Какой может быть ненависть?

Боль. Резкая, нестерпимая. Пробирающая до костей. Заставляющая содрагаться все тело в сильных судорогах. Как же ныло сердце, будто его пронзило ледяное лезвие. Левый глаз, казалось, разрывался от бушующего огня боли. И снова мелькают лица Ноев, и снова ненависть затапливает израненное тело. Сон был прерван тихим шипением Канды. Брюнет сидел на постели и вытирал кровь: метаясь во сне, Аллен случайно заехал парню по носу. — Канда?! Прости! — тут же кинулся к нему юноша. — Я не хотел! — Успокойся — кровь уже остановилась, — не дал развиться панике мечник. Аллен нежно обнял напарника за плечи. — Прости-прости-прости. Я не специально! — Вот об этом я и говорил, — не обращая внимания на извинения, сказал спокойно Канда. Блондин тяжело вздохнул и затих. Было очень стыдно, что тело все меньше и меньше слушалось. Ведь в любой момент оно могло сделать совершенно необычное… — Ты мелкий эгоист, — припечатал на месте Юу. — Не ты ли постоянно орал, что друзья не должны ничего скрывать друг от друга? Не ты ли постоянно вмешивался в чужие проблемы, даже если тебя и не просили? А как что-то происходит с самим, так запираешься в панцырь и сидишь в нем один, никому не показываясь. — Канда, прости, но я должен разобраться сам. Без помощи. И я в порядке, правда. — Уолкер говорил тихо, но твердо, всем видом давая понять, что свое мнение он будет отстаивать до конца. — Тупой стручок, — выплюнул гневно брюнет, вставая с кровати и поправляя одежду. — Мне плевать, что ты там себе напридумывал, но больше в стороне я стоять не буду. — Это моя жизнь! И ты будешь лезть в нее, лишь когда я позволю! — блондин вскочил на ноги и стоял прямо перед напарником. Его резко подняли за грудки. — А у меня ты разрешения не спрашивал, когда вмешался в мою… — Отпусти! — Аллен болтал ногами в воздухе и требовал освобождения. Канда хмынул и кинул парня на кровать, а сам вышел из комнаты. — Все равно ты мне не запретишь, — бубнил себе под нос японец. — Еще и командовать надумал… Понос слов был прерван неожиданным непонятным шорохом из бокового коридора. — Ненавижу-ненавижу-ненавижу... — глухой голос в темноте настораживал. Канда вздохнул. — Чаоджи, прекрати разводить панику. Из тени, странно покачиваясь, показался Хан: глаза широко открыты, лицо искажено страшной гримасой. — Ненавижу ЕГО! Ненавижу! Почему ОН, Канда-семпай? Почему ОН?! — Чаоджи, успокойся, — спокойно произнес юноша. Он упустил момент, когда тот стремительно подлетел к нему и впечатал в стену. Канда с выдохом выпрямился. — Чаоджи! Я сказал успокоиться! — Все ОН. Во всем виноват ОН! Ненавижу-ненавижу-ненавижу ЕГО!! — надрывался обезумевший экзорцист. — Может, обьяснишь? — поинтересовался Юу. В глубине души он начал понимать обстановку. Однако вот яростного поцелуя он никак не ожидал. Канда распахнул глаза. Внутри все обожгло негодованием. Брюнет практически сразу оттолкнул Чаоджи. — Идиот! Как ты смеешь?! — К-канда... Что это было? — за плечом Чаоджи стоял ошарашенный Аллен. — Аллен, спокойно. Это не то, что ты мог подумать, — японец спокойно подошел к блондину, изо всех сил сдерживая внутреннюю дрожь. Аллен нахмурился и сделал неуверенный шаг назад. — Какая-то банальная отговорка, — заметил он. — Да потому что я тут не причем. Сам подумай, неужели я позволю прижать себя к стене? — Канда прочно схватил Уолкера за запястье. Юноша дернулся, но попытался расслабиться, понимая, что это действительно случайность, как неожиданно Хан обнял Канду со спины. — Пошел вон! — мечник развернулся, с силой ударяя парня по лицу. Секунда и Канда снова держал блондина в объятиях. — Я люблю тебя. Я не знаю, что на него нашло. Юу посмотрел в глаза юноши и до боли закусил губу: взгляд его глаз пугал — ненависть... — Я люблю тебя, — Канда через сопротивление впился в его губы,заполняя разум любовью. Аллен прикрыл глаза и неуверенно обнял парня, с каждой секундой все крепче сжимая его в своих объятьях. — Тише... Верь мне... — беспорядочный шепот облил его шею. — Я твой... — А? Что я здесь делаю? — удивленный голос Чаоджи нарушил всю романтичность ситуации. Канда обернулся. — Я не знаю, что с тобой происходит, но ты не в себе. Аллен снова обнял своего парня, наглядно демонстрируя, кому он принадлежит, и с нескрываемой враждебностью следя за Ханом. Чаоджи с непонятным чувством смотрел на брюнета. — Я ничего не помню, — слабо отозвался он. — Тем лучше, — огрызнулся мечник. — Иди к себе. — Мы не можем, — не согласился Аллен. — Уже час ночи. Нам надо искать Чистую Силу. Канда вздохнул. — Тогда держи себя в руках. Все-таки мы не должны навредить окружающим. Не сказать, что ночные поиски были удачными: всю ночь экзорцисты прошастали по дворцу, лишь изредка слыша непонятные заунывные стоны, но источник ускользал раньше, чем парни прибегали на место. — Может, нужно как-то иначе... — задумался Чаоджи. — Давайте, подумаем об этом позже, — пытаясь скрыть зевок, предложил Аллен. — Я так устал... — Да, нужно отдохнуть. Врядли сила объявится к утру, — Канда был вполне согласен с напарником. — Она гоняла нас по всему дворцу, — задумчиво протянул Чаоджи. — Может, она хотела нам что-то показать? Оба обернулись на парня, затем посмотрели друг на друга. Канда судорожно попытался вспомнить, где они были. — По-моему мы пробегали мимо покоев Императора... — вспоминал Уолкер. — Да мы мимо кучи покоев пробегали. Не удивлюсь, если к нам сегодня куча народа пожалует с жалобами, — заметил Юу. — Во всяком случае, нужно зайти к Императору. Желательно, без его ведома, — Аллен с улыбкой потер руки. — И я знаю, к кому нужно обратиться... Канда впоросительно взглянул на парня. — Помнишь, кто разбазарил секрет о наших взаимоотношениях Лави и Линали? — дьявольски улыбаясь, спросил блондин. — Но ты же усыпил его после того случая, — осенило мечника. — Разбудить никогда не поздно. — Где же ты его держал все это время? — спросил Канда. — В волшебном чемоданчике, — усмехнулся блондин, проходя в комнату и доставая свой походный чемодан. — Просто думал, может, пригодится когда-нибудь… — достал маленький сверток, развернул. Луч восходящего солнца проник в окно и осветил небольшой золотой шарик на руке юноши. Канда усмехнулся. — Уолкер, а ты хорек... — А он стал меньше, — заметил Аллен, открывая почти незаметный рот голема и интенсивно в нем копаясь. — Усох, — хмыкнул брюнет. — Какая гадость, — брезгливо произнес Чаоджи, отворачиваясь. — Тебе что-то не нравится? — безразлично взглянул на него англичанин. Тихий щелчок, и тут же Аллен вцепился в укушенный палец. — Ауч! Тимкампи, мог быть и поакуратнее! — Он рад тебя видеть, — улыбнулся Канда. — Нет, он злится за то, что я его усыпил, — терпя несильные удары не в меру быстрого голема, ответил Аллен. — Блин, теперь его еще накормить надо. Юу поймал быстрый шарик и посмотрел на него. — Нн осознал свою ошибку. Не бей его. Он вредный блондос. Вместо этого голем куснул и его: все-таки он был злопамятным и прекрасно помнил, кто вообще предложил усыпить "надоедливого любителя подглядывать за другими". — Вот паразит, — возмущенно проговорил мечник. – Может, его реально накормить получше? — Кстати, я тоже есть хочу, — почесал макушку блондин. — Тим, иди сюда, мелкий засранец. Пошли хорошенько подкрепимся, — голем тут же перестал крутиться вокруг Канды и, стремительно подлетев к своему хозяину, удобно устроился на своем излюбленном месте. Канда покачал головой. — Еще немного и я начну ревновать... Аллен лишь рассмеялся. — Надо бы узнать, где здесь можно подкрепиться, — проговорил он. – Мы, случаем, мимо кухни не пробегали, а? — Доброе утро, — произнес Владимир. – О, Господь Иисус! Какой очаровательный, — произнес русский, рассматривая золотой шарик. — Это голем моего учителя, — мило улыбнулся Уолкер, снимая того с головы и передавая его мужчине. — Хм, мне тоже достался от учителя. Милый волчонок… — почему-то Владимир понравился Тиму. Канда усмехнулся. — Ваш прославленный Цербер? Взгляд Романова изменился. — Так вы знаете... Канда ничего не ответил, считая, что и так уже много сказал. Аллен сделал вид, что прослушал. Если что, он распросит своего парня об этом чуть позже. Чаоджи же неуверенно переминался с ноги на ногу за спинами парней, не зная, как привлечь к себе внимание. — Я думаю, вам стоит позавтракать. Ночь была утомительной, — брюнет прошел мимо, поманив Уолкера лукавым взглядом. Аллен, окрыленный этим предложением, как маленький ребенок, сразу же последовал за русским. Канда взял Чаоджи за ворот и потащил за собой. — Вечно мне за мелюзгой присматривать приходиться, — ворчал юноша. Аллен обернулся и практически испепелил взглядом своего любовника. — Как был бобовым стручком, так таким и остался, дистрофик, — не успокаивался Канда. — Ну-ну, — обиженно произнес юноша и завязал беседу с Владимиром. Парень раздраженно цыкнул, но ничего против говорить не стал, продолжая, как на буксире тащить за собой совсем несопротивляющегося Чаоджи. Владимир изредка прикасался к блондину и с улыбкой разговаривал с ним. Прикосновения ничего не значили, но для японца это было вызовом, а также еще и проверкой его выносливости. Когда же терпение Канды было уже на пределе, они, наконец, дошли до кухни: просторный зал с накрытым столом. — Надеюсь, вам понравится у нас. А теперь прошу извинить, меня ждут, — русский поклонился и откланялся. — Ваай, сколько еды! — Аллен на глазах переменился. — Приятного аппетита, — шепнул брюнет на ухо мечнику, закрывая за собой дверь. Канда до хруста сжал кулак. — Канда, если ты сейчас не сядешь есть, я сожру твою порцию, — проговорил с набитым ртом блондин, с неимоверной скоростью уплетая за обе щеки всю еду, до которой мог дотянуться. — Я не голоден, — проговорил брюнет. – Смотри, не подавись. — Ну, как хочешь, — пожал плечами Аллен, не отвлекаясь от приема пищи. Канда еле заметно улыбнулся: ну хоть что-то приходит в норму — его любимый снова стал "нормально" есть. Юноша вздохнул, закрыв глаза. Нормально. Почти… И этот русский… Он совсем не нравился.