Wish I Could Fly

Климатические установки Полихекса работали безупречно, и эта ночь не отличалась от остальных: на черном ночном небе без единого облака ярко сияли звезды, и с верхних этажей знаменитых Башен открывался потрясающий вид. Далеко внизу остались залитые светом улицы, с высоты кажущиеся сложной светящейся схемой, непрерывно движущиеся альтформы казались единым живым организмом, но здесь, наверху, были только небо и звезды. Полеты в секторе были строго ограничены, поэтому ничто не закрывало обзор, любоваться открывающимся видом можно хоть всю ночь. Но на эту ночь у Скрэппера были немного другие планы. Капля энергона едва не сорвалась с обрезанного тонкого шланга, и он аккуратно собрал ее ветошью, не позволяя пятнам испортить его творение. Иногда он оставлял яркие красочные потеки жидкостей: масла, смазки, охладителя, чаще всего —энергона, но для этой композиции он счел их неподходящими. Вскрытый корпус сидел на столе прямо перед огромным, во всю стену, окном, в этой части помещения не были предусмотрены яркие лампы, и Скрэпперу пришлось включить встроенное освещение на собственном шлеме. Он бросил взгляд на датапад, лежащий рядом: системы жизнеобеспечения работают отлично, можно приступать к следующему этапу. Деталей для него понадобится много. Объект его творчества сидел, подвернув ноги и сложив руки на коленях, оптика была отключена,вокалайзер и сервоприводы тоже. Скрэппер не любил погружать свои объекты в стазис— он не давал ощущения полного взаимодействия, но дергающийся во время процесса, кричащий и вообще излишне эмоционально реагирующий на искусство материал не любил тоже, поэтому предпочитал отключать будущей инсталляции сервоприводы и вокалайзер. Оптику этот отключил сам — что ж, его выбор, так даже лучше для общей композиции. Очередная отсоединенная деталь упала в его ладонь, и Скрэппер не глядя обернул ее мононитью, передав второй конец дрону. Повинуясь команде, тот взлетел и застыл под потолком, где проходила декоративная балка, скрывавшая за собой коммуникации. Скрэппер отошел на несколько шагов, и, прикинув расстояние, дал команду дрону закрепить нить. Деталь зависла в воздухе немного позади бота, и вскоре к ней присоединилась еще одна, и еще. Механическая работа не пугала Скрэппера, он был готов повторять эту операцию вновь и вновь, постепенно срезая все, что могла заменить временно подключенная система поддержки. Его объекты редко жили дольше мегацикла после того, как он заканчивал работу, но Скрэппер считал особенно важным в этот раз успеть до момента, когда погаснет искра, поэтому без системы поддержки не обойтись. Обрезать — обмотать — подвесить — повторить. Снова и снова. Вытряхнуть остатки жидкостей из тормозных шлангов —больше они своему хозяину не понадобятся. Обрезать. Снова подвесить. Скрэппер так увлекся машинальной работой, что не заметил, как наступила полночь. Все детали, какие он мог снять, не поменяв внешний вид своего проекта, закончились, но Скрэппер был доволен результатом. Поправив шланги и кабели системы поддержки, он убрал их под ноги бота, чтобы не портили общий вид. Когда он закончит, ее можно будет отключить, осталось доделать совсем немного. Он уже заканчивал протирать ветошью корпус, когда раздалось шипение пневмодвери, и шаги Хука в тишине прозвучали особенно громко. — Развлекаешься? — Как обычно. Хук подошел ближе, осматривая композицию. Высокий стройный бот, возможно, гонщик, сидел на столе на фоне ночного звездного неба, низко опустив голову, разведя в стороны колени, его руки так же были разведены в стороны и сложены на коленях, а за плечами вместо полностью срезанного спойлера развернулись крылья, по силуэту напоминавшие сикерские. Только составлены они были из сотен деталей гонщика: остатки ярко-голубой брони, гроздья разломанных на длинные острые осколки ячеек памяти, сверкающие гладкой поверхностью куски разбитых процессорных блоков и матовые обломки топливных конвертеров, кусочки шлангов и проводов и даже тщательно нарезанные на асимметричные куски покрышки. Каждая деталь висела на почти невидимой мононити, из-за чего крылья казались частью корпуса самого гонщика и в то же время – отдельным самостоятельным апгрейдом, парящим в воздухе за его спиной. Хук слегка продул собственные вентсистемы, направив поток разогретого воздуха на конструкцию, и детали закачались в воздухе, "крылья" пошли волнами и немного потеряли свои четкие очертания. — Как всегда, безупречно. — Ты же знаешь, я бы не стал тратить хороший материал на плохой проект. — Не сомневаюсь. Ты уже закончил? — Почти. Остался финальный штрих. Нить лазера вскрыла внешнюю камеру искры почти с хирургической точностью, и, склонившись над корпусом, Скрэппер осторожно начал отсоединять ненужные детали. Лазер срезал толстый блок кабелей питания, на их концах вспыхнули голубые искры разрядов, и в воздухе запахло озоном. — Гонщик? — Не знаю, наверное. — Уверен, гонщик. Наверняка с каким-нибудь броским именем типа Виндстрайк. — Не интересовался. Имена мне ни к чему, мне важно знать другое. — Что именно? Скрэппер удалил последние крепления, и аккуратно снял остатки внутренней камеры. Теперь композицию залил голубой свет от волнующейся искры, и развешенные вокруг бота детали частично отражали этот свет. — Он хотел летать.