Шестнадцать лет спустя

Противная дребезжащая трель из динамика старой «Нокии» сотрясла стены двухкомнатной квартиры, где наблюдался лишь необходимый минимум мебели. Квартира относилась к разряду временных, «обустрой сам», и не содержала ничего, кроме кровати, стола, пары стульев и нескольких побрякушек, подаренных Генри и Эксин еще во времена съемок «Властелина колец». Часть фанатских посланий, на которые Вигго все же планировал рано или поздно — теперь скорее уж поздно — ответить, ютилась на дне большого пакета в углу кухни. Он взял трубку, пытаясь угодить ногой во вторую штанину джинсов и не упасть при этом на ступеньки, по которым спускался. Плохая идея. Одевание на ходу экономит время, но разве ему было необходимо экономить эти минуты? Или даже часы, недели? К чему? — Привет, — сказал Орландо. Потом помолчал и добавил: — С юбилеем. — С юбилеем, — повторил за ним Вигго. Он не следил за календарем, и даже дни рождения близких людей постоянно вылетали у него из головы. Кто-то испытывал трудности при ориентировании на местности, у кого-то были проблемы с запоминанием имен, а он постоянно путал даты. Вигго как-то загадал — все еще помнить день собственного рождения, когда ему стукнет восемьдесят. Было бы неплохо. — Я заеду, можно? Голос у Орландо был какой-то неуверенный, не свойственный ему, со странным надрывом. Но Вигго уже приходилось несколько раз слышать эти интонации лет шестнадцать назад, когда он только начал сниматься в саге о кольце, а Орландо с осторожностью делал первые настоящие шаги в большом кино, словно ступая по зыбучим пескам. И еще — когда у него утонула собака, пока он носился по волнам на своем серфе. Погружаясь в пучину отчаяния, Орландо неуверенно смотрел на него и нерешительно тянул руку. Тогда Вигго просто перехватил его за талию и одним рывком вытащил из этого клубка самобичевания. — Случилось что-то? — Я... нет. Зря я. — Орли. Большего никогда не требовалось. Орландо тут же сдувался как проколотый гелиевый шарик и становился больше похож на запуганного котенка. Сейчас, пожалуй, не хватало только прямого зрительного контакта. Орландо помолчал и к тому времени, когда, наконец, решился, Вигго уже успел натянуть джинсы и направлялся вглубь дома. — Черт понес Мирру прям по серпантину. Говорят, пробку объехать хотела. Их занесло вместе с Флинном. Вигго не знал, как чувствовал бы себя, если бы с Генри что-то случилось. Он на мгновение прикрыл глаза, но, когда взгляд вновь сфокусировался, светящиеся цифры на электронном табло показывали, что прошло две минуты. Две минуты небытия. Он не мог представить, что так может быть всегда. Все это время трубка дышала тишиной, но Вигго знал, что на том конце провода — застывшая вселенная, смотрящая в зев черной дыры. Тронешь оголенные нервы — и тело передернет спазмом, как ударом тока. Но если ничего не сделать, черная дыра поглотит все, что еще осталось нетронутым. — Я переехал на время съемок, — сказал Вигго, — в Глейндэйл. Он назвал номер дома и положил трубку.

* * *

Орландо лежал на боку, в одежде, подложив руку под голову. Вигго разучился пьянеть еще в далекой юности, когда в попытке раскопать свои корни и познать все стороны жизни хлестал шотландский виски на манер ирландского фермера. Между ними существовало столько тем для беседы, столько общих воспоминаний, что их хватило бы на три жизни, но из-за неотпускавшего напряжения теперешний разговор выглядел как монолог Вигго, под аккомпанемент которого Орландо надирался в хлам. По крайней мере, пытался это сделать. Пока не выходило. Вигго лежал лицом к нему, рукой подпирая голову. В висках стучал пульс, за окном изредка сверкали фары проезжавших машин. Он потянулся, провел свободной рукой по высветленным сейчас волосам Орландо и подумал, что это именно их встреча так повлияла на треть его жизни. На последние лет шестнадцать. Поворотная точка, новый отсчет событий. Орландо всякий раз поздравлял его с ежегодными юбилеями, пусть даже даты и не были круглыми, а Вигго не запоминал ни единой не по причине внезапно начавшегося Альцгеймера, а потому что в календаре Орландо насчитывалось около двадцати памятных дат — по нескольку в месяц. В ноябре они впервые встретились, в декабре Вигго согласился помочь нерадивому тогда молодому актеришке разобрать сценарий, в феврале взял над Орландо негласное шефство, а через одиннадцать месяцев, в январе, они закончили съемки. Еще через год, в декабре, фильм пустили на большой экран, а в октябре был день рождения Вигго, поэтому в эти месяцы Орландо звонил ему дважды. В марте он благодарил за спасение от бесконечных притязаний МакКеллена, а в июне звонил, потому что именно в эти дни Вигго сломал на съемках передний зуб. Эта дата символизировала самоотверженность и бесстрашие, поскольку, даже покалечив челюсть и растянув конечность, Вигго все равно рвался закончить сцену. Орландо стоял тогда с раскрытым ртом и не знал: бежать ему за медиком или искать выпавший зуб. Он смотрел на Вигго в каком-то потрясении, будто открыл для себя новые законы мироздания, а потом пришел к нему в гримерку и заявил, что хочет играть с такой же самоотдачей. Каждый год Орландо стригся все короче. Он повернул ладонь, поймав пальцы Вигго, перебиравшие остатки завитков на голове. И открыл глаза. Вигго вздрогнул и внезапно ощутил давно забытое — будто несуществующие длинные уши прижались к голове. Будто его застали за чем-то порочным. Орландо помолчал, потом резко перевернулся и навис сверху. — Хорошо, что мы когда-то встретились, — его взгляд был абсолютно трезвым. Вигго второй раз за вечер почувствовал себя беспомощным. Первый был, когда Орли сказал, что его сын с бывшей женой перевернулись. Ему позвонили родственники; отец Мирры всегда ненавидел Орландо и сейчас оккупировал клинику, не позволяя приблизиться. А Вигго оказался так близко. Врачи в больнице наверняка сделают что-нибудь волшебное и, когда Орландо приедет туда, Флинн снова будет смотреть на мир веселыми глазами, разрез которых так напоминает отцовские. — Не один ты злоупотреблял виски в молодости. И Вигго вспомнил, что его Орли уже под сорок. Точнее, завтра ему исполнится тридцать девять. Даже сегодня, потому что часы показывали две минуты первого. — Все будет хорошо, — сказал Вигго. Он поднял руки, и ладони скользнули по чужому телу. — Знаю. С тобой не может быть по-другому. «Я слишком старый», — хотел сказать Вигго, но потом заметил в глазах Орландо тот самый блеск, пропавший пару лет назад, казалось, навсегда. А еще он увидел там свое отражение — какое-то прибитое и одичалое, — как будто и не пил. Натянутая пружина распрямилась, и он позволил себе улыбнуться — открыто и душевно. Как шестнадцать лет назад. Когда впервые увидел Орли, загримированного для роли, со светлыми косами и острыми ушами. У него еще тогда постоянно вместо стрел улетал в сторону лук. Внутри что-то отпустило, Вигго наклонил голову и сам потянулся к Орландо. Завтра тоже все будет хорошо. Он был в этом уверен. Не могло быть иначе. А даже если не будет — у него в запасе был целый ящик шотландского виски.