***
— Чонгук, нет. Я уже сказал, что буду делать дэнс-ковер! Боже… — говорит Чимин, наверное, уже в 10-й раз. Не то, чтобы это как-то помогало, у Чон Чонгука есть опыт в упрямстве после многих лет жизни с шестью парнями, которые спускали ему с рук все. — Хен, пожалуйста, умоляю тебя! — младший использует свое лучшее оружие — сверкающие (читай: умоляющие) глаза, потому что знает, как играть не по правилам. Однако Чимин не удостоил его даже взглядом. Он знает, каким предателем является его сердце — слишком часто испытывал такое, когда быстрый, невинный взгляд на глупо — очаровательное лицо Чонгука мгновенно рушило его. — Нет, — повторяет он, отворачиваясь и сосредотачиваясь на экране своего телефона. Будто он в состоянии это сделать. Чонгук цепляется за его руку, притягивает его ближе и утыкается лицом ему в шею. Чимин на мгновение закрывает глаза и дышит так глубоко, как только может, где-то внутри уже проявляются симптомы вируса «Чон Чонгук». — Но хен… — хнычет он. — Чонгук-а, пожалуйста, — Чимин оборачивается, удерживая младшего за плечи, чтобы тот не мог отвести взгляда. Может он сдастся, если сделать так. — Я не хочу. Чонгук пристально смотрит на него, затем делает шаг назад, выбираясь из захвата — обиженный хмурый взгляд начинает формироваться на его лице. — Почему нет? — спрашивает он, искренне не понимая, и Чимину больше всего хочется ударить себя по лицу, потому что знает, как отреагирует младший, если он поделится с ним настоящей причиной, и он не в настроении для драмы и психологических советов по самооценке. — Я просто не знаю, — лжет он и переводит взгляд, глаза Чонгука пронзают его насквозь, из-за чего горло словно пережимается, принося дискомфорт. — Попроси Тэ или Джин-хена, я уверен, они будут рады помочь. Чимин ждет ответа, но когда единственное, что он слышит — это оглушительная тишина гостиничного номера, он поворачивается на каблуках, готовясь уйти, сдерживая горькое разочарование на языке. — Почему ты не можешь понять?! — Чонгук разочарованно фыркает у него за спиной. Когда Чимин оборачивается, парень придерживает рукой свою челку и приоткрывает губы, пытаясь найти правильные слова, чтобы донести до него то, чего он именно хочет. Их взгляды пересекаются, рука Чонгука опускается, щеки краснеют. — Я хочу сделать это с тобой. Чимин почти не слышит конца фразы из-за громкого стука своего сердца, отдающегося в ушах. Он чувствует, как вся кровь отхлынула от его лица, хотя он уверен, что его сердце делает довольно хорошую работу, перекачивая ее по венам. Как он может сказать «нет» на это? Это чертовски несправедливо, ему хочется просто уткнуться лицом в подушку и закричать. — Пожалуйста? — Чонгук молча умоляет, напряженно глядя на него. Чимин разрывает визуальный контакт, прежде чем его сердцебиение находится на грани. — У меня ужасный голос. — наконец выдает он, проглатывая комок в горле. — И мой английский тоже. Это будет нелепо, все будут смеяться надо мной. Чимин не находит в себе смелости посмотреть Чонгуку в глаза, даже когда он подходит ближе и хватает его за плечо одной рукой, а другой осторожно касается подбородка, придерживая и приближая его лицо, пока оно не оказывается напротив Чонгука. — Посмотри на меня… — умоляет младший, когда Чимин в очередной раз отводит взгляд, слегка прикусывает свою нижнюю губу, глядя на щеку младшего. Большим пальцем Чонгук нежно проводит по подбородку старшего, кончиком слегка касаясь края губ Чимина. Тот по-прежнему неохотно поднимает взгляд на него, находясь где-то между смущением и самоуничтожением, настигающими его в процессе внутренней борьбы, которой он пытается избегать каждый божий день. Поэтому он просто закрывает глаза, полностью сосредоточившись на нежных прикосновениях Чонгука, пытаясь остановить волнения желудка, которые не позволяют нормально функционировать легким. Это кажется невыполнимой миссией, особенно когда следующее, что чувствует Чимин — это губы Чонгука, прижатые к его щеке, от чего кожа мгновенно загорается в том месте. Он хмурится, готовый спросить, что, черт возьми, тот делает, но Чонгук следом целует его нахмуренный лоб, и Чимину уже сложнее сдержаться, чтобы не растаять от таких прикосновений. Его грудь легко поднимается и опускается, и как только мягкий рот Чонгука достигает его переносицы, Чимин тут же забывает про все свои тревоги. Он только замечает, что его руки сжимают футболку Чонгука, а когда губы младшего касаются чувствительного места на линии подбородка, он притягивает его ближе, дергая за ткань. Он чувствует, как Чонгук хихикает, его щеки горят так сильно, что чувствуется теплое покалывание. Воздух вокруг него одновременно горячий и холодный, от чего волосы на затылке слегка встают дыбом. — Как ты мог сказать такое… — голос Чонгука слышится между поцелуями, которыми он осыпает глаза Чимина. Они оба притворяются, будто это не их два безумно бьющихся сердца пытаются разбить грудные клетки, чтобы дотянуться друг до друга. — Я чувствую себя таким раздраженным, — Чонгук отстраняется, и Чимин каким-то образом находит в себе силы открыть глаза. — Как ты смеешь оскорблять мой самый любимый голос в мире? Чимин изо всех сил старается удержаться на ногах, так как, похоже, они решили уйти на пенсию и в настоящее время пытаются работать на пол-ставки в роли желе. — Лжец. — Его голос срывается, и он ненавидит это. Ненавидит то, каким слабым и беззащитным Чонгук может заставить его чувствовать себя в одно мгновение. — Ты здесь единственный лгун. — бормочет младший, скользя рукой по затылку Чимина, проводя пальцами по волосам старшего. Они смотрят друг на друга, кажется, целую вечность, но на самом деле всего лишь несколько секунд. — Спой со мной. — выдыхает Чонгук, и только тогда Чимин понимает, насколько они на самом деле близки. От всего этого смешно. Это нервно-мучительно смешно, ощущение, будто внутри все переворачивается. — Пожалуйста, спой со мной, — повторяет он тише, надеясь, что Чимин не почувствует, как отчаянно он хочет сократить это раздражающее расстояние между ними. Тем не менее, не он делает шаг вперед и сталкивает их вместе. Младший пытается оставаться спокойным, пытается удержать последнюю нить самоконтроля, которая у него есть — хотя, не похоже, что Чимину дается это легче. — Почему? — шепчет старший, и Чонгук чуть ли не смеется. Наглый мелкий г*внюк. Но он этого не делает. Он не делает этого, потому что слишком занят, испытывая что-то вроде короткого замыкания где-то в мозгу от соприкосновения кончика носа Чимина с его. Запаха сладких духов Чимина, обволакивающий его легкие. — Потому что я люблю твой голос. — Он быстро отвечает и почти пугается от того, как грубо это прозвучало. — И… — Чонгук нервно прижимает пальцы к затылку Чимина и проглатывает неозвученные слова, которые царапают его горло. — Потому что я не хочу делать этого ни с кем другим. — Он надеется, что этого достаточно. Чимин улыбается — самая сладкая улыбка, которую Чонгук когда-либо видел на этих губах, и его сердце сжимается и болит. Тот, что поменьше, подавляет улыбку, поджимает губы и прищуривает глаза, глядя в сторону и делая вид, что напряженно думает. Это самая милая вещь на всем свете. — С одним условием. — Он демонстрирует указательный палец перед лицом Чонгука, прежде чем снова хватается за его футболку. Чонгук хихикает, и это звучит так по-глупому влюбленно, что он бы смутился, если бы не был, буквально, влюблен как глупец. — Каким? Улыбка Чимина медленно гаснет вместе с покрасневшими щеками. — Поцелуй меня, — шепчет он в тишине. После чего между ними воцаряется самая долгая тишина, повисшая в их затаенных дыханиях и вползающая в легкие ледяными пальцами. Чонгук смотрит на Чимина с легким шоком в глазах и слегка приоткрытым ртом, отчего Чимину хочется развернуться и убежать обратно в свою комнату. Он тут же сожалеет о своих сказанных словах, а его пальцы нервно сжимают ткань белой футболки. Он открывает рот, чтобы извиниться, но останавливается, когда Чонгук внезапно обеими руками обхватывает его лицо и ловит его нижнюю губу, прижимая их губы так сильно, что Чимину приходится два раза отступить назад, чтобы сохранить равновесие. Он стонет от удивления, хватаясь за талию Чонгука, сжимая тело под пальцами, чтобы почувствовать, что это действительно реально. Младший раскрывает рот и проводит языком по губе Чимина, улыбаясь, тот мгновенно сдается, плавясь от того, как Чонгук крепко держится за его шею и царапает ногтями основание затылка. Это нереально, то, как Чимин умудряется сломать его простым поцелуем, как Чонгук чувствует себя доведенным до края простым прикосновением. Но он уже прошел ту фазу, когда подобные вопросы настойчиво крутились в голове и удерживали его, боясь, что он влюбится слишком сильно. Потому что, правда, как наивно с его стороны было полагать, что есть способ, который помог бы ему не влюбиться в Пак Чимина.Конец.