Порочные игры

Как и в прошлый раз, эта суббота началась для Мэй с настойчивого звонка в дверь. Она совсем не ожидала каких-либо гостей и вышла открывать дверь в пижаме, желая поскорее разобраться с посетителем и снова пойти досыпать после вчерашней тусовки. К ее удивлению, это снова был курьер, который опять принес громадный букет цветов, за которым даже не было видно бедолагу. Он любезно выполнил просьбу Мэй: поставил огромный презент на кухонный столик и ушел. На этот раз это было невероятное количество кристально-белых крупных роз на длинной ножке. Сбоку, как и раньше, была записка: «Тот же бар, в котором мы встретились на прошлой неделе. Я свободен сегодня в 21:00, не опаздывай, малышка Мэй». И его инициалы «С.С». Настроение было испорчено с самого утра. Сколько ни готовься к этой встрече, все равно не будешь готов на сто процентов. Пришлось прибегнуть к помощи Айка: Мэй хотела выглядеть обезоруживающе сногсшибательно настолько, чтобы Стэну и в голову не пришло ее подкалывать и отпускать грязные шуточки. По итогу к самому вечеру она обулась в свои обычные конверсы, светло-голубые джинсы mom и надела маечку черного цвета на тонких бретельках, снова дополнив свой вид небольшим золотым кулоном на такой же тонкой золотой цепочке и своей старой пушистой кофточкой цвета кофе с молоком, в которой она уже была в этом баре. — Нервничаешь? — сухо спросил Айк, укладывая волосы Мэй. — Да, — призналась она, задумчиво глядя в зеркало на свое отражение. — Я не понимаю, почему не могу отказать ему, послать куда подальше и почему мне кажется справедливым, что я ему что-то там должна? — Потому что он плохой парень, — фыркнул Айк, — действительно плохой, а тебе это всегда нравилось. Только раньше ты предпочитала любоваться плохишами со стороны, а теперь ты в центре внимания. — Мне кажется крайне странным, что он прилип именно ко мне. Мало, что ли, девушек в Нью-Йорке? — Не знаю, — пожал плечами Айк. — Не знаю, какую игру он ведет, сказать трудно. Но вот в чем я уверен, так это в том, что тот парень, который тебя тыкал вчера, легко отделался. Стэн выглядел как разъяренный зверь, когда увидел, что тебя кто-то трогает и тебе это самой не нравится. — Это еще более странно. — Согласен, — кивнул мулат. — Звони мне каждый час или отправляй смс, что ты в норме и не валяешься в канаве изнасилованная этим верзилой, ок? — Все будет хорошо, — неуверенно сказала Мэй и согласилась на условия Айка. — Мы с Риком можем тебя встретить и пойти прогуляться втроем, как тебе идея? — Отличная идея, — яро закивала девушка. — Я если что буду с вами на связи. Она вышла на улицу, на которую уже начали опускаться сумерки, теребя тонкий ремешок своей маленькой сумочки. Она невыносимо нервничала от этого вынужденного несвидания с Себастианом, которое, она молилась, не должно было закончится чем-то принципиально новым в их отношениях. К тому же, возможно, именно после этой встречи он охладеет и отстанет от нее, стоит только врубить режим зануды помощнее. Мэй быстро дошла до места икс и, закусив нижнюю губу, вошла внутрь. Народу было, как и в прошлый раз, не сильно много, но это было лишь вопросом времени. Она тут же увидела его. Он сидел все за тем же столиком, в тени, и смотрел на нее холодным тяжелым взглядом, не моргая. Пытаясь унять дрожь в коленках и судорожно сглотнув, она двинулась вперед и села за его столик. Сегодня громадное атлетичное тело Себастиана обтягивал синий пуловер, темные джинсы, дополняла всю эту кэжуал-симфонию черная кепка, одетая козырьком назад. — Ты опоздала, — холодно начал он, — на десять минут. — Это всего лишь какие-то десять минут, — деланно и безразлично пожала плечами Мэй, снимая с себя сумку и кладя ее рядом с собой на свободный стул. — Что ты будешь пить? — Ничего, — отказалась Мэй и тут же пожалела о своем ответе. — Пока я добр, разрешаю выбирать тебе самой, — сказал он, смотря ей прямо в глаза, — но мое терпение не вечно. Так что будь хорошей девочкой и выбери что-то кроме компота. Иначе придется силой заливать в твою маленькую изящную глотку что-то сорокаградусное, — он скользил взглядом по ее шее и ключицам, задерживаясь на зоне декольте и кулоне. Подошедший официант прервал появившуюся в голове Мэй мысль о том, что, кажется, Себастиану нравится, как она выглядит сегодня. Парень принял девичий заказ, который заключался в обычном для нее мартини с содовой в стакане для виски. — Интересный выбор, — хмыкнул Стэн, откинувшись на спинку стула и удобно садясь, расставив свои ноги в стороны. — Так и быть, можешь задать мне вопрос первая, может быть, тебя перестанет так трясти. — Как великодушно с твоей стороны, — смущенно заметила Мэй, стыдясь того, что Стэн читает ее как открытую книгу. — Что ты вообще знаешь обо мне, кроме адреса? — Тебя зовут Мэй Смолл, 25 лет, родилась в самом конце мая, снимаешь квартиру, в которой живешь вот уже три года, рядом с тобой живут Айк Джонсон и Рик Льюис, любовники и твои лучшие друзья. Работаешь художником-иллюстратором. Это все, информации о тебе не слишком много, и все остальное мне было не настолько интересно. Кто твои родители? — Они умерли, уже очень давно, — пожала плечами Мэй и улыбнулась официанту, который поставил перед ней стакан с тонкой трубочкой. — Прости, — коротко извинился он, смотря, как девушка потягивает коктейль. — Сколько у тебя было отношений? — Одни отношения, — она смотрела куда угодно, но не на него. — Да ты почти девственница, — холодно рассмеялся он. — Расскажи про бывшего. — Я не хочу говорить об этом с тобой, — нахмурилась Мэй. — Отвечай на мой вопрос, — отчеканил он, начиная раздражаться. — Мы вместе учились, — испуганно пискнула девушка, — потом начали встречаться. После он меня кинул, сказав, что мы не сошлись характерами. Он блондин, высокого роста, со спортивным телосложением и карими глазами, — она говорила вообще все, что касалось этой темы, потому что была буквально парализована от страха глазами Себастиана, — но ниже тебя и худее. Без обид, но ты кабан. — Это ты просто слишком худенькая, — неожиданно беззлобно сказал Себ. — Мучила себя диетами? — Нет, просто много переживала во время учебы. Когда у меня стресс, кусок в горло не лезет. — Может, надо было кое-что другое засовывать себе в горло? — Я поняла, что ты активно намекаешь на минет уже не первый раз, но ты его не получишь. Отсоси сам себе, хорошо? — огрызнулась Мэй. — Какое красивое лицо и какой грязный рот, — яростно сверкнул глазами Стэн. — Пей свое пойло и задавай вопрос, — повелел он и отпил несколько больших глотков из своего стакана. — Почему ты помог мне справится с тем парнем на тусовке, который ко мне приставал? — Потому что я не люблю, когда трогают мое. — Как самоуверенно, — с отвращением сказала Мэй, отпивая из своего стакана. — Ты смотришь на меня со страхом, смешанным с диким животным желанием, течешь как сучка прямо сейчас, разговаривая со мной и млея только от звука моего голоса. Ты уже почти готова, осталось не так много, но я подожду, когда ты попросишь меня об этом сама, когда будешь умолять, чтобы я взял тебя так крепко и жестко, как ты рисуешь это себе каждый раз перед сном, засовывая в себя свои аккуратные пальчики, понимая, что они и близко не сравнятся с моим членом, — он выпалил все это, придвинувшись чуть ближе к Мэй, так, чтобы все это слышала только она. От ярости у нее выступила венка на лбу. И только Себастиан закончил свою отвратительную тираду, прежде чем Мэй успела сообразить, что делает, она вскинула правую ногу вперед, с силой нажимая подошвой своих конверсов на пах Стэна, ведь он так удобно сидел, расставив свои мощные ноги в стороны. Ни один мускул на его лице не дрогнул, но его глаза будто бы помутнели от злости и веселья одновременно. Мэй давила на его чувствительное место, желая сделать ему как можно больнее. — Меня от тебя выворачивает, ты даже не человек, Стэн. Я готова прямо сейчас раздавить всю твою гендерную принадлежность с превеликим удовольствием. Ты пародия на мужчину, — шипит она и вдруг чувствует, как горячая и огромная рука Себастиана с силой обхватила ее лодыжку. — Предпочитаю, чтобы мои яйца оказались в твоем горячем ротике, а не под твоей смешной хваткой дистрофика, — отчеканил он, черканув большим пальцем руки по ложбинке на ноге, вызывая мурашки по ее телу. — Правда глаза колет? — Отпусти мою ногу, фетишист, — она залпом осушила свой стакан. — Ты первая, малышка, — хмыкнул он и почувствовал, как Мэй ослабила давление. Он нехотя выпустил ее тонкую лодыжку из своих рук, и Мэй нервно уселась, скрестив ноги, понимая, что Стэн так просто от нее уже точно не отлипнет. Место его прикосновения горело так, будто бы от его руки шел кипяток, а от его взгляда Мэй чувствовала, что горит изнутри. — Почему ты постоянно зовешь меня вот так? — Жизнь смеется над тобой. Ты ростом сколько, метр с кепкой в прыжке на батуте? У тебя еще и фамилия Смолл. Это уморительно, — он жестом показал официанту, чтобы им обновили содержимое стаканов. — Ну так посмейся, школьник-переросток, — фыркнула она. — Что означает твое имя? — Яркий цветок, — начала она рассказывать этот заученный текст уже в сотый раз сотому желающему. — М значит трудолюбие, педантичность, заботливость, застенчивость. Э — поиск психологического равновесия, пронырливость, хорошее владение речью, любопытство. Й — впечатлительность, тонкая душевная организация, миролюбие. В отличие от тебя. С значит самодур, Е — еблан, Б — быдло, А — апатичный, С — самовлюбленный, Т — тапок, И — ирод, А — анальный, Н — недоносок, — закончила она, злобно уставившись на мужчину. — Очаровательно, языком ты действительно неплохо владеешь, — усмехнулся он. — Кстати. Скажи-ка мне, ты спала со своими друзьями? Айком или Риком? Или, может быть, с двумя? — Пошел ты, — прошипела злобно она, сжав уже новый стакан с алкоголем. — Значит, нет, — хмыкнул он, отпивая скотч. — Какие планы на вечер? — После этой совершенно омерзительной встречи с тобой я пойду гулять с ребятами, — сказала она, точно как и он, отпивая из своего стакана. — Неправильный ответ, — сказал он, дьявольски улыбаясь. — Я не отпущу тебя вот так просто. Пока я не разрешу, ты отсюда не уйдешь. — И что, мы будем тут сидеть всю ночь? — Зависит от тебя и твоей способности корректно разговаривать со старшими, детка. — Ну ты и урод, — процедила она. — Ты что, любитель стокгольмского синдрома? Твои больные наклонности написаны на твоем лице. — А ты просто расслабься и получай удовольствие, тогда не будет никакого синдрома, — он скрестил руки на своей мощной груди. — Я всего лишь не скрываю своих желаний, а ты меня уже вдоль и поперек дерьмом облила. Заметь, я ни разу тебя не обозвал. — Потому что зараза к заразе не пристает, — выпалила Мэй, имея в виду Себастиана, прежде чем успела подумать. — Я запомню, — он холодно сверкнул глазами. — Но тем не менее что ты думаешь обо мне, если опустить то, как сильно ты меня ненавидишь? Мэй неуверенно захлопала ресницами, отведя взгляд в сторону: она понимала, насколько опасен этот вопрос и все, что она скажет сейчас, гарантированно будет использоваться против нее. Но, прислушавшись к совету Стэна, она решила честно отвечать на все вопросы, чтобы эта встреча поскорее закончилась. — Я не могу понять, почему ты ведешь себя так, как ведешь, — пожала плечами она, — ты такой неоднозначный. Люди думают, что ты мил, скромен и обаятелен, но те, кто знают тебя чуть ближе, понимают, что ты абсолютно не такой, скорее, напротив. Ты постоянно злой и угрюмый, если не сказать яростный, и если судить по твоему лицу, это тебе несвойственно. Достаточно широкая переносица говорит о том, что тебя сложно вывести из себя, ты контролируешь свои эмоции. Крупные черты лица, такие как брови, рот, нос и зубы, говорят, что ты очень добр по своей природе. Высокий лоб — что невероятно умен. Но все то, что я вижу, совсем не соответствует тому, что я сказала. Ты злой, непредсказуемый, властный и пугающий. И я не могу понять, что тебе от меня нужно. Не думаю, что ты из тех людей, которые слишком уж злопамятны, тебе не до таких мелочей, твое самомнение идет далеко впереди тебя. — Интересно, — хмыкнул он. — Ты что, физиономист? — Я училась в университете искусств, я смогу отличить кости женского черепа от мужского, — пожала плечами Мэй, отдавая официанту свой пустой стакан и принимая новый, понимая, что пить его она уже не будет, иначе слишком сильно захмелеет. — Звучит как угроза, — сказал он, и улыбка чуть тронула уголки его губ, что не скрылось от глаз его спутницы. Она тоже немного улыбнулась. — И все-таки почему ты такой? У тебя был какой-то неудачный опыт в отношениях? Кто-то разбил тебе сердце? — Я такой, какой есть, — снова холодно произнес мужчина, перестав улыбаться. — Нет, не было никаких неудачных опытов, скорее, для всех своих девушек это я был неудачным опытом, — он холодно рассмеялся, и Мэй поняла, что он действительно не врет. — Это меня некоторые из них не в состоянии забыть, это я разбивал им сердца, это все я, — пожал плечами он без сожалений. — Ты им изменял? — Это абсолютно не твое дело, я не разглашаю никому подробности своей личной жизни, пусть уже и бывшей, — твердо сказал он. — Но могу сказать лишь только то, что я меняю девушек только тогда, когда не нахожусь в отношениях. У меня нет спермотоксикоза, к твоему огромному разочарованию, Смолл. — То есть все вот это вот, — Мэй показала руками широкую абстрактную фигуру, — просто твой стремный характер? — Все вот это вот, — неприятно передразнил Себастиан, — результат твоей несговорчивости. Их прервал телефонный звонок Айка, и Мэй взяла трубку. Себастиан молча и терпеливо ждал, пока они поговорят, с усмешкой отмечая про себя, что за эту кроху беспокоятся все, когда она остается наедине с ним. Мужчина жадно рассматривал тонкую фигурку Мэй, задерживая взгляд на изящном запястье, пальцах с тонкими кольцами, которые держали телефон, пухлых губах, которые уговаривали мулата не волноваться и что все у нее хорошо. Она быстро завершила разговор и снова вернулась в опасную компанию Себастиана. — На что ты уставился? — спросила она, чуть нахмурившись. — Просто представлял, в каких бы позах я тебя взял, — он глотнул из стакана, задумчиво облизав верхнюю губу. — Какие твои любимые? — Это обязательно? — сказала она, нахмурившись сильнее. — Да, — кивнул он. — Я ведь предупреждал, что вопросы будут каверзные. — Не знаю, — пожала плечами Мэй, — я не уверена, даже названий не знаю. Не заставляй меня, пожалуйста. Она смотрела на свои пальцы и заливалась краской от этого разговора, потому что неизбежно представляла Стэна в главной роли в ответе на интимный вопрос про позы. Мужчина слегка смягчился, увидев, что она действительно смущена и уступил: — Господи, хотя бы сверху или снизу? Как больше нравится? — он устало закатил глаза и Мэй порадовалась его скучающему тону: решила, что он теряет к ней интерес. — Мне больше по душе быть снизу, — тихо пискнула она, накрыв свои горящие щеки ладонями. — Это на тебя так алкоголь действует? — он поднял одну бровь вверх, выражая весь свой скепсис. — Обычно я не сильно реагирую на алкоголь, меня может чуть расслабить, но когда я нервничаю, он меня не берет, и нервничать я начинаю еще больше. — Ясно, — хмыкнул он. — Почему именно «Мэй»? Просто любопытно. — Бабка была азиаткой. Имя китайское, по-моему, я не уверена точно, — пожала плечами девушка. — Ее тоже звали Мэй, так что это наследство от нее. — Вот как, — он сделал глоток. — Это объясняет твой практически азиатский разрез глаз, но я думал, что в таком случае глаза должны быть темными, если это азиатский ген. — Так и есть, — кивнула Мэй, — но бабка вышла замуж за американца, у них родилась моя мама и она, естественно, была метисом с темными азиатскими глазами, да и вообще строение лица было такое прям классическое для подобного генетического набора. Ну, знаешь, широкие высокие скулы, миндалевидные, не очень большие карие глаза, волосы такие прям иссиня-черные, тяжелая челюсть, маловыраженная переносица и все такое… Но она вышла замуж за моего отца, а он тоже был американцем, как и дед, и в результате этого союза азиатский ген был сильно разбавлен, так что от отца мне достались светлые глаза, что, в целом, большая редкость и мне повезло, от матери — практически идентичный разрез глаз. Все же у меня более европеоидные глаза и густые прямые волосы, широкие скулы… — она чуть помахала рукой, показывая, что перечислять можно до бесконечности. — Ну, — сказал Стэн, внимательно выслушав рассказ Мэй, — нельзя не признать, что внешность у тебя действительно экзотическая. И мне было действительно интересно об этом спросить, потому что так просто об этом не догадаться по внешнему анализу. Стэн посмотрел на свои наручные часы, которые показывали уже четверть одиннадцатого: ему нужно было уходить, хотя совсем этого и не хотелось. Бар постепенно наполнился людьми, был полный биток в этот субботний вечер. И почти все время, которое они провели вместе с Мэй, с нее не спускали глаз некоторые парни, явно что-то обсуждая и желая с ней познакомиться. Но, встречаясь со свирепым взглядом Себастиана, тут же бросали эту затею. Проговорив еще минут двадцать об отвлеченных вещах, чтобы уж совсем беднягу не хватил сердечный приступ, Стэн сжалился: — Звони Айку, скажи, чтобы они с Риком тебя забирали, — наконец сказал он. — Не скажу, что я удовлетворен этой встречей, но с горем пополам ты отдала мне должок за вечеринку. — То есть мы расходимся? — радостно вопросила Мэй, тут же просияв. — Да, — кивнул он, — но только когда я увижу двух твоих приятелей на горизонте. Не хочу быть виновным, если без меня ты снова куда-нибудь влипнешь. — Я в состоянии сама о себе позаботиться, — не слишком дружелюбно сказала девушка. — Я, блять, заикаюсь? Или ты плохо понимаешь по-английски? — злобно рыкнул он. Мэй буквально на автомате взяла телефон и тут же позвонила Рику, нервно сглатывая и не в состоянии оторваться от глаз Себастиана. Сказав, что она будет ждать их у бара, она почти сразу отключилась и уставилась на своего спутника, вытащившего из своего бумажника несколько купюр, предполагающие хорошие чаевые. — Идем покурим, пока есть время, — сказал он снова неожиданно мягко, уходя на задний двор. Мэй шла за ним на ватных ногах, разглядывая его мощную спину и ноги, нервно кусая губы и все никак не в состоянии отделаться от досаждающих ей фантазий. Стэн встал около небольшого дерева на заднем дворе и прислонился к нему спиной, оглядывая Мэй уже полностью. Он привычным движением рук взял сигарету, зажигалку и прикурил, протягивая после этого набор курильщика девушке. — Или ты предпочитаешь одну на двоих? — ухмыльнулся он. — Я не хочу вообще курить пока что, — помотала головой. — Для меня это нечто вроде расслабления, а с тобой расслабиться просто невозможная задача. — Как же ты ошибаешься, — ухмыльнулся он, кидая сигареты и зажигалку в свой рюкзак и вынимая из кармана джинс свой телефон, что-то в нем проверяя. — Чего притихла? Все про позы думаешь? — спросил он, кому-то что-то печатая, держа пальцами сигарету. — Дурак, — буркнула она и тут же встретилась с холодным взглядом серо-голубых глаз. — Еще одно слово подобного характера, и мне придется твой грязный очаровательный и чертовски сексуальный маленький ротик вымыть с мылом. Это понятно? — Неужели тебе обидно? — Нет, просто ты, очевидно, слабо представляешь, кто перед тобой стоит, — он снова убрал телефон в карман и буравил ее взглядом. — Все, я пошла отсюда, — раздраженно бросила Мэй, но прежде чем она успела отойти хотя бы на полшага от Себастиана, он цепко взял ее за талию и придвинул к себе так, что она, потеряв равновесие, впечаталась боком в его крепкий торс и оказалась прижатой к нему. — Не так быстро, — низко и раздраженно сказал он, крепко держа ее, — я же сказал, что отпущу тебя, только когда увижу Айка или Рика. У тебя плохо со слухом? Мне повторить еще раз? Мэй ошеломленно повернула к нему голову, оказавшись впервые настолько близко к Себастиану. От него пахло каким-то сложносочиненным парфюмом с горьковатыми древесными нотками и еще кучей всего, что было невозможно описать простыми словами. Ее тянуло уткнуться носом в его плечо и вцепиться своими руками в его мышцы, но его тяжелый и холодный взгляд буквально ее парализовал. Температура ее тела мгновенно повысилась от прикосновения его горячей ладони к ее талии. Казалось, она могла прожечь тонкую маечку насквозь. Он смотрел в ее глаза без каких-либо эмоций, прямо, почти не моргая и не ослабевая хватки. — Не стоит, — прокашлялась она. — И отпусти меня, мне жарко. — И наверняка очень мокро, — хмыкнул он и убрал руку, проведя ею по пояснице Мэй напоследок, после чего продолжил неторопливо курить. — Бэмби! — послышался голос Рика, который вместе со слегка мрачным Айком надвигался к этой компашке. — О, ребята, — радостно воскликнула Мэй и тут же поравнялась с ними. Себастиан крепко поздоровался за руку с обоими парнями, но с Айком они жали руки особенно крепко и долго. — Спасибо, что подождал, пока мы придем, мы были тут недалеко, прогуливались, — сказал Айк сухо, разжав рукопожатие. — Было бы нелогично оставить такой лакомый кусочек в одиночестве, когда на нее весь вечер пялились все, кому не лень, — проворчал Себ, окончательно докурив. — Неправда, — возразила Мэй. — Все пялились только на тебя. Стэн хмыкнул настолько скептически, что Айк невольно проникся к нему симпатией: Себастиан понимал точно так же, как и Айк, что Мэй притягивает к себе взгляды, а вместе с тем и проблемы, хотя сама упорно это отрицает. Себастиан поравнялся с ней и плотоядно осмотрел ее в который раз, наклонившись к самому ее уху. — До встречи, детка, — его дыхание опаляло нежную кожу за ухом, и запах его парфюма навсегда отпечатался в мозгу Мэй. — Я тебе позвоню, не скучай, — с этими словами он снова мазнул ладонью по ее талии и ушел вперед, оставляя озадаченную троицу позади себя.