Гарриета Поттер

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, директор Школы Магии и Волшебства Хогвартс, был озадачен. Не далее как прошлым вечером он ясно ощутил, как кто-то прокрался к философскому камню. Это было немного преждевременно, но так ли важно, осуществится запланированное днем раньше или днем позже? Первый звоночек о том, что что-то идет не так, прозвонил, когда не через час, не через два и даже не перед ужином никто не вышел. За это мог поручиться Снейп, незаметно дежуривший все это время рядом с запретной дверью. Это было вдвойне странно в связи с тем, что сам директор больше не ощущал ничьего присутствия в комнате с зеркалом. "Неужели сбой в чарах?" - подумал Дамблдор и решил все обязательно самолично проверить после ужина. В Большом зале директор внимательно наблюдал за всеми присутствующими поверх очков-половинок, особое внимания уделяя некоторым студентам и одному преподавателю, но все было удивительно обычно. Студенты были веселы, грустны, немного возбуждены или усталы после насыщенных выходных, увлечены чтением или друг другом, недовольны, радостны, злы, холодны, пренебрежительны, заботливы, задумчивы, громки или тихи, но никак не подозрительны. Кто-то отсутствовал, но никто из отсутствующих не интересовал Дамблдора. Спокойный ужин и легкая, невинная беседа с профессором Квирреллом настроили директора на благодушный лад и заставили окончательно поверить в теорию о сбое. Не вписалось в нее лишь то, что камня на месте не оказалось. Всю ночь Дамблдор думал о том, как такое могло получиться, а утром, передав наиболее срочные дела профессору Макгонагалл, покинул школу, никого не посвятив в истинные причины своей отлучки. Понедельник для школы Хогвартс начался самым обычным образом. Особенно хорошим этот день обещал быть для первокурсников Гриффиндора и Рейвенкло - малышне предстоял почти целый день на улице, где сейчас так хорошо и легко дышалось, а солнышко ласково, почти по-летнему нагревало голову. Но и старшекурсники особо не унывали, предчувствуя возможность полежать на берегу озера и покупаться, как только закончится последняя лекция. Одна влюбленная парочка даже окончания учебного дня ждать не стала, сбежав с уроков еще до обеда. Ведь насланные друг на друга зеленые бородавки - это сущая мелочь по сравнению с возможностью провести этот теплый денек, валяясь на траве и целуясь. Схема была проста: воспользоваться практическим занятием, заколдовать друг друга так, чтобы попасть в лазарет, потерпеть лечение мадам Помфри десять минут, а потом просто не вернуться на лекцию, оправдываясь перед всеми тем, что пришлось задержаться в медицинском крыле. Разумеется, все преподаватели знали, как это работает, но почему-то в большинстве своем даже предпочитали закрывать глаза. Вероятно, весна действовала и на них, заставляя вспоминать молодость, первую влюбленность, собственные побеги с уроков и все потайные места на территории Хогвартса, когда-то изученные вдоль и поперек. Лишь с зелий никто не рисковал уходить подобным образом - многие были уверены, что профессор Снейп не был молод никогда, а потому пренебрежения своим предметом не простит. Возможно, зря он был столь категоричен, ведь влюбленные, одурманенные весной студенты из-за своих не имеющих выхода гормонов за три месяца взрывали котлов и портили зелий больше, чем самые неловкие первокурсники за целый год. День проходил также, как и начался - спокойно и размерено. Самым неожиданным событием, произошедшем в первой половине дня, если не считать очередной выходки Пивза, который вдруг решил, что устроить засаду около мужского туалета и кидаться в выходящих тухлыми помидорами - это очень весело, было то, что директор покинул школу, но взволновало оно общественность ничуть не больше выходки полтергейста. Какая разница, какие дела могут быть у профессора Дамблдора за пределами школы, если уже после обеда можно будет подразнить огромного кальмара или посмотреть на тренировку сборной Гриффиндора? Ну, или посидеть над учебниками в тени какого-нибудь дерева, ведь экзамены уже буквально на носу, - это кому что больше нравится. Благодушием погоды Хогвартс был почти пуст, когда замок едва ли не до самого основания вздрогнул от душераздирающего ВОПЛЯ. Много позднее появится не одна легенда о том, чем именно мог быть этот звук. Кто-то придерживался мнения, что в этот день Кровавый Барон совершил первую (или вторую, если вспомнить относительно недавно произошедший похожий случай) и последнюю попытку организовать общий хор приведений, буквально вынудив всех призраков замка одновременно взять самую высокую ноту. Кто-то из старшекурсников-слизеринцев уверял, что какого-то первогодку принесли в жертву какому-нибудь кровавому духу, но в ходе ритуала напутали и вместо Silencio наложили Sonorus. Несмотря на абсурдность идеи, находились умники, убеждающие всех, что раньше первокурсников точно было на одного больше; они, мол, считали их во время церемонии распределения и пересчитали вечером памятного дня, и цифры не сошлись. Самой стойкой была версия с залетной баньши, но не менее живучей была история о белой крысе, которая перебежала Трелони дорогу и перепугала ту до полусмерти, потому что нет символа страшнее, чем перебегающая дорогу белая крыса (особое правдоподобие этой идее придавало то, что преподаватель прорицаний горячо подтверждала, что знак действительно преотвратный). Правду знало только шесть человек и раскрывать ее они были точно не намерены. Как минимум двое из них в момент происшествия очень страстно хотели, чтобы от звуковой волны разбилось одно старинное зеркало и несколько колбочек. Еще трех человек этот вопль встрепенул особо (количество встрепенувшихся могло бы быть расширено до шести, но профессор Стебль в этот момент была занята в теплицах, куда звук просто не долетел, Хагрид рыскал по лесу, а директора и вовсе не было вблизи Хогвартса), потому как, не без труда, но они довольно скоро определили, откуда он прозвучал. И первым на месте событий, конечно, был школьный зельевар. Квиринуса Квиррелла нашли в комнате с зельями, он был без сознания - как впоследствии оказалось, его оглушил тот самый крик, заставивший вздрогнуть всю школу. Никто, из осматривающих место преступления, не смог усомниться, что мужчина пытался украсть то, что хранилось в "запретном коридоре третьего этажа". Поэтому, прежде чем доставить его в медицинское крыло, его хорошенько связали магическими путами и забрали волшебную палочку. Неясными оставались несколько вещей: почему Квиррелл лежал в самой дальней части комнаты, которая явно не была на пути от двери к столу или от стола к другой двери; откуда взялся легкий запах дыма, если огненные преграды не дымились по своей природе; каким образом было разбито старинное зеркало, представляющее собой древний артефакт Эрайзд, в соседней комнате. О мотивах, заставивших уже явно бывшего преподавателя решиться на кражу, его собирались допрашивать позже. В кабинете директора, когда тот вернется, или, если не захочет говорить, - в суде. Источник вопля так и не был найден. И, дабы успокоить злые языки, стоит отметить, что орал точно не сам Квиррелл - при медицинском обследовании не было обнаружено никаких повреждений голосовых связок, неизбежных при попытке воспроизвести такую тональность и громкость. Дожить до суда у неудавшегося вора не получилось. "Какое-то темномагическое заклинание," - безразлично развели руками медики из Святого Мунго, и на этом дело было закрыто. Зачем ему был нужен камень, мужчина так и не ответил, лишь смотрел на всех злым, немного безумным взглядом, и разбрасывался словесными проклятиями, как ни странно, не запинаясь при этом. Студентам Хогвартса правды, разумеется, не рассказали. Но, поскольку это был большой секрет, довольно скоро о произошедшем говорили все - благо у многих были родственники в Министерстве Магии, аврорате или Святом Мунго, которые не считали нужным ограждать детей от истинного положения дел или слухов. Как и "Ежедневный пророк" не преминул осветить в своем выпуске все произошедшее, сдобрив правду львиной долей домыслов и тонких намеков на недееспособность директора Альбуса Дамблдора, который берет в штат сомнительных личностей. Особенно яркую и запоминающуюся статью написала Рита Скиттер, которая не поленилась самолично явиться на место преступления, то есть - в Хогвартс. Ее основным желанием было доподлинно узнать, что конкретно пытался похитить Квиррелл, но в итоге она нашла другую, не менее интересную информацию. Ссылаясь на некий анонимный источник, журналистка рассказала о покушениях на единорогов, которые, происходили совсем недавно на территории Хогвартса и, разумеется, были связаны с темным магом, вором и убийцей, который скрывался под маской неприметного, трепетно заикающегося и всего боящегося профессора Защиты от Темных Сил. А судя по тому, что до сих пор история с единорогами умалчивалась, у этого мерзавца вполне могли быть сообщники среди других профессоров или даже студентов... Кто они? Этот вопрос Скиттер оставила открытым, поставив в конце многозначительный и таинственный знак вопроса. Каким чудом все-таки удалось оградить коридор на третьем этаже от вездесущей журналистки, простые смертные так и не узнали. Зато вместо нее пообещал приехать представитель попечительского совета в компании нескольких авроров - чтобы разобраться, что же происходило в Запретном лесу, а также убедиться, что нет никакой опасности для студентов. Буквально через день после этой новости запрет на посещение третьего этажа перестал иметь свою силу, а кое-кто, посвященный в тайну того, что там было, еще очень долго задавался вопросом - куда они так быстро успели деть огромную трехголовую собаку? Пока общественность и преподавательский состав волновались, студенты с намного большим интересом наблюдали за изменениями в той части жизни, которая касалась уроков. Поскольку искать нового учителя в конце года - просто глупо, временным преподавателем ЗОТС был назначен никто иной, как Северус Снейп. Зельеварение, впрочем, он тоже по-прежнему преподавал, только доверил, скрепя сердце, первые четыре курса своим студентам-семикурсникам с высших зелий, чтобы успевать и там, и там. И, разумеется, количество занятий по двум снейповским дисциплинам резко сократилось, что, впрочем, радовало всех, кроме рейвенкловцев. Первые два курса постигло еще одно изменение в расписании: некоторые предметы были переставлены в сетке таким образом, чтобы ЗОТС у всех четырех факультетов проходило в одно и то же время, то есть - совместно. На первом занятии Защиты у первокурсников кто-то определенно должен был взвыть - либо Снейп от бездарности студентов, которым просто в течении года практически ничего не преподавали, либо студенты от давления со стороны Снейпа. Но нет, обе стороны были готовы к худшему, а потому урок прошел довольно сносно. Хотя, что не говори, результаты были удручающими. Лишь единицы смогли что-то проблеять на первом занятии, когда зельевар проверял уровень их знания. И лишь одиннадцать человек были рады, что, наконец, у них начинается настоящее ЗОТС и они не зря весь год занимались самостоятельно. До экзаменов оставалось три недели. Философский камень так и не был найден, но о том, что он все-таки был украден знали только восемь человек - Альбус Дамблдор, его друг Николас Фламель, который не смог помочь с заклинанием для обнаружения артефакта, а также шесть первокурсников, которые, что самое смешное во всей этой истории, совершенно не представляли, куда его деть. До поры до времени он покоился в левом носке Невилла Лонгботтома на самом дне чемодана, но об этом лучше не знать тем, кого может хватить удар от такого пренебрежительного отношения к могущественным вещам.