Странный

      Сегодня Арс был странным. Не сказать, что и в обычное время он был понятным, но сегодня совсем уж перебор. Он завалился ко мне домой с пустой бутылкой виски, видимо пил на ходу. Белая футболка в следах этого злосчастного напитка, и те зеленые пятна явно принадлежали траве вокруг его дома. Руки у него тоже испачканы в земле, хотя я и не удивлен этому. Я больше удивлен тому, что этот невозможный человек вообще смог дойти до моей квартиры. Вполне, кстати, прилично зашел, сбив всего лишь одну вешалку, и аккуратно завалился на мой диван. Пустая бутылка осталась где-то на пути в зал. Он что-то пытался сказать мне, но с каждой попыткой выходило все хуже и хуже, поэтому он махнул рукой и замолчал. Это молчание тяготило меня, потому что я не знал, в чем причина такого его поведения, почему он пришел именно ко мне. В голове промелькнула мысль, что Арс, возможно, потерял по пути ключи. Ну и телефон, раз уж на то пошло, потому что он всегда звонил мне, перед тем как прийти.       Сегодня вообще странный день. С самого утра он не задался, погода постоянно менялась, как и мое настроение. Весь день я провел впустую, вроде бы и пытался чем-то заниматься, а вроде бы по итогу ничего и не сделал. Но устал все равно, особенно психологически. А тут еще он. И что мне делать с этим телом? Он ведь вообще ничего не понимает, просто в мясо пьяный. Хотя нет, вот он с трудом сел и даже открыл один глаз. Оп, и второй тоже смог открыть. Уставился на меня, да еще так пристально, будто душу хочет высосать. Отвожу взгляд и встаю.       — Пойдем в душ, тебе освежиться надо, — говорю ему и беру за руку в тщетной попытке поднять. Арс только машет своей головой, недовольно бурча, и его челка падает на глаза.       Поправляет ее привычным жестом и откидывается на спинку дивана. Замечает игрушечного медведя, берет и обнимает его, уткнувшись в его мягкую морду. Так непривычно видеть его в таком виде. Странный он. Хотя странному дню странное завершение — все логично. Совершенно не понимаю, что с ним делать. Домой не отвезти, такси нет смысла вызывать.       — Домой пойдешь? — в ответ машет головой. Ну вот, и смысл тратить слова.       — Знаешь, чего хочу? — и говорит ведь как трезвый, значит не так уж он и пьян. Оборачиваюсь, пристально смотрю в ответ, жду, что он скажет дальше. Я еще ведь даже не определился, злиться мне на него или отнестись к этому явлению философски и пойти спать. Как-то рано он заговорил, мне б еще минутку подумать, решить.       — Тебя хочу, — вот и продолжение. Адекватное? Нет. Странное? Да. Сил удивляться у меня уже нет, поэтому просто махаю рукой, мол, а что дальше? Продолжение то где?       Арс вздыхает и снова умолкает, пряча свои голубые глаза за медведем. Хоть иди и отбирай игрушку, но ведь он как ребенок, обидится еще. Просто сажусь рядом, разговаривать ну вот вообще неохота, охота молчать. Желательно долго и тщательно.       В открытом окне ничего не видно, только тусклый свет моей лампочки и пару расплывчатых силуэтов.       — Что мне с тобой делать? Я спать хочу. Время видел? — в ответ машет головой и пожимает плечами.       — Зачем пришел, Арс? — вздрагивает, когда я произношу его имя. Наверное я слишком груб с ним сейчас. Да и выглядит он так безобидно, что ли. Так спокойно и умиротворенно.       Ладно, встаю и иду на кухню, воды ему налью немного да и сам попью, а то в горле пересохло уже. Он встает и идет за мной, не выпуская медведя из рук. Ну точно ребенок. Покорно садится за стол, пьет протянутую воду, задумывается. Затем смотрит на меня. И снова этот пронзительный взгляд, будто пытается что-то из меня вытянуть. Но я не поддаюсь, в этот раз смотрю прямо, не отрываясь.       Все-таки красивые у него ресницы, четкие такие, глаза красиво подчеркивают. Отгоняю эту мысль из своей головы, ставлю стакан на стол.       — Я тебе в зале расстелю, там поспишь, — он встает, как только я договорил, подходит ко мне и снова смотрит.       Этот его взгляд… Ненавижу его уже. И только я додумал эту мысль, как его лицо приблизилось к моему и неожиданно его губы коснулись моих. Это было так невинно, так трогательно. Он будто бы боялся меня. Ну ладно, не меня, а моей реакции. И правильно делал. Я резко отстранился, а он чуть не упал на меня, еле удержав равновесие. Наверное впервые вижу его таким покрасневшим. Интересное зрелище, нужно обязательно запомнить.       — Виски последние мозги выжег? — спрашиваю это и сам себе лукавлю. Он ведь не так пьян, каким хочет казаться. Его всегда выдавали глаза. Он не отвечает, пихает мне медведя со словами «это тебе» и уходит в зал, немного сутулясь. Ну спасибо, подарил мне моего же медведя, я так давно об этом мечтал.       Видимо успокоительное все-таки действуют на мой мозг и притупляют реакцию, потому что я просто иду и расстилаю постель этому болвану, ничего не говоря. В другой любой день я бы наорал за такое, может еще б и врезал. Не умею я сдерживать гнев, ну вот никак. Если злюсь, то злюсь от души. А тут полная тишина, ничего неохота говорить. Да и он выглядит таким виноватым, кажется, если я ему сейчас скажу хоть слово, то он разрыдается. А мне тут слез не надо. Поэтому в полной тишине все сделал, медведя положил рядом с подушкой, пусть спит с ним, раз он ему так понравился, мне не жалко.       Арс встает, снова ко мне подходит, но в глаза не смотрит. И правильно. Хоть я сейчас и под таблетками, но еще одну атаку вряд ли перенесу. Он снимает свою запачканную футболку, откидывает в сторону. Его подкачанный торс напряжен, особенно это видно по мышцам плеч. Мысленно отмечаю, что у него довольно-таки хорошая фигура. Он расстегивает джинсы, снимает и их. И вот передо мной стоит полуголый Арс. Мозг отключается на секунду, а может и на две. Совершенно не знаю, как на это реагировать. Смотрю на все будто бы со стороны, ощущая себя зрителем нелепой комедии. А он тоже хорош, никак не помогает мне, просто стоит, склонив голову и отведя взгляд. Сейчас я не вправе управлять своим телом и рука будто сама, по своему желанию, касается его напряженного плеча и опускается ниже. Он вздрагивает, а за ним и я. Снова его пронзительные глаза встречаются с моими, наверное удивленными и испуганными. Замираю, словно меня поймали врасплох на месте преступления. И опять я готов проклинать этот его взгляд. Смотрит так, будто видит то, чего не вижу я. Замечаю, как его губ касается легкая улыбка. И такое странное ощущение, почему-то мне охота поймать эту улыбку, впитать в себя, ощутить ее. Он явно понимает мои мысли лучше меня и снова касается моих губ. В этот раз более уверенно и напористо. А я как последний придурок не могу устоять, не могу отстранить его. Вместо этого запускаю руку в его мягкие отросшие волосы, притягиваю ближе. Его горячее голое тело соприкасается с моим, его руки обхватывают меня за шею. Не знал, что он может быть таким напористым и даже страстным.       Я теряюсь в чувствах, уже не могу отличить его эмоции от своих. В какой-то момент моя футболка отлетает в угол комнаты, а я оказываюсь прижатым к мягкой спинке дивана. Я уже весь пропах виски и его одеколоном, но ему будто мало этого. Такое чувство, что он пытается слиться со мной, так, будто бы я сейчас исчезну. Он боится и волнуется, это передается и мне. И я отмечаю своим поплывшим сознанием, что мы уже сидим, крепко обнявшись. Он спрятал лицо, лбом уткнувшись мне в шею. Я только ощущаю его бешеное сердцебиение и прерывистое быстрое дыхание. И снова он кажется мне таким ребенком. Прижимаю его еще крепче к себе. Так охота в этот момент забрать весь его страх, вселить в него уверенность, вернуть ему былую наглость. Таким он мне нравился больше.       Какой-то частью сознания я ненавижу себя за все происходящее. Я бы сказал «ненавижу себя адекватной частью сознания», но нет. Сейчас мне неохота принимать его точку зрения как адекватную. Пока мы сидим вот так, мне хорошо. Спокойно. Но с другой стороны я осознаю, что делаю ему больно. И от этого больно мне. По-хорошему мне сейчас нужно встать и уйти в спальню, поставить на утро будильник и наконец-то заснуть. А в лучшем случае мне нужно было не доводить все до этого момента. Я мог бы проигнорировать звонок в дверь и спокойно пойти спать. Но какой-то черт дернул меня пойти и открыть. С того момента все и пошло не так. Странный день стал еще странней. Хотя казалось бы куда еще.       Вместо всего этого я кидаю взгляд на часы, уже половина третьего ночи. На сон остается меньше четырех часов, Арсу за это время нужно еще как-то протрезветь. А мне выспаться. Недосып хорошо на мое итак запущенное состояние не повлияет.       — Арс, — мне так неохота прерывать все это. И я понимаю, что такого больше не произойдет. Он тоже это понимает, сжимает руки на моих плечах крепче, пытаясь удержать меня, остановить, заставить замолчать. — Время позднее, Арс, нам пора спать, — как же я себя ненавижу в этот момент. Ненавижу за то, что мои слова заставили его напрячься так, будто бы сейчас он получил от меня мощную пощечину. И почему-то я ощущаю себя так, словно и вправду ударил его сейчас.       — Хорошо, — его голос такой тихий и хриплый, а сам он такой беззащитный. Прости, но я не могу сейчас защитить тебя. Я пытаюсь защитить себя.       Он перекатывается с меня и снова хватает медведя, пытаясь с его помощью выставить между нами барьер. Я не против, это наоборот к лучшему. Пока все не зашло так далеко, пока я не разбил ему сердце. Хотя тот самый «адекватный» отголосок сознания явно нашептывает мне, что я это уже сделал. Прямо сейчас.       Я встаю с дивана, и мне так тяжело это дается. Но с каждым шагом становится легче, пока у двери меня не нагоняет его хриплый голос.       — Только сегодня. Больше никогда я не скажу этого, — мне страшно оборачиваться к нему, стою спиной. Дыхание почему-то сперло, а рука сама по себе сжала дверной косяк. — Я люблю тебя, Шаст.       Не могу обернуться к нему, посмотреть в его глаза. Боюсь увидеть в них надежду, которую вот-вот разрушу. Поэтому просто выключаю ему свет и ухожу. И теперь каждый шаг дается все труднее. Это решение падает на меня огромным комом, давит и мешает дышать. Я устал думать и переживать, поэтому кровать приходит ко мне спасением. Под теплым одеялом можно спрятаться от тягостных мыслей и переживаний, что я и делаю. Засыпаю как-то спонтанно, даже не замечая этого.       С утра голова болит так, будто это я вчера выпил в одиночку бутылку виски, а затем замешал это все с водкой и парочкой коктейлей. Со стоном смотрю на часы и ругаюсь вслух — уже как 15 минут я должен быть на студии, а ехать туда только минут сорок, не меньше, не говоря уже о сборах.       На кухне уже сидит одетый Арс, его тонкие пальцы обхватили горячую кружку. Услышав мои шаги, он оборачивается и улыбается своей привычной улыбкой. Той самой, которую трудно уже отличить от улыбки в дежурном образе. Вот и стой гадай, он это искренне или же наигранно. Чертов актер.       — Прости, что вчера вломился, Шаст, — он застенчиво чешет затылок, а мне так и охота долбануть его чем-то тяжелым по этому самому затылку. — Я плохо помню, что вчера было.       И как улыбается, зараза. Но с другой стороны так и правда будет лучше. Уверен, он помнит все до единого момента, помнит каждое слово. И я тоже помню это, хотя надеялся забыть за эту ночь. И как же он, черт возьми, хорошо играет. Если бы не дрожащие руки и прерывистое дыхание, я бы на миг усомнился в том, что было вчера.       — Да все нормально, Арс, — подчиняюсь его игре и хлопаю его по плечу, проходя к полке с чаем. Не хочу сейчас смотреть на него, я не такой актер, я не привык всю жизнь что-то скрывать, держать один образ. — У тебя что-то случилось или решил отметить надуманный праздник? — не оборачиваюсь, потому что не выдержу еще одну его бестолковую улыбку.       — Скорее второе, — он коротко хихикнул и, я больше чем уверен, поправил челку. Кое-как нахожу в себе силы обернуться с улыбкой и ненавижу себя за это.       — Ну тогда с прошедшим, друг.