, и без того неохотно реагирующий на волю своего хозяина, тут же окончательно вышел из-под контроля: весь экран его заполонили программы-вредители, активирующие друг друга по цепочке, и те уже, в свою очередь, запустили необратимый процесс уничтожения всех касающихся персонального помощника данных. Очистка эта завершилась до того стремительно, что ни Сето, ни Юги не успели ничего толком предпринять — так и замерли, широко разинув рты. Хотя нет, кое-что после этого самопроизвольного геноцида, пожалуй, все-таки осталось... Обыкновенный текстовый документ, нечто сродни этакой прощальной записке, выскочил откуда-то на весь экран и скорбно (меленьким таким стандартным шрифтом) возвестил: «Какой смысл в работе убогого прототипа, если существует реальный, горячо любящий тебя Юги Муто?» За сим программа испустила последний свой мучительный вздох, рабочий стол вылетел, монитор точно заискрился всполохами мелких разноцветных глюков, а затем и вовсе погас: так, видимо, и умирают голограммы — трагически и бесславно... В поисках ответов на свои вопросы (а накопилось их за эти добрые тридцать секунд немало) парочка озадаченно переглянулась, пытаясь уловить в глазах друг друга хотя бы капельку понимания, однако, судя по выразительным их взглядам, оба не имели ни малейшего понятия о том, что, черт возьми, сейчас произошло. — Юги, что было в той переписке? Что он тебе написал? — мигом опомнившись, тотчас же спросил мужчина. — Ничего такого! — смущенно отозвался юноша. — Ты... ну, то есть, как мы выяснили, он, в основном допытывался обо мне: спрашивал, как идут мои дела, чем я занимаюсь, куда намерен отправиться теперь. Порой, бывало, справлялся о благополучии моей семьи. Но в основном его, конечно, интересовала игра, которую я создал... — Игра? — Да. И это еще одна причина, по которой я уехал из Америки и решил отправиться в путешествие. Нужно было собрать материалы для моей будущей — вернее, теперь уже существующей — настольной игры. Так, прикрываясь твоим именем и твоими якобы благими намерениями со мной помириться, он пригласил меня вернуться обратно в Японию и заключить «нашу с тобой взаимовыгодную» сделку, а именно — выпустить под эгидой Kaiba Corporation мою новую игру. Знаешь, если быть до конца откровенным, я не хотел возвращаться и вообще не хотел иметь с тобой ничего общего, но дедушка переубедил меня: сказал, что с такими вопросами лучше всего обращаться именно к тебе, ведь когда речь идет о солидной прибыли, ты начинаешь проявлять воистину невиданные чудеса дипломатии! — прервавшись на долю секунды ради наглядной демонстрации явного своего неодобрения, Юги нарочито громко цокнул языком и закатил глаза, что вызвало у его собеседника аналогичную реакцию. — В общем, я очень долго думал и никак не мог выбрать между тобой и услугами давнишнего нашего «заклятого» друга — Пегаса Дж. Кроуфорда. Старый хитрый лис, он как-то сумел пронюхать о моем решении разработать собственную игру, причем сделал это задолго до того, как я обратился к нему. Прежде чем я покинул Америку, Пегас все же успел пообщаться со мной, и к тому моменту он прекрасно знал, что я не только завершил разработку полностью готового к выпуску оригинал-макета, но и что ищу для своего детища потенциального спонсора. Словом, Пегас таки завлек меня на переговоры — а он в этом далеко не промах, знаешь ли. Его условия показались мне весьма заманчивыми: видимо, статус «давнего знакомого» как-никак сыграл в бесконечной щедрости определенную роль. Подозреваю, его интересовала не столько сама игра, сколько блестящая перспектива затащить к себе в компанию бывшего Короля Дуэлей и, в качестве приятного бонуса, возможность с огромным удовольствием утереть тебе нос. Между прочим, чтобы ты знал! Наши с ним переговоры завершись весьма успешно — я уже готов был счастливо подписать с Industrial Illusion долгосрочный контракт... Но, как видишь, вместо того, чтобы почивать на лаврах головокружительного успеха и наслаждаться результатами проделанной работы там, в Америке, я слепо доверился твоей, «более подходящей» кандидатуре и решил вернуться. А все ради чего? Ради того, чтобы в конечном итоге провести с тобой самую лучшую ночь в моей жизни, а затем, проснувшись, узнать, что ты даже не понял, с какой именно версией меня переспал! И вот, окончательно добитый новостью о фальшивой на самом-то деле переписке, стоять тут перед тобой и откровенно изливать душу, потому как мы с тобой в действительности друг друга толком и не знаем! Неужели оно и правда стоило того, чтобы просто так взять и отказаться подписывать контракт с Пегасом? Даже не знаю — вопрос, конечно, риторический... Эх, у него хотя бы диваны в офисе удобные, — со вздохом глубочайшего своего разочарования протянул юноша, однако стоило ему хоть раз взглянуть на провинившуюся мордашку Сето («Ну что за дивный ангел!»), как он сразу же заметно смягчился и продолжил. — Думаю, определенно стоило: я ни о чем не жалею, Сето. — Выходит, прав был твой дедушка. Хочешь сказать, этой ночью я не проявлял чудеса дипломатии? — вмиг просиял мужчина, за лукавой улыбкой своей пряча виртуозно невыносимый стыд. — Ну, насчет дипломатии не знаю, но кое-какие чудеса ты уж точно проявил... — закусив губу, мечтательно протянул юноша, однако мысль свою, к превеликому сожалению, до конца так и не довел — благо, вовремя опомнился. Резко весь такой из себя правильный и до смешного кроткий, Юги тактично проигнорировал недвусмысленный взгляд Сето и продолжил уже как ни в чем не бывало: — Короче говоря, решение отказать Пегасу и прыгнуть как можно скорее в первый же попавшийся самолет было принято максимально спонтанно — хотя, думаю, ты и сам прекрасно все понял. За несколько часов до вылета я написал тебе, что хорошенько обдумал сделанное тобой предложение и потому собираюсь наконец-то вернуться; ответа, предсказуемо, не было... Как и на все последующие сообщения. Ты как будто сквозь землю провалился! Хах, видимо, твой помощник не рассчитывал, что события будут развиваться настолько стремительно, ровно как не учел и этот твой маленький... м-м, нервный срыв. Но, знаешь — если бы не он, мы, наверное, так никогда бы и не признались друг другу в своих чувствах. Надо же! До того несовершенное творение, а во многом далеко превзошло собственного творца. Надеюсь, итоговый продукт получился ничуть не хуже этого умнейшего прототипа. Жаль только, что он решил в конечном итоге запрограммировать всю свою систему на принудительное уничтожение... Как думаешь, что могло послужить для этого причиной? Что толкнуло его на столь отчаянный шаг? Почему он не захотел остаться? — бросив задумчивый взгляд на пустую папку, в которой некогда хранились файлы одной такой маленькой взбалмошной голограммы, Юги вздохнул тяжело от безысходности и печально улыбнулся. — А что тут непонятного? Все ответы кроются в его «посмертной записке», — перечитывая эту заветную строчку вновь и вновь, мрачно отозвался Кайба. Поглощенные каждый своими безрадостными мыслями, они вдруг скорбно замолчали. Вскоре гнетущая тишина начала заполнять собой каждый проем, каждую щель, каждую микроскопическую трещинку — даже воздух и тот обильно напитался ею, стал тяжелым, вязким, удушливым. А вместе с воздухом тишина проникала и в их легкие, превращалась в отвратительный липкий осадок, забивала собою бронхи, мешала думать. Юги никогда не видел эту голограмму и по-настоящему не общался с ним (по сути, он и человеком-то никогда не был...), однако печаль и чувство горькой утраты охватили его в той же мере, что и Сето, который, в свою очередь, выглядел мрачнее тучи. Глядя на то, как напряглось и окаменело лицо прежде хладнокровного чертовски президента, как заметно потускнел его взгляд, как дрожали сцепленные друг с другом ладони, юноша все пытался угадать, действительно ли он скорбит по милой сердцу голограмме или же просто сокрушается над потерей драгоценных файлов? Преисполнившись глубокой печали (которая, как показалась юноше, передалась ему прямиком от Сето), Юги вдруг захотелось подойти к мужчине и заключить его в свои любовные объятия, а еще лучше быть обнятым им в ответ. Так захотелось почувствовать тепло разгоряченной кожи, прижаться к нему всем своим телом, зарыться пальцами в растрепанные волосы, жадно припасть к его губам и просидеть так, по меньшей мере, целую вечность. Так захотелось! Но Сето вдруг порывисто открыл верхний ящик своего рабочего стола и вытащил оттуда пачку сигарет; чиркнув зажигалкой, голубоглазый поднес маленький трепещущий огонек к сигарете и, дождавшись, когда та наконец разгорится, сделал неторопливую затяжку. Ну вот, подумалось юноше, момент окончательно испорчен! Комната вскоре наполнилась сладковатым, приятно щекочущим ноздри дымом, дышать стало трудней. Однако вместо того, чтобы отойти в сторону или хотя бы потрудиться разогнать дым руками, Юги, поддавшись очередному соблазну, хищно втянул этот приторно-сладкий клубочек мглы носом, вдыхая его полной грудью. «Жжется!» Вмиг растеряв всю свою обманчивую сладость, некогда трепещущий в легких дым тут же превратился в острый, нестерпимо горький нож, который мало того, что полоснул юношу по горлу, так еще и вызвал у него приступ затяжного кашля. — Ну, и давно ты куришь? — сытый по горло этой кошмарной тишиной, юноша мучительно откашлялся и лишь затем смог задать волнующий его вопрос: первое, что пришло ему в голову — лишь бы не молчать. — Начал вскоре после того, как ты улетел в Америку, — усмехнулся лукаво голубоглазый и тут же, сделав очередную затяжку, выдохнул облачко чарующего сизого дыма. — А ты? — глянув на ошарашенное личико парня, Сето хитро прищурился. — Как давно куришь ты? Память услужливо подкинула, казалось бы, незначительный на первый взгляд фрагмент вчерашней ночи: он подносит к лицу футболку Юги и чувствует — так остро, так явственно, так неистово! — удушливый запах табака. «Слишком реальная деталь», показалось мужчине уже тогда. — Откуда ты..? А, впрочем, неважно! Какой смысл отрицать правду, когда ты и сам обо всем догадался — верно? Ровно как не вижу смысла отказывать себе поныне в удовольствии, — подойдя к возлюбленному, Юги ловко выхватил сигарету из его рук и вальяжно запрыгнул на краешек стола, блаженно затянувшись остатками догорающего никотина. Фыркнув, мужчина, тем не менее, ни капли не удивился подобной его выходке, лишь позволил себе скептично изогнуть бровь в ответ. — С каких это пор ты начал получать удовольствие от курения? — передразнивая юношу, поинтересовался ехидно Сето. — С тех пор, как сигареты заменили мне поцелуи, — невозмутимо парировал Юги. — «Какой смысл целовать нелюбимого человека, если этот поцелуй столь же горький, сколь и альтернатива тошнотворной сигареты?» — я понял это вскоре после расставания с Ребеккой... А еще я понял, что со временем у меня развилась одна неприятная зависимость — приходилось выкуривать по несколько сигарет всякий раз, когда от постыдного желания у меня чуть ли не сводило зубы. — И чего же тебе хотелось так сильно? — Как это — чего? Поцеловать тебя, конечно! Глядя на то, как прямо сейчас, прямо у него под носом Юги жадно затягивается сигаретой и крылья его носа беспокойно трепещут, выдыхая струйки белесого дыма, Сето вдруг по-настоящему осенило: — Значит ли это, что ты хочешь поцеловать меня... сейчас, сию минуту? Не раздумывая? Без промедлений? — Ой, ну надо же, какой ты догадливый! — театрально закатив глазки, Юги нарочито громко цокнул языком и отвернулся. — Ах, вот как? Что ж, ладно, я понял тебя, — не успел маленький проказник бойко съязвить ему в ответ, как мужчина тотчас же проворно вскочил с места и, притянув юношу за воротник рубашки, властно поцеловал. Даже несмотря на то, что их губы отдавали безмерной горечью, а на языках, сплетавшихся друг с другом в неистовой пляске, чувствовался отвратительный привкус табака, Юги блаженно застонал сквозь опьяняющий прилив эйфории и подумал: «Что может быть слаще этого поцелуя?» — Надо сказать, ты куришь просто отвратительные сигареты! — отстранившись наконец, как бы невзначай заметил маленький чертенок и тут же демонстративно выкинул потухший окурок в мусорное ведро. Молча, Сето проследил взглядом за «трагической кончиной» своей истлевшей до самого основания сигареты, провел языком вдоль мучимых привкусом едкой гари губ, невольно улыбнулся, закрыл глаза, просидел так по меньшей мере несколько минут, затем наконец ожил и, вместо ожидаемой юношей колкости (в ответ на сей перформанс Юги между тем насмешливо изогнул бровь, мол, «игнорируешь меня, да?»), произнес лишь таинственное: — Опаздываем. — Что? Разве мы куда-то собирались? — растерявшись вконец, удивленно протянул юноша. — Да так, не обращай внимания... я всего лишь планирую с минуты на минуту начать тут с тобой новую жизнь. Вернее, мы планируем — ты разве забыл? Кое-кто пообещал мне вчера, что жизнь моя лихо изменится: раз и навсегда! — усмехнувшись, так дерзко, так нахально, так... по-кайбовски, голубоглазый подошел неспешно к дивану, обошел его несколько раз, тщательно прошерстил вокруг и обнаружил наконец свой пиджак, измятый и скомканный; за неимением каких-либо альтернатив, надевать его пришлось во всех смыслах «красиво» — прямо на голое тело. — Знаешь, для человека, который еще вчера был мертвецки пьян, некоторые мои фразочки ты запомнил до смешного дословно, — прозвучал смущенный ответ. Молчание... Очередная реплика Юги, пускай даже такая провокационная и саркастичная, вновь осталась без ответа; задумавшись о чем-то своем, отдаленном, Сето продолжил расхаживать чинно по кабинету, стараясь отыскать тут и там и вернуть себе утраченные фрагменты своего вчерашнего гардероба. Правда, кроме собственно незатейливого, лишенного всяких изысков галстука, при виде которого щеки юноши тронул предательский румянец (О да! Юги прекрасно помнил, как дергал совсем недавно за этот галстук, седлая попутно его бедра, распоряжаясь им точно прелестной игрушкой, не имея при этом за душой ни стыда, ни совести), искать было особо нечего. Озадаченный весьма поведением мужчины, парень спрыгнул на пол и, неловко переминаясь с ноги на ногу, продолжил смиренно наблюдать за действиями президента, который, однако, вдруг безо всякого предупреждения подскочил молниеносно к Юги, схватил того под задницу и бесцеремонно закинул на плечо. Испугавшись, юноша тут же пронзительно заверещал и принялся молотить своими тоненькими ножками в воздухе, требуя вернуть себя на место. — Что ты делаешь?! Это вовсе не смешно: право слово, детский сад какой-то... Слышишь? Сето Кайба, ну-ка живо отпусти меня! — брыкаясь, возмущался нещадно юноша, однако звонкий шлепок по заднице, столь аппетитной, обнаженной по вине скомкавшейся рубашки заднице, мигом приструнил его, заставляя Юги сжаться всем телом и, как итог, повиснуть беспомощно на плече мужчины. Так, покрепче обхватив маленького проказника за талию, Кайба решительно направился к выходу. — Нет-нет-нет, погоди! Ты что, собираешься выйти на улицу в таком виде? Молю тебя: дай мне хотя бы прикрыться! — прекрасно осознавая, как нелепо задралась и без того полупрозрачная рубашка, открывая вид на все сопутствующие его прелести, пискнул юноша, за что схлопотал мгновенно еще один шлепок. — Как-как, прости? Отпустить тебя? Вздор, ни в коем случае!! Однажды, не в силах набраться смелости, я всего лишь отпустил твою руку, и в конечном итоге ты пропал на целых десять лет. О-о-о нет, молодой человек: дважды я на эти чертовы грабли не наступлю, уж поверь мне! И потом, тебе не кажется, что так нам обоим будет чуточку спокойней? Как говорится, просто расслабься и получай удовольствие, Юги, — оказавшись наконец за пределами своего кабинета, Сето громко и по-настоящему счастливо рассмеялся. — Пожалуйста, скажи мне, что это всего лишь неудачная шутка... Ты же не будешь таскать меня на своем плече вечно, правда? Правда же??? — нервно хихикнул парень, не зная уж, чего еще такого можно ждать от Сето. Между тем, продолжая игнорировать возмущение юноши, голубоглазый подошел к лифту и, дожидаясь терпеливо, когда тот поднимется неспешно с первого этажа, вдруг прошептал: — Забавно, как мало порой нужно человеку для счастья. Кто-то страстно желает достатка, славы, всеобщего признания; кто-то довольствуется малым, и в том находит свое утешение; кто-то видит счастье в мелочах... Что же касается меня, то я с готовностью взвалю долгожданное счастье на собственные плечи и, не расставаясь с ним, прохожу так до конца своих дней. Ну, знаешь — в этом случае буквально...Тем временем за пределами
Kaiba Corporation...
(за пару минут до)
Вдарив по тормозам, Исоно лихо крутанул руль служебного автомобиля, эффектно ворвался на пустующую утром выходного дня парковку и наконец мастерски припарковался напротив здания Kaiba Corporation. Прошло уже около часа с тех пор, как он разговаривал с многострадальным своим президентом в последний раз, и это затяжное молчание не на шутку беспокоило мужчину... как минимум потому, что Сето пообещал торжественно уволить его за опоздание. Так, будучи самым добросовестным, исполнительным и честным сотрудником корпорации на протяжении вот уже многих лет, Исоно тотчас же бросился выполнять поручение Кайбы — сразу после того, как тот наорал на него по телефону. Однако примчаться вовремя балансирующему на краю позорного увольнения водителю сегодня было не суждено: по дороге в офис он как нельзя кстати угодил в гигантскую пробку... Охваченный паникой, мужчина стремительно выскочил из автомобиля и, спотыкаясь частенько на ровном месте, ринулся со всех ног к центральному входу здания. Как вдруг! Буквально перед самым его носом двери корпорации величественно распахнулись и, держа кого-то на своем плече, на пороге предстал наполовину раздетый, всклоченный, но при том безмерно счастливый ее президент. Чудом остановившись за секунду до неизбежного их друг с другом столкновения, Исоно инстинктивно отпрянул назад и чуть было не рухнул плашмя на скользкую керамическую плитку, запутавшись в собственных же ногах. Окинув президента беглым взглядом, Исоно, тем не менее, успел прекрасно рассмотреть не только его усеянную причудливой россыпью ярко-красных укусов шею, но и одно такое интересное «дополнение», которое, впрочем, точно так же пестрило видимыми отголосками пламенной на зависть страсти. Сам того не осознавая, мужчина начал украдкой засматриваться на сие неописуемой красоты зрелище, однако, понимая, что с его стороны это выглядит как минимум невежливо и как максимум совсем уж неприлично, тут же попытался отвести взгляд, придав своему лицу, как он думал, незаинтересованный крайне вид. На самом же деле, не в силах противостоять губительному соблазну, лишь продолжил откровенно пялиться на улыбающегося блаженно Кайбу и его полуголый трофей. — О, надо же, Исоно! Ты как всегда вовремя, мой друг, — прямо-таки источая собою лучи поразительно несвойственного ему дружелюбия, радостно произнес Кайба и, не обращая ровно никакого внимания на отвисшую челюсть помощника, двинулся в сторону машины. — Привет, Исоно. Доброе утро, Исоно, — послышалось чье-то отнюдь не радостное приветствие из-за спины голубоглазого, и, стоило ему пройти чуточку вперед, как тайна его загадочного спутника тут же была раскрыта; продолжая уныло болтаться на плече мужчины, Юги энергично помахал Исоно ручкой и приветливо, насколько вообще позволяла вся эта ситуация, улыбнулся. — А? О, да-да... Доброе утро, Юги, — растерянно промямлил мужчина, помахав юноше в ответ. Не сразу, но слова экстравагантной парочки вывели его окончательно из глубочайшего ступора, вынуждая мужчину как можно скорее взять себя в руки. А потому, чувствуя себя немножко странно, Исоно кинулся теперь уже обратно, к машине, дабы помочь молодому хозяину забраться в салон и утащить вслед за собой красного до чертиков юношу. Как только влюбленные расположились благополучно на заднем сиденье, Исоно, по-прежнему ничего не понимая, забрался следом на водительское место, вставил ключ зажигания, благоразумно включил кондиционер («Жарко сегодня, не правда ли?» — ляпнул он вдруг нервно) и наконец тронулся с места. Сидя на коленях у любимого (не по своей, конечно же, воле), Юги продолжил недовольно причитать, упрекая Сето в чрезмерной импульсивности, пока сам «виновник торжества» покрывал его шею и ключицы горячими поцелуями, жадно прислушиваясь к томным вздохам юноши, что проскакивали случайно в ходе разговора. — Какой же ты невыносимый упрямец, Сето! Неужели так трудно прислушаться ко мне хотя бы раз и перестать в кои-то веки думать одним только чл... — пытался он хоть как-то образумить неугомонного президента, однако, почувствовав некий подвох в области своих ягодиц, вдруг резко замер, так и не закончив фразу. Слабая надежда на то, что сей отнюдь не маленький казус ему просто-напросто показался, пала смертью храбрых сразу после того, как Юги опустил вниз руку и лично убедился в том, насколько твердой оказалась проблема. Щеки юноши приобрели мгновенно чудесный пунцовый оттенок; спрятав личико в ладонях, он чуть было не разрыдался от переполнявших его эмоций и сдавленно пискнул: — Ну почему нельзя было просто взять и подождать до конца этой чертовой поездки?! Надо сказать, подобная реакция весьма позабавила Сето, который, в отличие от культурного, интеллигентного Юги, никаких проблем с угрызениями совести явно не испытывал. Небрежно откинувшись на спинку кожаного сиденья, мужчина лишь хрипло рассмеялся, наслаждаясь всей этой щекотливой ситуацией, тогда как Юги, чувствуя себя и без того ужасно неловко перед сидящим впереди Исоно, сгорал мучительно от жгучего стыда. — Говоришь, я невыносимый упрямец? Хах, помнится, вчера мои отказы тебя ничуть не смущали! И потом, зачем же так долго ждать? Все равно мы окажемся дома еще очень, очень, о-о-очень нескоро, — приблизившись вплотную к юноше, прошептал голубоглазый ему на ушко. — Погоди-погоди, ты сказал... дома? — робко переспросил юноша, убирая руки от лица; и вот уже пропал его нежный румянец, и позабылись напрочь все обиды, и не такой уж безвыходной показалась ему вся эта ситуация. — Да, ты не ослышался — мы едем домой, Юги, — довольный собой и своими глупыми выходками, мужчина властно притянул к себе возлюбленного и, начиная отнюдь не двусмысленно шарить руками у него под рубашкой, утянул Юги в долгий самозабвенный поцелуй. Между тем, стараясь упорно игнорировать всю эту какофонию чувств и моральных стенаний, Исоно продолжал делать вид, будто его здесь вовсе не существует, а даже если и существует, то так — исключительно для мебели, коей он пытался как можно убедительнее притвориться. Лишь единожды не устоял мужчина перед чрезмерным соблазном и глянул в зеркало заднего вида, однако, встретившись там с пристальным взглядом Сето, тотчас же об этом пожалел. — Не вздумай подглядывать, Исоно. Ты меня понял? — вкрадчиво прошептал Кайба и, одарив помощника одной из своих фирменных, дьявольски-очаровательных улыбок, принялся раздевать и без того не самого одетого Юги. Позорно застуканный, мужчина уставился растерянно перед собой и вплоть до самого конца их пути смотрел, перепуганный, исключительно на дорогу...В день презентации
(спустя неделю)
— Хватит сутулиться, выпрями спину! И постарайся как можно чаще улыбаться — в конце концов, ты готовился к этому дню целых несколько лет! Так что будь паинькой и не веди себя как угрюмая задница, — заботливо поправляя воротник его белоснежной рубашки, по-родительски строго произнес Юги. — Перестань, я вовсе не маленький, сам все прекрасно знаю! — раздраженно фыркнув, Сето перехватил руку возлюбленного и нежно поцеловал его тоненькие пальчики. Тесно прижавшись друг к другу, они стояли за кулисами и ждали того момента, когда придет назначенный час, все приготовления закончатся и, разрушив сию романтическую идиллию, злосчастная демонстрация новейшей разработки от Kaiba Corporation разлучит их аж на долгих три часа! После всего, что произошло между ними той роковой ночью, влюбленные стремились как можно быстрее наверстать упущенные по собственной же глупости десять лет отношений, а посему длительная разлука (по личным критериям этих двоих три часа стояли где-то между «настоящей катастрофой» и «целой вечностью») превращалась каждый раз в серьезное испытание. И вот, спрятавшись за кулисами, в неприметном с первого взгляда, подернутом дымкой легкого полумрака уголке, они пытались насладиться сполна крупицами мимолетной близости, чередуя порывы безмерной нежности с жаркими перепалками. — Сето-сама... прошу прощения, но вам уже пора: презентация начнется с минуты на минуты, — незаметно подкравшись к ним, Исоно мягко напомнил президенту, что пора выходить на сцену, однако слова его, пускай и произнесенные благоговейным шепотом, не только заставили Юги смущенно встрепенуться, но и окончательно лишили их права на последний миг единения. — Мне пора. Увидимся сразу после окончания презентации. Я буду с нетерпением этого ждать, — одарив юношу до того чувственным, но, увы, непомерно коротким поцелуем, Сето нехотя повернулся к выходу. — Да, я тоже буду ждать. А теперь иди... Хотя нет, погоди! — поддавшись внезапному порыву, Юги поймал мужчину за рукав пиджака и утянул того в головокружительный поцелуй — напоследок, вместо прощального «желаю удачи». — Все, теперь можешь идти. Возвращайся скорее! — хихикнув, юноша легонько подтолкнул замечтавшегося, выпавшего напрочь из реальности Сето вперед. Где-то рядом послышался гул нарастающих аплодисментов. Скрепя сердце, но им пришлось все же расстаться... Наконец, под ликующий рев толпы генеральный директор Kaiba Corporation все же появился на сцене. Лучезарно улыбнувшись на радость преданным фанатам, Сето взял микрофон и начал говорить: — Вы когда-нибудь задумывались о том, что такое совершенство? Задумывались, как прекрасен окружающий нас мир, как самобытен он и многогранен в своем первозданном великолепии? В конце концов, вы хоть раз обращали внимание на то, как часто мы сталкиваемся с таким понятием как «идеал»? Оглянитесь! Быть может, ваш идеал где-то рядом, быть может, он сидит в этой толпе и смотрит прямо на вас. Быть может, вы и сами чей-то... — тут мужчина позволил себе маленькую вольность и действительно оглянулся назад: туда, где, оставшись за кулисами, стоял Юги — стоял и широко улыбался, глядя на него. Засмотревшись на это прелестное, сияющее от восторга личико, Сето улыбнулся любимому в ответ и мысленно обратился к нему: «Все это происходит только лишь благодаря тебе, Юги Муто. Ведь ты — мой крохотный лучик света, мой вечный источник вдохновения, моя безграничная любовь! Ведь ты мой...»— Идеал.