Порочность в стиснутых зрачках

Я не мог себе даже представить, что порочность может быть настолько прекрасной. Ты отличаешься от всех моих моделей этой порочностью. Ты дёргаешь склеенными скотчем руками, кажется, хочешь показать мне средний палец, но как только игла пронзает твою шею, твои руки обмякают, а вскоре проваливаешься в забвение и ты сам. Нэйтан Прескотт, парень из богатой семьи, у которого за изломанной душой нет ничего, кроме материальных благ, ты так сильно жаждал быть моей джуниор-версией, что готов был на всё. Тебе же нечего было терять, ты пренебрегал всем, что не приносит пользы лично тебе, и я никогда не забуду гнев, который ты источал, когда, будучи в роли Калибана на постановке шекспировской "Бури", ты сказал всем, чтобы шли на одно место. Как скоро ты будешь готов сам на это место отправиться? Впрочем, твоё мнение меня не волнует. Здесь ты - не наследник огромного состояния, не сын влиятельных родителей, что держат весь город. Здесь ты - обдолбанная тушка, с которой я имею право совершать всё, что захочу. Рэйчел? Кэйт? Макс, о которой я мечтал и которую я представлял венцом непорочности? Нет, Нэйтан, наиболее близким ко мне, наиболее стремящимся приблизиться ко мне был всё-таки ты, вопреки тому, что твоя порочность глубоко в тебя вросла. И, поскольку ты порочен, то ты отдашься мне, хочешь ты этого или нет. Ты спишь, но твои веки распахнуты, а зрачки сжаты в пределах точки. Когда ты не дёргаешься, когда ты так расслаблен, ты соблазнителен, Нэйтан. И я жду не дождусь, когда смогу погрузиться в твою порочность с головой. Я снимаю с тебя брюки и, поглаживая тебя, снимаю и бельё. Если у тебя встанет, то это ещё раз подтвердит твою порочность. Размазываю заранее подготовленную смазку по твоему узкому входу. Не могу гарантировать, что я у тебя первый - всё-таки ты не Кэйт и не Макс, чтобы себя хранить... или, скорее, консервировать. Я консервирую их непорочность на плёнках, а если плёнки рвутся вместе с непорочностью, то для этих расставшихся с непорочностью девушек идеальным вариантом будет отправиться на шесть футов вниз. Да, так и было с Рэйчел, и как же сладко в груди и томно в паху от осознания того, что ты убил её под моим влиянием! Нэйтан, если бы ты чувствовал, как я вхожу в тебя, разрывая остатки твоей непорочности, как иногда нечаянно разрываю старые плёнки, ты бы кричал, а из твоих глаз с их стиснутыми зрачками хлынули бы слёзы. Но кто бы услышал тебя здесь, в нашей проявочной, где нет ни души поблизости? И как только я замечаю, что ты дёргаешься и открываешь рот в готовности закричать, я снова достаю шприц. Спи, Нэйтан. Может, приснится тебе твоя Рэйчел. Я знаю, что если ты проснёшься - да, "если", а не "когда" - ты будешь паниковать, ты будешь выламывать дверь, ты будешь кричать, что твой отец сравняет меня с землёй. Но ещё я знаю, что твоему отцу настолько плевать на тебя, что ты называешь меня папочкой, потому что видишь во мне подобие отцовской фигуры. Я разочарую тебя, Нэйтан, я тебе не отец и не папочка, я - твой ночной кошмар с изнанки объектива, я - рваная рана на твоих полузадушенных лёгких, я - колесо, вращающееся в шести измерениях и совершающее свой последний оборот в твоей абстинентной глотке. Твой выбор повлёк за собой определённые последствия, и ты не ходишь по краю, потому что ты уже сброшен в пропасть. А я всего лишь пользуюсь тем, что я получил благодаря нашему сотрудничеству. Ты смотришь мне в рот и выполняешь мои приказы, даже если эти приказы уголовно наказуемы! Ты, чёртов Нэйтан Прескотт! Полиция была бы в шоке, если бы поверила хоть одному твоему слову. Но тебе не поверят. И если бы ты чувствовал, Нэйтан, как, вопреки въевшемуся в твои вены веществу, твоё тело горит от моих прикосновений и от того, как я всё глубже в тебя проникаю, ты бы кричал так, что тебя бы остановил только третий шприц. - Папочка, прошу, прекрати! - Очнулся? Что, нарываешься на ещё одну инъекцию? - Ты не посмеешь! Никто больше меня не будет использовать! - А вот здесь ты прав, Нэйтан. С мёртвых вряд ли можно что-то поиметь... - Нет, папочка, не надо! Я затыкаю тебе рот тряпкой, пока ты всеми силами уклоняешься от моего шприца. Ну же, тебе не привыкать к наркотикам, так чего же ты ломаешься, как будто ты - само воплощение непорочности? И смерть от передоза очень подходит тебе. Только надгробия на семейном кладбище Прескоттов можешь не ждать, я тебя закопаю в лесополосе. Эти густые орегонские леса, в которых сам чёрт ногу сломит! И уже не будет иметь значения, был ли ты затрахан насмерть собственным преподавателем или умер от передоза. И твою память почтит разве что лесное зверьё. Как тебе такое, как тебе такая смерть? Когда я последние несколько раз толкаюсь внутрь тебя и кончаю с протяжным стоном, ты уже не дышишь. На шее - только три синяка от моих инъекций, пульса нет. Великолепно. Смерть должна была быть высшей степенью непорочности, но ты что-то не очень смахиваешь на то, что мне так нужно в моих снимках. Ничего страшного, Нэйтан. Ты не был нужен даже своей семье с её натянутым благополучием. Так спи же спокойно. Может, встретится тебе твоя Рэйчел... Нужно только как-нибудь доставить тебя в лес, чтобы свидетелей не было, и закопать. И забыть тебя навсегда.