***
Ночь. В одном из многочисленных тёмных тоннелей, под толщей земли, вновь стояла тишина, которую вскоре развеют звуки битв. Ничто из этой картины изо дня в день не меняется. Кто-то умирает, кто-то упивается в своей непобедимости, а кто-то, наоборот, разочаровывается в своей жизни или ещё в чём-нибудь. Таков был двадцать четвёртый район Токио. Место, где царят известные на весь мир гули Японии, бесчинства и бесчисленные сражения, гибнут десятки, если не сотни, гулей каждый божий день. Можно ли упоминать бога в таком-то месте? Вот как, например, сейчас где-то в глуби одного из тоннелей эхом раздаются голоса, крики и множество ударов по металлу. Кто-то умрёт, а затем его съедят. Наверное, это можно сравнить с той самой урной всяких ядовитых существ, убивающих друг друга и образующих самый смертельный яд. Так и тут, убивая других, ты становишься сильнее, создавая опору для другого, более сильного. И так по кругу. Ничто неизменно в таком месте, где чужая жизнь стоит на уровне пропитания для себя. Безмолвная фигура в плаще, цвет которого немногим напоминал красный, продвигалась сквозь эти огромные и длинные туннели, сворачивая то влево, то вправо, в поисках сегодняшней цели. В такие моменты без битв, на кону которых стоит жизнь, а может и не одна, она находила время ненавидеть весь мир, в частности и своего отца, бросившего её на погибель. Единственный её «близкий» не человек, это гуль — Норой, молчаливый опекун, которого она помнит с самого младенчества. Изредка, он рассказывал о её маме, об отце и вообще в целом всё, что спрашивала маленькая девочка, точнее, невинная и очень любопытная, маленькая девочка. Когда-то она была такой, наивной, желающей невозможного... Правда, сейчас она не проживала рядом с опекуном по ряду нескольких причин, ей пришлось временно отдалиться от него. Сегодняшней её целью были бродячие и очень сильные гули, которых тут, на самом деле, довольно много. Может, сегодня даже получится найти чьё-то убежище, в котором она найдет ещё большее количество потенциальной пищи, хоть и ужасно противной на вкус и запах. Выбирать всё равно не приходится. Люди, к сожалению, здесь в невероятном дефиците, исключая изредка бродящих вокруг следователей, а потому приходится заниматься каннибализмом. Далеко неприятная вещь, если знать вкус гуля, которого поедает другой гуль. Однако у этого есть плюс — сила. С каждым пожранным возрастала и мощь пожирателя. Питательность плоти гулей для себе подобных было невозможно отменить. Звуки вдали вновь затихли, кто-то проиграл и будет съеден. Это было неизбежно, очень редко, когда кто-то остаётся жив после любой схватки. Тем более, чтобы осталось чьё-то тело. Всё, что может напоминать место битвы, — это кровь, которая бывает размазана абсолютно везде. Даже сейчас, под ногами идущей фигуры, можно заметить засохшую кровь, будто кто-то пролил несколько вёдер красной краски. Девочка никак не обращала внимания на столь отвратительное окружение, спокойно ступая дальше в темноту, — это привычное зрелище для неё, ведь она тоже нередко устраивала такое. Маленькая девочка в плаще, на вид была очень хрупкой, только тронь её и она рассыплется тысячами и тысячами осколков, будто ценнейший хрусталь. Однако, многие уже знают кто она на самом деле, точнее, её облик. Жестокая убийца, приносящая одни бедствия. Именно так она выглядела в глазах других гулей, опасающихся даже подходить к похожим на неё противникам, предпочитая держаться как можно дальше. Недавно, «Одноглазая» даже убила целый отряд следователей по делам гулей, и вышла практически невредимой, это было удивительно для остальных, учитывая то, что там присутствовало оружие для убийства гулей — куинке. Не каждый гуль был способен выйти живым после встречи со следователями, имевшими такое оружие. Покинув свои мысли, девочка насторожилась, а её слух обострился. Где-то враг. Но где? Фигура кидала взгляд то туда, то сюда, в попытках обнаружить неизвестную угрозу. Нутром чуя неладное, девочка отпрыгнула в сторону. Это было вовремя, ведь в следующую секунду на месте, где она только что стояла, оказался огромный кратер. Это была атака другого гуля. Опасного гуля ближнего боя, который позднее станет пищей для неё. Перед её взором предстал огромный амбал, на руке которого красовалась невероятных размеров, практически с его тело, красная клешня или что-то наподобие её. Торс же обволакивал такой же отросток из плоти, угрожающе переливавшийся красными цветами. Очень сильное кагуне, как и его обладатель. Темные волосы и такие же темные глаза смотрели на фигуру в плаще с вызовом, а угрожающий оскал предзнаменовал битву, которая обязательно состоится между этими двумя. — Я наконец встретил тебя, Одноглазая! — горделиво выкрикнул амбал. — Уж не знаю, связана ли ты с тем идиотом, но я принесу твою оторванную голову, дабы доказать, что я чего-то стою! Не став дожидаться ответа, он рванул в бой, размахивая отростком в те места, куда хотела уйти и скрыться девочка. С каждым последующими взмахом сила увеличивалась, а каждый из них будто ускорялся. Девочке срочно нужно отойти на безопасное расстояние, иначе её просто разорвёт на две части или, что хуже, оставит на время небоеспособной. Этого допустить нельзя. Всё время отступая в основном назад, фигура в плаще незаметно для неё самой оказалась прямо в упор к стенке туннеля, а её погибель уже была в считанных сантиметрах. Из последних сил девочка нашла секунду, дабы убрать голову от удара и увернуться от клешни, грозящей размазать её прямо по этой же стене, как некогда делала и сама Одноглазая. Прогремел удар, раздалось крупное эхо, а металлическая стена оказалась пробита. Амбал зарычал от негодования, в попытках вырвать из металлического плена своё кагуне, застрявшее там словно нож в дереве. Эти секунды дали достаточно времени, чтобы красный плащ скрылся из виду амбала. Секунда. В него прилетело с десяток кристаллических «перьев», повредив всю область спины, а заодно окончательно добив ту часть металла, в которой он застрял. Главной ошибкой этого гуля стало то, что он позволил ей отойти достаточно для того, чтобы девочка смогла вызволить укаку-кагуне и провести обстрел. Такая маленькая ошибка окончательно расставила все точки в сражении. Чего стоит его ближний бой против обстрела из кристаллов от столь мощного гуля? В попытках заработать авторитет среди других себе подобных, этот амбал лишь укоротил срок до своей смерти. Вторая секунда. В попытках защититься гуль загородил себя клешнёй, оставив бока совершенно без защиты. По окончанию обстрела его атакующее кагуне было разорвано в некоторых местах, спина была также в множестве ран, из которых вытекала красная жидкость, просачиваясь в ткань одежды. Это была вторая ошибка. Гуль вновь позволил девочке скрыться вне поля его зрения. Он уже один раз поплатился за это, настало время второго наказания за свои ошибки. Фигура в плаще максимально быстро обошла оборону, нанося удар уже другим типом атаки для того, чтобы завершить этот бой быстро. Если раньше её кагуне было «крылом», то теперь это острый, похожий на острейший кристалл, мышечный клинок, занесённый над головой напавшего. Амбал взревел. Это было унизительно — проиграть такой, как она. Неполноценный гуль — позор для всего их рода! Он взмахнул своим кагуне, отбив тело девочки на несколько метров, послышался звук сломанных костей. Он точно попал. Послышался грохот. Предвкушая победу, гуль расслабился, думая, что девочке более нечего противопоставить его атакам. Фигура в плаще врезалась в противоположную стену, сделав там небольшую вмятину. Какой бы сильной не была эта девочка, но тягаться со значительно старшими гулями бывает трудно. Проблематично посчитать то количество раз, сколько она уже оказывалась в подобных ситуациях. Сломанные кости, оторванная рука или нога, отрезанное кагуне? Такой урон не критичен для той, что вобрала в себя самые сильные страхи гулей двадцать четвёртого района. Полубезумный амбал побежал на неё со всей доступной скоростью, искажая рот в оскале. После полученных повреждений он двигался, как улитка в глазах девочки, которая уже полностью восстановилась. Укаку-снаряды высвободили уже третий залп за этот бой. Гуль же, не напрягаясь, мгновенно отбил их своим кагуне, вновь упустив из виду своего противника. Глупец. В следующую секунду он... оказался без ног… — Как скучно... — послышалось из-под капюшона. Завидев девочку, амбал ещё сильнее заревел от ярости. Это второе унижение на его памяти. Первым был тот самый парень, так похожий на Одноглазую, второй раз он не мог проиграть… не мог позволить ей съесть его, приложившего столько усилий, дабы стать сильнее и найти его противницу. Ярость выплеснулась из переполненного сосуда, и гуль, в очередной раз взревев, вытянул клешню в сторону противника делая замах. Столь бездумный, словно первобытный инстинкт, поступок лишь добился того, что сдул капюшон с головы девочки, показав то, что было скрыто за ним. Зелёные волосы, и такого же цвета глаза, на месте одного из которых красовался какуган. Один красный глаз, белок которого был залит чёрным цветом, а по области рядом тянулись кроваво-красные капилляры, выказывая в девочке древних хищников, пожирающих и убивающих людей. В достаточно темном тоннеле её глаз отдавал потусторонним сиянием и устрашал даже закалённого в многих боях амбала. Это описание точно подходило под ужас двадцать четвертого района Токио, и он проиграл битву с этим чудовищем. Острый клинок был тем, что последнее увидел гуль, прежде чем лишиться зрения. Амбал вновь взревел, но не от ярости. На этот раз ему было больно. Он уже не видел того, как разрезали его тело, будто бы наслаждаясь процессом. Первым делом отделили левую руку, не забыв перед этим отрезать по маленькому кусочку, оставив только кагуне на правой. Дальше нижняя часть тела оказалась отрублена, но главное — гуль всё ещё был жив. А значит ценная информация была всё ещё доступна. — А теперь давай поговорим, так ведь будет веселее, согласись? — приторный тонкий голосок раздался над ухом гуля, который сразу же попытался отмахнуться от девочки, в надежде хотя бы задеть её. — Хи-хи, отвечай на мои вопросы и будешь жить на минуту дольше! — эти слова эхом застыли в разрушающемся от ярости разуме амбала, уже с трудом отделяющего эту неприятную реальность от ночного кошмара, чем и казалась данная ситуация. Такой бесславной смертью и погиб гуль. Даже не удосужившись узнать его имя, или хотя бы прозвище, Одноглазая лишила его жизни после ответов на интересующие её вопросы. Ей было интересно, о ком говорил этот амбал в самом начале. Допрос был удивительно долгим для столь слабовольного гуля, а девочку это даже раззадорило, заставляя приступать к более грубым, но в то же время эффективным методам, разжигая внутри огонёк садистского удовлетворения. Спустя время, из полумёртвого тела была выведана вся возможная информация. Начиная от того сколько укрытий он единолично разграбил, заканчивая тем, что он только планировал опустошить. Всё то, что он мог знать, гуль подал на столь грязное блюдце Одноглазой. Под множеством пыток в этом явно не подготовленном месте она узнала о ком он говорил, о какой связи и о том, кого ей захотелось отыскать. Такой же, как она, — неполноценный гуль. Одноглазый. Ей стало невыносимо интересно, кто же это мог быть. Почему он упомянул о связи? Она с предвкушением поедала поверженного врага, в мыслях находясь совершенно в другом месте... Следующие десять минут в округе раздавались лишь, отвратительные для людей и чуть ли не прекрасные для гулей, звуки плоти. Хруст костей, стук детских зубов и глотки. Кровь убитого растекалась по горлу девочки, словно топливо для механизма, оно подавляло наступивший голод, избавив её от этих мук. Отравляюще противная пища была воспринята нейтрально, от привычки она почти не заметила того, насколько отвратительным было послевкусие. Это было нормой, которую девочка хотела наконец отбросить, вкусив привычную человеческую плоть, а не мясо себе подобного. Как только с трапезой было покончено, девочка, как ни в чём не бывало, поднялась на ноги. Несколько секунд погодя, в мыслях она поставила пометку на то, что ей требуется хоть минимальная маскировка для того, чтобы позднее выйти на столь желанные улицы. На её лице промелькнула хищная ухмылка, которая вскоре чуть ослабла, превратившись в достаточно человеческую улыбку, которой могли очароваться. Жаль, что её никто не увидел в тот момент.Какое-то время спустя
Проходило время. Но она так и не смогла выведать чего-то большего, чем внешность интересующего её гуля. Известно лишь то, что он был невероятно похож на саму девочку. Но были и отличия. Например, цвет волос. Он, по слухам, был белым, как снег. Йошимура ещё ни разу не видела снег, но знала, что он был белым. И холодным. Маленькая двенадцатилетняя девочка Йошимура из разу в раз бросалась из одной крайности в другую, стоя на перепутье из своих желаний. Её желание встретить парня из рассказов пересекалось с желанием, как можно скорее, покинуть столь тесные туннели двадцать четвёртого района, давящие на её ощущение свободы не хуже, чем когда её хрупкое тельце зажали в отростках кагуне, грозясь раздавить девочку. По другим слухам, которые услышала Йошимура, парень был если не сильнее, то наравне с ужасающей Одноглазой, то есть, с самой Это. Этот факт вводил девочку в предвкушение. Интерес разгорался с каждым слухом, но увы, она так и не повстречалась с ним за эти месяцы. — «Какая жалость» — думалось ей, но она не могла ничего поделать. Внутренне сожалея о потраченных на поиск усилий, Йошимура поставила в временный приоритет свою первую цель — выбраться наружу, вкусив свежий воздух города. Города под небом. Она хотела узреть голубое небо, посмотреть на живших в домах людей, взглянуть на столь желанный снег. Вдохнуть полной грудью холодный воздух зимы, которую она планировала дождаться. Столь огромное количество желаний просто кружило голову мечтающей девочки, опьяняя её без употребления алкоголя. Мечта, всё ещё немного наивной девочки, была такой простой, прямо до умиления. Построить мир для гулей, чтобы они могли жить спокойно, не боясь быть убитыми следователями, не убивать друг друга за кусок пищи или деление территорий. Но одной ей этого не добиться, а потому Это начала искать единомышленников, собирая свою фракцию практически с нуля, заодно со столь раннего возраста практикуя талант будущего лидера. Будущее в её фантазиях было светлым, несмотря на грязь и черноту настоящего. Уже прошло так много времени с тех пор, когда она впервые узнала о том парне, что она даже не заметила этого. Ведь он не покидал её мыслей, и это были странные чувства для девочки её возраста. Она сама не совсем понимала, что чувствует, но не хотела подавлять это, нередко позволяя чувствам нахлынуть на её детский разум, давая ей некоторое расслабление перед важными делами, приготовления для которых она проводила нередко самолично, так ей было спокойнее. Девочка желала выполнять дела такого уровня единолично, что было намного надёжнее. Но даже сейчас, дело, что казалось столь важным, блекло перед нынешней ситуацией. Её предстоящий первый поход наружу, к которому готовилась так долго. Она так трепетно ждала этого момента, что даже мысли о беловолосом парне отошли на второй план. Йошимура продвигалась всё дальше и дальше по тёмному туннелю, в котором начинали проявляться всё больше и больше лучиков лунного света, означая то, что выход наконец был близко. Это практически никогда не ходила в такие далёкие места, из которых можно покинуть кажущиеся бесконечными туннели, а потому местность ей была незнакома. Это приносило некоторое волнение от неизвестности грядущего, в то время как девочка дошла до конца.