I'm falling

О'Брайен сидит в палате вместе с врачом. Тот спрашивает о самочувствие Дилана, говорит о процедурах, чем они будут помогать, а также говорит о таблетках, которые парню будет приносить в определённое время медсестра. В голове Дилана есть вопрос, который его очень мучает. Томасу он его задавал, но он не врач, не может точно говорить... Скорее всего, ребёнок был зачат, когда Дилан уже болел. — Мистер Стоун... Скажите, какой процент того, что ребёнок может родиться болим из-за меня? — брюнет с поджатыми губами смотрит на врача. Джеймс замирает, смотря на Дилана, который очень взволнованно смотрит. Он явно ожидает ответ, который его успокоит... — Дилан, здесь всё может по-разному произойти... Вы обязательно узнаете ответ, когда будете смотреть на ребёнка через ультразвук, — произносит врач, смотря на пациента. — По наследству, может быть, не передастся. Не думай сейчас об этом, тебе нужно думать о выздоровлении. С малышом вашим всё будет хорошо. Дилан поджимает губы, опуская голову назад. Как же не думать... Они так сильно с Томасом хотели малыша... Даже не получалось один раз, а сейчас он внутри Томаса... — Я Вас понял... — произносит тихо О'Брайен. После встречи с врачом, парень идёт в палату. В голове пустота. Ни о чём не получается думать, кроме болезни… Но так нельзя. Нужно стараться. Бороться. Ради них с Томасом. Но теперь и ради малыша… Голова кругом. Как так получилось? Вселенная, наверное, решила просто поиздеваться… Дилан лежит в кровати, думая над всем. Всё так быстро происходит... Брюнет совсем ничего не понимает. Он всё так же не очень хорошо себя чувствует, но ничего толком будто бы не поменялось... Брюнет и не представляет, что у него сейчас раковая болезнь. Рак кишечника... Если он умрёт, что будет с Томасом? Что с ним станет? А малыш?.. Ему нужно внимаение обоих родителей... Даже если Томас будет жить с родителями, они будут помогать, всё равно... О'Брайен ловит себя на мысли, что Томас найдёт себе другого человека... Это так больно представлять, ужасно... Дилан не хочет никому отдавать свою семью, но Томас не сможет один, и он человек, он может полюбить, может разлюбить... Так странно думать об этом. Но брюнет просто хочет лучшего для своего супруга. Предполагать нужно все варианты, и Дилан понимает, что Томасу будет очень тяжело в самом начале… Как и всю жизнь?.. Боже, нет, он не хочет мучений для своего любимого человека, для своего ребёнка… Не сдержавшись, Дилан начинает тихо плакать, смотря на закат за окном. Почему всё так?.. Брюнет прикрывает глаза, обнимая самого себя, чувствуя дикое одиночество, холод без присутствия любимого. Как он?.. Они не общались уже несколько часов и это убивает душевно... Дилан так скучает... Дилан в итоге проплакал около часа. Скоро придёт его солнышко и всё будет хорошо... Когда животик у него будет расти, то он не сможет так часто ходить, у него будут болеть ноги, спина, шея... Ему наверняка не захочется никуда ехать из-за болей. И Дилан думал, что будет помогать мужу в душе, одевать обувь, одежду, ведь с животиком это будет затруднительно. А Дилан... Его не будет рядом в такие моменты. Не будет... От этого О'Брайен снова заревел. Надо успокаиваться... У него ведь глаз не будет, если он продолжит думать о плохом... Брюнет встал и подошёл к раковине, начиная умывать лицо. Сегодня он, кстати, позвонил ректору и сказал, что завтра придёт и их ждёт серьёзный разговор. Позвонил, чтобы предупредить о своём прибытии. Умыв лицо, Дилан вытер его полотенцем. Запускает руку в свои волосы. Они не такие мягкие, как раньше... Врач говорил, что это один из симптомов. А Томасу так нравится гладить его волосы, а Дилану очень нравится, когда он их расчёсывает. И что будет сейчас? Если он больше не захочет трогать голову Дилана? В этот момент в палату заходит медсестра со стаканом воды и таблетками. Приём таблеток, да... — Здравствуйте, Дилан. Как Ваше самочувствие? — интересуется девушка, приподнимая бровь. — Бывало и лучше... — брюнет вздыхает. — Давайте Ваши таблетки... Их не нужно рассасывать? — Нет. Какие нужно, я Вам обязательно скажу, — девушка слегка улыбается, протягивая пациенту таблетки и воду. Дилан садится на кровать и принимает таблетку. Сразу глотает, запивая водой. Медсестра принимает пустой стакан, а после кивает пациенту. —Я перед сном к Вам ещё зайду, будет ещё одно лекарство, — произносит девушка. — Да, мистер Стоун говорил мне, — брюнет кивает, смотря на девушку. — Спасибо Вам. Я так понимаю, Вы мне будете приносить таблетки до конца, пока я тут? — Да, правильно понимаете, — медсестра чуть улыбается. — Простите, что не представилась. Меня зовут Евангелина. Можно просто Ева. О'Брайен лишь кивает девушке и та вскоре уходит, закрывая дверь палаты. Брюнет снова ложится в кровать и закрывает глаза. Уже закат... А Томаса нет... Почему? Он же помнит, что Дилан просил приезжать до того, как начнёт темнеть! *** В итоге прошло ещё полчаса. На улице уже темнее стало, нет даже красного неба, которое было до этого... За это время Дилан успел поговорить с мамой. Уже даже ужин заносили, который Дилан, конечно, не ел. Он почему-то уверен, что Томас привезёт какую-то вкусняшку ему, помимо самого себя... Да и еда тут не аппетитно выглядит... Брюнет не выдерживает и берёт телефон, звоня своему мужу. Может, он просто случайно уснул?..Дилан садится на кровать и принимает таблетку. Сразу глотает, запивая водой. Медсестра принимает пустой стакан, а после кивает пациенту. —Я перед сном к Вам ещё зайду, будет ещё одно лекарство, — произносит девушка. — Да, мистер Стоун говорил мне, — брюнет кивает, смотря на девушку. — Спасибо Вам. Я так понимаю, Вы мне будете приносить таблетки до конца, пока я тут? — Да, правильно понимаете, — медсестра чуть улыбается. — Простите, что не представилась. Меня зовут Евангелина. Можно просто Ева. О'Брайен лишь кивает девушке и та вскоре уходит, закрывая дверь палаты. Брюнет снова ложится в кровать и закрывает глаза. Уже закат... А Томаса нет... Почему? Он же помнит, что Дилан просил приезжать до того, как начнёт темнеть! В это время Томас тихо присвистывает, жаря курицу. Конечно, для себя, а потом и Дилану отвезёт! Так, теперь нарезанные овощи... Оп-п! Сангстер обожает готовить, но с любимым. Сейчас... Так одиноко. Он поворачивается, с улыбкой глядя на виляющих хвостиком животных. — Мои зайки, голодные? Сейчас... — блондин снижает огонь и идёт к корму для кошек и собак. Насыпает им по очереди. Затем так же гладит по очереди. — Набирайтесь сил, милые. Они пригодятся и вам и нам с вашим хозяином. — Всё, не мешайте мне, любимые. Я готовлю и бегу к вашему второму хозяину, ему тоже нужна любовь и ласка, — Лора удивлённо смотрит на хозяина, наклонив голову набок. Тихо гавкает. — Я тоже скучаю по нему, Лор. Не волнуйся, он совсем скоро будет дома! — Томас поворачивается к плите, продолжая готовку, вновь ставя огонь побольше. Достаёт рис и кидает в сковородку, начиная мешать. В итоге получится плов. Дилан обожает плов Сангстера, и он это прекрасно знает. Да блондин и сам не прочь его покушать. Правда вкусный. Они вместе учились... Передаст семейный рецепт ребёночку. Кстати, по-поводу этого... Ему хотелось бы сначала сыночка, он не знает почему. Интересно, ревновали ли бы девочки, узнав о пополнении в их женскую компанию? Или были бы рады? Томас глянул на зверушек, тихо смеясь. Наверняка Меллиса бы ревновала... Сангстер с улыбкой продолжил мешать, глядя в окно. Он представляет, как они будут учить малыша ходить и писать... Читать... О, и они обязательно поиграют в футбол! И на приставке! Почувствовав вкусный запах, Томас повернулся, добавляя нужные приправы, так же посолив. Томас доготавливает плов. Выдыхает, со спокойной душой садясь кушать. Решает включить какой-то фильм на планшете, чтобы отвлечься от мыслей и не начать думать о плохом. Ох, да, точно! Надо его к Дилану отвезти, ему там скучнее, чем дома. Поиграет может во что-то... Сангстер доедает, выключая фильм, глядя на оставшееся. Достаёт судочек и начинает перекладывать половину еды, в которой нуждается Дилан, даже чуть больше туда. Он не добавлял масла и убирал жир с курицы, так что надеется, что брюнету можно такое и это никак не навредит. Томас выдыхает, со спокойной душой идя собираться. Хм, возьмёт какую-нибудь игрушку плюшевую... Динозаврика оставит себе, но возьмёт... О, единорога! Блондин одевается, а затем идёт к двери. Резко хмурится. Живот... Блондин шипит, хватаясь за живот, взявшись за стену. Так, назад... Томас доходит до спальни, ложась на кровать, согнувшись по полам, тяжело дыша. Ох, Божечки... Он и забыл про боли в начале... Потом же ещё рвота будет... Они с Диланом изучали и читали про токсикоз в интернете... В итоге прошло ещё полчаса. На улице уже темнее стало, нет даже красного неба, которое было до этого... За это время Дилан успел поговорить с мамой. Уже даже ужин заносили, который Дилан, конечно, не ел. Он почему-то уверен, что Томас привезёт какую-то вкусняшку ему, помимо самого себя... Да и еда тут не аппетитно выглядит... Брюнет не выдерживает и берёт телефон, звоня своему мужу. Может, он просто случайно уснул?.. Телефон звонит... Томас тянется рукой за телефоном, тяжело дыша. Дилли... Широко улыбается, взяв трубку. — Да, любимый? — шепчет он, тяжело выдыхая. Сглатывает. — У меня тут возникли проблемки маленькие, прости... Дилан сразу же хмурится. Его голос... Почему он шепчет? Что вообще происходит? — В чём дело? Что случилось? — с огромным волнением спрашивает брюнет, метаясь глазами зачем-то по комнате. — Животик болит немного... — Томас тихо смеётся. — Ох, я скоро буду... Уже почти прошёл, дорогой, не волнуйся. Дилан округляет глаза. Нет... Боже... Нет... Почему... Почему именно сейчас?.. Когда Дилана нет рядом, нет... — Нет... Нет, сиди дома. Во-первых, уже очень темно для выезда. И ты не в состоянии вести машину, — серьёзно произносит брюнет. — Сиди лучше дома... Так будет лучше... — Нет же, у меня уже проходит! Я скоро буду, солнышко, — Томас широко улыбнулся. — Я сделал тебе твой любимый плов... Ну как ты без негоо, мрр? Дилан поджимает губы. Плов... Нет. Всё равно нет. Пускай Томас хоть как говорит, сколько хочет ласковых слов, пускай мурлыкает сколько хочет, нет... Дилан не пустит. Так нельзя… В таком состоянии за руль? Лучше на такси тогда… Ох, нет! — Если ты поедешь, я очень сильно обижусь, Томас, — произносит брюнет, хмурясь. — Давай без шантажа, любимый, пожалуйста. Просто в следующий раз максимально таким же серьёзным тоном говори обычное "нет"! И без всяких "Томас", я расстраиваюсь! — Томас надувает губы, грустно хмыкнув. — Ладно, хорошо... Я завтра приеду. — Когда я говорю тебе серьёзным тоном "нет", то ты всё равно не понимаешь... — тихо и даже нежно говорит брюнет, нервно теребя край одеяла. Так и есть ведь... Даже когда Дилан много раз говорил Томасу "нет" насчёт совместной ночёвки, то он всё равно не понимал и продолжал понимать. Другие слова, другое обращение на него действует, но, видимо, он может обидеться и расстраивается... Да, О’Брайен груб, но… Наверное, так проявляется его забота. В странной форме. Так не стоит обращаться с супругом. Томас тихо всхлипывает. — Теперь буду! Но никогда так не называй больше, умоляю! Дилан вздыхает. Доводит Томаса... Но он ведь правда не понимает, если с ним серьёзно не заговоришь... Как бы сильно Дилан не любил своего мужа, иногда правда нет других выражений, кроме "Томас". — Прости, пожалуйста, я понял тебя... — произносит О'Брайен, поджав губы. — До завтра. Целую. — До завтра, мой хороший, — Томас целует динамик, а затем сбрасывает, ложась поудобнее. Со временем засыпает... Дилан тихо вздыхает, откладывая телефон. Встает с кровати и начинает доставать вещи... Да, он решил просто уйти. Почему бы и нет? О’Брайен хочет быть рядом, когда Томасу плохо... Он не в состоянии приехать, поэтому приедет Дилан. О’Брайену очень обидно, что из-за него он пропускает все... Так и вся беременность Томаса пройдёт... Взяв телефон, брюнет вызывает такси. Выходит из палаты. Спокойно идет по коридору. Он думает, что на регистратуре его поймают... Но, аккуратно выглянув из-за угла, парень не увидел никого за регистратурой, поэтому, пользуясь шансом, Дилан быстро выбегает из больницы. На улице уже ждёт такси.