Дети играли во дворе, парнишка лет семи дразнил девочку чуть помладше, очевидно сорванец забрал ее тряпичную куклу и не спешил отдавать. Девчушка, размазывая слезы по перепачканному личику, бегала по двору за обидчиком. Засмотревшись на них, усталый мужчина рассеянно, погладил лошадь.
Путник почти не слышал, как к нему обратился конюх.
— …совсем. Не проскачет и часа, погубите лошадь-то, барин.
С трудом сообразив, что молодой конюх пытается сказать, что лошадь практически загнана и надо ей передохнуть.
— А есть ли у вас свободная комната, для ночлега.
— А че не быть-то. Людей у нас тут немного бывает. А о лошадке не извольте беспокоиться — накормим, почистим.
Владимир снова посмотрел на ребятишек, как ни в чем не бывало, бегающих по двору старой почтовой станции и невесело усмехнулся своим мыслям.
Перекусив хлебом и вином. Он попытался уснуть, но сон не шел. Подойдя к печке, добавил дров и устроился в кресле у огня. Плечо, привычно ныло после ранения, боль уже стала его самым верным спутником. Он привык жить с болью в сердца, а теперь и теле. Глядя на огонь он вспоминал то, что осталось позади, война кровь и снова боль. Товарищи, которых уже не вернешь, и те с кем он простился, в надежде встретиться вновь. Его война закончена, их еще нет. Все эти долгие месяцы, там, среди страданий и потерь, Владимир пытался забыть, заглушить боль, что поселилась в его сердце. В какой-то момент он решил, что единственный способ заставить сердце замолчать, это остановить его стук. Но как бы не был он безрассуден — смерть ускользала от него, забирая товарищей сражавшихся рядом, обходила его стороной. Друзья, смеясь, говорили — что он везуч как черт.
Теперь он возвращался домой, туда, где его никто не ждет, никто кроме старой доброй кухарки Варвары и тетки, что живет одиноко в лесу. Но самое главное — там нет ее. После отъезда Анны. Владимир старался не бывать дома, так как все там напоминало о ней. О том, что ее больше нет, и не будет рядом.
Незадолго до отъезда, он получил письмо от Репнина. Михаил узнал, что Анна покинула Россию сразу после их разрыва. Это было ее окончательное решение, так она поставила точку в их непростых отношениях. И ему пора сделать то же самое.
Добравшись, до поместья Владимир с головой окунулся в дела. После того как ушел Никита, никак не удавалось найти толкового управляющего. Владимир даже подумывал, не вернуть ли прохвоста Карла Модестовича. Но тот укатил в свою Курляндию, прихватив его бывшую крепостную Полину. Помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Однажды барона навестил князь Долгорукий.
— Добрый день, Владимир.
— Петр Михайлович.
— Владимир, я рад, что ты вернулся. Я часто вспоминал о тебе, много грехов на мне и Иван и…
— Полно вам, князь. Не будем о прошлом. Хотите вина?
— С удовольствием. Но я всё-таки скажу. Владимир, совестно вспоминать, я как будто обезумел, тогда. Сейчас глядя на Лизу, я понимаю, как заблуждался.
— Михаил очень любит Лизу.
— Я знаю, и она с ним, совсем переменилась. Ты знаешь, я скоро снова стану дедом.
Владимир рассмеялся.
— Да, Миша писал мне об этом, кажется, он на седьмом небе от счастья.
— И мне горестно думать о том, что из-за моего проклятого упрямства ты лишился этого. Анна…
— Петр Михайлович, не будем об этом. Анна сделала свой выбор. Ваша дочь готова была сражаться со всем миром за свою любовь к Репнину, а Анна отступилась. Не будем больше об этом.
Чтобы увести разговор в другое русло Владимир заговорил о своих трудностях в выборе управляющего. Князь Долгорукий с удовольствием вызвался помочь, порекомендовал толкового человека.
Так постепенно лед в отношениях старого князя и молодого барона растаял. Владимиру, не так давно потерявшему отца, часто нужен был отеческий совет. А Петр Михайлович с радостью проводил время с другом своего, так рано ушедшего, сына. Княгиня давно жила в монастыре. Соня подолгу гостила у сестры. Татьяна вскоре после рождения сына, тяжело заболела и умерла, оставив ребенка на попечение князя. Мальчика назвали в честь отца, он рос смышленым и серьезным ребенком.
Так тихо и непримечательно текла жизнь в Двугорском. Владимир мало общался с соседями, только изредка навещал князя. От Анны вестей не было.
А время продолжало свой бег. И вот пришли радостные вести от четы Репниных, Лиза благополучно родила здорового мальчика, названного Алексеем. Владимира пригласили быть крестным.
Приехав в дом старых друзей, барон Корф словно окунулся в другой мир. Он добровольно замкнувшийся в своем поместье, отвык от шума и радости, а в доме Репниных все дышало счастьем.
Владимир не уставал удивляться и радоваться глядя на молодых супругов. Даже сейчас, прожив вместе больше года, Михаил по-прежнему не может скрыть восхищения и восторга, каждый раз, когда его Лизонька входит в комнату, а она так и светится ему в ответ. Как то раз, спустившись утром к завтраку, Владимир застал супругов, шепчущихся у окна в гостиной, заметив его, они оба смутились и кажется даже покраснели. Словно он был не гостем в доме законных супругов, а суровым родителем.
Однажды, когда Михаил уехал по срочному делу, а Сонечка отправилась навестить какую-то дальнюю родственницу, Владимир сидел в гостиной вместе с Лизой.
— Владимир, мне больно видеть вас таким печальным, — неожиданно откровенно заговорила Лиза.
— Моя печаль стала моей самой верной подругой, — усмехнулся Владимир.
— Отец говорил, что вы практически не выезжаете, живете отшельником. Как бы мне хотелось помочь вам.
— Лиза, вы очень добры.
— Помните, когда-то, вы сказали мне, что молились о моем счастье?
— Да, а вы признались, что полюбили…
— Я тоже молюсь о вас, Владимир, вы заслуживаете любви. Только она излечит ваши раны.
— Лизонька, мои раны уже не излечить. Мое сердце выгорело изнутри. Оно умерло. Ни один росток не взойдет на камне.
— Я все равно буду молиться о вас, я верю, что в вашей жизни еще случится радость. Когда-то, Миша сказал мне, что страсть изматывает душу, а любовь дарит покой. Я сама убедилась, что это так.
— Я бесконечно рад вашему счастью, милая княгиня, — Владимир поднялся и нежно поцеловал руку девушки.
Вскоре дела заставили Владимира вернуться в поместье. Садясь в карету, он оглянулся на друзей. Миша и Лиза с маленьким Алешенькой на руках, стояли на крыльце. Их счастье, словно маленький солнечный зайчик, на миг возникло в жизни барона и согрело его душу.
Через несколько месяцев случилось несчастье в Двугорском — серьезно заболел Петр Михайлович. Несмотря на уговоры близких и самого Долгорукого, Лиза не смогла усидеть дома и вместе с мужем и сыном приехала к отцу. Вместе с ними приехала Наталья Репнина, гостившая у них в то время.
Забота близких творит чудеса, и болезнь постепенно отступала. Петр Михайлович медленно поправлялся. Все это время Репнины оставались в Двугорском. В доме случилась еще одна радость: милая Сонечка не на шутку увлеклась сыном соседского помещика — Дмитрием Уваровым. Этот пылкий, но в то же время рассудительный юноша, много лет жил за границей. И только недавно вернулся в Двугорское, в детстве он был дружен с Андреем Долгоруким. Узнав о его смерти, он стал навещать старого князя и сам не заметил, как влюбился в княжну Долгорукую, она ответила ему тем же. Лиза была рада за сестру и стараясь не мешать влюбленным, взяла все заботы о доме и детях на себя, кстати, пришлась помощь Натальи Александровны.
Когда доктор Штерн разрешал Петру Михайловичу спускаться в гостиную, он с удовольствием наблюдал за шумной компанией молодых людей. Дмитрий и Соня, чуть поодаль от остальных, рассматривали альбом и о чем-то спорили. Только подумать, его обычно такая кроткая Сонечка, с жаром что-то доказывала молодому человеку, безнадежно в нее влюбленному. Лиза сидела на диванчике с сыном на руках и негромко читала сказку маленькому Андрюше. Наташа вышивала какой-то замысловатый узор, изредка поглядывая на малышей. Владимир и Михаил за бокалом вина обсуждали последние новости. Картинки менялись, но неизменно оставалось умиротворение и счастье так давно не виданное в этой гостиной. Сейчас няня возьмет на руки сонного Андрюшеньку, и они с Лизой уйдут, укладывать детей спать. Михаил, оставив бокал, поднимется поцеловать сына. Потом Дмитрий и Владимир засобираются домой. По лицам обоих будет видно как не хочется им покидать гостеприимный дом. Соня пойдет проводить жениха, а добросердечная Наташа вызовется проводить Владимира, чтобы дать влюбленным еще несколько минут провести вместе. Все это было лучшим лекарством от всех недугов и старый князь уверенно шел на поправку.
Утро было по-весеннему прохладным, но ласковым. Позавтракав, Владимир, велел оседлать лошадь. Сегодня были именины его матери, и он собрался на кладбище навестить могилы родителей. Он редко бывал там. Слишком горестно было видеть два холодных креста — все что осталось от его семьи. Может, если бы родители были живы и его жизнь сложилась бы иначе, не жил бы он добровольным затворником. Хотя сейчас его трудно было назвать затворником. Каждый вечер он бывал у Долгоруких, в компании старых друзей, Владимир чувствовал себя почти счастливым.
Он остановился, вспоминая один день. Это было, кажется, уже неделю назад — Михаил уехал в Петербург по срочному делу, Петр Михайлович был слаб и Соня осталась с ним в его комнате, Лиза в детской успокаивала раскапризничавшегося Алексея. В гостиной он застал только Натали, она беззаботно смеялась, играя с маленьким Андрюшей в догонялки. Владимир замер в двери, увлеченные своим занятием, они не замечали его. Корфа так захватила эта картина, он и не помнил, как долго простоял, наблюдая за игрой, так хорошо и спокойно ему было, сама собой на губах появилась улыбка, а где-то внутри, там, где когда-то было сердце — стало тепло. Неизвестно как долго продолжалась бы эта идиллия, но Андрей, зацепившись за им же самим и брошенную игрушку, упал на пол, прямо у ног барона. Владимир тут же подхватил малыша на руки, испуганная Наташа подбежала к ним.
— Маленький ушибся? Не плачь, сейчас все пройдет!
— Мусины не плачут. Мне дедушка говолил! — и отвернувшись от Наташи, обнял Владимира за шею, спрятав от всех не мужскую слезинку на детском личике.
Растерянная Натали, оказалась лицом к лицу с не менее удивленным бароном Корфом. Ее щеки горели румянцем от игры, в прекрасных, зеленых глазах был испуг и удивление, но победила радость. Она рассмеялась. Она была так близко от него, что он уловил, как ее глаза поменяли оттенок: переходя от болотной тревоги к изумрудному веселью. Сердце забилось так громко, что оглушило отвыкшего от такого ритма хозяина.
С того дня Владимир стал каким-то рассеянным, то и дело забывал о чем-то важном и не очень. И дни стали длиннее. И лишь вечера в доме у Долгоруких были яркими, словно вспышки молний.
Сейчас вспоминая, тот день, сердце снова забилось быстрее. Может, стоит пригласить доктора?
Оставив собранный Варварой букет, Владимир коротко помолился, но не смог долго оставаться на кладбище. Резко развернувшись, он пошел в сторону церковной ограды. И только тогда заметил светлую фигурку девушки. Подойдя ближе, он узнал Наташу. Она стояла у могилы Андрея. Возле каменной плиты лежал маленький букетик первых весенних цветов, такой же точно букет он с удивлением заметил на надгробье Татьяны.
Обернувшись княжна улыбнулась ему.
— Добрый день, Владимир.
— Не ожидал встретить вас здесь, Натали.
— Я иногда прихожу навестить Андрея и Татьяну.
— Разрешите мне проводить вас?
— Да, признаться, сейчас совсем не хочется быть одной.
— Вы сожалеете о том, что не вышли замуж за Андрея? — неожиданно, даже для себя, спросил Владимир.
— Я скорблю об Андрее и сожалею, о том, что омрачила его последние минуты, мне жаль, что я раньше, до того как мы оказались в церкви, не поняла…
Она замолчала, кажется, снова переживая тот день.
— Вы не смогли простить ему Татьяну?
— Простила. Просто поняла, что это неправильно. Тогда во время венчания, неожиданно появился Миша. Он должен был быть уже на пол дороге в полк, его никто не ожидал увидеть. Но когда он вошел, я посмотрела на Лизу, кажется, вокруг них не было никого, от них исходил свет, с такой любовью они смотрели друг на друга. Я поняла, что этого нет у нас с Андреем. Мы заняли чужое место. Я поняла, что Лиза никогда не окажется перед тем непростым выбором, что я. В их жизни не может быть Татьяны, и не потому что, ее избранник, мой брат, и он особенный мужчина. Нет. Просто не нужен им никто другой, нет рядом с ними места ни для кого больше. И даже если весь мир, будет против них, они выстоят. Когда я это поняла — ушла, это было правильное, хоть и запоздалое решение. Я верю, что счастье возможно только с тем человеком, которому ты веришь безоговорочно, с кем можно смеяться и плакать, не оглядываясь по сторонам, с кем хочется жить.
Владимир не мог оторвать взгляд от ее лица. Во время рассказа, эмоции сменялись как картинки: печаль — при упоминании об Андрее, нежность — когда речь зашла о брате и невестке, и наконец едва уловимая надежда — когда она заговорила о счастье.
— Вы осуждаете меня? — встревоженно спросила Наташа.
Раньше ей было безразлично мнение Владимира, она всегда недолюбливала его, искренне не понимая, что может связывать ее такого правильного брата с этим насмешливым и самоуверенным бароном.
— Я восхищаюсь вами! — совершенно искренне ответил он, — не каждая девушка на вашем месте решилась бы на такой шаг. Ваша честность и смелость достойны уважения.
— Но они стоили жизни Андрею…
— Нет! Натали, не смейте так думать. Если кто из нас и виновен в его гибели, то точно не вы.
— Вы вините себя? — внезапно поняла Наташа.
— Да. Я часто думаю об этом. Если бы я в тот день не пришел в дом к Долгоруким… Если бы я не совершил тех безрассудных, необдуманных поступков.
— Владимир, на все воля Божья. Вы удивительный человек. Я совсем иначе представляла вас раньше…
Он невесело рассмеялся.
— Боюсь, даже спросить, каким вы меня видели раньше.
— Я считала вас эгоистичным и наглым повесой, которому нет дела до остальных. Из-за вас Мишель постоянно попадал в переделки.
— А теперь? — задав вопрос, барон почувствовал, что страшится ответа.
Кажется, Наташа тоже это поняла и улыбнулась, так что на душе потеплело. А сердце второй раз за сегодня сбилось с ритма.
— Когда я узнала, как вы рисковали ради Ольги, как помогали Александру, вы пожалели княгиню Долгорукую ради Лизы, вы просили императора отправить вас вместо Миши на Кавказ. Я поняла, что это не может быть тот человек, с которым я встречалась на приемах в Петербурге. И сейчас проводя с вами, столько времени мне стыдно от того, как я думала о вас раньше.
— Натали, я никогда не был ангелом, у вас были причины недолюбливать меня.
— Давайте забудем прошлое, и начнем наше знакомство заново.
Она резко повернулась, оказавшись лицом к лицу с ним. Так резко и быстро, что он не успел остановить шаг и оказался чуть ближе, чем того требует этикет. Девушка пошатнулась, и его рука сама собой оказалась на ее талии.
Сегодня его сердце, совсем забыв о том что оно неживое, то и дело срывалось с привычно унылого ритма.
— Княжна Наталья Александровна Репнина, — выдохнула она ему в лицо. И тут же опустилась в реверансе, но Владимир успел заметить смущенный румянец на ее лице.
Отступив на шаг. Он чинно поклонился.
— Барон Владимир Иванович Корф.
Оба рассмеялись.
Легко приняв, его предложенную руку, Натали принялась рассказывать о своей жизни в солнечном Неаполе. Владимир улыбался. Ему захотелось увидеть все то, о чем она говорила, узенькие улочки чужого города, палящее солнце. Впервые за долгое время ему было интересно и спокойно. Но самое важное — это маленькая ладошка, лежащая на его руке. Словно диковинная птица — она пробуждала в нем желание жить.
Князь Репнин читал газету, сидя в гостиной. Внезапно в комнату вбежала его жена:
— Миша, мы должны поехать навестить твоих родителей и обязательно пригласить с собой Владимира, — скорее поставила в известность, чем предложила Лиза.
Выражение ее лица при этом стало знакомо упрямым и решительным. Михаил обреченно вздохнул.
Определенно, ничего хорошего это выражение ему не предвещало. Обычно после этого Лиза пыталась втянуть его в очередную авантюру.
— А, почему, мы… непременно, должны пригласить с собой Владимира? — с опаской поинтересовался он.
— Миша! Неужели ты не заметил? Владимир и Наташа? Как они смотрят друг на друга. Владимир совершенно переменился с ее приездом.
— Да, я заметил, что он стал почти как прежде. Но, милая, я не думаю, что это имеет отношение к Наташе.
— Миша, ну как можно быть таким невнимательным? Ладно, ты сам убедишься со временем. Давай подумаем, как лучше устроить нашу поездку?
— Но Алексей еще слишком мал, для такого путешествия.
— Я поговорила с доктором, Алешенька крепкий мальчик и никаких опасений нет.
— Уже поговорила? Лиза…
— Любимый, ну это же будет чудесная поездка. Настоящее приключение.
Потянув мужа за собой, Лиза увлекла его в танец по комнате. Князь рассмеялся, его жена всегда была непоседой. И сейчас, явно приняв решение, упрямо не желала уступать.
— А-а-х, говорил мой старый товарищ, жениться надо на кроткой, смиренной барышне.
— О, князь, — Лиза опустила руки на плечи мужа, — вам необходима кротость?
Она поднялась на цыпочки и едва ощутимо, прикоснулась губами, к его щеке. Михаил почти поцеловал жену в ответ, но им помешала служанка, зайдя в гостиную, чтобы позвать хозяйку. Смутившись, Лиза тут же ушла следом за служанкой.
Оставшись один, Репнин от души рассмеялся. Они женаты уже почти два года, их маленькому сыну вчера исполнилось семь месяцев. А у него до сих пор кружится голова от поцелуя собственной жены. Но что за блажь пришла ей в голову, Владимир и Наташа. Этого не может быть. Владимир все еще не может забыть Анну, а Натали… Представить себе, что она сможет полюбить его друга, Миша не мог. Они напротив всегда недолюбливали друг друга. Но, несмотря на это поездка к родителям не такая уж и плохая идея, отец занят делами и в последнем письме маменька опять сокрушалась, что так и не видела внука…
***
Еще до того как актриса запела, несмотря на грим и расстояние Владимир узнал ее, это была Анна. По голосу ее узнали и остальные: Михаил, Лиза и Натали. Владимир, ошеломленный неожиданной встречей, не заметил, как побледнела Наташа. Она же с тревогой всматривалась в его лицо, ища там следы волнений, радости или боли. Но его лицо скорее напоминало бесцветную маску, чувства и эмоции были спрятаны далеко. Он даже не сразу услышал как Натали извинилась перед родителями и сославшись на головную боль выбежала из ложи, Лиза ушла вместе с ней сославшись на тревогу о сыне. Когда Владимир кинулся следом, его остановил Михаил.
— Корф, нам надо поговорить!
— Мы можем отложить разговор?
— Нет.
Владимир понял, что лучше не упорствовать. Миша был явно зол.
— Собираешься вызвать меня на дуэль? — нескладно пошутил Корф.
— Если потребуется — да! — серьезно ответил Мишель.
— Репнин, тебе непременно охота всадить в кого-то пулю именно сегодня? Может, отложим это до завтра? Я должен поговорить с твоей сестрой.
— О чем ты собираешься с ней говорить?
— Тебе не кажется, что это тебя не касается?
— Меня касается все, что имеет отношение к моей семье.
— Репнин успокойся, пожалуйста. Это касается только меня и ее.
— Хорошо, я буду спокоен. Но давай поговорим. Когда Лиза сказала что между тобой и Наташей… возникла симпатия… я решил, что этого не может быть. Но здесь в Неаполе, я пристально наблюдал за вами и вижу что моя сестра увлечена тобой. Владимир, я прошу тебя, оставь ее и уезжай.
— Но почему?! Ты считаешь, что я недостойная партия для княжны Репниной.
— Я считаю, что ты все еще любишь Анну, а Наташа достаточно страдала от предательства Андрея и… Пойми, я только хочу чтобы она была счастлива.
Владимир тяжело вздохнул.
— Миша, ты ошибаешься. Я больше не люблю Анну.
— Не обманывай себя, пожалуйста, ты перестал замечать все вокруг, когда увидел ее.
— Ты ошибаешься, я несколько растерялся, и только. Я пытался разобраться в том, что чувствую. Радость, от того, что через столько лет она так близко — нет, любовь — нет, ушла даже та боль, которая сопровождала меня, каждый миг после ее бегства. Я рад, что она жива и надеюсь, счастлива. Я всегда буду испытывать к ней теплые чувства, вспоминая пылкую юношескую влюбленность, но люблю я совсем другую женщину. Твою сестру. Я восхищаюсь Наташей, ее силой духа и твердостью характера и тем, что прожив столько времени при дворе, она осталась искренней и нежной. С ней мне не надо казаться лучше, я действительно становлюсь таким. С ней мне спокойно и легко. И я не Андрей, я никогда не предам ее, и… я не связан долгом. Я смогу сделать ее счастливой.
— Владимир, я знаю, что ты действительно веришь в то, что говоришь. Но прошу, подумай хорошо. Я не хочу, чтобы вы оба были несчастны. Ведь ты долго ждал Анну, сейчас она рядом, неужели ты не хочешь хотя бы поговорить с ней?
Барон устало вздохнул.
— Миша, я не хочу идти к Анне. Сегодня вечером, я собирался просить Наташу стать моей женой. И ни встреча с Анной, ни ты не помешают мне.
Твердость, с которой говорил барон, и то, как уверенно он при этом смотрел в глаза Репнину, пошатнули его решимость остановить Владимира.
— Хорошо, я поеду с тобой.
Добравшись до дома, Лиза и Наташа, прошли в гостиную. Наташа была печальна, казалось еще немного и из глаз потекут слезы.
— Наташа, ты расстроилась?
— Нет, Лизонька. Все хорошо.
— Ах, не обманывай меня. Я знаю, ты расстроилась из-за Анны.
— Лиза, ну почему именно сейчас, когда мое сердце успокоилось. После всего… я снова поверила… я люблю его! Мне показалось, что счастье уже совсем близко, вот только руку протяни.
— Наташенька, но так и есть, счастье действительно близко, твое счастье с Владимиром. Его отношения с Анной давно в прошлом.
— Ты видела его лицо? Он узнал ее раньше нас всех. Их любовь так и не стала прошлым, теперь прошлое это я.
— Милая моя, я верю, что все будет хорошо. Ведь я когда-то тоже боялась. Боялась поверить, что можно стать счастливой, быть рядом с любимым. Знаешь… я и сейчас, когда просыпаюсь, а Миши нет рядом, боюсь что вся наша жизнь и он и Алешенька — все мне только приснилось.
— Лиза, — Наташа обняла подругу, — вы такие счастливые. Разве могло быть иначе?
— Могло. Но я верила, что будет именно так. Я счастлива! И ты обязательно будешь!
Владимир и Михаил быстро добрались до дома. Служанка, открывшая дверь сообщила, что княжна в гостиной, а Елизавета Петровна поднялась в детскую, к сыну.
— Я поднимусь к Лизе и не буду тебе мешать. Но я прошу тебя еще раз подумать, прежде чем ты пойдешь к ней.
Владимир кивнул.
Перед дверью он остановился, не решаясь войти.
Наташа сидела у камина. Она не обернулась на звук его шагов. Он подошел к ней и присел рядом.
— Надеюсь вам уже лучше?
— Да, спасибо. Не стоило ради меня уходить раньше. Это невежливо по отношению к артистам.
— Я беспокоился о вас, наша дружба важнее условностей.
— И на правах друга, я прошу вас вернуться в театр… к Анне.
— Зачем возвращаться. Я, не хочу больше жить прошлым, я отпустил его. Очень долго я жил воспоминаниями и не все они были приятными. Наташа, — он осторожно взял ее за руку, — только встретив вас, я смог забыть все, что заставляло меня страдать.
— Владимир, я знаю, как вы любили Анну, такая любовь не проходит бесследно, вы ждали ее столько времени.
Он поднялся и отошел к окну.
— Натали, я действительно любил Анну, я готов был ради нее на все. Но она оставила меня, не пожелав бороться за наше счастье. Она сбежала из России. А я сбежал на Кавказ. Мои товарищи считали — я везуч как черт, смерть меня не берет, а я думал, что не нужен даже ей.
Он не слышал, как она подошла и положила ладошку ему на плечо. Он вздрогнул и резко обернулся. Слезинки катились по ее щекам, но она не замечала их.
— Не надо, Владимир, вы правильно сказали это прошлое. А в будущем у вас все будет хорошо. Вы снова нашли друг друга, и ничто и никто не помешает вам стать счастливым.
— Мое будущее началось с вашего приезда в Двугорское. Я и сам не заметил, как стал ждать наших встреч. Моя серая жизнь снова наполнилась светом. Каждый миг, проведенный с вами, вселял в меня надежду. Я люблю вас, Наташа, и я прошу вас стать моей женой. Только это может сделать меня счастливым.
— Но…
— Если вы откажете мне сегодня, я приду завтра, послезавтра. Не думайте ни о чем, послушайте свое сердце. Простите мне мою самоуверенность, но я чувствую что оно уже бьется в унисон с моим. Я не смел поверить, что такая женщина как вы, может полюбить меня. Но когда Лиза и Михаил пригласили меня поехать в Неаполь, я видел ваши глаза… в тот миг я решился. Я приехал, только для того, чтобы просить вашей руки. Я точно знаю, что хочу разделить свою жизнь именно с вами. И в нашей жизни не будет места ни для кого больше. Вы верите мне?
Она положила голову ему на плечо. И тихо прошептала
— Да.
Он облегченно выдохнул. Так начинается счастье.
***
Дети играли во дворе, парнишка лет семи дразнил девочку чуть помладше, очевидно сорванец забрал ее тряпичную куклу и не спешил отдавать. Девчушка, размазывая слезы по перепачканному личику, бегала по двору за обидчиком. Засмотревшись на них, усталый мужчина рассеянно, погладил лошадь.
Владимир вспомнил, такую же картину он видел много лет назад, на грязной почтовой станции по дороге домой, а может все, что было потом только сон. Девочка обернулась, и расстроенное личико просияло улыбкой.
— Папа! — закричала Ольга и бросилась к нему. Ни один сон не сравниться с такой реальностью, вслед за сестрой мальчишка, забыв про куклу, тоже бежал к отцу.
Подхватив на руки детей Владимир, рассмеялся.
— А, где Даша?
По дороге к усадьбе он видел экипаж доктора. Сердце словно камнем придавило в тревожном предчувствии. Еще в детстве он усвоил что жизнь, так же как и счастье — очень хрупкая вещь, когда в их доме частым гостем стал доктор мать угасла очень быстро, и его детство закончилось.
— Даша наказана, она разбила вазу в гостиной, и маменька оставила ее дома.
— Ваза? Это мы переживем, — с облегчением выдохнул Владимир, — ну пошли в дом.
— Папа, а ты обещал мне привезти куклу?
— Конечно, моя принцесса, и кукла и сладости, только сперва я поговорю с вашей матушкой.
Всё-таки беспокойство от встречи с доктором не покидала его. Наташа жаловалась на недомогание еще до его отъезда.
Отправив детей в гостиную, Владимир пошел искать жену. Зайдя в кабинет, он увидел младшую дочь, свернувшись калачиком, она спала в любимом кресле его отца. Над столом висел портрет старого барона. Владимир кивнул портрету.
— Отец, как жаль, что ты ушел так рано. Ты всегда хорошо ладил с детьми. Я бы хотел, что бы ты узнал их и Наташу. Ты один верил в меня…
Он замолчал, услышав торопливые шаги за дверью.
В кабинет вбежала баронесса. Она была чуть бледнее обычного, но выглядела очень довольной. Владимир в который раз залюбовался ее мягкой красотой.
Наташа почти неслышно подошла к нему, обняла за шею и легонько прикоснулась губами к его губам.
— Я так рада, что ты вернулся. Зачем Александр позвал вас?
— Его Высочество тоскует по нашей мятежной юности. Вот и позвал нас с Мишелем развеять печаль.
— Кутили? — притворно строго спросила Натали.
— Твой брат пытался охотиться на павлина в парке ее величества.
— О! Надеюсь, вы спасли несчастную птицу?
— Да, мы с Александром спрятали пули, и Его Высочество очень достоверно изображал звук выстрела, сидя в кустах, — рассмеялся он.
— Тише…
Они обернулись к дочери. Малышка, как ни в чем не бывало, мирно посапывала в кресле.
Наташа прижалась щекой к его плечу.
— Милый, ваза…
— Знаю, Даша разбила вазу в гостиной. Она мне никогда не нравилась.
— Да это сегодня… а вчера Иван… разбил вазу в кабинете. Он хотел показать Андрею клинок твоего отца, а ваза стояла на его пути.
Наташа спрятала улыбку в складках его рукава. Только сейчас Владимир заметил пустой столик, на котором раньше стояла ваза, привезенная откуда-то Иван Ивановичем.
— Мишель обещал приехать в гости, ко дню Ангела Ольги. Надо спрятать все вазы в доме, — лукаво улыбнулся он.
Но тут же стал серьезен.
— Наташа, я видел экипаж доктора Штерна. Он был у нас? — спросил барон.
— Да.
Так заканчивается счастье.
От ее короткого ответа, камень на сердце стал ледяным. Он мог, с саблей наголо, мчаться навстречу черкесам, подставить грудь под пулю лучшего друга или вызвать к барьеру самого цесаревича, но это все было в прошлой сумеречной жизни. В той жизни не было шумной возни в детской, счастливого шепота по утрам и теплой ладошки жены в его руке, в той жизни ему нечего было терять.
— Все хорошо, Володя? — Наташа нежно прикоснулась к его виску.
— Милая, я тревожусь о тебе, я ведь поэтому и не хотел уезжать. Ты нездорова, вот и сегодня ты очень бледна. Ты что-то скрываешь от меня. Я знаю. Я так люблю тебя… и так боюсь потерять…
— Володя, я просто не хотела тебе говорить раньше, но теперь доктор Штерн подтвердил…
Она говорила тихо, но каждое слово раздавалось колоколом в его голове. Вот сейчас она скажет то, что он так боялся услышать. То, что перечеркнет эту ставшую такой привычной счастливую жизнь. Одно слово вернет все назад: старую почтовую станцию, чужих детей, боль и пустоту.
— У нас будет ребенок.
— Что? — не понял он.
— У нас будет малыш.
— Ты… ты не больна?
— Нет. Ты, что не рад?
— Я? Я счастлив! — наконец до него дошел смысл сказанного.
Все хорошо. Их маленькому миру ничего не угрожает. Любовь этой необычно сильной, но такой нежной и солнечной женщины отпугнет любую беду.
Сердце, стряхнув с себя тяжелую ношу, забилось в прежнем темпе. Подхватив жену на руки, Владимир закружил ее по комнате.
— Я счастлив, я так счастлив, любимая!
— Папа плиехал! — Дарья разбуженная родителями слезла с кресла и теперь тянула ручки к отцу, — папа, папа, я тоше хочу летать, как мама!
На крики прибежали старшие дети. В разнобой они принялись рассказывать о том, как провели три дня, что отец был в отъезде. Смеющаяся Наташа потянула всех в гостиную, пить чай с петербургскими сладостями. Выходя из кабинета, Владимир улыбнулся портрету отца. Старый барон с гордостью наблюдал за шумным счастьем своего сына.
