Гарри Поттер. Иллюзия свободы.

Всю дорогу до Хогвартса мы делились впечатлениями о прошедших каникулах. Было здорово снова оказаться вместе – я не понимал, насколько успел соскучиться по ребятам. На станции, несмотря на поздний вечер, нас дожидался Невилл. Радостно стиснув в объятиях нашего четвертого друга, мы пошли в замок. Войдя в школу, я заметил направляющуюся к нашей дружной группе декана. Мягко улыбаясь всем ученикам, профессор отозвала меня в сторону. – Что-то случилось, профессор Спраут? – удивленно поинтересовался я. – Да, Гарри. Директор Дамблдор почему-то хочет поговорить с тобой. Он уже несколько дней подряд интересуется, не вернулся ли ты в школу пораньше. Я… Я только что получил вызов к директору? Сердце учащенно забилось, ладони вспотели, хотя я точно знал, что не сделал ничего плохого. Зачем я понадобился Дамблдору? Я хорошо учусь, с этой стороны никаких нареканий быть не может. Я спокойный и беспроблемный ученик, не пытаюсь как-то выделиться, залезть в запретный коридор и не делаю глупостей, как те же близнецы Уизли. Так почему я получил вызов к директору? Немного волнуясь, я шел за деканом, пока мы не оказались перед огромной каменной горгульей. Так, Гарри, спокойно. Сделай глубокий вдох, теперь медленно выдохни. Да, к директору меня раньше не вызывали. Ну и что? Получу новый опыт. Тем более ничего плохого я не делал. В кабинет я вошел уже спокойным и сосредоточенным, а мысли обрели привычную четкость. Кабинет у Дамблдора оказался ему под стать: такой же яркий, вычурный и раритетный. На стенах висели портреты бывших директоров Хогвартса, тихо переговаривавшихся между собой или дремавших. Возле стола стоял просторный насест, на котором с удобством разместился красивый величественный феникс. Комната была заставлена антикварной, изящной и хрупкой на вид мебелью. В общем, кабинет больше напоминал комнату музея, чем офис директора школы. Как вообще здесь можно работать? Мы с профессором Спраут осторожно сели на деревянные стулья, а Дамблдор осматривал нас с радостной улыбкой, словно мы его любимые внуки. Его голубые глаза лукаво поблескивали за стеклами очков, хотя меня это начинало раздражать. Директор должен быть ответственным и серьезным, а не предлагать сладости и расхаживать в мантии – творении дальтоника. Наконец, налив всем чая и еще раз предложив лимонных долек, Дамблдор заговорил: – Здравствуй, Гарри, мой мальчик, – мысленно я поморщился на такое обращение, но ничего не сказал. В конце концов, у каждого могут быть свои причуды – нужно быть снисходительнее к чужим недостаткам. – Добрый вечер директор Дамблдор. Профессор Спраут сказала, что вы хотели меня видеть? – Ну-ну, Гарри, не нужно столь официально! – рассмеялся Дамблдор, поглаживая бороду. – Гарри, Гарри… Скажи, мой мальчик, почему ты во время каникул не появился в доме у своих родственников? Хм? То есть он хочет со мной поговорить о том, где я провел каникулы? Стоп, не о том думаю… Как он узнал, что меня вообще не было у родственников? Интересно… – А почему вас это интересует, директор Дамблдор? – спокойно поинтересовался я, скрывая раздражение в голосе. Волшебникам было плевать на меня десять лет, поэтому я не позволю вмешиваться в мою жизнь или контролировать меня. Я прекрасно способен позаботиться о себе самостоятельно. – Гарри, меня волнует благополучие каждого ребенка, который учится в школе. А для тех, кто в прошедшей войне потерял своих родителей, я становлюсь опекуном на все время их учебы в школе, – мягко заговорил Дамблдор. У меня зубы сводить начало от его приторного елейного тона. И я наконец-то понял, что же меня в нем раздражало. Ха! Вот уж действительно – рыбак рыбака видит издалека. Несколько лет назад, когда я только-только начал свою борьбу со слухами, распускаемые родственниками, и вплотную взялся за изменение сложившегося общественного мнения, то всерьез задумался о том, каким же хочу казаться в глазах окружающих. Эта мысль вылилась для меня в изучение всех доступных ребенку книжек по популярной психологии. И это принесло свои плоды. Пять лет назад я мысленно разделил себя на две части: ту, которую буду показывать окружающим, и ту, которую буду беречь как зеницу ока. Конечно, для ребенка это было сложным и неоднозначным решением, к тому же я далеко не гениальный актер. Но я и не стремился лгать о себе и стать тем, кем не являюсь на самом деле. Просто как-то вечером, лежа в чулане под лестницей, я выбрал несколько черт характера, которые решил сделать основными для окружающих. А все, что счел неприемлемым для демонстрации чужим, запрятал поглубже, чтоб никто не нашел. Я не люблю, хотя и умею лгать. Поэтому в большинстве случаев я говорю правду, только не всю. Гарри Поттер – умный, трудолюбивый мальчик, вежливый с окружающими, добрый и понимающий, не терпящий предательства и лжи. Это я. А еще расчетливый, самостоятельный и хладнокровный, способный любую ситуацию вывернуть себе на пользу манипулятор. Это тоже я. Может, я демонстрирую миру только часть себя, но я всегда помню, что это лишь половина меня. Перед собой я честен до конца. Именно поэтому не пытаюсь оправдать себя мысленно. Я знаю, что если понадобится, я буду отстаивать свои интересы… и интересы тех, кто мне дорог, всеми доступными методами. Сидя перед директором, я смотрел на его добрую, отеческую улыбку, от которой появляются морщинки вокруг глаз и ямочки на щеках. Вот только улыбка не отражалась в глазах, в них царили лишь спокойствие, расчетливость и острый ум, скрытые за мерцанием глаз и бликами очков-полумесяцев. Я не лгу себе, а вот директор явно забылся в своей игре. Он изображает из себя того, кем никогда не был или давно быть перестал. Стоит быть очень осторожным, если я не хочу познакомиться с его темной стороной. Так, сосредоточься, Гарри. О чем мы говорили? Ах да, о каникулах! – Прошу прощения, директор, но вы отвечаете за детей только во время учебы. В неучебное время, если ученик находиться за пределами Хогвартса, вы никаких прав на него не имеете. Проще говоря, – я спокойно встретился с потемневшими глазами Дамблдора, – где и как я провожу каникулы, вас не касается… сэр. – Прости, Гарри, но как директор Хогвартса, я не могу позволить тебе проводить каникулы, где вздумается, подвергая себя опасности. В доме своих родственников ты в безопасности, но в любом другом месте можешь попасть в беду. Поэтому в следующий раз я хочу, чтобы ты предупредил меня, где будешь проводить каникулы. В этом случае я смогу проследить, чтобы с тобой ничего не случилось. Ты же понимаешь, что это только для твоей безопасности? – снова тепло улыбнувшись, Дамблдор соединил кончики пальцев, и сменил тему: – Итак, Гарри, не хочешь ли рассказать, как ты провел эти каникулы? – Не особо, – пожал плечами я, сдерживая рвущиеся наружу злость и обиду. Я никому не позволю принимать решения за меня и указывать, как жить. – Директор Дамблдор, я уже сказал, что каникулы – мое личное время. И я не хочу рассказывать о них совершенно чужому для меня человеку. Мы скрестили взгляды, ожидая, кто первым сдастся. К сожалению, это был я, так как почувствовал легкую паутинку магии, скользнувшую от Дамблдора ко мне. Значит, он тоже владеет беспалочковой магией? Я почувствовал, как что-то легкое, словно мягкое пушистое перышко, невесомо прикоснулось к вискам и попыталось скользнуть внутрь. Однако не смогло, натолкнувшись на какую-то преграду. Это удивило меня. Я не мог понять, что же сейчас происходит, и буквально на мгновение потерял самоконтроль. Почувствовав мое удивление, нить чужого заклинания проникла внутрь. Я не знал, что это заклинание должно было делать, поэтому запаниковал. Но в следующее мгновение… Моя магия волной прокатилась по телу и просто раздавила чужое заклинание, после чего свернулась уютным клубком в груди. Да уж, не капле спорить с морем. Довольно улыбнувшись, я мысленно погладил теплый клубочек в груди и поднялся на ноги. Лучше не испытывать судьбу без причины. – Прошу прощения, директор Дамблдор, но скоро отбой, и я очень устал. До свидания, – окинув взглядом кабинет, я заметил своего декана, задремавшую во время разговора. – Профессор Спраут? Проснувшись, женщина потянулась и незаметно зевнула. – Мистер Поттер прав, директор. Уже поздно. Я отведу своего студента в общежитие. Мы покинули кабинет и быстро спустились на первый этаж. Остановившись около входа в хафлпаффское общежитие, профессор Спраут пожелала мне спокойной ночи и ушла. А мне спать расхотелось. Из-за встряски в кабинете Дамблдора меня переполняла энергия, хотелось как-то выплеснуть ее, сделать что-нибудь хорошее. До отбоя оставалось еще полчаса и, немного подумав, я вспомнил одно незаконченное дело. Это же ненадолго… Я успею!