***
– Так, значит, как только вы переспали, всё прошло? – в голосе Джуна было столько надежды, сколько не было у народа перед выборами нового президента. – Ага, – Тэхен зачерпнул полную ладошку чипсов из общей тарелки и так всю горсть и впихнул в рот. Чимин, наблюдающий за этим свинством отвесил другу смачную оплеуху. Тэ обиженно надулся, мстительно бросая в Чимина оставшиеся в руке чипсинки. – Пусть лучше расскажет, о том, что я его год уломать не мог, – Чонгук, развалившись в кресле, потягивал свое пиво и на выходки любимого человека уже даже внимания не обращал. – До сих пор не понимаю, зачем отказываться от бесплатных оргазмов. Ложишься в постель, включаешь Чонгуку сборник с анекдотами и кайфуешь. Джун с Чимином смотрели на него, как на умалишенного, Чонгук же удостоился пары жалостливых взглядов. – Неужели он действительно такое делал? – поразился Чимин. – Да, только у него нихрена не вышло, – пожал плечами Гук, открывая вторую бутылку. – Имитировать счастливый смех так же невозможно, как и оргазм. – Но я же нашел выход, – Тэхен с гордо поднятой головой обтирал руки о свою толстовку. – Я не хочу даже знать, – отмахнулся Джун, в то время, как Чимин, подперев подбородок руками, уставился на друга. – Какой? – Этот великовозрастный говнюк привязал меня к постели и щекотал. – Вот ты извращенец-то, – Джун прикрыл глаза ладонью. В мире есть такая штука, как испанский стыд. Так вот, если бы существовало его олицетворение в человеческом виде, то оно выглядело бы как Ким Тэхен. – Как ты с ним живешь? Чимин непроизвольно захохотал, тут же прикрывая руками рот. – О, где-то в мире сейчас оргазмирует один соулмейт. – Заткнись, Тэ! – подушкой в Тэхена бросил даже его парень, на что получил обиженную моську и обещание в следующий раз привязать и трахнуть, а не щекотать.***
Намджун стоял возле автобусной остановки, прикрываясь кривым зонтом, пару спиц из которого он умудрился сломать ещё на прошлой неделе. Вообще-то, у него есть машина, подаренная родителями на совершеннолетие и права, но ездить он по понятным причинам не может, после того, как чуть не слетел с трассы во время очередного приступа ржача одного придурковатого соулмейта. Ветер дул беспощадно, он промок почти до колен, а автобус всё никак не ехал. – Чёрт, – шмыгая носом, бубнил он. – Попадись мне только, скотина. Благо, его молитвы были услышаны и автобус спустя пару минут всё-таки подъехал. Джун на радостях складывая зонт, умудрился доломать последние целые спицы, поэтому, секунду помедлив, выбросил его в урну. И он уже практически заносит ногу на ступеньку, как сзади слышится чей-то крик. Догоняя уже отъезжающий транспорт и прикрывая голову рюкзаком, бежал высокий, темноволосый парень. Джун посмотрел на невозмутимого водителя, на расстояние между парнем и автобусом и понял – не успеет. Автобус сдвигается с места, дверь уже практически закрывается, парень пытается бежать быстрее, размахивая руками, но в итоге, спотыкается и падает прямо в лужу. И так жалко Джуну стало этого бедолагу, что секунду поколебавшись, он выскочил в почти закрывшиеся двери. Он видел, с каким опечаленным видом парень проводил уехавший автобус и решительно направился к нему. Почему-то этому человеку захотелось помочь. – Решил, что вплавь будет быстрее? Однажды Чимин строго-настрого запретил Джуну подкатывать к парням. Нет, знакомиться можно, но начинать с «привет» или более невинных фраз. Потому что, как только Джун начинал придумывать что-то поизощреннее, то получалась хрень, похожая на эту. Его смерили убийственным взглядом, медленно вставая и пытаясь отряхнуться. Штанина на одной коленке была разодрана, белый когда-то свитер полностью промок, а на симпатичном лице плескалась ярость. – Нет, блять, не удержался на ногах от твоей красоты, – практически выплюнули ему в лицо. Джун поднял валяющийся рюкзак и неловко почесал затылок. – Я помочь хотел. Парень пару раз похлопал ресницами, утирая нос мокрым рукавом. – Да? Тогда я тебе открою небольшой секрет, – незнакомец придвинулся ближе к уху Джуна и что есть силы проорался. – Можно было просто попросить водителя меня пару секунд подождать. Рыцарь сраный. – Намджун остался стоять, глупо хлопая глазами, когда парень прошел мимо него, шлёпая мокрыми кроссовками. – Твою мать, докладу пиздец, пару просрал. Намджун догнал его спустя буквально минуту. Цепляясь за рукав. – Эй, прости, я дурак. Не подумал. Я правда хочу помочь. Мой дом в двух минутах отсюда. Давай ты немного обсохнешь, и мы попробуем спасти твой доклад. В глазах незнакомца плескалась злость и обида, но посмотрев на то, как Джун сжимает его руку, и, поежившись от особенно сильного порыва ветра, он обреченно кивает. – А может ты извращенец, какой, – говорит он, уже по пути к дому Джуна. – Я не извращенец, – наивно хлопая глазами, отрицает тот. Парень хмыкает, пожимая плечами. – Извращенец так и сказал бы. – Я всего лишь чувствую вину и хочу помочь. – Какой совестливый. Считай, мне повезло. Как тебя зовут-то? – Ким Намджун, мне двадцать три, на экономиста учусь. – Ух ты, как сразу с разбега да в речку. А я Сокджин, но друзья зовут меня выпить. Новый знакомый растягивается в широкой улыбке и Намджун готов поклясться, что будь тот не так зол и расстроен, то уже смеялся бы в голос. – И я для тебя хён. Мне двадцать пять. Архитектором буду, если сдам этот чёртов доклад, конечно. Его улыбка немного меркнет, когда Джун открывает дверь подъезда. Он живет на первом этаже, поэтому уже спустя пару минут они вваливаются внутрь, облегченно выдыхая. Нет ничего приятного в липнувшей к телу мокрой одежде, к тому же холодной, поэтому Джун показывает гостю ванную, а сам почти бежит в свою комнату, на ходу срывая с себя вещи. Быстро переодевшись, он внезапно осознает, что парень у него в ванной промокший до костей и понятно дело, что ему нужно во что-то переодеться. Схватив с полки первые попавшиеся штаны с футболкой он, коротко постучавшись, заходит внутрь. Джин стоит в одном полотенце на бёдрах, протирая волосы полотенцем. Намджун столбенеет. Там, посреди шумной улицы и противного дождя, он не рассмотрел хорошо его лицо, но сейчас… Высокий, широкоплечий, с крепкими руками. Он улыбался одним уголком губ, смотря на зависшего парня снисходительно. Джун особенно активно залип на этих губах. Пухлые, яркие, мягкие даже на вид, а какие на ощупь даже страшно представлять. – Нравлюсь? – игриво подмигнули ему и Джун смутился пуще прежнего. – Хо-орошо выглядишь, – не подумав, выпалил он, и еле удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Ну что за придурок? – Спасибо, – Джин взял вещи, развернул футболку, хмыкнул, прикладывая её к себе. На Джуна, показывая язык, смотрел Спанч Боб. – Миленько. Любишь мультики? Намджуну уже хотелось приложиться лбом не о ладонь, а о дверь. Не любит он мультики, эту футболку уже сто лет назад забыл у него Тэхен. А любит Джун делать из себя идиота, в присутствии незнакомых симпатичных парней. – Так… ты так и будешь смотреть? – Намджун моргнул, осознавая вопрос, и вылетел из ванной, как весенний ветерок в форточку, будто и не было его. Сокджин хохотнул, услышав сдавленный несчастный стон из коридора.***
– Ты напоил его чаем и отпустил в моей футболке? Они вновь собрались в квартире Чимина. В принципе, могли и у любого другого из их компашки, но у Чима получались такие рисовые пирожки, что закачаешься, плюс ко всему огромный телек с приставкой, поэтому, когда решался вопрос, куда идти, то… Собственно, вопрос и не задавался. – Ещё раз, – Тэхен валялся на Чиминовой кровати свесив голову вниз. – Ты притащил красавчика к себе домой и вместо того, чтобы раздеть и оставить, ты его одел, напоил чаем и отпустил. – А что мне оставалось делать? – психанул Джун. – Мы первый раз встретились. Не в койку же мне его тащить. – Почему нет? Один раз живем. – Ты бы тоже так сделал? – удивился Джун. – Почему нет? – повторился Тэхен, за что получил тычок в коленку от сидящего у изголовья Чонгука. – Договоришься сейчас у меня. Намджун уже и сам себя костерил, что не попросил у Сокджина хотя бы номер. Тот спешил на учёбу, а Намджун слишком нервничал от вида сильных рук на своей любимой кружке, поэтому о таком и не подумал. – Чим, а ты чего грустный, как лист капустный, – Тэхен перевернулся на живот, болтая в воздухе ногами. – Неужели блондинчик твой на работу не выходит? – Тэ, заткнулся бы ты уже, – обессилено выдохнул Джун. Чимин действительно в последние дни выглядел странно. – Чим-Чим, не расстраивайся. Может у него просто отпуск. – Я спрашивал. Мне сказали, что он уволился, – печально ответил Пак, отвернувшись от парней. От своей трусости хотелось плакать. Он так боялся подойти к нему, чтобы не получить отказа, а в итоге и вовсе потерял. – Адрес не пробовал просить у его сменщика? Или номер телефона? – Джун сочувственно погладил его по голове. Друга было искренне жаль. – Да не дадут, – Чимин шмыгнул носом. – Ты бы дал номер своего друга какому-то подозрительному незнакомцу? – Такому симпатичному, как ты – определенно, – задумавшись, выдал Тэ и Чимин слабо улыбнулся. Общими усилиями и шутками-прибаутками Тэхена они сумели немного расшевелить приунывшего друга. – Может в приставку сыграем? – предложил Чонгук. – Я не хочу с тобой играть, – заныл Тэхен. – Ты постоянно выигрываешь. – Да ладно, перестань, – Чонгук придвинувшись ближе, подмигнул. – Выиграешь у меня гонку, получишь дома что-то сладкое. – Да блин, идите закройтесь где-нибудь, извращенцы. – Чонгук говорил о тортике или шоколадке. Извращенец здесь только ты. Джун закатил глаза, включая одну из игр. В то время как Тэ, склонившись к самому уху парня, шепнул еле слышно: – Ты же не о тортике, правда? – Чонгук помотал головой отрицательно, улыбаясь, глядя на счастливую моську парня. В этот раз выигрывал Намджун. Он был слегка зол. На природу, на ненормального соулмейта, да вообще, на несправедливую жизнь. Вот уже к финишу остается последний круг. Где-то сбоку отчаянно орет Тэхен, Чимин уже давно вылетел, сильно отстав от них всех. Джун уже предвкушал победу, как по телу плавно расползлась знакомая тёплая волна. Пальцы дрогнули, глаза округлились в неверии. Не может быть. Но быть могло. Жар становился сильнее, руки не слушались, а щёки покрылись румянцем. Чимин, заметив состояние друга, обеспокоенно насторожился. – Джун-и? – пытается говорить он, но тот уже не слышит. Джойстик падает на пол, машина вылетает в кювет, на периферии слышится отчаянное «Сосите, мать вашу!» от победившего Чонгука и Джун чувствуя, как сводит судорогой всё тело, ощущает прилив такого удовольствия, что в глазах темнеет. А на заднем плане слышаться уже испуганные крики, но он их не слышит, улетая куда-то в рай, судя по ощущениям. Намджун оклемался уже минут пять как, но виду не подавал, прислушиваясь к тихому шёпоту. – Пиздец его накрыло, – восхищенно говорит Тэхен. – Он потерял сознание! – Это не смешно, на самом деле, – отрезал Чимин. – У кого-то из вас такое случалось? Парни переглянулись, оба помотали головой. – Удивительно. Это же, как потрясающе должен смеяться его соул, что ему так хорошо, что даже плохо! – и вновь с таким восторгом. – Меня пугает, с каким энтузиазмом ты об этом говоришь, – задумчиво произносит Чонгук. – Тебя что-то не устраивает в твоих оргазмах? – Ага, кто-то, – съежился Тэ. – Кто-то просто жалеет для меня свою задницу. – Тэ, мы же обсуждали это, – устало отвечает Гук, а Джун тихо стонет. – Сжальтесь и заткнитесь. Я не хочу знать, кто и что у вас там зажал, – он открывает глаза, проморгавшись. – Надолго вырубился? – Минут на десять, – Чимин держит его голову у себя на коленях, поглаживая по волосам. Иногда Джун все-таки благодарит жизнь, за что, у него есть такой друг. – Знаешь, – начал вдруг Чонгук. – Может, обратиться к врачу? Это же опасно, вот так. А вдруг это случится на дороге, например, или на ступеньках. Так и убиться можно. Намджун только хмыкнул. Если бы он не пробовал. Врач посоветовал успокоительные, чтобы немного притупить реакцию, но они нихрена не помогли. – Бессмысленно, – отвечает за него Чим. Они ещё некоторое время сидят у Пака. А когда Джуну становится лучше, Чонгук с Тэхеном отвозят его домой. Тэ провожает его до подъезда, несмотря на протесты, и крепко обнимает. – Всё наладится, Джун-и, – ободряюще говорит он, а потом, посмотрев мельком на сидящего в машине Гука, всё-таки спрашивает. – Как это было? Что ты видел? Говорят, так можно лицо предназначенного увидеть, ты видел? А ты когда в отключке был тоже удовольствие получал? Все десять минут? – Джун смотрел на него безэмоционально, моргнул, и молча закрыл перед любопытным носом дверь. Он любил вредного тонсена, но иногда боролся с желанием оторвать его вездесущий язык. Джун злой и расстроенный. Ему хочется что-то в дребезги разъебать, так, как это систематически делает какой-то урод с его жизнью. И он уже прикинул, что из посуды можно принести в жертву для снятия стресса, как увидел стройную фигуру возле своей двери. Сокджин стоял, прислонившись боком о стену, держа в руках пакет и лучезарно улыбаясь. Во все тридцать два. – Я принес вещи и пирожных к чаю, – говорит он вместо приветствия и Джун понимает, что вся злость медленно его покидает.***
Сокджин приходит и на следующий день. На этот раз он приносит три килограмма мандаринов, и они уплетают их в один присест, смотря новую дораму. – Если завтра у нас рожи не будут все в прыщах, то это будет чудом. Джун, с трудом запихивая в себя последнюю дольку, обессилено падает на кровать. – У меня предчувствие, что не одни рожи нам обсыплет завтра. – О, о! Вот что вспомнил, – оживляясь, толкает его в бок Джин. – Спроси меня, спроси, что лучше мандарины или апельсины? – Намджун скептически приподнимает бровь, но спрашивает. – Что лучше, апельсины или мандарины? – Апельсины! – восклицает Джин. Намджун от такого чёткого ответа ожидаемо уточняет: – Чем? – Чем мандарины, – и улыбается, губу прикусывая. Джун хлопает глазами, пытаясь переварить шутку. Переваривает, к слову, неудачно, поэтому только вежливо растягивая губы в улыбке. Но Сокджин не останавливается на достигнутом. – А знаешь, как назвать Санта Клауса, если он остановится? – секундная пауза и: – Санта Пауз! – А знаешь, как можно назвать грустную чашку кофе? – пауза. – Депрессо! Намджун не совсем понимает что происходит. Он видит эту милейшую физиономию, наблюдает за тем, как Джин закусывает чертовски пухлую губу в попытке не смеяться, и у него по телу проносится до боли знакомая волна. По затылку мурашки пробежались, а в паху отчетливо узлом желание скручивается. И так ему стало смешно от нелепости ситуации. Ведь только с ним такое может быть. Вот он, лежит у себя в комнате, с ним человек, который, кажется, ему нравится, но где-то есть ржущий ублюдок из-за которого он сейчас обкончается на глазах у этого офигенного парня. Истерика начинается с простого смешка. Вырывается рывком и Джун даже пытается прикрыть рот ладошкой, но потом видит в удивлении округлившееся красивые глаза и его прорывает. Хохот разрывает комнату в щепки, отбиваясь громким эхом от стен. Он смеется так, как смеялся в последний раз в детстве, ещё до шестнадцати, когда начала происходить вся эта хуйня с соулмейтами. Он вдыхает через раз, вытирая слёзы, на краю сознания пытаясь себя остановить, где-то мелькает мысль о том, что подумает о нём его гость. Но, в тот момент ему всё равно. Он как будто освободился от проклятия, в котором его злая ведьма заключила. Когда грудная клетка уже заметно болит, он трет глаза и рвано вдыхает, всё ещё пытаясь останавливать редкие отголоски смеха. Придя в себя, Джина он не видит. Разочарование накатило вмиг. Испугался. Ну конечно, чего ещё можно было ожидать. Он выглядел, как дебил на протяжении не меньше пяти минут. Джун обречённо сдался, и уже хотел было идти к холодильнику скорбеть, как откуда-то снизу послышался сдавленный стон. Джун насторожился в неверии. Медленно подползая к краю кровати, он осторожно заглядывает на пол и видит… Джин валялся на полу в полуобморочном состоянии. Влажные волосы разметались, нижняя губа окрашена в алый, видимо ощутимо прокусил. На нём расстегнута рубашка и брюки с отчетливым мокрым пятном в паху. Намджуну кажется, что он спятил. Сокджин думает, что он умер. – Сука, – шепчет Джун изумленно. – Так это был ты!***
В кафе тихо. Народу было не много, спокойную атмосферу рассеивали лишь залётные клиенты, что хотели кофе на вынос. – Так вот ты какой, таинственный ржун, – Тэхен от нетерпения чуть не подпрыгивал на месте. Вся эта ситуация его настолько забавляла, что Чонгуку пару раз приходилось отрезвлять его волшебным подзатыльником. Сокджин сидел напротив него, потягивая свое пиво, и сверкая ярко-синим фингалом под правым глазом. Джун постарался. Правда, потом успокоившись, сам лёд к нему прикладывал, но всё же, ущемлённое самолюбие потешил. Ещё радовался, что этот паразит получил возмездие, но это до тех пор, пока Джин не отодвинул его руку с пакетом растаявшего льда и не поцеловал. Так мокро, жадно и страстно, что Джун был уверен, ещё один такой поцелуй и его соулмейту не обязательно будет смеяться, чтобы он кончил. – Не обращай на него внимания, – перебил Тэхена Чимин. – Он болен. – Что? Чем это? – возмутился Тэ. Чонгук выглянул из-за него, любопытно приподняв бровь. – Острой интеллектуальной недостаточностью. – Тэ ответить не успел, предусмотрительный Чонгук сунул ему в рот кусок жареной курочки. Подействовало. – На самом деле, мы рады, что вы встретились. Намджун благодарен парням, что они хорошо приняли его парня. Да, парня. Джин после их поцелуя так и заявил: – Не думаешь ли ты, что после того, как ты сделал со мной такое, я от тебя отстану? Как бы Чонгук ни старался, но курочка закончилась и у Тэ рот всё-таки освободился. – Ну и, – он заговорщицки подвигал бровями, склоняясь ниже к Джину. – Когда будете совершать обряд совокупления? Джун в это время, отпив со своей бутылки, поперхнулся, закашливаясь. – Тэхен, мать твою, – от Чимина прилетело скомканной салфеткой, Чонгук лишь закатил глаза, прикрывая лицо рукой. Джун был уверен, что услышал надрывное: – С кем я, блять, действительно живу? Но Сокджин оставался спокоен. Он откусил кусочек мяса, зажмурившись от удовольствия, и ответил, не успев дожевать. – Думаю, мы не будем с этим сильно спешить. Джун-и так очаровательно смеется, что нужно как-нибудь повторить. На него уставились одновременно четыре пары глаз, а через секунду Тэ не выдержал и заорал почти на всё кафе. – Блять, это ты должен был быть моим соулмейтом. Только ты меня понимаешь. Намджун, он мне определённо нравится! Намждун слышит, как фейспалмит Чимин, сам он сползает ниже по сидению, пытаясь спрятаться от направленных на их столик взглядов. А где-то у окна сидит, обречённо вздыхая, один заебавшийся от выходок своего парня Чон Чонгук. – Мы, пожалуй, пойдем, – говорит он, когда суета, наведенная Тэхеном, улеглась. – Как? Уже? – удивляется Тэ. – Ага, – отвечают ему тоном, который не терпит препирательств, и Тэхен, разведя руками, по-быстрому прощается с друзьями. Он семенит следом за крепкой фигурой, не догадываясь о том, что уже за углом этого здания его прижмут к стенке сильные руки и, доводя ритмично до исступления прямо у кирпичной стенки, заставят признать, что никакой там Ким Сокджин или ему подобные не могут быть лучше, чем его Гук. Тэхен не спорил, более того, он любому другому изобьет в мясо рожу, если тот такое скажет. Но секс от ревности настолько сносил крышу его зайчонку, что Тэхен нет-нет, да и использовал этот запрещённый приём.***
В этот раз Чимин сидел в кафе один. Он искренне радовался тому, что его друзья нашли свои половинки, но теперь на душе было так одиноко и тоскливо, что хоть волком вой. Единственным развлечением стали походы в любимое кафе. Он сидел, помешивая любимый капучино и отдавался в руки воспоминаниям. Вот он видит, как Юнги впервые заходит в эту дверь. Он тогда был ещё с каштановыми волосами, немного отросшими, в чёрной косухе и со шлемом от мотоцикла в руках. Чимин тогда напитком подавился и впопыхах выбежал на улицу. С тех пор загадочный парень преследовал его везде. Он цеплял на улице похожие макушки, вылавливал знакомые черты лица в своем универе, глупо надеясь, что он, возможно, учится вместе с ним. Но, спустя некоторое время, он устал от навязчивых образов и решил, что лучше смотреть издалека на объект реальный, чем вымышленный больной фантазией. Когда Чимин пришёл в кафе вновь, Юнги был уже блондином, и Пак умер во второй раз. Он стоял за барной стойкой, протирая большой винный бокал. Его рукава были закатаны по локоть, а мышцы на крепких предплечьях так красиво бугрились, что Чимин, кажется, поймал кайф лишь от их вида. С тех пор он бывал там всё чаще, затаскивая с собой и Намджуна, чтобы не выглядеть совсем странно. Он наблюдал за этим невероятным парнем почти месяц. Выучил его расписание, понял, что тот очень вежлив и спокоен, пьет лишь воду без газа и никогда, никогда, даже мимолетно не улыбается. Но сейчас, сидя за привычным столиком, лицом к залу, Чимин, подперев голову рукой, а второй помешивая холодный кофе, грустит. Без Юнги здесь совсем не так. Он отвлекается на телефон, когда приходит что-то привычно глупое от Тэхена. От того не заржавеет сфоткать, например, свои ягодицы и сбросив фотку в общий чат, докапываться до друзей с вопросами, не поправился ли он. Чимин когда-то ляпнул, что если человек поправляется, то это не ограничивается только жопой. Тэ тогда надулся, но потом растаял, когда получил сообщение от Гука, что он будет любить попку своего парня, несмотря на то, какого она размера. Надо ли говорить, что Джун с Чимином покинули чат сразу же. На этот раз был всего лишь забавный мем и Чимин, улыбаясь лишь взглядом, рассматривает его, не обращая внимания на то, кто входит или выходит. Людей не мало, поэтому противный колокольчик, кажется, не затыкался. Возможно, Чимин бы и дальше залипал в экран телефона, но, спустя минуту, он услышал тихое шуршание рядом и как кто-то плюхнулся напротив. Пак поднимал голову медленно, немного заторможено, распахивая глаза шире, постепенно, натыкаясь на знакомые руки, с парочкой серебряных колец. Взгляд поднимался выше, по крепким запястьям, на секунду задерживаясь на груди незнакомца, и рывком поднялся к улыбающемуся одними уголками глаз лицу. Чимин не верил в Бога, но в ту минуту он превозносил всех возможных. Юнги сидел напротив, сложив руки на столе, и смотрел на него заинтересованно и нежно. – Привет, – поздоровался он, а Чимин будто оцепенел. Уставившись на волосы цвета мятного мороженного, на милое колечко в правой брови, на сомкнутые в тонкую полоску бледные губы. По-нормальному, ему нужно было тоже поздороваться, но он лишь испуганно кивнул, пялясь огромными глазами. – Мне сказали, что ты спрашивал обо мне, – продолжало видение. – Долго же ты собирался. – Ты же уволился? – помнится, Чимин когда-то отчитывал Джуна за нелепые попытки флирта при знакомстве с парнями. Забудьте, он ничем не лучше. – Ага, нашёл работу по специальности. – Ка-а-акую? – и Чим клянётся, что видел, как дрогнула скула у Юнги. – Буду уроки по стриптизу давать, – серьезно и невозмутимо ответил парень и Чимина опять закоротило. – По чему? – По стриптизу. На пилоне. – Чимину казалось, что у него в ушах звенит. Вот этот парень, которому он уже заочно отдал руку, сердце, девственность и душу, танцует голышом перед другими людьми? В горле встал противный ком, не давая нормально сглотнуть. Чимин был готов позорно встать и убежать. Слишком много потрясений за последние несколько минут. Юнги видел, как менялось выражения лица парнишки. Как цвет прыгал от пунцового до белого за долю секунды, и не переставал умиляться. – Да пошутил я, расслабься. Буду диджеем в одном из местных клубов. График в ночную, но платят хорошо. Хочешь, сходим туда вместе? В этот момент сердечко Чимина, не выдержав, плюнуло и выпрыгнуло нахрен из грудной клетки. Он открыл рот в неверии, изображая статую дебила, пытаясь хоть что-то сказать, но тщетно. Обстановка накалялась. Юнги немного нахмурился, когда в следующие пару секунд парень так и молчал, а потом загреб пятернёй волосы со лба и посмотрел на него, немного наклонившись. Чимин позорно открыл рот ещё шире. – Ты мне давно нравился, но я думал, что вы встречаетесь с тем высоким парнем, что приходил с тобой. А вчера мне позвонил напарник и сказал, что ты обо мне спрашивал. Так, что? Пойдешь со мной на свидание? Чимин уже был готов ответить да, но… в этот момент на стол капает его слюна… Вокруг воцаряется мертвая тишина. Казалось, даже фоновый шум затихает. Юнги взглядом провожает тонкую струйку, капающую на деревянное покрытие стола, и не в силах сдержать внезапный порыв, взрывается таким потрясающим смехом, что Чимин, кажется, оглох. Оглох, ослеп, и утонул в таком резком удовольствии, что глаза закатились так сильно, что даже больно. Что он там говорил про мокрые трусы ещё в шестнадцать? Ему двадцать три и он содрогается в конвульсиях, почти сползая под стол, хватая воздух и цепляясь беспорядочно руками за угол стола. Очнулся он прижатый к тёплому телу, млея от ласковых поглаживаний по голове. Юнги обнимал его за плечи, прижимая к своей груди, и шептал что-то тихое на ушко. – Вот я и нашёл тебя, – послышалось последнее и Чимин довольно урча, зарылся носом в мягкую ткань чужого свитера, вдыхая тёрпкий аромат.***
Они привычно собрались в квартире Чимина. – Почему вы постоянно у меня? – как-то спрашивает он, выкладывая на тарелку свежие пирожки. А довольный, словно мартовский кот, Тэхен, запихав в рот сразу целый, отвечает: – Вот поэтому, – вертит в руках ещё один и съедает и его. – Потом не жалуйся, что у тебя задница большая, – подколол его не зло друг и унёс тарелку в гостиную, где расположились остальные. Джин с Чонгуком увлеченно резались в приставку и, судя по недовольному пыхтению Гука, наконец-то нашелся человек, который уделает его в этой игре. Намджун с Юнги ожидаемо быстро нашли общий язык. Юнги увлечённо рассказывал о музыке и новой работе, а Джун, немного в этом разбираясь, охотно поддерживал разговор. – Вам не кажется, что пить соджу и закусывать его рисовыми пирожками, это как-то по-извращенски, – заговорил Чимин, плюхаясь на диван и ныряя под руку Юнги, прижимаясь к его боку. – Тебя никто не заставляет делать их такими вкусными, – обиженно отвечает Чонгук, бросая джойстик. Джин на радостях от победы, чмокает влажно Намджуна в губы. – Нет, знаете, что на самом деле было бы извращением? – встревает Тэхен и почти все в этой комнате, кроме, разве что Юнги (просто он ещё не в курсе, насколько придурковатыми могут быть мысли Тэ) умоляюще говорят: – Боже, молчи! Но, испанский стыд, помните же? И Ким Тэхена не остановить. – Если бы мы с Гуки сейчас вас четверых рассмешили. Вот вакханалия была бы. – Блять, – хлопает себя по лбу Намджун. – Блять, –повторяет его движение Чимин. Чонгук просто отчаянно стонет где-то в углу комнаты. Потуги не заржать яростно сдерживает только Джин. Но, спустя минуту всё же не выдерживает и слух парней режет скрипучий, громкий хохот, заставляющий Джуна вытянутся стрункой и вылететь из комнаты. Джин в попытках остановиться хлопает себя по рту и скомкано извиняясь, выбегает следом. Невозмутим только сидящий тихонько Юнги, поглаживающий всё ещё смущенного Чимина по плечу. Это уже спустя некоторое время, они будут сидеть уже в общей квартире Чимина и Юнги, и весело смеяться над нелепыми шуточками Джина, не боясь оказаться в неловкой ситуации. Они давно и бесповоротно влюблены в людей, созданных для них судьбой, и бессовестно счастливы дарить и получать радость, не боясь последствий. – У меня тост! – орет Тэхен, и у Чимина чувство дежавю. – Сейчас полюбому хуйню спизданет, – не скрывая смеха, делает вывод Джин. Юнги поднимает ладонь, чтобы дать ему пять, соглашаясь. – Так выпьем же за то, что у всех нас наконец-то состоялся секс! Долой мокрые трусы! Чимин плюхает в него содержимое своей стопки. Сокджин, успевший отпить содержимое своей, выплёвывает его на охуевшего Намджуна. Чонгук привычно стонет. Но разряжает обстановку звонкий смех того, кто так редко радовал их своими улыбками. Юнги смеётся заливисто, звонко, и все вторят ему. А Чимин нежно улыбается, вглядываясь в любимые глаза, и чувствует, как утопает в счастье, окрашенном громким смехом.