"Ты стонешь как шлюшка, хён"

      Глаза сами собой открываются от очередного солнечного зайчика, что пробежался по умиротворённому лицу. Слегка сморщив носик, парень перевернулся на другой бок, в надежде снова провалиться в незабываемую страну Морфея, однако сна уже ни в одном глазу. Обречённо вздохнув, Сонхва медленно садится на кровать, с лёгким нажимом потирая глаза. Встав с кровати, он направился мелкими шагами, что отдавались небольшим шарканьем о ламинат, прямо на кухню, чтобы получить свою порцию кофеина.       В уши тут же бросается непривычная для их общежития тишина. Нет шума из ванной, во время того, пока другие младшие пытаются по-мужски (на камень-ножницы-бумага) решить, кто же пойдет следующий. Нет шума воды от мытья посуды, пока Хонджун или Уён готовят завтрак на всех восьмерых мемберов. Обычно, Сонхва подключался к утренней суете, расставляя столовые приборы и заваривая кому кофе, кому чай. Все ели либо в полной тишине, перекидываясь дежурными фразами, по типу «подайте соль, пожалуйста» и тому подобное, либо в весёлой атмосфере с шутками, что уже не один раз прогонялись в их кругу.       Поэтому, подобная ситуация заставляет чувствовать спокойствие. У них только закончился промоушен, и можно было отдыхать в своё удовольствие. Есть такие как Юнхо — уезжают в свой родной город, проводят время с семьёй и друзьями, кушая вкусную еду, которую не могли себе позволить в остальное время. Такими были почти все участники, кроме старших хёнов. Лидер обычно пропадал в студии звукозаписи, уходя самым первым из дома и приходя самым последним, когда уже все остальные видят второй или третий сон. Ну как, остальные. Обычно, только Ким и Пак оставались одни дома, часто проводя вечера по отдельности и реже за просмотром дорамы или очередного развлекательного шоу.       Сладко потянувшись на месте, Сонхва включил кофемашину и начал просматривать свежие новости в твиттере. Это стало уже обыденностью, и когда взгляд зацепился за очередную подборку милых моментов УСанов, в груди разлилось тёплое чувство, одновременно с небольшой тоской. Младшие должны были поехать по домам, и старший был расстроен тем фактом, что упускает возможность побыть со своими мальчиками наедине. Парню просто хотелось лежать в кровати, смотреть фильмы, даря нежные поцелуи куда-то в шею или губы. Вместо этого, он одиноко стоит в небольшом помещении, которое встречает его прохладным воздухом, и вокруг ни души.       Смирившись со своим положением, он уже хотел взять кружку в руку, как на талии ощущается небольшой вес. Сильные руки окольцевали Сонхва, зажимая между собой и столешницей. С первых секунд парень сразу понял кто это, поэтому без стеснения запустил пальцы в такую родную копну розовых волос, прижимаясь всем телом. Услышав смешок, его шея начала тут же покрываться лёгкими поцелуями-бабочками, оставляя после себя влажный след от бальзама. — Сан-а, — хрипло протянул Пак, смакуя чужое имя, — почему ты тут? Разве ты не должен был уехать рано утром к своей родне? — в его голосе было слышно искреннее удивление. — Должен был, — начал Чхве, аккуратно, с небольшим нажимом, оглаживая чужие бока, — но я не мог упустить возможности побыть с вами наедине, — проворные пальчики пробрались под майку, проводя тёплой ладонью по животу, посылая жаркие волны по телу. — С н-нами? — старший не мог поверить словам донсэна, пока Уён сам не вышел из-за угла. Медленно подойдя к паре, он пристроился рядом, даря ленивый поцелуй в губы. — С нами, — от сонного голоса по телу пробегался табун мурашек. — Мы скучали по тебе, хён, — Сан тянет парня немного на себя, позволяя самому младшему встать перед Сонхва. Теперь он был зажат между двух разгорячённых тел, и в голове проскальзывает мысль, что правильнее этой ситуации нет ничего.       Без лишних слов, старший впивается в губы напротив, жадно сминая их. Он отчётливо чувствовал взгляд Чхве, и боялся посмотреть на него, потому что знал, что тот смотрит голодными глазами, что полны желания. Вместо этого, он вжимается в него всем телом, отчётливо ощущая, как уже твёрдая плоть упирается между его ягодиц. Над ухом послышалось шипение, а на загривке ощутимый укус. — Хён~, не дразнись, — Сан в этот момент сжимает правый сосок под одеждой, вызывая первый громкий стон, — иначе мы не дойдём до комнаты. — Не вижу никаких проблем, — игривый голос раздался над ухом Чона, пока тот оставлял на шее старшего яркие отметины. — То есть, наш Сонхва-хён не против, если мы возьмём его на столе? — его голос был низкий, с нотками беззлобной издёвки, что заставлял всё тело неистово дрожать.       Им не нужен был ответ. Они и так знали его. Сонхва просто не мог отказать этим двум ангельски милым демонам, что совращали только одним лишь взглядом. Вместо любых слов, он послушно открывает рот, когда Уён пытается протолкнуть свой проворный язык. Медленно, словно дразнясь, он проходился по нёбу, вызывая небольшую щекотку, а после резко и неожиданно, утягивал в жаркий танец языков, заставляя весь воздух покинуть лёгкие окончательно.       Сан времени не терял, и его пальцы вовсю игрались с уже твёрдыми сосками старшего хёна. Он сжимал чувствительные горошины между фалангами пальцев, прокручивая, после проходясь короткими ногтями. Зная, что в общежитии вообще никого нет, Пак без капли смущения сдавлено стонал, думая о том, как же ему всё-таки повезло иметь таких прекрасных и чертовски горячих парней.       Две абсолютно разные, но такие родные, ладони проникают под резинку штанов. Рука младшего нетерпеливо сжимает одну из ягодиц, а рука Чхве лёгкими касаниями поглаживает возбуждённую до предела плоть, от чего тело само собой прогибается в спине. Бёдра толкаются вперёд, желая получить хотя бы какие-то прикосновения и ласку, но Сан лишь издаёт бархатистый смешок, слегка кусая мочку уха и освобождая член старшего от сдавливающих боксеров. Штаны опустились лишь на середину ляжек, но в данной ситуации они вообще не мешали. — Прошу, хён, не сдерживайся, — мягко прошептал Чон, увидев, как Сонхва с силой закусывает нижнюю губу. — Мы хотим слышать твой сладкий голосок, пока наши языки будут ласкать тебя~, — невинно прошептал младший, опускаясь на колени. От подобных слов, сердце тут же начало пропускать ни один удар, пока пальцы рук и ног подрагивали от предвкушения.       Сан следует примеру младшего, также опускаясь на пол. Немного подумав, он пролезает под ногами Пака и, буквально, нападает на Уёна. Он несдержанно сминает чужие губы, почти заваливая на спину и слегка прикусывая язык. Старшего только сильнее возбуждает открывшийся вид, и его ладонь лениво проходится по всей длине собственного члена. — Вы пиздец какие горячие, — себе под нос бубнит Сонхва, встречаясь взглядом с самым младшим, а в глазах того черти пляшут вместе с суккубами.       Уён что-то шепчет розоволосому на ухо, после чего прикусывает мочку уха и пошло улыбается. Сан отстраняется, оставив на шее яркую отметину, и проползает назад. Чон же подползает к возбуждённому органу и берёт его у основания. Пак рвано выдыхает и, вплетая пальцы в волосы, наблюдает за происходящим. Младший лишь улыбается, с невинным взглядом заглядывая в чужие глаза, размашисто проходится языком по всей длине, уделяя особое внимание венкам.       Неожиданно от стен отражается звонкий стон, а старший хён почти падает на колени, но четыре крепкие руки удерживают его на месте, не давая свалиться окончательно. Сонхва смотрит через плечо, но всё, что он видит — лишь чужую макушку. Только парень хотел возразить, что, вообще-то, он ещё не успел сходить в душ, как его член полностью захватывают в жаркий и влажный плен.       Парень не знал, куда себя деть. Куда бы его бёдра не толкнулись, везде его, буквально, вылизывали. Сан активно ласкал сжимающее колечко мышц, иногда проникая кончиком языка. Он давил на внешние стенки круговыми движениями, посасывая кожу и издавая пошлые хлюпающие звуки. Уён интенсивно двигал головой, втягивая щёки, проходясь под уздечкой. Правая ладонь массирующими движениями сжимала внутреннюю часть бёдер, по которым растекались чужие слюни. — Вы…бля-ах-ять…я сейчас, — Пак не мог нормально и пары слов связать. — Прости, хён, — прощебетал Чон, сжимая основание, от чего парень сверху начал хныкать и скулить, — но ещё слишком рано~.       Младший поднялся на ноги, приспуская свои пижамные штаны. Было видно небольшое пятно от предэякулята на боксерах, по которому прошлись длинные пальчики старшего хёна. Он очертил всю длину члена, слегка сжимая головку. Уён прорычал, резко толкаясь в ладонь, желая получить как можно больше ласки, пока Сан раздвинул ягодицы в разные стороны, проникая слегка шершавым языком всё глубже. Сонхва лишь сильнее дрожит, буквально падая в объятия Чона. — Будь хорошим старшим, — начинает соблазнительно шептать Уён, — и сожми свои чертовски сексуальные бёдра посильнее. — Вы мен-…ах…мм…у-убива-ах-аете… — стонет старший, стоит Чхве участить свои ласки.       Выполнив просьбу, Пак чуть наклоняется вперёд, соприкасаясь своими коленями о друг друга. Это позволило парню сзади проникнуть чуть дальше, слегка шлёпая ладонью по гладкой коже. Младший, погладив свой член, подставляет красную головку к плотно сжатым ногам. Словно околдованный, Сонхва опускает взгляд вниз и наблюдает, как плоть исчезает сантиметр за сантиметр. В этот момент, сразу два пальца входят в его влажный вход. — Са-ах-ан, — стонет парень, когда подушечки пальцев касаются чувствительного комка нервов.       С каждым толчком в комнате становилось всё труднее дышать. Прямо сейчас, было ощущение, будто между всеми тремя проявляется та самая связь, которая скрывается ото всех уже не один год. Чхве уже стоит на ногах и обнимает своего хёна за талию и, в такт младшему, входит в податливое нутро уже тремя пальцами. Пак еле восстанавливает дыхание, наклоняясь к целующимся через его плечо младшим. Это было самое волшебное во время секса, отдыха, тренировок — делить один поцелуй на троих. Все несказанные слова будто передаются через нежно касающиеся друг друга языки.       Сжав бёдра Сонхва почти до синяков, Чон начал с впечатляющей скоростью вбиваться между ног парня. Старший стонал громко, чувственно, уже не понимая, где реальность, а где то самое блаженство. Длинные пальцы Сана удивительно точно попадали по простате, совпадая с движениями младшего. — Ты стонешь как шлюшка, хён, — с рыком шепчет розоволосый, кусая мочку уха почти до крови. — С радостью записал бы твой сладкий голосок на диктофон и слушал бы вместо музыки перед сном. — Т-Ты невыноси-и- — прерывается Пак, чувствуя, как по коже растекается чужое семя. Слегка напрягая и расслабляя мышцы, создавая эффект сокращающегося нутра. На эти действия, Уён шипит и смотрит хёну прямо в глаза. — Ты такой красивый, — тихо шепчет младший, мягко целуя в губы, благодаря за свой оргазм. — Ты тоже, Сан-и, — шепчет между касанием губ и берёт вышеупомянутого парня за руку. — Я мог бы вечно смотреть, как вы целуетесь, но я хочу, чтобы мы с Сонхва тоже кончили, — с беззлобной усмешкой говорит Чхве, разворачивая хёна к себе лицом.       Уён тут же кладёт свой подбородок на плечо, обнимая со спины. Он нежно гладил подтянутый живот, задирая свободную майку. Они все уже мокрые, и их одежда влажная от пота, но пока удовольствие не получат все — никто не смеет покинуть кухню.       Пак начинает уже хныкать от того, как сильно его возбуждённая плоть желает разрядки. — Я знаю, солнце, я знаю, — успокаивающе шепчет Сан, приспуская собственные штаны и захватывая два органа своей ладонью. Парни издали стоны в унисон.       Рука сразу начала двигаться в быстром темпе, пока большой палец с нажимом оглаживал головки. Чон целовал пакову шею, присоединяясь к чужой руке. Сонхва казалось, что он сейчас в Раю. Не может быть настолько хорошо на Земле. Хотя, с его мальчиками всегда так, и это была одна из причин, почему он любит их. — К-Кончаю! — громко стонет старший, обильно изливаясь в чужие ладони. За пару движений Чхве его догоняет, слегка пачкая собственный живот.       Все трое стояли и пытались восстановить дыхание, беспорядочно шепча слова любви и похвалы. Именно в такие моменты, Сонхва думает о том, что, если Бог и существует, он точно наградил его лучшими людьми в его жизни.