***
В прошлом учебном году их расставание с Виктором Крамом потрясло некоторых людей, и в то же время подарило мимолётную надежду тем, которые только этого и желали. Ведь негоже, чтобы такой парень, как Виктор, встречался с кем-то вроде Грейнджер. Какая чушь. Они оба никак не афишировали свой разрыв, но если ты общаешься с семейством Уизли, то рано или поздно об этом кто-нибудь да проболтается, не со зла, конечно. Так и случилось с Джинни. Да, Гермиона и не предупреждала, что это великая тайна, которую нужно хранить за семью замками, но была уверена, что её рыжая подруга всё же оставит всё при себе, а не брякнет эту новость совсем невзначай в кругу их друзей. Это произошло после очередного своевольного матча по квиддичу на заднем дворе, когда все отдыхали в гостиной «Норы», перекидываясь подушками. Её пригласили туда в середине лета, пока родители во всю готовились к очередной стоматологической конференции, потому отпроситься не составило труда, а вскоре и Гарри каким-то невероятным образом смог сбежать из семейства Дурслей, дабы присоединиться к друзьям. — Как ты могла бросить Вики, Грейнджер? — С чего ты взял, что я его бросала, Фред? — Ах, так значит это он посмел разбить сердце нашей старосте?! Близнецы Уизли тоже не могли пройти мимо этой новости, тут же окружив девушку вокруг кресла, на котором она сидела, пытаясь сохранять спокойствие. Хочется заметить, что это было довольно сложно, учитывая, как брошенная фраза Джинни всполошила их компанию. Один лишь Гарри, — кажется он всегда обо всём догадывается первый, — верный своему характеру дружелюбно улыбнулся с другого конца комнаты, выражая поддержку. Поддержку, которая сейчас была просто необходима, если учитывать, что близнецы продолжали кидать шуточки то с одной стороны, то с другой, не давая сосредоточиться на игре друзей в волшебные шахматы. — Почему обязательно кто-то кого-то должен был бросать? Это было абсолютно обоюдное согласие, — стараясь говорить ровным тоном и всем своим видом показывая, насколько эта тема её не возмущает, гриффиндорка молилась о благоразумии рыжих приятелей. Но благоразумие и Уизли сплошные антонимы. Они никак не хотели отставать от неё в тот момент, от чего казалось, что были бы и сами не прочь сейчас же пойти писать любовное письму болгарину, раз уж место освободилось. При всём этом, тот июль ей запомнился не только шуточками о том, кто кого бросил, но и настораживающим вниманием со стороны старших братьев Рона и Джинни. Буквально через день после событий в гостиной, Гермиона стала чувствовать на себе постоянный взгляд, хотя этот «кто-то» наверняка думал, что это незаметно. Ужиная всей компанией, среди разговоров и стука тарелок, девушка всё равно поднимая взгляд ловила изучающий блеск голубых глаз. Почему вдруг Фред[или всё же Джордж?] Так пристально следит за ней? Будто бы изучает. Ему скорее всего что-то от неё нужно, несомненно. Словив близнецов на лестнице, девчонка только открыла рот, чтобы озвучить свои вопросы, как те тут же сослались на какие-то преважные дела, исчезая в комнате. Что вообще происходит? Может быть они хотели обсудить что-то, что происходило прошлой весной? Их небольшую тайну, в которой замешана и сама Грейнджер. Ведь как оказалось они оба ведут себя подозрительно, а не кто-то один, как изначально считалось. Поделившись своими догадками с Джинни, — но конечно скрывая факт, что она хранит кое-какой секрет, — Гермиона задумчиво пыталась расчесать волосы, что выдавалось как всегда плохо, лишь вынуждая морщится от очередного выдернутого клочка. — Хочешь сказать, что кто-то из моих братьев не сводит с тебя глаз? — насмешливо и одновременно удивлённо посматривая на временную соседку по комнате, мисс Уизли как-то странно загорелась этой новостью. — Я конечно не имею ввиду то, что имеешь в виду ты, но да. Они будто бы знают что-то, чего не знаю я... — бросив попытки привести в порядок волосы, гостья вздохнула. По какой причине её вообще должно волновать то, что Фред и Джордж смотрят на неё? Смотрят и вынуждают постоянно отводить взгляд, хотя причин смущаться нет. Даже после неуместных острот младшей Уизли про некую «заинтересованность» Гермиона очень скептически относилась ко всей этой ситуации. И всё же ей было неловко. Когда все попытки словить их и поговорить напрямую проваливались каждый раз, Грейнджер в конце концов решила просто не обращать на это внимание. Какой толк, если ей не хотят давать ответы? Однако, уже совсем скоро стало ясно, откуда это всё появилось. В один из жарких дней, когда девчонки облюбовали тень дерева на заднем дворе «Норы», Фред и Джордж буквально ворвались в пустую комнату сестры, отыскивая деталь от одного из своих вредных изобретений, — деталь абсолютно банально взяла и убежала от них, — а наткнулись на что-то более любопытное. Сброшенный со стола гадкой деталью дневник заставил спрятанные листики разлететься по комнате, вызывая ругательства у «творцов». Быстро собирая всё то, что смогли найти, ребята с любопытством задержались на некоторых предложениях. — Что-то мне подсказывает, что мы не должны были это читать, — на столе теперь лежали заметки, аккуратным и красивым почерком выписанные по всей видимости из книг и журналов; заметки про соулмейтов и самые значимые события, которые сопровождаются их появлением. — Мне кажется, что это вообще никто и никогда не должен был видеть, — с любопытством ворочая в руках лист, один из парней задержался на одной из пометок, но дочитать ему не позволили, тут же забрав. Джордж быстро вернул всё в тот дневник, в котором всё, вроде как, было. — Значит держим рот на замке, Фред. Выписывая некоторые детали и описывая свою тревогу где-то в уголках пергамента, Гермиона даже подумать не могла, что её невысказанные страхи будут столь интересны кому-то вроде этих парней. Конечно никто из них не захотел признаваться в том, что оказались в девчачьей комнате и абсолютно бессовестно прочитали кое-что очень личное. Разве кто-то захочет добровольно отхватить от Джинни, а затем ещё и от Гермионы? Она, возможно, даже нарушила бы правило, запрещающее пользоваться магией вне школы. Потому избегая хозяйку заметок они и не подумали о том, что вызывают ещё больше подозрений таким поведением. Фред же иногда не мог отвести взгляд от Грейнджер. Оказывается в ней столько тревог, хотя внешне она всегда выглядит максимально собранно, будто бы знает всё на свете, а как оказалось, дела столь сердечные и личные пугали её. Кто бы мог подумать? Будто бы читая мысли брата, Джордж тоже время от времени задерживал взор на девушке. Вот она сидит с Гарри и Роном, что-то воодушевленно им доказывает, а затем украдкой ловит его взгляд и будто бы теряет пыл, приглаживает волосы и тут же посматривает на сидящего рядом с ним Фреда. Он тоже смотрит. Кажется они все думают об одном и том же, хоть и совершенно в разных направлениях. Но всё же близнецы были бы не близнецами, если бы не подставили сами себя, на примере своей сестрицы про их отношения с Крамом. После очередного, уже совсем несмешного подкола про Виктора, Фред не успел вовремя закрыть рот, находясь с Джорджем, Роном и Гермионой на кухне, уплетая маковую булочку, заботливо испеченную миссис Уизли. Казалось, будто бы его переклинило, когда приятельница вновь решила, что она умнее всех. — Нет, дорогой Рон, наша мисс Грейнджер уже не страдает по Вики, но представляешь, что случится, если вдруг он окажется её мейтом? Вот потеха, ведь она очень страшится того дня в сентябре, когда стукнет ей семнадцать, а они тут только расстались... Этот болтливый рот не заткнулся даже в тот момент, когда округлившиеся в осознании, и одновременно ужасе, девичьи глаза напротив стали вглядываться в его бесстыдное лицо. Проходивший же сзади Гермионы Джордж громко ударил себя по лбу, привлекая внимание ничего не понимающего Рона и позволяя удостовериться в своей вине. С того дня и до самого отбытия в Хогвартс староста не разговаривала с Фредом, а заодно и с Джорджем. Потому что не может быть, чтобы про её глубинные переживания был в курсе один близнец, а второй нет, ведь четко процитировав одну из её записей они сдали себя с головой. Да она даже с Джинни об этом не говорила, а тут они! Все конечно знали, что Гермиона в принципе обижаться долго не умела, от того попытки обратить её внимание на себя не прекращались: то подлетят на метлах к окну, стараясь рассмешить, то за столом перекидывают исчезающие записки, а однажды даже добавили в её зубную пасту одну из своих разработок для «блистательной улыбки». Гермиона конечно же не оценила. Самую большую роль здесь сыграло не само случившееся, а то, как её высмеяли те, с кем она за последнее время успела так сблизиться. Конечно они могли не воспринимать всё это всерьёз, но ей это было важно, как оказалось. Посмейся над ней Гарри или Рон – было бы не так горько [хотя бы потому что они вряд-ли посмеялись бы]. Но почему?***
Первое сентябрьское дежурство было поводом наконец остаться со своими мыслями, без постоянного шума и гама, что несомненно присутствовали в башне. Друзья конечно иногда сочувствовали Гермионе, представляя обход чем-то до ужаса скучным, а она и не отговаривала их от этих мыслей, лишь пожимая плечами. Она смогла рассмотреть прелесть даже в подобном не совсем интересном занятии, одновременно выполняя свои обязанности и наслаждаясь величеством школы. Такие вылазки после отбоя так же давали старосте возможность проанализировать день, начало учебного года, составить планы на завтра, ну и ещё раз вспомнить поведение приятелей летом. Мысли вернулись и к утренней Джинни, то и дело обсуждавшей такой близкий день рождения подруги, делясь идеями и попытками узнать, какой подарок хотела бы шестикурсница. «Самым лучшим подарком было бы знание того, что в меня не влетит какой-нибудь Блейз Забини, а за ним и непростительное... » Погружая саму себя в мрачные мысли, гриффиндорка резко остановилась и встряхнула пышной копной волос. Ну что за глупости? Почему это настолько не даёт покоя, что Гермиона вынуждена растрачивать свою энергию на переживания о каком-то волшебнике, которому вовсе не обязательно становится её родственной душой. Бывали же случаи, когда соулмейт не объявлялся, да? Но если и объявится, то, пожалуйста, пускай это будет кто-то из хороших знакомых... Кто-то, кто хотя бы не станет унижать её за происхождение. Наверно правильно, что над ней смеялись близнецы. Беспокойные мысли тут же оборвались, когда за очередным поворотом её внезапно снесли с ног, словно ураган. Даже два урагана. Не удержав равновесие, шатенка тихо охнула, ощутив своим мягким местом холод плитки, а волшебная палочка с Люмосом была отпущена в вольное падение, отбрасывая тени по всему коридору. — Мерлинова борода! — Нет, это всего лишь мы, Дред и Фордж, Грейнджер. Один из близнецов Уизли, кажется это был Фред, бодро поставил на ноги девушку, ещё и демонстративно став отряхивать мантию, то и дело вынуждая её хозяйку переводить удивленно-пораженный взгляд то на одного, то на другого. Оба озаряли усмешками, присуще только этим двум оболтусам, которые будто бы не осознают, в какой ситуации оказались. — Следуя правилам, я должна сейчас же снять с вас баллы и проводить в нашу башню! — внезапно нахлынувшее негодование боролось с невольной улыбкой, когда Фред наконец отстал от её мантии. — Но ведь не все правила созданы для того, чтобы их придерживаться, милая. — Да и ты слишком нас любишь, Грейнджер. Что возмутило Гермиону больше – непонятно: нахальные улыбки и убеждение в своей невиновности, либо же протянутая палочка, которая тут же оказалась за спиной Джорджа, когда волшебница потянулась забрать своё, а наткнулась только на предплечье парня. Либо «милая» и «любишь», которые тут же резанули слух и заставили слегка сконфуженно покраснеть. Ребята смотрели на свою старосту, всем своим видом показывая, что верят в свою безнаказанность. И были, к сожалению, правы. Гермиона не впервой натыкается на близнецов, то и дело закрывая глаза на их проделки, от чего заслуживала отдельное уважение, но тщательно скрываемое, конечно же. Ведь репутация главных хулиганов Хогвартса не должна быть разрушена, а репутация старосты была и того важней, на чем они и сошлись, когда договаривались об условиях их «сотрудничества». Она делала вид, что не замечает их передвижения после отбоя, иногда давая подсказки, где и во сколько сегодня пройдут другие дежурные, они же старались не проверять свои самые безбашенные разработки на первокурсниках. Именно эту тайну укрывали ото всех трое гриффиндорцев. И именно про эту тайну думала Гермиона, когда летом стала внезапно объектом для глазелок, но дело оказалось в другом, к сожалению. Сегодня была их первая ночная встреча в этом учебном году. Что подтолкнуло её на прошлом курсе прикрыть их от Филча? А от Амбридж? А что подталкивало её каждый раз посмеиваться над их шутками звучавшими в общей гостиной, когда на вопросы про ночные вылазки они загадочно улыбались, твердя про незримого ангела, который сопутствует их удаче. До неприятного инцидента летом, это было очень ново и интригующе для любимицы преподавателей. Иметь общий секрет не только с лучшими друзьями в лице Рона и Гарри, — да ещё и такой, из-за которого её могут лишить значка, —пугало и будоражило одновременно. Пожалуй, от того их необдуманные высказывания и начали в какой-то момент слишком сильно задевать Гермиону. Разве раньше она расстраивалась бы от того, что они как-то беспечно комментировали её слова или же действия? Насмехались над её зубрежкой или подсовывали заколдованное пишущие перо? Конечно же нет. Она всегда в открытую игнорировала их и отчитывала за каждую шалость, хорошо скрывая интерес. Нужно ведь держать лицо. Правильно говорят, что когда человек тебе безразличен, ты не заостряешь внимание на их мнении и словах, а тут получается, что чем ближе ей становились эти двое, тем больнее получались некоторые шутки. Да и вообще. Вряд-ли кто-то поверил бы в то, что этим «незримым ангелом для близнецов» является она – всезнайка Грейнджер. Зануда Грейнджер. Ну и вот кто будет тот несчастный, который окажется соулмейтом такой, как она? «— Грейнджер слишком боится быть связанной с кем-то эмоционально. А тут целый соулмейт! Бедняга... Она ведь его замучает!» Вмиг отведя глаза от веснушчатых лиц, когда воспоминания сами подкинули их колкую фразу из летних дней, — тогда они не на шутку начали выяснять отношения, — девушка опустила руку, которой до этого пыталась всё же забрать свою палочку у приятелей, пока те беззлобно комментировали её действия. — Эй, Герм, ты чего? — Ничего, Джордж. Они уже даже не удивлялись тому, что подружка Рона имеет тайную способность различать их, хотя даже родная мать так не умеет. Покрутив чужой волшебной палочкой перед носом хозяйки, Фред слегка толкнул Джорджа, который слишком уж внимательно стал всматриваться в грустное лицо старосты, почти нарушая личные границы. — Держи, Грейнджер. Извини, что так вышло. Обычное извинение? От них? Кажется скоро Гремучая Ива станет Любвеобильной Берёзой. Тихо хмыкнув себе под нос от этой мысли, Гермиона забрала палочку и уже развернулась в сторону башни, устало пробубнив что-то о том, что им лучше действительно пойти с ней. Какое-то время близнецы Уизли шли на один шаг позади, то и дело заставляя портреты недовольно шикать и жаловаться на яркий свет Люмоса. Они раньше постоянно прятались от некоторых из них, боясь, что те сдадут Филчу. — Гермиона, эй. А ты всё ещё переживаешь о том, кто окажется твоей родственной душой? — как ни в чём не бывало вглядываясь в впереди идущую макушку, парень словно сам не понял, как его угораздило спросить это вслух. — Наргла тебе в рот, Фред! Тут же остановившись и заставив парней чуть ли не врезаться ей в спину, гриффиндорка глубоко вздохнула, готовясь к давно уже не озвучиваемой шутке про её трусость. Джордж продолжал говорить о том, что Фред болван, а Герми не должна его слушать, а сам то и дело пытался побольнее ущипнуть брата за руку, лишь бы молчал. Фред же с самым невозмутимым видом говорил о том, что это просто интерес и ему очень любопытно, что же теперь думает их подруга. Подруга. Они считают её другом. Они никогда не показывали, что как-то привязались к своей сообщнице. Обычно всё обходилось какими-то рассказами про тайные проходы Хогвартса, комплиментами её волосам [непонятно только, шутка это или нет], случайными встречами в библиотеке и возле озера. Никто не придавал этому значения, ведь это просто Уизли и Грейнджер. Ну и что, что временами они слишком часто находят общие темы для разговора их общение выглядит так, словно и не было между ними конфликтов на почве шалостей. Никто на это не обращал внимание. Кроме самой Гермионы, кажется. Пожалуй именно это и придало ей смелости, — хоть в чем-то, — говорить. — Да, переживаю. Можете продолжать издеваться надо мной и заставлять ещё больше не желать этого. Вмиг наступившая тишина поглотила стены коридора больше, чем факт того, что здесь находилось лишь трое учеников. Даже портреты притихли, с интересом прислушиваясь. — Переживаю, что такая, как я, просто не сможет правильно сосуществовать с соулмейтом. Переживаю, что это окажется какой-нибудь слизеринец, который воспользуется этим положением и будет унижать меня до конца моих дней. Ведь я грязнокровка, – на этих словах оба Уизли поморщились и поддались вперёд, словно готовясь тут же защищать старосту от неё самой. – Переживаю, что окажусь слишком слепой, слишком занудной, слишком правильной, слишком заносчивой по отношению к человеку, который был послан мне самым невероятным и странным образом. Не просто так. Ведь в нашем мире всё случается по какой-то причине, а я... Решив перевести дыхание, Гермиона поняла, что не выйдет. Громкий всхлип остановил этот длинный монолог, буквально выталкивая притихших слушателей из укрытия тишины. Джордж Уизли в пару шагов оказался перед девушкой, слегка опускаясь на корточки и пытаясь всмотреться в скрытое волосами лицо; Фред Уизли в эту же минуту стоял по правую сторону, незаметно даже для себя самого начиная поглаживать взлохмаченные кудри Гермионы. Как вообще произошло то, что она, – староста Гриффиндора, гроза хулиганов, подружка Поттера, – стоит сейчас и плачет от безобидного вопроса близнецов? Плачет и не может остановиться, яростно стирая слёзы, которые всё льются и льются, — просто потому что это волнение так долго копилось внутри, так долго было на грани, что решило разрушить все выстроенные барьеры прямо сейчас. С ними. Ведь оказывается, что она для них не просто прикрытие для проказ, а друг. Они хоть и обидели её, но всё равно заполнили какую-то часть сердца, где, кажется, им надолго хватит места. Ощущая, как плечи поглаживают чьи-то тёплые, даже горячие руки, а с щёк слегка грубоватые пальцы стирают солёные ручейки, не позволяя больше тереть веки, Гермиона громко шмыгнула носом, заставляя своих успокаивающих приятелей усмехнутся. — Ну ты конечно загнула, Грейнджер. — Да кто в своём уме будет несчастлив оказаться связанным с самой умной ведьмой своего поколения? — только открыв рот, Гермиона даже не успела ничего ответить на этот риторический вопрос. — Слизеринцы, о которых уже шла речь, не в счёт. Забудь про их существование. Ты ведь прекрасна! — Думаешь один Вики это заметил? О нет, дорогуша, — с таким возмущением заглянув в заплаканные глаза, парни покачали головой. — Ты остроумна! Чего стоят одни наши перепалки начиная с четвёртого курса, ты нам давала жару конечно. — Ты ответственная и серьёзная. — Ведь как иначе ты бы смогла так долго хранить наши секреты и прикрывать безрассудные задницы? — Прости моего братца за выражения, но он прав. — Конечно я прав, Джордж! Слушая и медленно встретившись своими покрасневшими с двумя парами непривычно серьёзных глаз, Гермиона чувствовала, как начинает ощущать себя неловко. Рука Джорджа всё ещё бережно поглаживала её влажную щеку, в то время как Фред заправлял прядь каштановых волос за девичье ухо, случайно или нарочно касаясь мочки и тут же перехватывая её тонкие пальцы, которые уже автоматически хотели сделать всё по-своему и слегка подрагивали от чужих прикосновений. От слёз ли, но какое-то дурманящее состояние накрыло Гермиону, больше не давая попыток что-то им пытаться возразить. — И вообще, почему это ты должна будешь следовать каким-то воображаемым «стандартам»? Пусть это он или она будут соответствовать! — Ваша голова слишком много думает, мисс Грейнджер. Вам стоит научиться хотя бы иногда просто плыть по течению. Очень профессионально спародировав интонацию МакГонагалл, Фред заслужил лёгкую улыбку в свою сторону, от чего поглаживания всё ещё плененной руки стали медленней, хотя староста уже давно перестала предпринимать какие-либо действия против. — Посмотри на нас с Джорджем. Мы ещё в апреле должны были ощутить прелести соулмейтовской прилипалы, а что в итоге? — В итоге мы уже полгода как плывём по тому самому течению. Если мы смирились, то в тебе и сомневаться не стоит. Ты очень сильная и со всем справишься. А ведь и правда... За всей своей внутренней борьбой, Гермиона и позабыла о том, что этим двоим уже есть семнадцать. Им уже давно семнадцать, а они даже друг к другу не притягивались! Что было бы очень и очень смешно и полностью непонятно. Ведь они ещё в утробе матери оказались связаны, окажись и тут они мейтами, было бы полная несуразица. Тем апрелем ребята то и дело что бегали по школе, всё пытаясь уловить того, кого магнитом притянуло бы в их веснушчатые руки. Обнимаясь с сокурсницами и сокурсниками, Уизли вызывали смех, а у некоторых и недовольство такой близостью. Кажется тогда они даже думали подойти к ней, Гермионе, но заметив настороженный взгляд отказались от этой идеи. Она была в их списке, куда попадают те, кто никогда не понимает шуток. Было даже обидно. Прикрываясь всякими розыгрышами, они пробегали так весь месяц, потом просто в один момент как-то полностью позабыв про то, что пытались найти родственную душу. Или делали вид, что забыли. Рон тогда в один из вечеров поделился тем, что Фред и Джордж подозрительно тихие, то и дело шушукаясь где-то в стороне. Но как оказалось, это никак не было связано с соулмейтами. Той весной мисс Грейнджер в первый раз поймала их после отбоя и не смогла подставить. Той весной и появилась их общая тайна. И сейчас, переводя взгляд и внимательно, даже слишком внимательно, всматриваясь в ставшие такими близкими лица, девушка почувствовала, что готова вновь расплакаться, но уже от того, как осознание накрыло с головой, а ещё вина. Вина, что ударила куда-то в грудь, ведь она ещё той весной могла хоть как-то поддержать их. Однако, как всегда, была занята лишь своими делами, а Фред и Джордж никогда не показывали, как им было важно ощутить связь с кем-то. Их только и могли что принимать за главных клоунов, хулиганов, не представлять, что они могут о чем-то переживать и абсолютно не воспринимать всерьёз их мечту о собственном магазине, а ведь она, Гермиона, уже и сама знает некоторые детали этой задумки. Не зря ведь столько вечеров она прикрывала их от Филча с миссис Норрис. Вихрем прокрутив всё это в голове, староста в один момент сделала глубокий вдох и выпрямилась, заставив её собеседников слегка дёрнуться. Нет уж. Больше она не будет плакать. Зачем плакать из-за того, что ещё не случилось? Ну вот скажите, неужели мир остановится если вдруг ей не достанется родственная душа? Конечно нет! Стоит посмотреть на живой пример прямо перед собой. Перед собой... Смутившись той картины, что наконец трезво предстала перед ней, Гермиона слегка потянула парней за рубашки, намекая на то, что пора бы уже перестать протирать штаны. Как это ещё никто из них не пошутил о том, что староста умудрилась поставить на колени сразу двух Уизли? Падма и Парвати с ума бы сошли от зависти. — Кажется мы плохо на тебя влияем, — наигранно обеспокоившись, Джордж отряхнул колени. — Уже смеёшься сама себе там. Поделись, что ли, — Фред же усмехнулся, подтягиваясь и в очередной раз удивляя тем, насколько они выше подруги. Отрицательно покачав головой и не в силах сдержать улыбку, Гермиона напоследок шмыгнула носом и задрав подбородок уверено посмотрела на уже вставших Фреда и Джорджа. — Спасибо, ребят. Знаете, теперь мне стало намного легче и я... Не то чтобы не боюсь, но чувствую уверенность, – интонация вышла слегка удивленной, словно сама говорящая была в шоке, – Всё благодаря вам. Наверно мне давно стоило просто с кем-то поговорить... Прервав речь старосты, близнецы, ухмыляясь, взяли её под руки, наконец продолжая путь к своей башне. — Интересная ты девчонка, Герм. — Да, ты действительно должна была сразу поговорить. С нами! А летом только и делала, что дулась. Не сдерживая смешки, троица наконец расслабилась и все же дошла до конечной точки, сами не заметив, что всё это время их пальцы были сплетены. Попрощавшись в общей гостиной, парни дождались, пока их напарница по ночной прогулке поднимется по лестнице, а затем и сами отправились в спальню. В эту ночь Гермиона Джин Грейнджер наконец уснула без лишних мыслей в голове, лишь улыбаясь словам, которые сегодня подарили ей спокойствие. Кто бы мог подумать, что выдохнуть будет так просто? А ещё нужно обязательно поговорить с Фредом и Джорджем об их смирении с жизнью без соулмейта...***
— О. Мой. Мерлин! Прости меня, Миона! — Джинни Уизли бегала вокруг подруги, стараясь убрать капли сока, которые оказались на её форменной юбке. — Успокойся, сейчас всё будет в порядке. Взмахнув палочкой и тут же избавляясь от липких пятен, гриффиндорка ободряюще улыбнулась виновнице. Как ни странно, но даже не совсем удачная шутка рыжеволосой не заставила приятный трепет в груди Гермионы исчезнуть. Сегодня её день рождения. С самого утра несколько сов прилетали к окну девчачьей комнаты, оставляя подарки. От родителей, от миссис Уизли, даже от Виктора пришёл очень древний и редкий свиток по нумерологии. С облегчением осознав, что никакие сердечные струны не были задеты его вниманием, именинница улыбнулась, с нежностью пряча всё в шкафчик. Виктор Крам навсегда останется тёплым воспоминанием. Рон и Гарри также не остались в стороне, перехватив её до завтрака, вручив альбом с колдографиями, собранные с самого первого курса, и маггловскую монополию, но на волшебный лад. — Книг у тебя много, потому вот тебе то, что не позволит позабыть самые важные моменты и игра, в которую ты будешь просто обязана играть с кем-то. Пусть даже фишки и будут убегать из твоих рук... Крепко обняв друзей и поблагодарив, Гермиона с блеском в глазах направилась в большой зал, хотя завтракать совсем не хотелось. Причиной тому было волнение, находящееся как раз где-то в желудке, а проходящие и толкающие ученики то и дело заставляли слегка подпрыгивать. Мало ли ЭТО произойдёт сейчас? Или в большом зале. После её и настигла Джинни со своим соком. Решив оригинально поздравить подругу, девушка сделала вид, что её бесконтрольно притягивает, упустив один маленький нюанс, что самой всего пятнадцать лет, а не семнадцать. Ловко лавируя между людьми, при этом удерживая стакан, гриффиндорка всё же оступилась. Вот так жидкость и оказалась единственным притянутым в этом помещении. Благо настроение от этого не испортилось, а наоборот, даже немного успокоило нервы, разрядив обстановку. Когда с трапезой было закончено, ребята по одному начали вставать, обсуждая предметы, которые их сегодня ждут. Гарри переживал по поводу зельеварения, а Джинни спорила с Роном о том, какая метла лучше всего подходит для ловца. Гермиона внутренне почти полностью отвлеклась, изначально то и дело косясь на всех, кто оказывался слишком близко. Внутренний параноик выдавал себя постукивая в голове маленьким молоточком. «Ох, ну хватит, всё происходит совсем не так, как ты успела надумать!» Кивнув самой себе и уже собираясь вставать, староста была неожиданно остановлена чьей-то рукой. Знакомой рукой. — С днём рождения, мисс Грейнджер. — А мы уже думали, что не успеем словить тебя. Близнецы Уизли уселись по обе стороны, — вынуждая сесть обратно и Гермиону, — отодвигая недоеденную порцию овсянки и оставляя на её месте ярко-фиолетовую коробку. — Не стоило, ребят... Очень даже стоило. Наклонившись ближе и тихо объясняя, что подарок нужно вскрывать без свидетелей, Фред и Джордж неосознанно заставляли внутри взрываться крошечные фейерверки, а глупую улыбку расползаться на лице. Приятели то и дело перебивали друг друга, показывая и подсказывая, что открыть коробку будет не так-то просто, сначала найти загадку, затем ключ и так далее. Прямо как любит Гермиона. Сложно и интересно. — И помни, Герм, ты не одна. — Потому не бойся и не переживай сегодня. Наслаждайся. Слова поддержки были сказаны для неё одной, а голубые глаза лукаво поблескивали, словно заглядывая в самую глубь её мыслей и обгоняя их поток. Не обращая внимание на то, что друзья уже несколько раз звали их, троица всё же закончила секретный разговор, напоследок заговорчески подмигнув имениннице. — Почему мои братья только что флиртовали с тобой? Вопрос Джинни был озвучен в тот же миг, когда близнецы остались около стола, накладывая себе завтрак. Гермиона же какое-то время всё ещё улыбалась, бережно прижимая к груди яркую коробку. — Что? Никто ни с кем не флиртовал, Джинни. — Да-да, а что это сейчас было? Ещё и при всех! Они таких продуманных подарков даже мне не дарили, а я их сестра, на минуточку. Шептались сидели там... Не отрывая взгляд от спин представителей семейства Уизли, девушка неоднозначно повела плечом, когда поняла, что сердце подозрительно быстро продолжает биться с того самого момента, как её плечи соприкоснулись с плечами Фреда и Джорджа. В горле от чего-то странно пересохло и неохотно отведя взгляд, Гермиона всё же решила сделать шаг в сторону выхода, ощутив головокружение. Как-то резко захотелось на свежий воздух. — Мне... Мне надо выйти, Джинни. Красно-золотой галстук начал передавливать и перед глазами всё неожиданно поплыло. — Хэй, ты в порядке? Обернувшись на встревоженный голос сестры, Фред нахмурился, когда понял, что там явно не всё в порядке, как хотелось бы. — Кажется Грейнджер слишком впечатлилась нашим подарком, почти до обморока. В этот раз не совсем уместная шутка брата заставила нервно дёрнуть плечом. Нужно встать и посмотреть, что там происходит. В тот же момент, когда перекинув одну ногу через скамью и желая встать со своего места, Фред Уизли услышал, как кто-то неожиданно вскрикнул. И этот кто-то прямо сейчас воспарил над землёй и через секунду метнулся в его сторону. — Что за... Всё произошло буквально за секунду. Вот он не успевает встать. Вот он ощущает резкий толчок куда-то в грудную клетку. Вот он не в силах удержать равновесие пихает сидящего рядом Джорджа, который чуть ли не давится, стараясь усидеть на месте, но всё же скидывает на пол несколько тарелок. Правая рука непроизвольно обвивает чью-то талию, пока левая пытаясь спасти от более сильного удара чужую макушку, придерживает голову буквально в сантиметре от стола. И всё это произошло буквально за секунды, абсолютно точно заставив Фреда потерять дар речи. Реакция игрока в квиддич тут очень даже пригодилась. — Ох, Гермиона... Гермиона. Только что Гермиона Грейнджер взяла и влетела в него. В прямом смысле просто вспорхнула как птичка, – теряя по пути вещи и толкая Джинни, – вопреки гравитации и с такой силой примагнитилась к его телу, что острота про магнетизм его очарования вылетела вместе с остатками воздуха из лёгких. Кряхтящий где-то за спиной Джордж был чем-то вроде белого шума наравне с остальным гулом, которые смешались в один. Судорожный вздох и шёпот был единственным источником звука, который Фред Уизли хотел сейчас слышать. — О, Мерлин, как же так, как это так... — ошеломленная, смущенная всей ситуацией, староста Гриффиндора продолжала полу-лежать, полу-сидеть на коленях Фреда прижимая руку ко лбу, а глазами буквально не желая отрываться от чужого взгляда, в котором читалось такое же замешательство. И не может встать. Не хочет. — Вот это поворот конечно... Ошарашенные друзья и оставшиеся за столом гриффиндорцы, – ну ещё и половина Хогвартса, которая продолжала завтракать, – смотрели на эту весьма красочную картину. Рон покраснел до кончиков ушей, в то время как Гарри протирал запотевшие очки. Никто ничего не говорил, ровно до того момента, пока весь перепачканный джемом Джордж Уизли не начал смеяться, наконец вставая из-за спины брата. — Да сегодня просто замечательный денёк, как я погляжу! Не только для нашей мисс Грейнджер, – даже не потрудившись воспользоваться палочкой, Джордж кое-как вытирал следы джема на своих брюках, — А ведь только думали побыть примерными учениками... Лёгкую разочарованность в его голосе могли услышать немногие. И этими немногими оказались сидевшие и очень тесно «связанные» Фред и Гермиона, ощутившие себя словно пойманные с поличным любовники. Очень странная ассоциация пронеслась в голове у обоих, но почему-то она никого не смутила больше, чем та ситуация, в которой они уже находились. Ну да, вот и его близнец нашёл родственную душу. Какая же злобная шутка судьбы... Они ведь оба были рядом с Грейнджер, когда той нужна была поддержка, тогда почему это произошло так? Посмеиваясь и обходя парочку, парень всем своим видом показывал снисходительность, одним движением убрав застрявший между ними хлебец. Между прочим его хлебец, джем от которого красовался на брюках. Личико Гермионы излучало полнейшую растерянность, а пальцы то и дело впивались сильнее в ногу; Фред же всё норовил хоть как-нибудь сместить свои руки, но притяжение работало абсолютно наперекор их желаниям, прижимая только сильнее, — благо позволив усадить Грейнджер нормально на колени, а не почти уложив на стол, — заставляя губы прилипшего парня непроизвольно сдерживать смех. Запах Гермионы был неожиданно приятный. Кажется они ещё никогда за столько лет не оказывались в столь тесном контакте. Её волосы пахли, кажется, корицей, а вот сама кожа будто бы пропиталась цитрусом, с которым она несомненно пила чай. В один из дней Фред просто понял, что знает, что по утрам их староста отдает предпочтение чаю без сахара, но обязательно с лимоном, и в какое время убегает в библиотеку, а ещё в курсе того, что когда она в раздумьях, то не замечает, как кусает губы и проводит по ним пером когда пишет эссе. Странные чувства, которые шевелились где-то внутри от этих мыслей, заставляли отдергивать себя. Ведь он понимал, что его брат чувствует что-то похожее, если не то же самое. Боковым зрением наблюдая за Джорджем, Фред догадывался, что данная обстановка не такая уж и забавная, так же наверняка думала и Гермиона. И если ему сейчас подозрительно спокойно, то ей явно хотелось бы побыстрее всё это закончить и скрыться от лишних взоров. — Давай я буду наклоняться назад, а ты в этот момент попробуешь спрыгнуть с меня, м? – идея конечно так себе, но Фред взял себя в руки как раз ради того, чтобы девушка не чувствовала себя настолько уязвлено. — Нет-нет, это так не работает, нет, я не могу, – снова кусает губы. — Сражаться с тёмными силами значит она может, а тут развела панику. Помнишь, о чем мы говорили, Грейнджер? Успокойся и плыви по течению. Голос Фреда буквально коснулся уха своего официального соулмейта, заставляя табун мурашек пробежать от затылка вниз. Он откинется назад, хорошо, а если не выйдет? Они просто оба окажутся в ещё более провокационной позиции. Но по какой-то причине ей хотелось верить в его идею. Может быть от того, что воспоминание как он спас её от удара об стол всё ещё фантомно ощущается макушкой? Стоявший рядом Джордж что-то выслушивал от возмущенного Рона, то и дело косясь на смеющуюся сестру. Джинни буквально не могла остановиться, хихикая, удерживая в руках сумку и подарок Гермионы. Ну кто бы мог подумать, что её лучшая подруга и старший братец окажутся родственными душами? Как это вообще возможно? Если это не шутка судьбы, то что?! — Джордж, дай мне руку, пожалуйста... Тут же протянув руку помощи старосте, Джордж улыбнулся, встретившись с большими глазами, в которых буквально плясала паника и вина, не желая исчезать. Ну вот что с ней поделать то? Такая храбрая, когда решаются судьбы, такая смышленая, когда нужно выкрутиться из трудных ситуаций, и такая беззащитная, когда дело касается чего-то настолько личного, да ещё и на глазах у всех. Это напомнило их вторую встречу после отбоя, когда девушка смирилась с тем, что оказалась сообщницей, да ещё и по своей воле! Было забавно наблюдать за тем, как в ней металась личность ответственной старосты и истинный дух гриффиндорца. Об этом он ей сказал в тот день, когда они ждали Фреда у входа в подземелье. В тот день он заметил, что Гермиона забавно морщится, когда пытается сдержать смех. И что у неё длинные ресницы. Рука была холодной и совсем не надеясь на успех, Джордж слегка потянул Гермиону на себя, доверительно кивнув брату. Казалось, словно между ними произошел какой-то молчаливый диалог, где они, как и по жизни, доверяли друг другу, как никому. И тут девушка встала. Она совершенно легко и просто взяла и встала с колен Фреда, оказавшись на своих двух ногах и неосознанно охнула, крепче цепляясь за руку Джорджа, как за спасение. — Но... Но почему мы так легко размагнитились? — Я так и знал, что тебе хотелось подольше поприжиматься ко мне, Герм. Фред как ни в чем не бывало подмигнул своей новоиспеченной родственной душе, поправляя галстук, который съехал куда-то в сторону, благодаря всё той же Гермионе. Не за чем кому-то видеть замешательство в его глазах. Чувства тут же насторожились, стоило его родственной душе постараться сделать шаг к державшему её близнецу. Откуда-то легонько кольнула ревность, исчезнувшая в следующую секунду. Витавший в своих мыслях Джордж с интересом смотрела на то, как сплелись его пальцы с пальцами той, кто предназначался для его брата. Вот же... Медленно отпустив руку и поймав обескураженный взгляд карих глаз, Уизли ощутил странный прилив тепла где-то в груди. Захотелось поддаться порыву вновь присесть перед Гермионой и успокоить. Очень нехорошо. Срочно отойдя подальше, и слегка нервно ухватив бутерброд прямо из-под носа у Невилла, Уизли решил скрыть свои чувства, уплетая находку и болтая о том, как же повезло, что эти новоиспечённые соулмейты отлипли друг от друга. Он о чём-то говорил и говорил, краем глаза лишь уловив в последний миг резкое движение в свою сторону. Слишком резкое. Пытаясь сделать шаг обратно к своему мейту, Грейнджер вновь ощутила знакомое чувство на уровне желудка. Мерлин, это теперь будет постоянно? И стоявший недалеко Джордж разделил её предчувствие сразу же. Было ясно по взгляду, который она перехватила. Лёгкий удар тока, от которого захотелось подпрыгнуть будто бы и заставил это сделать, но вместо обычного прыжка вверх получилось целый рывок. Вновь ощущение магнита, но почему-то не в ту сторону, где стоял Фред... — Да что здесь творится??! Истеричный крик Рона озвучил вопрос каждого второго, кто наблюдал всю историю с самого начала. Зеваки либо посмеивались, либо уходили, либо просто разделяли шок самих соулмейтов. Гермиона, только что стоявшая чуть ближе к Фреду, чем полагается, пытается что-то объяснить, а затем в очередной раз взлетает на пару сантиметров над полом и не обращая внимания на попытку мейта удержать её, в слепую пронеслась в сторону и позволяет чувству дежавю накрывать с головой. Такое же столкновение с таким же рыжим парнем. Вот только никто не сидел в этот момент. Буквально повалив Джорджа на пол и припечатавшись щекой к его форменной жилетке, гриффиндорка перестала дышать на какой-то момент. Она только что смотрела в улыбающееся лицо Фреда, а через мгновение все вновь поплыло. Хорошенько приложившись затылком к каменной плитке, Уизли только и делал, что морщился, абсолютно непонимания, какого Локонса только что вновь произошло. — Это уже переходит все грани! Я иду за МакГонагалл! Рон подтолкнул Гарри к выходу, который и не сопротивлялся, тоже находясь в полном замешательстве. Кто-то тут же побежал за ними. Гермиона Джин Грейнджер, только что обретя своего соулмейта в лице Фреда Уизли, взяла и полетела в сторону Джорджа Уизли, снеся его с ног, обливая водой, — спасибо Дину, — и вынуждая подавиться всё тем же несчастным бутербродом Невилла. Скинуть всё на то, что эта сила притяжения перепутала близнецов — не получится никак. — Этот день становится всё чудесней! — с каким-то странным облегчением замечая, что подошедший к ним Фред смеётся, а лежавшая сверху и пытающаяся убрать с лица волосы Гермиона заражается этим же смехом, только более нервным, Джордж закрывает глаза и делает глубокий вдох. Руки обвивают старосту, пока она сама аккуратно сплетает пальцы со вторым, ну или же первым, соулмейтом. Кажется и тут жизнь их не обделила, верно? Да, Хогвартс уже видел соулмейтов. Они могли с помощью притяжения разбить окно, упасть с метлы, вытянуть буквально из постели, но то, что происходит, когда соулмейтов оказывается трое?... Трое людей-магнитов, которые замыкаются друг на друге. Это, пожалуй, такая же редкость, как и улыбающийся Снейп. Опустив салфетку на мокрое от воды лицо смеющегося брата [экий добряк!], Фред помогал Гермионе справиться с волосами, заправляя их за ухо и протягивая другую салфетку, но затем передумав, самостоятельно помог ей высохнуть. Она с благодарностью взглянула на него и неуловимое чувство смущения, и в то же самое время странной радости, передалось, кажется, всем троим. Рука севшего рядом, — прямо на пол, — парня то и дело слегка била током, будто бы в очередной раз подтверждая, что ошибки нет. Их трое. Сдавшись и уронив голову обратно на грудь Джорджу, Грейнджер слышала, что его сердце бьётся в таком же темпе, как билось у Фреда. И у неё. Смех не прекращался ровно до того момента, пока серьёзный голос декана не посоветовал им расслабиться и отпустить все лишние мысли. Это, оказывается, хороший способ размагнитить соулмейтов. На какое-то время.***
Как вообще можно было сомневаться в том, что ждавшие так долго близнецы найдут своих соулмейтов одним из банальных способов? Что это будет кто-то незнакомый, обычный? Как можно было предполагать, что самой лучшей ведьме своего времени достанется человек, который будет заставлять её страдать? Мало того, что ей он не достался, так ещё и получила двоих, вместо одного. Двоих людей, которые совсем не просто так стали ей ближе. — Стали ближе в самом что ни наесть прямом смысле, милая. Без стыда заглядывая в дневник, который Гермиона не успела скрыть от их глаз, Фред и Джордж сами дописали последние строчки, посмеиваясь и присаживаясь рядом. — Вот видишь, как всё вышло, Грейнджер, — закидывая ноги на подлокотник дивана, Фред по-хозяйски улёгся на ноги девушки, лукаво проведя по колену, вызывая маленькие разряды тока, — Боялась получить какого-нибудь засранца со Слизерина, а получила засранцев со своего же факультета. — Ну, не такие уж вы и, кхм, засранцы, какими хотите показаться, — снисходительно улыбнувшись и неосознанно погладив лежавшего Уизли по волосам, Гермиону тут же отвлекли, ревниво утягивая руку от рыжих прядей в сторону другого обладателя такого же огненного цвета. — Ух... Но ты ведь должна хранить это в секрете, понимаешь? — со всей серьёзностью приблизив пальцы девушки к своим губам, Джордж не мог скрыть озорные огоньки в глазах, слегка прикусив подушечку большого пальца, — Для всех мы самые главные оболтусы. Главные оболтусы, которые согревали каждый миллиметр души, просто находясь рядом. Конечно сразу же после сцены в большом зале их стали окружать сплетни и всякие неприличные домыслы. Они ведь втроём оказались соулмейтами! Сразу трое, да ещё среди которых близнецы и главная зубрила! Скандал на скандале. И если сначала Гермиона ощущала себя до безобразия некомфортно под этими взглядами, то благодаря Фреду и Джорджу это продлилось не столь долго. Джинни конечно сразу же пускала в ход все свои фразы о том, что не зря чувствовала в чем-то подвох ещё летом, да и они ведь действительно не один раз флиртовали! Рон всё никак не мог понять, почему так произошло, однако всё равно став воображать, как бы ему тоже получить сразу двух соулмейтов? Гарри же интересовало лишь то, счастлива ли Гермиона? Ведь если это так, то кому какое дело? Эта троица проводили больше времени вместе, — теперь уже открыто, а не после отбоя гуляя по коридорам школы, — узнавали друг про друга больше, чем могли бы узнать друзья и семья. Буквально открываясь с новых сторон для всех, ребята на уровне сердца ощущали, что всё происходит как нельзя правильно. Словно какой-то занавес был полностью снят, а нависшая тяжесть испарилась, стоило им примагнититься в первый раз, а там был и второй и третий, который не вызывали больше никаких неприятностей. Конечно Фред и Джордж оставались собой, взрывая веселящие шашки и срывая уроки, за что Гермиона отчитывала их и продолжала помогать с домашним заданием Гарри и Рону. Всё было как обычно, за исключением того, что трое гриффиндорцев познали истинную связь. Наблюдая за тренировкой команды по квиддичу, Гермиона часто была причиной, по которой близнецы то и дело отвлекались, подлетая и разговаривая обо всём на свете. Их тянуло друг к другу постоянно. Больше не хотелось бояться. — Теперь то мы плывём по одному течению, Гермиона. — Страшно? — Я уже давно не боюсь...