За гранью обыденного

Во сне ему было холодно. Лед медленно, постепенно, но уверенно сковывал каждую клеточку его изнуренного тела. Он безжалостно заползал под кожу, проникая всё глубже и глубже, подбираясь к самому сердцу. Во сне Дориан молил остановить это. Он чувствовал, как мертвенный, застывший холод расползается по телу, и это ощущение было хуже боли. Боль разожгла огонь в его венах, но то, что пришло после нее, оказалось в разы хуже. Он чувствовал, что умирает, чувствовал, как сердце его застывает, признавая поражение, и слышал, как затихают его удары. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Тук. Тук. Тук. Последний удар эхом отозвался в висках, и сердце дрогнуло и застыло, чтобы больше никогда не биться. Его ударов Дориан больше не слышал, но по-прежнему различал вокруг себя звуки и чьи-то отдаленные разговоры. - Я умер? Ответ пришел неожиданно. Голос – знакомый, но внушающий скорее беспокойство, чем успокоение, – прозвучал где-то совсем рядом. - Формально – да, - голос этот был невозмутимым и холодным. – Но лично я бы с этим поспорила. Дориан, не открывая глаз, осторожно пошевелил сначала левой, потом правой рукой. К его удивлению, правая - та, в которую стреляла Дейдра, обрела былую подвижность. Он несколько раз сжал и разжал пальцы, потом коснулся лица и ощупал его. Его собеседница молчала, но Дориан кожей чувствовал её любопытный, пристальный взгляд. Он на секунду замер, а потом аккуратно дотронулся до шеи. - Ты ничего там не найдешь, - будничным тоном сказала Дейдра. – На твоем теле нет ни единого шрама. Дориан наконец открыл глаза. Сестра стояла, облокотившись о стол и скрестив руки на груди, и бесстрастно изучала брата. На столе за её спиной были разложены кинжалы. Осторожно, прислушиваясь к своему телу, Дориан приподнялся на локтях и огляделся. Он лежал на узкой, жесткой кровати в комнате, бывать в которой ему доводилось даже реже, чем в самом замке Волкихар – Дейдра с детства тщательно оберегала свое личное пространство. Взгляд Дориана скользнул по ровным, темным стенам, шкафу, заваленному книгами, задержался на Пентаграмме Душ в одном из углов и остановился на черном, большом гробе в центре комнаты. Дориана передернуло. Словно прочитав его мысли, Дейдра усмехнулась. - Я подумала, что первую ночь тебе стоит провести как… как человеку. Я не могла быть уверена в том, что, проснувшись и обнаружив себя в гробу, ты не натворишь чего-нибудь такого, что заставило бы меня применить силу, - она улыбнулась, обнажив зубы. – Но пока твоя реакция меня приятно удивляет. Дориан рывком сел на кровати и спустил ноги на пол. - Что не так с моей реакцией? Золотистые глаза вампирши сузились. - Что ты сейчас чувствуешь, Дориан? - Холод. Дориан поднялся с кровати и, старательно избегая приближаться к гробу, прошелся по комнате. Дейдра следила за каждым его движением с настороженностью дикой кошки. Память услужливо подкидывала Дориану подробности произошедшего. Он помнил все: сражение в замке, смерть Израна, Дейдру, натягивающую тетиву лука… И Серану, властно притягивающую его к себе, чтобы добраться до шеи. - И все? – голос сестры вырвал его из воспоминаний. Девушка отступила от стола и взяла с него кубок, который до этого находился за её спиной. Не сводя с Дориана испытующего взгляда, она хищно улыбнулась и поднесла кубок к губам. Дориан рефлекторно сглотнул. Он не видел содержимого, но мог чувствовать его. Откуда-то снизу, из глубины его тела вдруг поднялась отвратительная, но непреодолимая жажда; она подступила к горлу, и Дориан непроизвольно прижал руку ко рту. Улыбка Дейдры стала шире. - Значит, не все, - она облизала губы. – Жажда, Дориан. Ты чувствуешь жажду, верно? Кубок в её руке словно гипнотизировал Дориана. Жжение в горле затмевало все остальные чувства, смывало их, оставляя только одно желание – крови. Зажимая рот рукой, Дориан торопливо попятился, тщетно пытаясь совладать с собой. Дейдра сделала шаг вперед, протягивая брату кубок и всё так же улыбаясь. - Нет! – Дориан отшатнулся и едва не запнулся о гроб. Глаза Дейдры потемнели. - Почему, Дориан? – голос её стал обманчиво мягким, почти ласковым. Она сделала еще один шаг вперед. – Почему? Почему ты сопротивляешься? Ведь это… Это естественно, - не сводя глаз с брата, она поднесла кубок к губам. У Дориана закружилась голова. Он чувствовал запах крови – сладковатый, манящий, одурманивающий. С невозмутимой улыбкой Дейдра повертела кубок в длинных бледных пальцах, подмигнула Дориану и сделала ещё глоток. Дориан стиснул зубы. Сестра откровенно издевалась над ним, провоцировала, и ему вдруг отчаянно захотелось стереть с её по-своему красивого, но жесткого лица эту издевательскую улыбку. Уверенная в себе, Дейдра стояла перед ним, расслабленно поигрывая кубком и явно наслаждаясь собственным превосходством. Она не была идеально-красивой, такой, какой многие непутевые писаки любят изображать молодых вампирш в своих рассказах. Черты её лица были резкими, губы не отличались чувственной пухлостью… Взгляд Дориана скользнул по бледной шее, невольно спустился ниже, и Дейдра, заметив это, фыркнула. - Ты как будто первый раз меня видишь, братец, - она отставила кубок в сторону и сдула с плеча несуществующую пылинку. - Любуешься? Дориан проигнорировал её слова. Не одарив девушку классически красивым лицом, Боги, тем не менее, наградили её фигурой, от которой не отказался бы даже тот, чья мужская сила давно иссякла. Длинные ноги, в данный момент обтянутые потертыми кожаными штанами, округлые, но не полные бедра, узкая талия и высокая грудь, вызывающе подчеркнутая глубоким вырезом тонкой рубашки. - Любуюсь, - Дориан хищно улыбнулся. На губах Дейдры он видел кровь – алые следы. Кровь заставляла забыть обо всем, наплевать на правила и человечность. Она сводила с ума – в висках у Дориана стучало, горло нестерпимо жгло. - Любуюсь, - повторил он хрипло, и прежде чем Дейдра успела что-либо понять, в два шага преодолел расстояние между ними и впился в губы вампирши. Она хотела вырваться – дернулась, уперлась руками ему в грудь, но перевес в силе был на стороне Дориана. В какой-то момент он явственно почувствовал, что хочет причинить ей боль, хочет увидеть в глазах не насмешку, а страх и растерянность. Не глядя он одной рукой сбросил со стола аккуратно разложенные там кинжалы вместе с кубком, из которого пила Дейдра, а второй грубо схватил вампиршу за волосы, стянутые в небрежный хвост. Дейдра не издала ни звука. Пальцы её слепо пошарили по столу, и Дориан, заметив это движение, перехватил запястья девушки. На секунду замерев, Дейдра расслабила руки и тут же резко, наугад пнула Дориана, попав по лодыжке. Неестественная, неясного происхождения злоба поднялась в душе Дориана. Рывком схватив девушку под руки, он грубо усадил её на стол, залитый остатками крови из опрокинутого кубка, и запрокинул её голову назад, припав губами к шее. Дейдра дернулась, попыталась ударить его по лицу, но Дориан перехватил её руку, больно сжав запястье. Губы скользнули еще ниже, и вампирша напряглась, чуть выгнув спину и незаметно подавшись навстречу Дориану. Свободной рукой она коснулась лица брата, и тот, словно вдруг очнувшись, отшатнулся назад, с мрачным удовлетворением глядя на сестру. Её темные волосы растрепались, бледные губы чуть заметно дрожали. - Что ты делаешь?! – прошипела она. Отбросила упавшую на лицо прядь – жест вышел нервным, совсем ей несвойственным. - Пытаюсь стереть с твоего лица эту вечную издевательскую ухмылку, - прошипел Дориан. – И кажется, у меня получилось, да? В кои-то веки… Дейдра не ответила. Сделав шаг вперед, она подняла ладонь для удара, но Дориан был к этому готов. Перехватив её руку, он грубее, чем нужно, оттолкнул сестру от себя. - Ты похотливая тварь, - он зло сплюнул на пол, - испоганившая мне всю жизнь. - Если ты не заметил, я спасла тебе жизнь, - дышала она по-прежнему тяжело, но минутная растерянность исчезла из взгляда, сменившись холодной яростью. - Ты убила меня, - Дориан подобрал с пола кинжал, повертел его в руках, а потом засунул за пояс. Затем взял еще один. - Не трогай! Дейдра рванулась к нему, но тут же остановилась. Выставив кинжал перед собой, Дориан смотрел на сестру. На лице его застыла нехорошая улыбка. - Не подходи ко мне, - тихо произнес он. Спустя минуту спрятал второй кинжал и развернулся к дверям. - Куда ты пойдешь? – в голосе Дейдры вновь мелькнули нервные нотки. Он не обернулся. Сделал глубокий вдох, вновь почуяв где-то неподалеку запах крови. - Куда угодно, Дейдра. Куда угодно. Только подальше от тебя.

***

- Ты упустила девчонку. Мелинда судорожно вздохнула и опустила взгляд, чувствуя, как глаза под маской прожигают её насквозь. Оправдываться она не собиралась – невнятные извинения могли разозлить жреца ещё больше. - Я оставил её под твоим присмотром… А ты дала ей сбежать. В голосе Мираака не было слышно ни злобы, ни раздражения – жрец говорил тихо и спокойно, но Мелинда уже достаточно времени провела в Апокрифе, чтобы понять – он в бешенстве. По-прежнему делая вид, что заинтересована своими руками, женщина молчала. Мираак отвернулся от неё. Мелинда кожей чувствовала его ярость, и какой-то животный, неподвластный ей страх сковывал все её тело. Не один год она провела здесь, где единственным относительно живым существом был Драконорожденный, но ни разу за всё это время не приходилось ей слышать в голосе жреца такой холод. - Встань. Вздрогнув, Мелинда безмолвно подчинилась. Колени у нее дрожали. Мираак не повернулся к ней. Заложив руки за спину, он стоял и смотрел прямо перед собой, вглубь темного коридора, в котором кружились в жутком танце книжные листы. - Девчонка слаба, - теперь он обращался не к Мелинде. Голос звучал глухо, отрешенно, но женщина по-прежнему различала в нем сдерживаемую злобу. – А я оказался неосторожен и не учел некоторых… обстоятельств. Так, Мелинда? - он медленно, лениво развернулся. – Я не учел твою небрежность. Так? Женщина не подняла головы. - Милорд, Сторн держит барьер… - Я знаю, что делает Сторн, - резко оборвал её Мираак. – Именно поэтому я и отправил тебя вместе с пленницей. Ты должна была следить за ней. Следить, Мелинда. Знаешь, что это значит? Это значит идти за ней по пятам, не давая ей даже малейшей возможности ослушаться приказа. Так? - Так, - едва слышно прошептала Мелинда. - А что сделала ты? - Я отправила её на Солстейм… одну. - Прекрасно. Умеешь признавать свои ошибки. - Я могу… - Не можешь, - ледяным тоном сказал жрец. – Ты должна. Мелинда облизала пересохшие губы. - Мой Лорд, от Сторна нужно избавиться… - Безусловно. Вновь отвернувшись от женщины, словно потеряв к ней всякий интерес, Мираак замолчал. Затаив дыхание, Мелинда наблюдала за ним из-под полуопущенных темно-рыжих ресниц. Прежде она была склонна надеяться на то, что это слепое обожание пройдет, выпустит её из своих сетей… Но чем старше она становилась, тем отчетливей являлась ей правда – в тот день, когда она попала сюда, она навсегда потеряла саму себя. Мираак сломал её волю – без магии, без принуждения… И даже не открывая своего истинного лица. - Подойди сюда. На негнущихся ногах Мелинда медленно подошла к жрецу и остановилась, уткнувшись взглядом в пол. - Посмотри на меня. Мелинда не шевельнулась. Сглотнула комок в горле, зажмурилась, прислушиваясь к быстрым, громким ударам своего сердца. Над ухом её раздался тихий смешок, и властная рука в перчатке грубо схватила женщину за подбородок, заставляя поднять голову. Охнув от боли, Мелинда дернулась. Жрец снова глухо рассмеялся. Женщина, стиснув зубы, посмотрела на Мираака, тщетно пытаясь сделать так, чтобы взгляд её не выдавал истинных чувств. Сама она не могла видеть глаз жреца, но еще помнила время, когда мечтала об этом. Он привлекал её – своей властностью, вызывающей холодностью, неприступностью и тайною, которая окружала его прошлое и настоящее. Попав в Апокриф, она открыла жрецу все свои немногие секреты, наивно полагая, что в ответ получит такое же доверие. Напрасно. За те семнадцать лет, что она находилась в Апокрифе – не пленница, но и не свободная – Мираак не открыл ей ни фактов своего прошлого, ни истинных планов на будущее. И теперь, даже не видя его лица, Мелинда могла поклясться, что жрец смеется над ней. Рука в перчатке грубо сжимала ей подбородок, но женщина с каким-то ужасом вдруг осознала, что вместо боли и унижения чувствует лишь влечение, перед которым отступал даже страх. Словно во сне, она медленно подняла руку и кончиками дрожащих пальцев коснулась маски. Рассмеявшись, Мираак отпустил её. Рука Мелинды безвольно упала, и женщина, судорожно втянув в себя воздух, украдкой вытерла вспотевшие ладони. - Ты права, от Сторна нужно избавиться, - смех растаял в воздухе, уступив место привычному холоду. – И займешься этим ты. Мелинда быстро кивнула и вновь уставилась на жреца взглядом, полным немого обожания. - Я уверена, что смогу застать его врасплох… - В этом нет необходимости, - лениво отозвался жрец. Мелинда нахмурилась. - Но, милорд… - она не закончила. Мираака она знала плохо, но и этого знания ей вполне хватало для того, чтобы понять, чего желает жрец. Липкий холодок пополз у нее по спине. Не отводя взгляда от маски Мираака, она заставила себя снова кивнуть. – Я понимаю. - Прекрасно, - бесцветным голосом сказал жрец. - Я хочу, чтобы вы уничтожили деревню. Вместе со Сторном, его дочерью и его домом. Культисты будут ждать тебя на лестнице. Уверен, вы справитесь, - он отвернулся от женщины, давая понять, что разговор окончен. Несколько долгих секунд Мелинда стояла, молча взирая на широкую спину Мираака и не в силах сдвинуться с места. Рука её нащупала меч, висящий на поясе, и, сделав глубокий вдох, женщина развернулась и торопливо вышла из комнаты. Она не оправдала надежд Мираака, но тут же получила шанс исправить ошибку. Пусть даже ценой десятков невинных жизней.