Черная звезда

Признаться, семью Эгеменов Эрдал несколько недолюбливал. В этом не было ничего особенного, никто не обязан обожать своих работодателей, и как любой нормальный человек Эрдал просто помалкивал, думая плохое про хозяев про себя. Когда Эгемены будили его в четыре ночи (что за идиоты зовут это время «четыре утра»?), чтобы найти Селин, которая не вернулась из клуба – в такие моменты единственной радостью было помалкивать и осуждать. Честно сказать, Эрдал в жизни не видел таких мастеров создавать драму на ровном месте, а ведь Эрдал был один раз неудачно женат и служил под началом парня из Аданы, так что видел всякое. Эгемены могли дать фору в деле драмы на ровном месте всей Адане. Когда он попал в эту стремную компанию, Эрдалу показалось, что его переместили в мыльную оперу. Родственники, грызущиеся между собой, скандалы, крики, драки, пьянки, аресты, похороны, сорвавшиеся свадьбы, один похищенный ребенок и привидение в акционерах. Что было еще удивительнее – в центре всей этой истории, которую канал ATV бы отверг как чересчур мелодраматичную и истеричную, обретался его старый друг Мехмет Йылдыз. В принципе, тому, что Мехмет вписался в эту семейку как родной, удивляться, наверное, не приходилось. Мехмет и сам умел создать драму на ровном месте, умел и практиковал. Только в его случае вариант был другой – если Эгемены, создавая драму, паковали ее по пакетикам и отвешивали всем, кто оказывался рядом, то Мехмет, сочинив драму, взваливал ее на себя, а если еще и чужая приплывала, то у Мехмета вообще был счастливый день. Именно такого человека не хватало в семье Эгеменов, и они его обрели, с радостью загрузив его как мула в ярмарочный день. Эрдалу только оставалось смотреть со стороны и дивиться. Чем он сейчас и занимался, во все глаза разглядывая страдающего по своей девушке старого друга. Что бы сделал Эрдал, если бы поругался с девушкой, и она попала бы в больницу? Правильно, пошел бы и помирился. Что делал Мехмет? Сидел у порога ее палаты, как побитый пес, но внутрь не заходил. Конечно, можно было принимать во внимание госпожу Фазилет, которая каждый раз при виде Мехмета аж содрогалась, но… На все увещевания Мехмет отвечал: «Ты не понимаешь, все очень сложно». Да, семья Чамкыран была не менее сложной, чем Эгемены, только в другом смысле, более приземленном: мать – стерва, сестра – дура, дядюшка – мудак, и только госпожа Хазан была вполне ничего, если не считать ее былого желания уволить Мехмета с волчьим билетом. Не, госпожа Хазан тоже была так себе, решил Эрдал. Вся семейка эта сосала не нагибаясь, и идти в такую семью зятем – на это был способен только Мехмет. В любом случае, выхода у Мехмета было только два: бежать, сверкая пятками, или открыть дверь ногой, выставить мамашу за порог и уволочь свою женщину. Мехмет предпочитал сначала с несчастным видом сидеть у порога ее палаты, потом с несчастным видом сидеть у себя в кабинете, вызывая у Эрдала отчаянное желание врезать ему по морде, и еще год назад он бы так и сделал, но теперь Мехмет у нас был птица высокого полета, полагалось его называть «господином» и материть исключительно наедине, что было затруднительно, потому что вокруг Мехмета постоянно кто-то крутился. Птица высокого полета выигрывала тендер. Ну, почти выигрывала. О Мехмете Йылдызе теперь говорили по телевизору. Один раз, но один из их парней залил ролик на ютуб и разослал всем бывшим сослуживцам. Холдинг Эгеменов, аутсайдер в гонке за проект по перестройке ипподрома Рустемэфенди вышел в шорт-лист претендентов на большой куш, к удивлению специалистов, и какой-то чувак с финансовых новостей пел по этому поводу хвалы руководителю проекта от этого холдинга, Мехмету Йылдызу, новому лицу среди предпринимателей Стамбула. Новое лицо как раз шло к машине, разговаривая по пути с какой-то девушкой, с собрания в муниципалитете. Эрдал смотрел на них в зеркало, поджидая момента, когда нужно будет выйти из машины и раскрыть перед старым товарищем дверь пассажирского сиденья крутого мерседеса представительского класса, взятого на фирме. Это был приказ господина Кудрета, который потребовал, чтобы Мехмет ехал на встречу «в приличной машине, а не рыдване Синана», с шофером и все такое – и тут уж Эрдал вызвался сам, к раздражению Мехмета. – Прошу, господин Мехмет, – угодливо сказал Эрдал, ухмыляясь про себя, и Мехмет расстрелял его взглядом, поворачиваясь к девушке. – До новых встреч, госпожа Белиз. – Жду их с нетерпением, господин Мехмет. – Красивая девушка, – сказал Эрдал, заводя машину, и Мехмет сердито вздохнул. – Кто она? – Белиз Коран, – ответил Мехмет, открывая телефон и просматривая сообщения. – Руководитель проекта от холдинга Коранов. – О, конкурентка значит. Мило, что вы с ней поладили. Госпоже Хазан не придется волноваться? – Эрдал… – Мехмет угрожающе понизил голос, но Эрдал и глазом не моргнул. – Ты знаешь мое мнение, Мехмет, – твердо сказал он. – Купи билет и поезжай в Италию. Найди, куда эта госпожа Фазилет увезла свою дочь, выломай дверь, если понадобится, выруби мамашу и поговори со своей девушкой. – Она не моя девушка. – Мехмет, – Эрдал мельком повернулся, бросая взгляд на мрачного товарища. – Не лезь не в свое дело, Эрдал. Ты не знаешь всего. – Я знаю, что мой друг, мой брат, ведет себя как идиот, и мне смотреть на это стыдно. Ладно, Эгемены, но почему ты ведешь себя как придурок? – Эрдал, сынок, пожалуйста, – Мехмет прихватил рукой переносицу, тяжело вздыхая. – Просто ее мать права. Смотри, до чего ее довели отношения со мной. Эрдал шумно выдохнул и резко повернул руль, и непристегнутый Мехмет полетел на бок на заднем сидении. Эрдал выругался, они были на полупустой дороге посреди незастроенной местности, и Эрдал обругал себя за привычку ездить обходными путями. – Эрдал, ты что творишь? Эрдал нервно посмотрел в зеркало заднего вида, прибавляя ход. – Я хотел отвезти тебя в твой квартал, чтобы брат Метин и другие парни начистили тебе рожу и прочистили мозги. Они у тебя жиром заплыли от богатой жизни, – Эрдал снова резко повернул. – Но это неважно. За нами следят. Повернули за мной. – Две машины, – подтвердил Мехмет, крутя головой по сторонам. – Брат, у тебя есть второй пистолет? – А где твой? – Эрдал потянулся к бардачку, доставая оружие. – Перестал его носить, Хазан не нравилось… – Мехмет осекся, когда Эрдал посмотрел на него со значением, и проверил пистолет. – Они собираются загнать нас в коробку, – Мехмет дернул щекой, глядя на машину, пытающуюся их обогнать. – Долбаный драндулет, – выругался Эрдал, резко разворачиваясь и шипя от злости на плохо слушающуюся машину, – никчемная членовозка, ни на что кроме понтов негодная. – Не пробьемся? – Уточнил Мехмет, сам понимая, что пытаться сбить с дороги обходящий их джип нет никакой возможности. – Стекла бронированные? – Нет, конечно, – рявкнул Эрдал. – Значит, выходим… Эрдал кивнул. На воздухе у них будет больше шансов выжить, чем расстрелянными в машине. – Выходим. Он резко затормозил, и они выскочили из машины на пустой дороге, присев за ней, держа наготове оружие. Машина, обогнавшая их, вернулась, а вторая, остановилась позади них. – Мехмет Йылдыз! – от задней машины раздался звонкий голос. – Эй, парень, выходи. Есть разговор. Мехмет и Эрдал переглянулись, и Мехмет кивнул, поднимаясь на ноги и выходя вперед, держа в вытянутой перед собой руке пистолет. Эрдал сидел, привстал, прикрывая его из-за машины, беспокоясь о друге. Он знал, что Мехмет как минимум пару месяцев не ходил в тир или на стрельбище, не говоря уже о том, что беретта в его руке не была привычным для Мехмета оружием. Если дойдет до стрельбы, Мехмет мог рассчитывать только на скорость и меткость, а и то, и другое у него определенно пострадали с тех пор, как Мехмет занялся бумажной работой. – Сонер Шахин, – Мехмет выдохнул, произнося это имя, и Эрдал выругался сквозь зубы. Это имя значило плохие новости. – Собственной персоной. Значит, представляться нам друг другу не нужно. – Что тебе надо, – сквозь зубы спросил Мехмет, и Эрдал услышал смех Шахина. – Жаль, что мы с тобой так встретились. Я хотел пригласить тебя в кафе, угостить чаем, поговорить о погоде, мы же с тобой приличные светские люди, а? Зря ты начал петлять как заяц, привлек внимание людей. Опусти пистолет, парень. Поговорим. – Мехмет поколебался, и Сонер хихикнул. – Если бы я хотел тебя убить, ты уже давно был бы мертв, господин Мехмет. Ты и сейчас жив только моей милостью, а не своим идиотским оружием, сынок. Мехмет краем глаза посмотрел на Эрдала, и когда тот кивнул, опустил пистолет. Эрдал поднялся на ноги, внимательно оглядывая окруживших их парней. Сонер Шахин, а это был именно он, собственной персоной, помахал рукой, веля тем отойти. Он посмотрел на Эрдала, намекая, чтобы отошел и он, но Эрдал твердо стоял на месте, и Мехмет не стал говорить ему уходить. – Что ж, жаль, что говорить приходится вот так, сынок, но… Первым делом, хочу выразить восхищение, парень. Молодец, молодец, отлично поработал, слава пошла по всему Стамбулу, да по всей стране даже, – Мехмет слушал молча, ничем не реагируя на похвалу. – Многие говорят, что ты далеко пойдешь. Вот только некоторые говорят, что ты уже зашел слишком далеко. – Неужели? – Голос Мехмета был ровен и спокоен, но Эрдал представлял, как колотится все внутри него, точно также, как колотилось в нем. – Твой миленький маленький проект, сынок. Хороший проект, нам понравился. Мы в восторге, парень. Одно «но» – он нам мешает, парень. Рустемэфенди, – тихо сказал он, – достанется холдингу Коранов, и ты нам в этом поможешь. – Что? – Мехмет обомлел, заметно удивился, и Сонер Шахин рассмеялся. – Ты поможешь нам. Да, да, и не надо делает геройское лицо, парень. Сейчас начнется «никогда», «ни за что», «за кого вы меня принимаете», я это уже слышал, парень, избавь меня. – Я… – Мы тут можем перебраниваться по шаблонному сценарию, если хочешь, Мехмет. Ты такой «как вы смеете», я – «смею», ты – «никогда!», я – «ха-ха-ха», ты будешь орать, что не боишься смерти, а тут я спрашиваю, боишься ли ты чужой смерти. Эрдал искоса посмотрел на помертвевшее лицо Мехмета. – Сейчас, наверное, спрашиваешь себя, кто. Твоя полоумная мамаша в психушке? Наверное только порадуешься, если она сдохнет, да? Смерть для таких, как она, только избавление. Ну, ну, не рычи, это же правда. Нет, это не будет твоя мамаша. Этот груз ты будешь тащить пожизненно, парень. Как и вот этот. – Сонер протянул фотографию, и Эрдал склонил голову, пытаясь понять, что на ней, но никак не мог. – Да, да, да. Твой дружок в тюряжке. Мой парень спит на соседней с ним койке. Прикрыть ночью его подушкой или бритвой полоснуть, а? Что больше нравится, парень? Как, ты хочешь, чтобы мы с ним расправились? Мехмет длинно и грязно выругался. – Если ты пальцем тронешь моего брата, Аллах свидетель, я убью тебя, Сонер Шахин. – Ух ты, как мы говорим, – Шахин явно развлекался. – Какие громкие слова! Парень, я твоего «брата» пальцем не трону. Тронет его сокамерник. И ты не только похоронишь своего дружка, с которого кормишься, ты лишишься всех акций, которыми от него управляешь, и тебя выбросят с голой жопой на улицу, и вот тогда твоему проекту уж точно конец, а? Так какая разница, как именно угробить идиотский проект Эгеменов на ипподром – при живом или при мертвом Синане Эгемене? Мехмет молчал, глядя перед собой, и Сонер Шахин усмехнулся. – Подумай хорошенько, парень. Тебе даже не придется как-то особенно все ломать, я обо всем подумал, нравишься ты мне, подумал, вот, спасу твою репутацию. Ты просто потребуешь повторной оценки проекта, стороннее решение, дополнительный взгляд, для перестраховки. И за оценкой ты обратишься вот в эту фирму, – Сонер протянул ему визитку. – А там есть люди, которые все сделают. Мехмет молча принял визитку, глядя Шахину в лицо. – Подумай, парень, – Сонер усмехнулся. – У тебя две недели, чтобы все устроить. Две недели – это четырнадцать дней. Сделай это, или на пятнадцатый понесешь табут твоего друга. Эрдал внимательно смотрел по сторонам, оглядываясь, видя, как Сонер отступает к своей машине, как машины отъезжают прочь. – Мехмет? – Позвал он, и Мехмет повернулся к нему, протягивая фотографию. На ней был Синан Эгемен, спавший на тюремной койке, фотография была сделана совсем с близкого расстояния. – Ему остался сидеть всего месяц, – тихо сказал Мехмет, – адвокат сказал, что договорился о досрочном освобождении. Остался только месяц… – Омер? – Предложил Эрдал, хмурясь. – Сказать ему, чтобы перевел Синана в другую камеру? – Омер просто надзиратель, Эрдал. Да и так, кто знает, нет ли у Сонера людей и в других камерах. Не говоря больше ни слова, они сели в машину и поехали, разворачиваясь с боковой дороги, на которую свернул Эрдал. Он взял путь на дом Гекхана Эгемена, где последнее время жил Мехмет, но тот остановил его. – Поехали в тир, Эрдал. Эрдал фыркнул. – Что, дрожали руки? – Нет, – резко ответил Мехмет, – в Сонера бы я попал. Но остальных бы уже не успел… Эрдал кивнул, соглашаясь, и они поехали на их старое стрельбище, которым владел их старый знакомый, где они могли тренироваться в любое время дня и ночи. – Эрдал, – вдруг позвал его Мехмет, когда они почти приехали. – Сможешь достать мне снайперскую винтовку? Эрдал ошарашенно посмотрел на него в зеркало заднего вида. – Сынок, что ты задумал? – Просто скажи, сможешь или нет? – Смогу, конечно, – Эрдал повернул голову, недоверчиво глядя на друга. – Но… Сколько ты не практиковался? Год? Два? Больше? – Он прищелкнул языком, останавливая машину. – Парень, ты с пятидесяти метров в слона не попадешь. Что ты задумал, парень? – Придется чуть-чуть потренироваться, – признал Мехмет. – Парень, серьезно, – обеспокоенно пробормотал Эрдал. – Если ты собираешься убить Шахина… То ты не сможешь убить Шахина. Ты сам понимаешь, что творишь, сынок? Мехмет положил ему руку на плечо, успокаивая. – Я никого не собираюсь убивать, Эрдал. Не волнуйся. Я собираюсь промахнуться. Эрдал с сомнением посмотрел на старого друга. Не было сомнений в том, что Мехмет был умен, это знали все. Кое-чего многие не знали. Мехмет был не просто умен. Он был сумасшедшим, как его мамаша. Его голова работала не так, как у других. И у Мехмета уже был план. *** Он медленно и размеренно дышал, глядя в оптический прицел. Тюрьма располагалась на окраине города, и с одной стороны к ней вел пригорок, выходивший к лесу. Отсюда, с этого полуобрыва, был отлично виден двор для прогулок. Он сидел здесь всего полчаса, прекрасно зная, когда его цель выйдет во двор, и вот и действительно, по расписанию дверь открылась и заключенные вышли наружу, чтобы вдохнуть свежий воздух. Он повел винтовкой, выискивая цель, и нашел ее почти сразу. Темные, сильно отросшие кудри, собранные на затылке, но всего равно выбивавшиеся на лицо, серая футболка, тренировочные штаны. Цель разговаривала с каким-то парнем, и он выругался сквозь зубы, сейчас ему было надо, чтобы цель отошла от других. Он размеренно дышал, выжидая, и вот, он подумал, момент настал. Парень отошел от других, держа в руках пластиковую бутылку с водой, и когда парень поднял ее ко рту, он выстрелил. Бутылка в руках парня взорвалась, и он подпрыгнул, ошеломленно глядя по сторонам, и все вокруг него удивленно закрутили головами. Он выстрелил еще раз, поверх головы парня, и от стены за его спиной во все стороны полетели осколки, когда пуля ударила в нее. Заключенные в панике побежали в стороны, залегая и ошарашенно оглядываясь по сторонам. Он не мог слышать, что там происходит, но видел, что люди кричат, зовя на помощь. Но парень никуда не побежал. Он застыл в ступоре, глядя перед собой, стоя столбом, словно обратился в соляной столп. – Беги! – прошипел он сквозь зубы. – Беги же, мать твою! – И он выстрелил ему под ноги, поднимая фонтанчик из сухой грязи у ног цели. Парень вздрогнул, отпрянув, но так и не залег, просто обалдело глядя по сторонам, и он выстрелил еще раз, так, чтобы пуля пролетела у самого его уха. – Ложись, придурок! Ложись! Наконец, какой-то мужчина вскочил и бросился к парню, повалив его на землю, и он благодарно выругался, делая еще один выстрел поверх их голов. Мехмет отнял голову от оптического прицела и начал разбирать винтовку. Он сменил оптический прицел на другой, с небольшим дефектом, и сбросил все детали вниз. У корней одного из деревьев найдут фотографию Синана Эгемена. Еще раньше Мехмет подготовил следы, по которым пойдет полиция – заметные следы от этого пригорка по короткому пути к дороге, где найдутся следы шин машины, которую не найдут. Сам же Мехмет пошел другой дорогой, ступая легко, почти по воздуху – так будет дольше, но через час он будет в своем квартале, на попойке в доме брата Метина, где парни всем святым поклянутся, что Мехмет был с ними с самого начала. В тюрьме внизу бушевала паника. Кто-то пытался убить заключенного. Его надо было защитить.