***
Ронни разрывался меж двух огней: с одной стороны, профессора Локхарта надо разбудить, иначе он пропустит свои же лекции, с другой же был сам Гилдерой, нахальный, вульгарный и грубый. Что страшнее: Дамблдор или новый профессор? Домовой эльф не знал ответа на этот вопрос, да и не спешил к познанию так сильно. Однако, проблема пробудов всё ещё оставалась в силе, и домовик, дёргая себя худенькими ручонками за подол тряпья-одежды, нарезал круги у двери в покои профессора ЗОТИ. Что с ним может он сделать? Убить? Изувечить? Или проклясть? Волшебники… они такие. Хоть домовики по гроб жизни им обязаны в крове и работе, но порою отношение магов к ним, эльфам, не вписывалось ни в какие рамки. Другие не понимали, осуждали, а Ронни всегда был для всех домовиком с причудами. Сейчас на повестке дня сохранение собственной шкуры и гордости. И одно с другим не вязалось. Для домовика не выполнить наказ хозяина – грех, запятнанная репутация, растоптанная гордость, но профессор Локхарт не поскупиться на синяки. Так, по крайней мере, думал сам Ронни, тяжко вздыхая и слушая быстрый стук сердца. Будить или не будить? - Какое пиздатое утро! – распахнулась дверь, явив Хогвартсу вполне выспавшегося Гилдероя. Немудрено видеть его бодрым в семь – шиноби был, а эта работа не даёт на сон достаточно времени. Часов пять максимум на твёрдой земле – и вперёд, на ловлю джинчурики. Хидан был впервые счастлив пробуждению. Мягкая кровать, восьмичасовой сон и ожидание сытного завтрака явно притупляют ненависть к волшебникам и постоянное раздражение от сложившийся ситуации. Взглянув сверху вниз на ошарашенное существо, жрец не удержал ухмылки: дрожит, аки лист. И правильно боится! Джашин-сама покарает всех еретиков! Руками Хидана, разумеется. И все волшебники познают боль! - Блять. И где я? – почесал темечко профессор, завернув в тупик. Все эти замки, похожие коридоры… да пошло всё нахуй! Завтрака лишаться очень не хотелось, а главный зал никак не находился. И Хидан решил, что пустой желудок важнее достопримечательностей Англии. Студенты услышали грохот, сбежавшись, закашляли от пыли, а профессор-изувер, проломивший стену в кабинет зельеварения, сейчас играл в гляделки с профессором Снейпом. Северус едва себя сдерживал от применения Авады, Хидан пытался отыскать пункт назначения, и оба они были сейчас страшнее ядерной войны. Студенты уже делали ставки, а самые смелые даже пытались погромче прошептать подбадривающие слова. - А ты кто, хуесос? – исподлобья глянул жрец, досадливо морщась: не нашёл. Юные маги закашлялись, квадратными глазами смотря на профессора Гилдероя. Он и вправду оскорбил Снейпа? - Вы понимаете, что только что сделали? – ядовито поинтересовался зельевар, пропуская мимо ушей грубейшее обращение. - А ты такой же ебанутый на всю голову, как и придурок-Орочимару, - сплюнул Хидан, оглядывая колбы с жидкостями разных оттенков. Интересно, а этот сальноголовый ебантяй тоже куклоёб, аль по маленьким мальчикам спец? Но, слава Джашину, этот полудурок не похож на Кисаме или на… Какузу. Первый со своими акулами мозг трахает, последний – деньгами. Что сказать? В Акацки нормальных не берут. Кроме Хидана, разумеется.***
Ронни, проводив недоумённо профессора, облегчённо выдохнул: ну и жуткий же он тип! Между тем, дверь, ведущая в покои Локхарта, скрипнула от порыва ветра. С молитвой домовик заглянул в комнату. Сплошной бардак. Дорогая мебель покоцана, а зеркало разбито, осколки его поблёскивали в свете восходящего солнца, на внутренней стороне разбитого зеркала видны следы от ножей и… вилок?! Окно раскрыто, тяжёлые шторы сорваны. Будто ураган прошёлся. И предстоит убирать «поле битвы с тенью» Ронни. И никому более. Эльф закрыл глаза тонкими ручками, посчитал до трёх, надеясь, что зловещий мираж рассеется, но вместо этого, всего в сорока сантиметрах от ног Ронни, с жалобным звоном упала люстра. Из горного хрусталя. Одна из тех раритетных вещей, подаренных Хогвартсу прославившимися выпускниками. Та, которая раньше висела в банкетном зале дворца королей и королев Великобритании. Та самая, что долгое время изготовлялась и совершенствовалась лучшими магическими ювелирами. Та, что сама зажигается с наступлением темноты, та, что светит без свеч и электричества. Это была дорогая люстра. Не дороже рога единорога, но, тем не менее, ценная. - Ронни это не нравится, - заключил эльф, подбирая с пола метлу. Локхарт – худший из людей!***
Зельевара едва смогла угомонить Минерва. Грозно взглянув на профессора ЗОТИ, женщина поджала губы, готовясь отчитать Гилдероя перед студентами, словно он сам был ребёнком, но Локхарт нагло зевнул и грубо поинтересовался: - Так где тут пожрать можно? - Прямо, направо и вверх по лестнице, - отрапортовала МакГонагалл, насупившись. Этот профессор выводил из себя, заставлял чувствовать себя неловко, игнорировал всячески. Он невыносим! Грубый и неотёсанный мужлан! Локхарт с издёвкой поклонился легко, бесшумно выскользнул из кабинета, а студенты ошарашенно смотрели ему вслед. Им очень не хотелось идти к нему на лекции. - Ну, делаем ставки? – прошептал кто-то в толпе, ехидно скалясь. – Кто продержится дольше? Слизерин? Когтевран? А, может, хе-хе, Пуффендуй? У Гриффиндорцев духу уж точно не хватит! Спорим? - Слизеринцы привыкли везде получать выгоду. Хидан, раздражённый хитросплетениями коридоров, наконец-то вышел на нужном этаже. С этим событием произошла и смена настроения. Ободрённый близостью цели, жнец беззаботной походкой направился к учительскому столу, по пути хватая со столов студенческих разные вкусности. Хоть их было и мало. Каши, каши, каши и соки. Ничего нормального. И настроение поползло вниз. Это заметил директор. Долго пристально наблюдал за профессором, а потом легко поинтересовался: - Гилдерой, вы чем-то опечалены? Ещё бы ему не быть «опечаленным»! Нет резни, нет миссий и обычной еды! В таких условиях жить нельзя! Но нукенину не привыкать. И вновь приходится приспосабливаться к новой жизни. И всё из-за… - …ёбанного маменькиного сынка, - рыкнул профессор, неосознанно сгибая ложку в руке. Перед ним стояла тарелка каши. Той самой, что тошнотворно пахнет, той самой, что Хидан с детства терпеть не мог. Вроде бы мелочь, а сильно коробит. С Какузу хоть был нормальный завтрак, а не эта муть. Если нормальным завтраком можно назвать дешёвую похлёбку или плоды утренней охоты, поджаренные на костре. - Простите, не расслышал, - сверкнул очками-половинками директор. Хитрая морда. Таких стоит опасаться. - У вас что-нибудь кроме этой хреновой жижи есть?! – резко отодвинув от себя тарелку, вопросил жнец. Эти маги странные, и завтраки у них неправильные! - А что именно Вас интересует? – юлил чародей, явно наслаждаясь процессом. И что он хочет выведать? На это Хидан промолчал, сосредоточенно глядя на сложенные в замок на столе руки – не хватало ещё проблем на голову. Со стариками нужно быть осторожнее. Всегда. Такие читают людей, непринуждённо манипулируют, лишая трезвости мысли. Каким бы ни был самоуверенным Хидан, сейчас чутьё ему подсказывало не рыпаться. Пока. Ещё подвернётся случай, ещё прольётся кровь магов, окропит этот замок, ещё свершится Ритуал. Джашин будет доволен. Но не сейчас. В конце концов, Боги любят зрелища, а к ним нужна долгая подготовка. Так тихо-мирно прошли несколько недель с начала учебного года. И студентов уже ничего не могло удивить или смутить. Даже профессор, метающий в неугодных столовые приборы. Даже его странные и жутковатые молитвы и истории о блужданиях его по ночам. Гилдерой стал значимой фигурой в студенческом фольклоре, а, значит, и в жизни замка тоже.***
- А вы не задумывались о том, кто этот Джашин? – тихо спросила девочка с копной непослушных каштановых волос. – И этот знак на стенах кабинета… - Тебе не хватает его «лекций»?! Он жуткий! – вздрогнул Рон. И хоть он сидел у камина в башне Гриффиндора, в таком уютном и родном месте, его пробил озноб от воспоминаний о беспощадном профессоре Защиты от Тёмных Искусств. - Гермиона права! Надо выяснить о профессоре Локхарте больше! Вдруг он тоже связан с Воландемортом? – подытожил Гарри Поттер, разминая несчастную спину, болящую не столько от тренировок по квиддичу, сколько от физических упражнений профессора ЗОТИ. Не может такой жестокий человек не быть прислужником Тёмного Лорда! - В библиотеку! – вскочила Гермиона, чуть скривившись от нытья в мышцах. Гилдерой не жалел ни женщин, ни детей. - …но сначала дождёмся ночи. __________________________________ Спасибо, что читаете!