heartbreaker & brokenheart

— Фукасе-кун… Я давно хотела сказать тебе кое-что. — Рана склонила голову, пряча глаза за розовой чёлкой, — Я… Люблю тебя. Очень люблю! На секунду в и без того пустом школьном коридоре затихает абсолютно всё. Кажется, девушка слышит, как её собственное сердце отчаянно колотиться в груди. Фукасе вскидывает брови, его щеки мгновенно вспыхнули. — Рана-чан, что ты такое говоришь, — Бормочет он, неуверенно кладя руки ей на плечи, но не пытаясь оттолкнуть — Ладно тебе… Я же замечала, как ты смотришь на меня! Каждый раз, когда я здоровоюсь с тобой в коридоре, я же вижу, как тебя это смущает, — Девушка краснеет сильнее прежнего, неловко улыбаясь. Её большие голубые глазки блестят и переливаются, а руки непроизвольно сжимают край короткой школьной юбки, — Я ведь права..? Фукасе молчит, слегка склонив голову вперёд. Он видит, как Рана нервничает, не смотря на попытки говорить уверенно. Слышит, как её сердце всё ещё колотиться до опасного громко Он осторожно сжимает её узкую ладошку в своей, переплетает их пальцы, заставляя смущённо вскинуить на него взгляд. По его лицу непроизвольно расползается широкая улыбка, как же он обожает такие моменты… — Прости, Рана-чан, но… Ты только не обижайся, договорились..? Громкий треск. Девушка ахает, поспешно отстраняясь, по коридорам мгновенно разносится её оглушительный, истеричный крик полный ужаса и боли Она бежит прочь, спотыкается, путается в собственных ногах и заливается слезами. По милой белой блузке расползаются огромные малиновые пятна крови, она стекает вниз, капает на пол, пачкает одежду, обувь, руки, ноги, всё, к чему она прикоснется. До звонка с урока остаётся ещё пару минут и коридор постепенно оживает, наполняясь пока что тихими разговорами учеников средних и старших классов, смехом, звуками шагов. Она сидит на лавке, поджав ноги и закрыв лицо руками, дышать получается через раз, вся грудная клетка пульсирует… — Рана-чан! Что с тобой, Рана-чан?! — Испуганно кружат вокруг неё Юки и Киритан, пока Уна с хмурым видом усаживается рядом и внимательно рассматривает крупные виднеющиеся из-под блузки осколки, похожие то ли на клубничное желе, то ли на полупрозрачное красное стекло — Он отказал тебе, да..? — Почему то её фраза совсем не звучит как вопрос. Рана ещё раз всхлипывает, пытаясь вправить куски разбитого сердца обратно под кожу и глядя перед собой. Взгляд её больших, когда-то лучезарных глаз сейчас стал абсолютно безжизненным, будто внутри неё погасили яркий электрическмй фонарик. Уна поёжилась, отворачиваясь — Как жаль, — Грустно бормочет Юки, притягивая Рану к себе *** Длинные розовые косички мелькнули перед глазами в последний раз и Фукасе довольно ухмыльнулся, глядя ей вслед. По правде говоря, эта глуповатая, совсем не уверенная в себе дура всегда раздражала его, и вот, наконец-то ему выпала возможность избавиться от её общества на долгое время, если не навсегда. Фукасе тихо смеётся, довольно двигаясь по коридору в сторону лестницы. За своим прекрасным настроением он напрочь забыл о безопасности и додумался спрятать за спину огромный окровавленный молоток только поймав на себе пару растерянных взглядом проходящих мимо школьников. Ну и плевать, как никак, это не наказуемо, не запрещено законом. Многие презирают тех, кто бьет чужие сердца ради собственной забавы и стараются держаться от них подальше, но Фукасе это мало волновало. Рин-чан, ученица средней школы. Фукасе до сих пор помнит, как подрагивал большой белый бантик на её голове, когда она с улыбкой вручала ему письмо с признанием в любви. Её нашли в школьном туалете только к концу учебного дня. Осколки её сердечка были разбросаны по всему этажу. Пико-кун. Лучший друг Фукасе, который, пожалуй, всю жизнь был привязан к нему слишком сильно, порой это здорово нервировало. Получив от него то самое смс, Фукасе почти не удивился. Тогда он не ответил ему ничего конкретного, зато при встрече было действительно много крови. Иа-семпай. У Фукасе никогда не было проблем с самооценкой, но он искренне не понимает, что такая, как она, нашла в нём. Честно говоря, иногда он жалеет, что не воспользовался этим, пока была возможность. Её долго тошнило кровью, пока она пыталась умыться водой из фонтана, пачкая длинные светлые волосы. Майю-чан. Фукасе удивлен, что после той кошмарной прогулки она не прекратила общение с ним, хотя он и не имеет ничего против. Одноклассницы были сильно напуганы, заметив на следующий день, что теперь в грудной клетке Майю красуется огромная дыра. Она была одной из немногих, кто отдал ему всё своё сердце без остатка. Ах, Фукасе мог до бесконечности перечислять своих «жертв» и в мельчайших подробностях рассказывать о том, как он обошёлся с ними, была бы возможность. Конечно, порой ему становилось по настоящему страшно и тошно от того, кем он стал. Но стоило ему снова услышать знакомые три слова, стоило снова увидеть покрасневшие от смущения щёки… Как же бесит, руки сами тянуться к молотку. Хочется сделать больно, хочется сломить и изувечить. Влюбленные сердца бьются так громко, раздражает, раздражает, раздражает! Фукасе готов пойти на многое, только бы снова ощутить ту эйфорию, которой его накрывает с головой, когда под молотком громко трескается очередное сердце. *** Большая перемена давно началась. Школьники шумели в коридорах и столовой на первом этаже, не давая Фукасе сосредоточиться на собственных мыслях, поэтому он не собирался задерживаться там на долго: он двигался к выходу на задний двор школы. По его мнению, у этого места было много преимуществ перед школьной столовой: Фукасе просто тошнило от вида обедающих учеников и учениц, которые, кажется, умудрялись говорить и смеяться даже с набитыми ртами, да и под десятками любопытных взглядов он чувствовал себя не совсем комфортно, как бы не пытался скрыть это. *** Осторожно оглядевшись по сторонам и прикрыв за собой двери, Фукасе привычно уселся на ступеньки, закинув ногу на ногу. Он неохотно положил молоток рядом, впрочем, не выпуская его из рук, и стал рыться в сумке с учебниками, пытаясь найти то, о чем он думает уже почти весь день. Такое нежное, такое хрупкое, не терпится попробовать его на вкус, и плевать, что он терпеть не может сладкое… — Эй..! Прости, это твой молоток? Фукасе вздрогнул и закашлялся, крепче сжимая в руках окровавленный осколок сердца. Чёрт. Почему именно сегодня?! Он медленно повернулся и смерил взглядом школьника, оторвавшего его от обеда. Невысокий, на вид — младше самого Фукасе на два-три года. Он часто видел его в коридорах, часто цеплялся взглядом за стыдливо прикрытую длинной светлой челкой повязку на его левом глазу, но не разу не слышал, как тот говорит. «Спокойно, в этом нет ничего незаконного, помнишь? Просто говори с ним уверенно, он же малолетка, побоится кому-то что-то говорить…» — Мой, — Кивнул Фукасе, с ухмылкой поднимаясь на ноги, — Нравится? Мальчик неопределенно мотнул головой, не сводя с него внимательного взгляда — Знаешь, почему ты видишь его? — Уверенно продолжал Фукасе, останавливаясь напротив, — Потому что никто ещё не разбил тебе сердце. Так мило, — Парень задрал подбородок, глядя на него сверху вниз. — Значит, тебе тоже его ещё не разбили, — Заметил младший, но быстро замолчал под хищным взглядом Фукасе. Он не нервничал, но быстро сообразил, что затронул не самую приятную тему. — Я не вижу, я просто знаю, что он здесь. — Снова заговорил красноволосый парень, перекинув молоток через плечо, — Когда ты подрастешь и по тебе начнут сохнуть девчонки из младших классов — у тебя тоже появиться такой. Оставишь ты его себе или выбросишь — это уже другой вопрос. Младший склонил голову к плечу, явно не слушая его — Я слышал, человек лишается возможности чувствовать что-либо, когда ему разбивают сердце..? — На какое-то время, — Поправил его Фукасе, — Ты к чему клонишь? — Он слегка нахмурился, снова смерив мальчика взглядом. Тот нервно переступил с ноги на ногу — Скажи, ты… Можешь разбить мне сердце? Парень вскинул брови, от удивления он чуть не выпустил молоток из рук. Он мысленно выругался, оглядываясь по сторонам, такая просьба явно была последним, что он ожидал услышать. — Прости… Мне очень интересно, каково это. К тому же: не чувствовать ни боли, ни страха, ни грусти — разве это не звучит, как сказка? — Маленький незнакомец сжал рукав Фукасе, явно не собираясь отступать. — Ты хоть представляешь, насколько это больно? — Хрипло пробубнил Фукасе, все ещё глядя на него, как на душевнобольного. — Нет… Но не думаю, что больнее, чем перелом рёбер. Фукасе глубоко вздохнул. Он быстро справился с болезненными воспоминаниями и снова растянул губы в ухмылке. — Так не получится. Сначала нужно, чтобы ты влюбился в меня, — Протянул он, поддев подбородок мальчика указательным пальцем — А, ну… Это долго? — Тот прикусил губу, досадливо вскинув на него взгляд Фукасе ухмыльнулся шире, потрепав его по волосам. — Неет. Совсем недолго.