Часть 1
20 февраля 2021 г. в 15:39
Официантка с кругленьким детским личиком ярко улыбалась посетителям, принимая заказы. Её пухлые ручки фиксировали что-то в планшете, попутно производя расчётный час.
Элси часто завтракала и объедала прямо на работе, но когда выдавался свободный денёк и не нужно было спешить на какую-нибудь пресс-конференцию, где репортёры со своими камерами-окулярами мельтешат вокруг, как врачи хирурги, пытаясь тщетно пинцетом выцепить страшные тайны, которые передал Создатель «новой расы».
Элси ненавидела, когда её называли «подручная изобретателей вечной жизни». Слышалось так, будто она придумала колесо и выкатило то в мир. Как-то раз в заголовках доктора Роберта прозвали «создателем микросхемного философского камня», но данное была не только его заслуга, но Элси и остальных работников считали массой, но не дополнением к списку заслуг.
Однажды в Нью-Йорк таймс Форда провозгласили творцом големов, что породило массу споров и пришлось написать в редакцию письмо, дабы они изменили название статьи о «величайшем уме человечества», который до сих пор не смог придумать лекарства от рака, заменяя компоненты тела на биоструктурные.
Мужчина множество раз пытался объяснить в чём разница между медициной и биоинженерными технологиями, но люди по-прежнему ждали от него чудес, при этом как-то настойчиво намекая на новые и новые изобретения. Ведь он смог сотворить одно чудо, то разве не под силу такому умельцу сотворить нечто куда более полезное и грандиозное?
Роберт помогал убегать людям в прошлое, забывая о настоящем и будущем. вода там такая чистая, что может даже смыть прошлое, или поможет вовсе начать сначала?
Истории нужны легенды и отчаянные подвиги. Доктор Форд был генератором всего этого в совокупности, что даровало журналистам хлеб насущный, а ему безграничное признание и даже опаску со сторону несведущих в области робототехники.
Для кого-то Элси была Богом, а для кого-то воплощение дьявола.
— Вам нравится это место? — вдруг спросила девушка, сидящая напротив Элс.
Синее платье времён 1920-х смотрелось на ней весьма просто и привлекало внимание, но Элса привыкла не пялилась на андроидов. считая их недостойными существами, лишь потому что так она пытался тщетно раскрасить свою пустую графу под названием «одиночество».
— У неё ди? Я ни хрена не понимаю, — брюнетка нацепила очки, читая сквозь стекло короткую информацию о данной модели, — Долорес, воспроизведи историю. Отмотай на полтора часа назад.
— Я говорила Тедди, что мне нравится блюда в местном меню. Всё. О чем сегодня говорим? О еде или диабете? — с усмешкой вопрошает девушка, взглянув куда-то поверх плеча Элс, — а может…
— Об углеводных цепочках мы разговаривали в прошлый раз. Значит, теперь моя очередь выбирать тему, не так ли? — официально обратившись к собеседнику начала женщина, и брови её изогнулись вопросительными дугами.
Официантка подлетела совершенно незаметно и мужчина не раздумывая тут же заказал две чашки латте и тарелку пышных оладий с мёдом.
— Так о чём ты хотела поговорить, Долорес? — женщина вытянула из подставки одну сухую салфетку, укладывая её на то место, куда разносчица должна была поставить тарелку.
Блондинка промолчала, сосредоточенно хмуря брови, словно ей было сложно собраться с мыслью и выбрать среди тысячи тем одну конкретную и важную.
— О тенях. О тех тенях, которые оставляют взрослые на своих детях. Вы пошли по стопам своих родителей или ступили судьбе наперекор, пренебрегая их выбором в вашу пользу? — девушка беззастенчиво уставилась на изумленно лицо Элси, даже не подозревая, что вот-вот её тема заползёт на минное поле нелицеприятных воспоминаний.
Элс кивнула, вновь улыбнувшись уголками губ. Она доверяла Долорес и потому открывала перед ней всё самое сокровенное, словно каждую свою мысль она записывал в тайный дневник, тщательно скрытый от глаз других, а не рассказывал это механизированному существу.
Получив свой заказ и сразу оплатив счёт в безналичной форме, разработчик пододвинула одну из чашек в сторону андроида и та послушно взяла её в ладони, словно согревая вечно холодные руки. Тонкие пальцы поглаживали керамическое покрытие, будто это была некая привычка, пустившая корни в хрупкую систему.
— Я была прилежным учеником, послушным ребёнком, но всегда имела свое мнение. У моих родителей был большой дом со скучной симметрией постройки и огромным балконом, где стояли два кресла и кофейный стол, который мне совершенно не нравился. Он был дисгармоничен, но считался семейной ценностью, потому как достался матери от её прабабушки. Как и весь дом в целом. Мне никогда не нравились подвижные игры, но отец воспитал во мне любовь к игре в волейбол и от этой привычки мы с ним никуда деться не могли, каждый вечер воскресенья выходя в сад и растягивая сетку между двумя деревьями персика, — ответила Элс — при этом уходя от точного ответа — и взял в руки вилку, тут же уверенно ковырнув ею оладьи.
Долорес отставила чашку, старательно сдерживая сотню вопросов в своей голове. Ей нравилось слушать разработчика, потому как голос этого человека завораживал любую систему. Может быть, Элс все рассчитала и специально внедрил каждому из андроидов распознавание частот определенного тембра, дабы они так реагировали на своего человека, видя в нём подобие отца и воплощение бога?
На этот вопрос Элси обычно отвечала улыбкой и короткой фразой «кто знает», явно блефуя и не выходя ни в сторону лжи, ни в сторону правды, старательно придерживаясь нейтралитета между такими двумя разными гранями.
— Звучит мило и очень душевно. Я горжусь Вами и рада тому, что родители оказались понимающими. Но Вы как-то упоминали, что Ваше отношение к ним изменилось после инцидента. Какого? — Долорес по-птичьи склонила голову, не подозревая насколько глубоко она сейчас капнула, затрагивая в груди Элс самые тоненькие струнки.
Она отпила из чашки, делая вид, что собирается с мыслями, хотя ответ был готов сразу же после того, как из уст андроида вырвался этот вопрос.
Нужно внедрить им распознавание такой эмоции, как стыд. Может тогда они будут более сдержаны?
— Смерть и вера. — Ответ вышел слишком простым, что явно не утолило любопытство андроида.
— Как это биологическое необратимое действие в совокупности с точкой мировоззрения могли повлиять на ваше отношение к родителям? Обстоятельства ведь нельзя предвидеть, даже если вычислять их с помощью самой точной техники, — хлопнув пару раз густыми ресницами изумилась андроид, выпрямляя спину и совсем не по человечески принимая напряженную позу.
— У обстоятельств холодные руки, Долорес, — начала Элс, искоса взглянув в окно, — потому что смерть в противоположность тому, что говорят тебе все остальные, не является частью жизни. Смерть — это вопиющая ошибка Бога, и каждый день, когда на закате и рассвете алеет небо, это он краснеет со стыда и просит нашего прощения. И я его не прощаю, — выпалила разработчик, цепляя вилкой кусочек оладий.
Между говорящими повисла тишина. На фоне тихо играла музыка. Льющиеся нотки кантри разбрызгивались по стенам легким эхом, трассируя по слуху как-то слишком приятно. Организм поддался чувству насыщения и тело постепенно ослабло. Элси слегка придвинулась к краю стула, опускаясь вальяжно лопатками на спинку мебели, следя за тем как скучные карбоновые машины несутся за окном.
— Потому Вы решили создать собственную религию? — осторожно поинтересовалась Долорес, улыбнувшись как-то надменно, словно гордясь совей репликой.
Элс не ответила, подмигивая блондинке.
— Сеть слышит и видит каждое из своих созданий, потому ни один андроид ещё не погиб. Уверяю тебя, ангел мой, что эта религия куда прочнее прочих. Мои символы понимают лишь особенные создания. Некоторые из нас так никогда и не переходят на следующий уровень жизни. Мы перестаем понимать, в какую сторону двигались, и в результате остаемся там, где стартовали.
— Но мы никогда не стоим на месте, верно? — тонкие пальцы разгладили складку на белом рукаве платья, придавая тому идеальный вид.
Элси на секунду задумалась, лукаво улыбнувшись собственной мысли, но андроид и без слов смогла узнать ответ на свой вопрос. Связь между такими как она всегда была особенной нитью, коснуться которой можно было без помощи таких проводников как слоги и звуки.
— Только вы имеете право на вечную жизнь и непрекращающееся движение. Я не позволю смотреть таким как вы на такую эфемерную часть как время.