Sorry But I...

Сынхен в этой жизни получал все, что хотел: деньги, развлечения, женщин. Его называли баловником судьбы, и только он знал, каких трудов и нервов ему стоило все это. Он был уверен – все это он заслужил. И эта уверенность придавала ему некоего шарма. Да, он смущался, когда его хвалили, но, смотря на себя в зеркало, Сынхен был чертовски горд: он не такой, как все. Он смог преодолеть себя, свои комплексы и творить что-то новое вместе с Биг Бенг. Возвращаясь в звукозаписывающую студию, Джиен брезгливо оглядывает господина Чхве и злится. Злится, потому что на шее явно остатки губной помады, а от него несет сладкими духами. Собственно, ему не должно быть никакого дела, это его личная жизнь, но Джиена трясет. Очень сильно. Сынхен замечает это, и ему не нравится, что он видит. Кидая на лидера презрительный взгляд, говоря без слов, он хочет дать понять, что он взрослый мальчик. Джиен отворачивается от его больших черных глаз, так же молча соглашаясь с его доводами. Темные глаза скорпиона выжигают ему кожу, и Квон обессилено срывает злость на Миндзи в записывающей кабинке. Очередное выступление Биг Бенг. Сынхен в прочном и устоявшемся коллективе замечает новенькую помощницу визажиста. Она стройная и маленькая, все время стыдливо опускает взгляд и не решается смотреть по сторонам. Еще она неуклюжа, потому что роняет коробку с пудрой прямо на брюки Топа. Нуна ругается на нее, а та, почти не дыша, бледная, как смерть, шепотом извиняется. Чхве иронично улыбается уголками губ, спокойно покрывая своими руками ее. - Все хорошо, у меня есть другие брюки, пойду переоденусь, – говорит он ласково. Девушка вздрагивает и наконец, решается поднять глаза, замирая. Замирает и Сынхен. «А она красивая», - думает Топ, хотя понимает, что на работе не может быть никаких романов. Девушку, скорее всего, уволят, если узнают. Он снова ободряюще улыбается, успокаивая и ее, и своего визажиста, уходя переодеваться. Сигаретный дым, стакан с соджу. Сынхен блаженно закатывает глаза, слыша знакомые шаги за спиной. - Что ты здесь делаешь? – спрашивает Топ, оборачиваясь и внимательно разглядывая гостя. - Мне уже повод нужен, чтобы прийти? – Джиен раздраженно одергивает рукав своей белой рубашки, расстегивая пуговицы. Чхве лениво встает с кресла, разглядывая его лицо. Губы поджаты, тени смыты, корни окрашенных волос уже отрасли. И почему столь несовершенный образ его пленит и манит? Сегодня комната озарена приглушенным светом ночника, дверь плотно закрыта на замок, а губы Сынхена блуждают по ключицам лидера, пока руки вожделенно стаскивают с него рубашку. Джиен негромко постанывает и, кажется, прощает все причинные ему обиды. Девушка со временем освоилась, работая как муравей: делая все ровно и, главное, тихо. Юноше нравилось любоваться на ее смущение. Однажды, вернувшись из кафе, он ловит ее маленькую хрупкую ручку, вручая яблоко. Она непонимающе смотрит на него, словно маленькая недоверчивая белочка, но тем не менее не отстраняется. - Яблоко – плод искушения, а я змей-искуситель, страшно? – улыбается он, заглядывая в ее карие глаза в черную крапинку. Аккуратные бровки девушки сходятся на переносице. - Не страшно, - спокойно отвечает она, и Сынхен первый раз слышит подобный тон из ее уст. - Вот как? Ну ладно, - он прикусывает нижнюю губу, разочарованно отводя взгляд. Ее хмурое выражение лица сменяется ироничной улыбкой: - Я рептилий не боюсь, я их люблю, - она смеется, и Топ вздрагивает от звонкого смеха, понимая, что она совсем другая, нежели он думал. Лучше, чем бы мог представить. И словно черты лица становятся не милыми – а красивыми, не скучными – а интересными. - А как тебя зовут? – интересуется он, понимая, что до сих пор не знает. - Сунан, - отвечает она, а Таби перекатывает на языке ее имя, гадая, что оно значит. - Сынхен, ты идешь?! – слышится совершенно неожиданно за спиной голос Джиена, девушка машинально опускает взгляд с лица айдола в пол и почтительно кланяется Квону. Топ тоже переводит взгляд с макушки Сунан на лидера и недовольно кивает: - Иду, - бурчит он, беря пиджак, и, даже не прощаясь, выходит из помещения. Джиен напоследок оглядывает девицу с ног до головы и хмыкает, быстрым шагом покидая здание следом за хеном. За окном автомобиля мелькают фонари. Ночной Сеул так же живет шумной жизнью, как сердце Сынхена. Он вздыхает, безразлично рассматривая проходящих мимо людей. - Не твой уровень, - слышится вновь голос лидера, так многозначительно молчавшего всю дорогу до гостиницы. - Я знаю, - отвечает Сынхен и понимает, что внутри ядом накапливается непонятное раздражение. Его бесит, когда Квон решает за него. И дело не только в девушках, но и в одежде и в песнях, в жизни. Топ переводит на него взгляд и сквозь тень видит усталое исхудавшее лицо Джи. Он изумляется и припоминает - это его вина, но не может остановиться, слишком много яда накопилось за вечер. - А кто мой уровень, не ты ли? Джиен прикусывает язык, ощущая ту самую скорпионью желчь, но гордый лев не боится боли. Он мельком смотрит, не греет ли уши водитель, и презрительно хмыкает: - С чего бы? Я помню твои слова про общество, моральные нормы и менталитет Кореи. И что мы два парня, я тоже помню. - Не говори это так разочарованно, ты знал, на что шел, - вновь огрызается Сынхен, но потом осекается, затыкая себе рот и отворачиваясь. Он думает, что Джиен его не понимает, и это обидно. Создается впечатление, что Топ не дорожит лидером, но это не так. Просто есть определенный ряд причин, с которыми надо смириться... Машина останавливается у заднего входа, где артисты спокойно выходят, проходя внутрь. - Сегодня, видимо, будешь спать у себя? – Сынхен прячет пачку сигарет в карман и неловко смотрит на Джиена. Ему стыдно за разговор в машине. Там было темно и проще говорить гадости, не видя глаз. Сейчас они стоят в хорошо освещенном коридоре, и усталость Джи видна гораздо отчетливее. - Да, пойду к себе, - отвечает он и, не дожидаясь Сынхена, заходит в лифт. Чхве некоторое время наблюдает за табло, где стрелочка ползет, изменяя цифры, до 12 этажа. Топ обреченно вздыхает, убеждаясь, что Джи доехал окончательно, и нажимает ту же самую кнопку лифта.