* * *
-- Мне нужна дрезина и вооружённый эскорт, – сказал Боров, вынимая изо рта сигару – средней длины, но толстую robusto, держать которую в зубах и одновременно говорить было невозможно. -- Сейчас? – опешил Капена. -- Конечно. Возвращаться по темноте мне будет сложнее, то есть – медленнее. Служивший в армии всего лишь капралом главарь Конбит-Во-Ферье чувствовал себя неуверенно, когда дело дошло до командования настоящим сражением, хотя и тщательно скрывал это от подчинённых. Но с наёмником сейчас он разговаривал наедине. -- План разработан, и ты его знаешь, – выдохнув дым, сказал Боров. Присутствие лысого придавало Капене уверенности. Боров был ветераном, как говорили – чуть ли не бывшим полковником армии Дэвиона, убравшимся на Периферию после неуспешного заговора против не то Майкла Хасека, не то маршала Ивонны Дэвион. Брехали, конечно, но офицерский чин он определённо когда-то носил и в стратегии разбирался, в отличие от самого Капены. -- Они выдвигают вторую, восьмую и девятую роты, – продолжил наёмник. – То есть, охранять центр остаются первая и третья, полтораста бойцов с лёгкой стрелковкой. Второй батальон по-прежнему растянут вокруг нас, но это неважно, сквозь него твой ударный отряд прорвётся и так. А с поддержкой нашей девочки Элли на «феникс-хоке» – возьмёт администрацию и повяжет губернатора с бригадиром. Проблема в другом. -- Хочешь сказать – маркиз пришлёт бэттлмехи? -- Пришлёт обязательно. Я бы прислал на его месте. Дальнейшие аргументы наёмника Капена уже слышал не раз. До планетарной столицы пять тысяч километров, дропшип преодолеет их за полчаса суборбитальным броском. Накинем ещё десять-двадцать на подготовку к старту. И вряд ли Кирога станет тянуть до последнего, скорее, кинется звать патрона на помощь сразу как увидит, что бэттлмех Конбит-Во-Ферье идёт по его душу. -- Мне понадобится около часа, чтобы добраться до схрона, и вооружённый эскорт, потому что Армия каннибалов ненадёжна. Даже если её лидеры соблюдают договорённости с лордом Чакой, какой-нибудь полевой командир может напасть на дрезину по собственной инициативе, и лидеры не успеют его остановить. -- К тому же, лорд Чака планирует уничтожить Армию каннибалов, – вставил Капена. -- Верно. Их роль – отвлечь внимание гарнизона, потом они не нужны и даже вредны нашим планам. Но есть вероятность и что их лидеры тоже способны просчитать этот расклад. Тогда они целенаправленно станут мешать мне добраться до схрона. Поэтому мой эскорт должен быть хорошо вооружён: я должен добраться до «Кабана», поднять его и вернуться в город. На всё про всё часа полтора. -- Поэтому я откладываю выдвижение ударного отряда на сорок пять минут после твоего выезда. -- Не менее сорока пяти. Час будет лучше. Ты, главное, следи за оперативной обстановкой. Капена сцепил пальцы в замок и хрустнул ими, как разминал перед дракой. -- У Декимиса пара мех-лэнсов и достаточно мехвоинов, чтобы нести постоянное дежурство в кабинах. У него есть один «Леопард» – «Мама Бриджит» – и, с большой вероятностью, возможность десантировать мехи с борта, так что они свалятся нам на голову минут через сорок-пятьдесят после того как Кирога попросит о помощи. К этому времени у нас уже должно быть два меха, а не один, – закончил наёмник. -- Будет тебе эскорт, – сдался Капена. – Дрезина готова, надеюсь? -- Конечно. Электродрезина стояла в том самом седьмом депо, которое Боров решил сделать убежищем для семьи Калавайя и малышей Элли Мак-Нейл. В одной из подсобок, попасть в которую можно было как изнутри через бокс для стоянки дрезины, так и снаружи через подкоп под заднюю стену (про него Боров и объяснял давеча Макелине) он оборудовал себе лёжку с кроватью, ведром для справления нужды, баком с водой и тайником, где припрятал ещё парочку сухпаёв и – на всякий случай – карабин с патронами. Предупредил охрану о возможных гостях, поэтому когда Макелина в самом деле привела сюда мать с детишками, бандиты приняли это как должное. Боров отдельно предупредил их: охраняете бабу, девчонку и особенно детей как самих себя. И выдал обоим по десять си-биллов в качестве стимула. Так что бандиты поспешили сообщить лысому, что все на месте и в полном порядке. Макелина сидела у стены бокса на корточках, баюкала маленького Руфаро, сына Элли. Карабин прислонила к стене рядом с собой. Лану Калавайя наёмник обнаружил в подсобке; все четверо оставшихся детишек – трое её и Кайлин Мак-Нейл – облепили женщину с двух сторон. Им всем было страшно. Боров приблизился, и женщина подалась к нему, уткнулась лицом в живот, потом подняла голову. -- Ты же вернёшься? -- Вернусь, – сказал он, гладя её жёсткие тёмные волосы, завязанные на макушке узлом. – Обязательно. В этот раз. Я сказал Микале, чтобы шёл к вам после того как Элли выведет свой бэттлмех, это где-то ещё через час. Так что присматривай за детьми и не бойся: здесь безопасней, чем дома. -- Правда, что каннибалы – наши союзники? – спросила Макелина. -- Неправда, – ответил наёмник и усмехнулся. – Им нечего тут делать, и если появятся – то стреляйте без колебания. Вы тоже, ребята. Капена выделил для эскорта аж семерых – больше в дрезину не влезло бы. Пятеро с автоматами, ещё один пёр на плече переносной пулемёт со стволом, упакованным в дырчатый кожух воздушного охлаждения; второй номер расчёта тащил станину и сам был крест-накрест перепоясан патронными лентами. Даже машинист и помощник машиниста вооружились, один револьвером, второй дробовиком. «Прорвёмся», подумал Боров, устраиваясь на откидном сиденье в кабине и поправляя бронежилет. Аккумуляторные батареи дрезины они зарядили ещё в ночь, протянув кабели к «феникс-хоку», благо, от седьмого депо до его укрытия было недалеко. -- Поехали, – распорядился наёмник, и дрезина тронулась с места.* * *
Второе соединение Армии каннибалов разделилось: отправив две сотни бойцов вдоль железки и дальше на запад, где ещё отбивались – или прятались по щелям в попытках спастись – остатки первого, его командир повёл оставшиеся пять сотен в обход на восток, где стоял не работающий с войны шлакоблочный завод. Прописавшаяся на нём банда имела наготове немногим более полусотни бойцов; расчёт был на прочность стен, но у каннибалов нашлось сорок кило пентаглицерина, который смогли заложить в двух местах, проделав проломы. Ворвавшись на территорию завода, не щадили там никого. У многих бандитов имелась родня, которая поспешила укрыться за стенами сразу, как началась заваруха. Сейчас то, что казалось надёжной крепостью, стало для них западнёй. Озверевшие от уже пролитой крови – своей и чужой – каннибалы рассеялись по заводу, преследуя убегающих и ища прячущихся людей. Раненых защитников добивали, отрубая руки и ноги, чтоб истекли кровью; сдирали заживо кожу, ломали рёбра и позвоночники, вбивали обрезки труб в зад и сажали на врытые в землю колья; женщин насиловали прежде, чем убить; детей не щадили тоже. При этом всём лидеры не забыли поставить на стенах, у ведущих в город ворот и проломов наружу охрану из нескольких десятков самых дисциплинированных и верных людей, вывели на периметр патрули, даже с коммуникаторами, чтоб без задержек поднять тревогу.* * *
Клод-Анри Пеллетье был произведён в капитаны Декимовских фузилёров недавно, уже в самом конце войны – когда все знаменосцы Декимисов, носившие это звание по праву древности рода, погибли на разных фронтах. Род Пеллетье древностью не блистал: дед капитана, бывший сержант армии Федеративных Солнц, принёс вассальную присягу отцу нынешнего маркиза уже после того как Декимисы переселились на Панцирь. От него через отца Клод-Анри получил в наследство 55-тонную «вольверайн», которую называл «Дюрандаль». Капитану единственной остающейся в строю роты (и та неполная, всего восемь боеспособных мехов) было лет около тридцати. Чернокожий, как и сами Декимисы, с резкими полуевропейскими чертами лица, он был облачён в мундир фузилёров – грифельно-серый с оранжевым – сидевший на нём как влитой. -- Субалтерн Дюбе и капитан Дамур докладывают о готовности к выдвижению. Сильвия Дамур была капитаном «Мамы Бриджит», одного из двух оставшихся у маркиза военных дропшипов – лёгкого транспорта типа «Леопард». Ален Дюбе командовал дежурным подразделением мехвоинов, сейчас занявших места в кабинах двух «блэкджеков» и двух «файрстартеров» на её борту. -- Хорошо, – не оборачиваясь, произнёс старый Пьер-Луи Декимис. Он стоял, заложив руки за спину, у широкого панорамного окна своего кабинета, рассеяно глядя, как зажигаются огни на улицах погружающейся в вечерний сумрак столицы. Здесь, в пяти тысячах километров от Бармицы, солнце уже заходило. -- По плану быстрого реагирования, – сказал капитан. – Суборбитальный бросок и низковысотный боевой сброс на ранцевых двигателях. -- Да, – кивнул Декимис. – Подтверждаю. И… пусть Дамур немедленно возвращается и готовится ко второму рейсу с десантированием и твоего командирского лэнса. -- Вы полагаете, сэр? -- Я полагаю, что к слухам о Чаке надо отнестись серьёзно. Такой человек не погибнет случайно и не затеряется без вести. Собственно, я буду удивлён, если эта каша в Бармице заварилась без его участия, и он не выйдет на сцену в ближайшие часы. -- То есть – я должен буду покончить с ним? – спросил капитан. Старик, наконец, повернулся к нему и смерил задумчивым взглядом. -- Возможно. -- Сэр? – навострил уши Пеллетье. -- Видит бог, я долго поддерживал нашу принцессу и не записываюсь ей во враги сейчас, – проговорил лорд Декимис. – Но последние доклады людей, которым я поручил смотреть за ней… настораживают. Возможно, она поумнела, или просто подрастеряла наивность, или поёт с нот этого мадейровского выблядка, которому повезло не сдохнуть в застенках Директората. Но я не для того боролся за Реставрацию, чтоб вместо директора Эспинозы мне на шею села директор Арано, даже если она и не титулует себя директором. -- Вы хотите взять Чаку в союзники? – догадался капитан. Без особого удивления догадался, во всяком случае – видимого. За это маркиз и произвёл его в капитаны. За догадливость. И ещё – за лояльность. -- Он может не согласиться, – сказал Пьер-Луи. – Тогда ты его уничтожишь. -- Думаю, он сам это понимает. -- Я тоже. И повторю: я не спешу становиться врагом Камеа Арано. -- Тогда я могу предлагать Чаке союз против Мадейра, но не принцессы. -- Верно, – согласился старик. -- Она может расценить это как вызов себе, – заметил капитан. -- Тогда это будет её решение, а наша совесть останется чиста.* * *
Элли вся извелась, пока ожидала приказ о выступлении ударного отряда. Полулежать в ложементе новой кабины её меха было в принципе неудобно, а в ожидании просто немыслимо. Несколько раз она стаскивала нейрошлем и выбиралась наружу размяться, потом снова залазила в кабину. Известие о нападении Армии каннибалов на город здорово напугало её, слухи о союзничестве Конбит-Во-Ферье с каннибалами – шокировали. Так, что она почти решилась звонить на коммуникатор Капены, чтоб получить опровержение – или же подтверждение – этому из первых рук, первее некуда. Но так и не позвонила, а лишь ещё больше терзалась раздумьями о происходящем вокруг. Так что приказ выводить машину на штурм губернаторской резиденции Элли восприняла с радостью. «Реактор запущен, система прицеливания и слежения, система связи – активны» Раскручиваясь, надсадно взвыл гироскоп; подав корпус меха вперёд и упираясь левой рукой в пол ангара, Элли согнула левую же ногу меха, перенесла на неё вес и плавным движением ступни на педали принялась разгибать, поднимая 45-тонную машину из положения сидя. -- Готова выходить, – доложила она. Попадание в голову меха, оборвавшее жизнь отца, было не единственным, которое получил «феникс-хок» в том бою. Бронезащиту левого борта они ослабили более чем наполовину, правого и левой ноги, примерно, на треть. Сильнее всего досталось правой руке: её броня, смятая и оплавленная, держалась на честном слове; одного попадания среднего лазера или среднекалиберного же пушечного снаряда будет достаточно, чтобы снести её на хрен. И это хорошо ещё, что повреждённое осколком локтевое сочленение удалось починить. Порванные миомерные пучки соединили, и «феникс-хок» снова мог в полной мере владеть правой рукой, в которой и нёс свой главный калибр – тяжёлый лазер «хармон» в съёмной, похожей на огромный обрез, установке. Два его младших братца – средние лазеры – стояли в предплечьях, и рядом с ними были установлены пулемёты, питаемые из единого магазина в центральной секции торса, метром-полутора ниже головы. По совету Борова, их загрузку ограничили половиной тонны боеприпасов: на разборки с пехотой в городских условиях должно хватить, ещё и остаток останется. Потому как пехота, наверняка, будет прятаться в зданиях, а их пулемётами не проймёшь, надо будет жечь лазерами. Для скорости, ударный отряд использовал несколько автокаров на электрическом ходу, взятых с вокзала. Даже с тележками на прицепе, в которые и погрузилось сорок лучших бойцов группировки, они разгонялись до двадцати-тридцати километров в час на бетонном покрытии городских дорог. На площадки для груза двух самых крупных воткнули по станковому пулемёту на поворотной станине. Окружающие район патрули благоразумно не кинулись в бой – пропустили, наверняка, доложив в штаб по коммам всё, что успели заметить-запомнить. Так что к приходу отряда в административный квартал его уже должны были ждать. Сбавив ход, Элли сосредоточила внимание на сенсорах. Радар, магнитное сканирование, тепловые и сейсмические – их показания выводились на четыре маленьких экранчика по центру приборной панели. В старой кабине «феникса» был один, семнадцать дюймов по диагонали – не то, что эти мелкие, да и родная сенсорика «тэк тру-трак» была не в пример мощнее стингеровской «дайнатэк 990», которой приходилось пользоваться теперь. Показания сейсмодатчиков, выведенных в подошвы ног меха и оставшихся от «тэк тру-трак», «дайнатэк» вообще обрабатывал через пень-колоду. Но по маг-скану было понятно, что массивных скоплений металла, могущих быть укрытыми в зданиях боевыми машинами и несамоходными противотанковыми пушками, в административном квартале не наблюдалось. На требование бросать оружие и выходить по одному с поднятыми руками из административного корпуса ответили стрельбой, заставившей боевиков Конбит-Во-Ферье оттянуться назад и укрыться за автокарами. Ничего серьёзнее автоматов Элли не засекла и, вскинув руки «феникс-хока», хлестнула по окнам, откуда стреляли, пулемётными очередями. -- Ебани лазерами! – потребовал Капена, лично возглавивший ударный отряд. Элли послушалась. Залп из большого и среднего слегка приподнял температуру в кабине и технических отсеках меха, и дальше она стреляла, в основном, средними; расфокусировала лучи для лучшего зажигательного действия, и вскоре здание действительно занялось в нескольких местах. Из нижних окон начали выскакивать люди, и Капена рявкнул: -- Вали их! Элинор открыла огонь из пулемётов. Дистанция была великовата, под и за сотню метров, так что прямого урона огонь приносил немного. Зато он заставил выбравшихся наружу солдат гарнизона залечь, а Капена отправил два десятка своих разобраться с ними. Тут-то на радаре и появилась новая метка. -- Дропшип! – выдохнула Элли. – На четыре часа, на баллистическом спуске! -- Сука! – рявкнул Капена. В отличие от Элинор, он следил за часами: с выхода ударного отряда не прошло и двадцати минут. Боров уехал в свой схрон забирать мех час назад.* * *
На борту «Мамы Бриджит» капитан Сильвия Дамур немедленно информировала субалтерна Дюбе о мехе среднего класса, поджигающем здание администрации Бармицы. -- Тот самый потерявшийся мех Баррамеды! – вспомнил Дюбе инструктаж. – Выходит, он попал в руки Армии каннибалов! -- Похоже на то, – согласилась Дамур. – До сброса две с половиной минуты. -- Бросайте на центр нас с Буавен, а Матысяка и Робиллара – на север у шлакоблочного, – распорядился Дюбе. – Мы попытаемся завалить этого баррамедовского ублюдка или хоть отогнать его от губернатора, а Матысяк и Робиллар пусть выжгут на хрен завод! -- Там могут оставаться гражданские пленники, сэр, – напомнил Матье-Огюстен Робиллар, самый молодой из мехвоинов лэнса. -- Тогда им не повезло, – отрезал субалтерн. – Выжгите завод и захвативших его каннибалов! Когда закончите – поможете нам разобраться с тем средним мехом, если вдвоём не управимся!