Саламандра 2. Новые горизонты.

Выехали, как и планировали, сразу после быстрого завтрака. Лекс с самого начала отрядил четверых белых монахов сопровождать караван с сундуками, так, чтобы ехали спокойно и довезли груз без эксцессов. Проконтролировал, чтобы все сундуки загрузили на самочек, и когда караван выехал из зоны видимости, посмотрел на все, происходящее вокруг. Первый, кого он увидел, был Рикки. Оказывается, пятеро слуг и пятеро монахов приехали еще позавчера вечером, но злобный Дайрис даже не пустил их в шатер! - А нас сюда отправил сиятельный и могущественный господин Чаречаши, для того, чтобы мы служили, помогали и всячески заботились об удобствах и красоте сиятельных младших, - сложился в поклоне паренек. - Кто-то сам о себе позаботиться не может, - буркнул Дайрис и сделал вид, что его это не касается, - а все туда же – лезут, как будто шатер им безразмерный, и еще, главное, требуют чего-то! Совсем страх потеряли. - Ладно, разберемся со всем позже, - поморщился Лекс и прикинул, будет ли уместно развернуть их обратно прямо сейчас или дождаться приезда брата и пусть они о нем заботятся. - Мы отправляемся дальше. - Мы приготовили паланкин для Вашей Светлости, - Рикки замахал руками и появилась пара грузовых ящеров, между которыми был закреплен передвижной домик. - Какая прелесть! - на улицу выскользнуло сказочное видение, которое еще вчера было Ламилем. Вчера вместо того, чтобы отдыхать, как было сказано, он до самой ночи перебирал и перемеривал наряды. И вот сейчас юный инкуб выпорхнул на солнечный свет. Он был прекрасен даже на критичный взгляд Лекса. Действительно, правильно подобранная одежда может скрыть любые огрехи фигуры и из недостатков сделать достоинства. Красиво драпированные штанишки делали ноги не худыми, а стройными. Приталенный сюртучок с длинными рукавами подчеркивал изящество силуэта. А яркая вышивка не позволяла особо приглядываться к деталям. И все это было прикрыто, как фатой, почти прозрачной тканью, расшитой блёсточками и пайетками. Через нее проглядывался овал лица с кроваво-красными губами, явно подведенными помадой. Ламиль заметил, что находится в центре внимания, и изящно изогнулся, цепко отслеживая, как именно все восхищаются его внешним видом и пытаясь убедиться, что правильно подобрал наряд. Лекс забрался в кошель на поясе и, порывшись, вытащил квадрат ткани, которая должна выполнять функцию носового платка. Не думал, что так сразу пригодится, а вот гляди-ка! Засунул платок в руку Ламиля и недовольно фыркнул: - Немедленно сотри помаду и чтобы выкинул эту отраву сразу же, как приедем. Если найду ее в твоих вещах, то скормлю той сволочи, что тебе дал, пусть помучается перед смертью, тварь! - Это помада, ей все пользуются! - попытался возмутиться ребенок. - Ей пользуются продажные женщины, чтобы завлекать клиентов и не беременеть, и глупые младшие, которые совсем без мозгов и считают, что красота важнее здоровья. Ниюли, принесешь эту гадость мне, чтобы я был точно уверен, что Ламиль себя больше не травит. Ламиль от злости попытался топнуть ногой, но вспомнил, что он теперь красавчик, и сразу взял себя в руки и попытался сделать вид, что это такой пируэт ногой, а не каприз ребенка. Молча вытер помаду и передал платок обратно Лексу. - Мы поедем на этом прекрасном паланкине? - опять изящно развернулся всем телом красавец. - Если хочешь, то вполне можешь, - согласился Лекс, - только учти, что он едет со скоростью грузового ящера. А это значит, что ты в пути будешь не день, а три. Но я оставлю тебе Рикки и остальных слуг, а заодно Зи и Зу для охраны. - А ты и Ска? - А мы доберемся за день на быстрых ящерах. Но ты не переживай, мы дождемся тебя в новой ставке. Всего каких-то три дня в разлуке, но зато дорога будет в комфорте, достойном такого красавчика, как ты. - Я красивый? - счастливо вздохнул ребенок, а потом осознал всю фразу до конца, - почему три дня в разлуке? Не хочу! Хочу с вами, ну его, этот паланкин! Потом как-нибудь покатаюсь! - Ладно, ты сам выбрал, - согласился Лекс. - Зи, Зу повезете эту красоту по очереди. Если все выяснили, то поехали. - Я и сам могу… - попытался проявить характер красавчик в фате. - Не думаю, что после линьки у тебя силенок хватит выдержать день в седле. - Ска! - инкубеныш грациозно скользнул в сторону генерала, - я могу ехать сам, я сильный! - Слушайся Лекса, - Сканд поправил меч на перевязи и запрыгнул в седло Шу, - Лекс умный, а ты еще маленький. - Ламиль, - Лекса подсадили в седло самочки, он подобрал поводья, - решайся уже, или паланкин, или в седле с охранницами. Ламиль поправил прозрачную тряпочку на голове, браслеты на руках и с тяжким вздохом отправился к амазонкам. Аши на радостях, что едут не на нем, хотел было сунуться носом, чтобы облизать приятеля, но расчихался. Лекс только скрипнул зубами, значит, там и пудра есть! В лучшем случае из мела, а в худшем свинцовые белила! Надо будет перетрясти его сундучок по приезде. Наконец Ламиль грациозно дошествовал до Зу. Его подсадили в седло, он попробовал схватиться за поводья, получил по рукам, попытался надуть губы, но заметив, что за ним наблюдают все самцы с вытянутыми лицами и стекающей слюной, и сразу сделал вид, что и не собирался править. И вообще, он красавчик, а таких носят на ручках! - А мы? - Рикки бросился к Лексу с мольбой во взоре, - а как же мы? - Ну, вы как-то добрались сюда? - Лекс тронул самочку пятками, чтобы она начала движение следом за Шу, - вот и дальше сами как-нибудь. Это не моя забота! Я вас сюда не звал! Лекс пристально посмотрел на Дайриса, и тот дернул щекой, но все же кивнул, что позаботится. Все же, люди подневольные, что уж тут… Ящеры набрали скорость и бежали вдоль марширующего войска. Однако, когда не надо было судорожно оглядываться на сундуки, то дорога стала в разы приятней. Лекс крутил головой и осматривался. Каждый легион был небольшой армией сам по себе. Примерно по четыре с половиной тысячи каждый. Таких легионов на марше было где-то двадцать. У каждого из них были свое название и номер. Авангард легиона на марше всегда возглавлял легат. Легаты назначались Шарпом на должность из опытных офицеров и в мирное время могли в провинции исполнять функции наместников. Легат всегда был верхом на ящере, примерно как Шу, следом за ним горделиво ехали три-четыре трибуна. Они были заместителями легата и его главными помощниками. Лекс за два года уже узнал в лицо и по имени и всех легатов, и более-менее толковых трибунов. Многие хорошо проявили себя во время строительства столицы. Вместе со многими Сканд уже воевал и хорошо о них отзывался. Они тоже были верхом, и это было правильно, ногами много не набегаешь, а успевать в таком беспокойном деле надо было многое. Офицеры били себя в грудь, когда видели Сканда, уважительно кивали головой Лексу в знак приветствия. Они уже привыкли, что младший генерала всегда крутится рядом и порой дает очень дельные советы. А потом зависали, увидев тонкую, закутанную в полупрозрачную ткань фигурку. В глазах некоторых появлялся вопрос: уж не везут ли супруги с собой наложника, а вспомнив о линьке Ламиля, подвисали еще раз, пытаясь рассмотреть, каким стал после линьки младший наследник императоров. Следом за офицерами шли ветераны, которые несли регалии легиона. На эту должность выбирали самых заслуженных. Они обязательно несли аквилу с номером легиона на табличке под лапами. В этом мире он выглядел не как орел, а как императорский птеродактиль, широко раскинувший крылья. Он был символом имперской власти, такое же изображение было и на монетах. Потом несли различные штандарты. Одни были как длинные копья с бляшками. На них, как на орденских планках, специальными символами обозначалось, в каких битвах побеждал этот легион. Например, битва за город Теланири обозначалась кругом лавровых листьев с языками пламени внутри. Каждый воин мог рассказать по этим символам всю историю легиона. Кроме этого, обязательно несли штандарт-флаг. Такие квадратные флаги с названием легиона и его девизом. И еще дополнительные штандарты. Они несли исключительно информативный характер для посвященных. Там объяснялся состав легиона – сколько легких и тяжелых пехотинцев, сколько лучников, а теперь еще и арбалетчиков. И, кроме того, за каждым легионом было закреплено несколько требушетов и станковых арбалетов большой дальности. Практически в каждом легионе были свои кузнецы и инженеры, и все это можно было прочесть в закрепленных на высоких древках табличках. Следом шел префект лагеря. Он назначался легатом из доверенных ветеранов, и хотя он был всегда исключительно из выслужившихся рядовых, но по значимости не уступал офицерам. Он отвечал за хозяйственные нужды легиона и руководил не только службой доставки, но и вспомогательными службами. Его приказы выполняли наравне с приказами офицеров, и к нему всегда относились уважительно. Примерно, как к Дайрису в ставке Сканда. Они ходили без шлема и заплетали «драконью косу» от самых бровей. За префектом лагеря шли строем горнисты и музыканты. Обычно барабанщики и флейтисты. Они своими звуками «внушали трепет в сердца врагов и храбрость в сердца воинов». Как правило, барабанным боем начиналась атака пехоты. И это были не милые мальчики, а суровые воины, которые всегда могли отложить барабан и рубиться наравне с ветеранами. И только потом шли строем воины. На марше, как правило, без доспехов, но всегда с мечами наготове. Хотя доспехи и щиты несли беспечно на длинных палках, как ежики свои узелки, но не следовало заблуждаться, глядя на расслабленных ветеранов, они всегда были настороже, в отличие от новичков, которые хоть и выглядели воинственно, но по факту от усталости мало что видели и плохо соображали. Опытные офицеры всегда чередовали отряды ветеранов и новичков, чтобы хоть кто-то смотрел по сторонам. И конечно, здесь же были грузовые ящеры, которые тащили котлы и мешки с продуктами, разобранными кузнями, ящики с инструментами и прочими крайне важными в походе вещами. Сканд притормаживал возле офицеров и, перебросившись парой фраз, вел свой отряд дальше. От хвоста очередного легиона к его началу, чтобы опять сказать пару фраз и мчаться к следующему. На каждой такой остановке Ламиль сразу начинал прихорашиваться и всячески привлекать к себе внимание, и только убедившись, что его заметили, успокаивался и сразу делал вид, что совершенно не заинтересован во всеобщем интересе. Лекс игнорировал такое поведение, он понимал, что ребенок рано или поздно успокоится, убедившись, что не только родные считают его красивым, и опять возьмется за ум. А Сканд всякий раз злился, когда во время беседы взрослые и опытные люди теряли нить разговора и застывали, таращась ему за спину. На обед они остановились возле котла, где ели офицеры очередного легиона. И пока Лекс радовался возможности размять ноги, Ламиль в очередной раз отрабатывал свои «чары». Офицеры сразу находили в своих загашниках фрукты, сладости и подносили свои презенты «милашке». Ламиль, жеманясь, принимал подарки, Сканд всякий раз напрягал скулы, но сдерживался, а вот Лекс тихо хихикал. Бедный Сканд проходил все те муки, что и отцы, когда их дочки вырастали до первых свиданий. Только вот «милашке» было всего три года от роду и мозгов не больше, чем до линьки. И даже, пожалуй, меньше, поскольку единственное, что его сейчас волновало, так это заручиться от других доказательством собственной неотразимости. Лекса больше волновало, почему мимо одних колодцев они проходили, а возле других делали укрепленные остановки с местами для ночевки войска. С этим вопросом он и пристал к мужу. - Когда мы шли к Железному городу в прошлый раз, то проверяли практически все колодцы. Когда-то внизу был вырыт сквозной тоннель и там текла пресная река. А места колодцев были, скорее, для местных земледельцев, - Сканд повел рукой, показывая на голую пустыню, - ты не поверишь, но Шарп рассказывал, что когда он был маленький, то здесь были зеленые поля. На них выращивали и корнеплоды, и даже пшеницу. Мы не покупали ее за морем, а покупали в городе твоей семьи. Но прошло несколько войн с соседями, которые решили захватить плодородные земли, а в итоге тоннель разрушен, река ушла в песок, некоторые колодцы тоже засыпаны. Одни полностью, другие частично. И бывает, что даже если колодец сохранился, то вода там будет или горькая, или соленая. Поэтому те колодцы, где воду можно пить, мы будем защищать до своего возвращения. - А почему Дай не восстановил реку? - подал голос сосредоточенный инкуб, он даже забыл что надо очаровывать близсидящих самцов, и по привычке полез на колени к Лексу, - ведь земледелие – это очень выгодно! И потом, пусть лучше люди растят чего-нибудь съедобное, чем воду по ночам ловят! Это даже звучит абсурдно! Местные жители живут за счет того, что сдают свои дома в аренду проезжающим караванщикам. Это, по-моему, унизительно! Со всех сторон сразу послышалось сюсюканье: ах, такой красивый и к тому же такой разумный! Сразу видна императорская кровь! У них в роду все такие, и красивые, и умные! Ламиль сразу вспомнил, что он теперь красавчик, и стал показательно стесняться. Несмотря на все эти кривляния и нарочитое манерничанье, было в Ламиле что-то щемяще-нежное, сродни грациозности маленького котенка и нескладности щенка дога. О нем хотелось заботиться и прощать любые капризы. Лекс почему-то вспомнил Козлика, когда он только появился в их доме, и развеселился. Тот тоже умел включать милашку и хлопать глазками просто виртуозно. Хорошо, что они его так удачно спихнули замуж. Теперь Козлик сопровождает мужа и пишет дорожные очерки, которые очень популярны и в столице, и у приезжих купцов, поскольку в таких очерках были подробные пояснения к картам и, кроме этого, поэтические сравнения и красивое описание видов. Слава Козюля теперь была вровень со старшим Траммом. Хорошо, что тот с юмором воспринимал, когда его спрашивали: «позвольте спросить, вы случайно не являетесь родственником того самого знаменитого путешественника Козюля?» О картографе Трамме знали немногие, а о Козюле знали все! Его работы расходились, как горячие пирожки, и зачитывались до дыр и взрослыми, и впечатлительной молодежью. - Понимаешь, маленький, - Сканд улыбнулся младшему братику, - такое сооружение очень затратно. Сломать намного проще, чем построить. Помнишь, как долго и тяжело мы строили новую ветку акведука? А здесь вода идет под землей, и чтобы восстановить тоннель, потребуется несколько лет и очень много людей для строительства. И при этом нет гарантии, что подземная река не ушла в песок окончательно. Ведь возможно, вода в колодцах – это простые ключи, которые еще теплятся в водоносном слое. Это все очень сложно и рискованно. И, кроме этого, нет гарантий, что история не повторится. Когда поля опять зазеленеют, снова могут появиться желающие забрать лакомый кусок. А о том, что поддерживать такой тоннель – тоже тяжкий труд, захватчики опять не подумают, и все опять вернется к тому, что мы имеем сейчас. Поэтому я не осуждаю Чаречаши, я тоже не уверен, что решился бы на такое строительство. - Тут будет проще привести воду с другого места, - подал идею Лекс и задумался, - например, ближайшие соседи. Гнилой лес – это, конечно, очень поэтично, но я думаю, что за горным массивом кроется болотистая местность, а следовательно, мы сможем поживиться оттуда водой. Весь фокус в том, чтобы не взять слишком много. Если мы приведем новую реку, то рискуем поднять уровень нашего моря и затопить территории низин, такие, как Устьице и старый город. Можно сделать постоянный приток воды в пески брата, главное, чтобы эта вода полностью уходила в земледелие и не доходила до моря. Но, как ты понимаешь, это требует определенной подготовки и договоренностей. Не хотелось бы сделать доброе дело, которым потом ушлый братик начнет нас шантажировать. Лекс, правда, умолчал, что для поднятия уровня моря хотя бы на несколько сантиметров потребуется не один год, и при этом устроить обвал в горах и закрыть доступ воды можно достаточно просто, потому что ломать, действительно, не строить. Но нужны ли им со Скандом такие хлопоты? - Вот вырасту, - Ламиль поправил браслеты, - и мы с мужем обсудим эту проблему со всех сторон и обязательно придем к наилучшему решению! Сканд поперхнулся водой и уставился на Ламиля, как будто его Шу вдруг заговорил. У всех офицеров у костра точно так же вытянулись лица. Лекс посмотрел на мужа и игриво подвигал бровями. Ну, да. За будними днями муж совсем забыл, что Ламиль станет супругом Чаречаши и, скорее всего, соправителем его государства. Думается, что Шарп и Кирель потребуют от Чаречаши всевозможных гарантий для своего ребенка, прежде чем отпустят его из рук.