А можно ли...?

В летней Конохе потихоньку наступает вечер. С каждой минутой солнце подбирается всё ближе к горизонту, и его свет приобретает янтарно-рыжий оттенок, освещая и слегка согревая своими лучами всё вокруг. Лёгкий ветер колышет зелёные листья и ковёр благоухающих трав и цветов, и они шелестят и успокаивают своим шелестом проходящих мимо людей. Какаши не мог не любить такие вечера. В конце каждого рабочего дня он выпрыгивал из окна кабинета (полностью игнорируя просьбы правильной Шизуне выходить через дверь) с книгой в набедренной сумке и направлялся в верхнюю часть деревни, к своему любимому месту, находящемуся где-то над выдолбленными из камня лицами Хокаге, включая его, как Шестого, чтобы снова залезть на ветку самого высокого дерева и любоваться открывающимся оттуда прекрасным видом на закат (ну или же давно выученными наизусть строчками "Приди, приди, рай"). Сегодняшний день не стал исключением из правила. Держа раскрытый томик романа перед собой правой рукой, а левую засунув в карман тёмных штанов, неспешным шагом он продвигался к месту назначения и, слишком поглощённый чтением, даже не заметил, как почти подошёл к стоящей немного поодаль от нужного дерева скамейке. Пару шагов спустя Хатаке рефлекторно начал прислонять стопу к стволу, чтобы взобраться с помощью сконцентрированной в ней чакры, как вдруг... - Апчхи! ...послышалось откуда-то сверху. Замерев на месте, мужчина поднял взгляд, чтобы определить источник звука. Действие было вовсе необязательно, ведь он и так прекрасно понял, кому этот звук принадлежит. Чёрный с оранжевыми деталями спортивный костюм на молнии, короткие сандалии, на лбу протектор Скрытого Листа с самыми длинными на свете завязками, золотистые брови и волосы, беспорядочно торчащие в разные стороны… Да, это определённо он… Одним прыжком Какаши преодолел расстояние до ветки и бесшумно приземлился в десяти сантиметрах левее соседа по укрытию, чтобы, расположившись поудобнее, как следует его рассмотреть. «Он» сидел со скрещенными на груди руками, опираясь спиной о ствол, левую ногу согнув, а правую свесив вниз. Его глаза были прикрыты, брови и ресницы расслаблены, а рот изогнут в еле заметной улыбке, так что в целом на лице было выражение умиротворения и покоя. Красоты ему добавляли лучи вечернего солнца, из-за которых копна непослушных волос ещё больше отливала золотом, а загорелая кожа казалась ещё темнее. «Эх, вот бы ты всегда был таким тихим и милым, как во время сна,» - подумал Шестой Хокаге и отвернул голову навстречу закату, тоже начав улыбаться при виде своего мирно дремлющего ученика. Спустя примерно 10 минут Какаши почувствовал, что юноша зашевелился, и подставил руку, чтобы уберечь от падения вниз. Мера предосторожности, однако, оказалась лишней, ведь тот всего лишь поменял местами свои руки и слегка наклонил голову влево, и хотя его причёска никогда и никем не считалась опрятной, сейчас выглядела ещё хуже из-за продолжительного сна на дереве и выбившейся прямо на центр лба пряди. Стоило мужчине это заметить, как внутри него начали ожесточённую борьбу два сильных чувства: ему очень не хотелось нарушить спокойствие отдыхающего, что является весьма вероятным исходом в случае, если он предпримет попытку поправить ситуацию, но в то же время эта прядь (как бы трудно ни было это признать) убивала всё эстетическое удовольствие, полученное от наблюдения за своим учеником. С минуту подумав, Шестой поднёс руку к его голове и зацепил указательным пальцем волосы, чтобы отвести их в сторону. Вёл осторожно, еле дыша, проходя миллиметр за миллиметром, но, не дойдя до цели совсем чуть-чуть, золотистый локон сорвался и вернулся в прежнее положение, легонько стукнув парня по лбу. «Чёрт», - выругался Хатаке про себя и моментально отдёрнул руку, - «Хоть бы он ничего не понял…». Ресницы и брови блондина задрожали. Он шумно вздохнул и начал протирать заспанные глаза, открывшиеся лишь через какое-то время. Взгляд их был мутен и не знал, за что зацепиться, но спустя ещё 10 секунд ясность всё-таки пришла, и зрачки удивлённо сузились и уставились на сидящего напротив. - Хокаге-сама?? Что Вы…как Вы тут…почему Вы здесь, даттебайо? - Добрый вечер, Наруто, - ответил мужчина, улыбнувшись и пытаясь всеми возможными способами скрыть свою причастность к произошедшему, - Я прихожу сюда каждый вечер, чтобы почитать или подумать о своём. В этот раз ты, кажется, меня опередил. Синие глаза раскрылись ещё шире. Наруто резко развернулся боком к сенсею, свесил обе ноги вниз и опустил голову. «Смущён», - заключил Хатаке и решил не расспрашивать его о том, каким образом тот оказался на этом дереве, а перевести разговор в более приятное русло. - Ты ведь недавно с миссии, я прав? Как всё прошло? - Нормально. Мы сумели отыскать нужные свитки и доставили их в хранилище Конохи. Я доложил об этом Вашему заместителю, так что можете не переживать, Хокаге-сама, - сказал Наруто так сухо, будто бы зачитал рапорт, и даже не удостоил учителя взглядом. - Я знал, что дело было передано в самые лучшие руки, так что ни на секунду не сомневался ни в тебе, ни в твоей команде. И, вообще-то, я просил никогда не называть меня «Хокаге-сама». Парень поднял глаза на Хатаке и попытался улыбнуться в знак согласия, но улыбка вышла донельзя натянутой. Блондин быстро понял это и вновь вонзил взгляд в растущую внизу траву. Стало ясно – нормальный разговор не пойдёт, и обе стороны погрузились в молчаливое наблюдение за окружающей обстановкой. Когда нижний край солнца почти коснулся линии горизонта, Наруто решил первым нарушить тишину. Он то открывал рот, пытаясь произнести задуманное, то закрывал его, потому что не мог подобрать нужные слова. Почувствовав, как сильно мучается его ученик, Шестой аккуратно придвинулся немного поближе и, положив руку ему на плечо, взволнованно спросил: - Ты в порядке, Наруто? Наруто прекратил манипуляции ртом, но после не издал ни единого звука. - Ты ведь знаешь, что можешь обратиться ко мне, если понадобится какая-либо помощь. Я неоднократно говорил это вам с Сакурой и Саске, - продолжал мужчина, подталкивая юношу к ответу. Тот, впрочем, оставался неразговорчив и лишь нервно потирал друг об друга ноги, - Так что у тебя случилось? Это продолжалось примерно минуту. Какаши постепенно начал терять веру в то, что узнает правду, как вдруг… - Да, сенсей, вы правы… Мне нужна Ваша помощь. Узумаки попытался собрать все имеющиеся у него силы воедино и наконец заговорить, но вместо этого лишь нервно, прямо до хруста кожи, сжимал и разжимал кулаки. Какаши начинал не на шутку беспокоиться. «Да что же с ним такое происходит??» - в голове у Шестого не было ни единой версии, хоть как-то объясняющей настолько странное поведение своего ученика. - Сенсей, скажите… У Вас когда-нибудь было чувство, что Ваша любовь – неправильная? Пару-тройку секунд Хатаке смотрел на блондина, не мигая. «Он спрашивает меня…о любви к Сакуре? Но ведь… Что же тут может быть неправильного?» Вся Коноха знала Наруто Узумаки, легендарного ниндзя, героя, не раз спасавшего деревню и её жителей от множества врагов, и потому ровно столько же человек (в результате бесконечной череды сплетен) располагали сведениями о том, что их бессменный «защитник» влюблён в свою сокомандницу - красивую, невероятно сильную как духом, так и телом, и оттого ещё более очаровательную девушку с розовыми волосами и символичным именем Сакура. Парень был без ума от неё ещё с академии и постоянно предпринимал попытки добиться её расположения, однако та не обращала на него даже десятой доли своего внимания, отдавая предпочтение другому - темноволосому и холодному, словно лёд, надменному и лучшему во всём Учихе Саске (об этом все тоже были в курсе). Наруто знал это, но никогда не терял надежды и не бросал начатое дело. Неужели он всё-таки смирился и решил вот так просто отдать её «последнему из великого клана»? Пазл собрался, и Какаши показалось, что он наконец понял причину такого мрачного настроения юноши. - Ты имеешь в виду любовь к человеку, который любит другого? – мужчина похлопал парня по плечу и придал своему тону ободряющий характер. - Послушай, в этом ведь нет ничего плохого. Каждый из нас хоть раз через такое проходил, но это не повод сдаваться. Если твои чувства к Сакуре сильны, то ты должен продолжать бороться за неё, и однажды она станет твоей девушкой. Главное – верить в это, и у тебя точно получится. - …Дело не в Сакуре, Какаши-сенсей. Я уважаю её и потому больше не стану мешать их с Саске жизни. Они оба заслуживают счастья после всего того, что случилось. Тут проблема…иного рода… Вот теперь Шестой точно запутался. - Я хотел сказать… Вы когда-нибудь любили человека, который…одного с Вами пола…к примеру? «Боже… Всё куда сложнее, чем я думал…» - обречённо констатировал Хатаке, - «Неужели он влюблён в Саске?» Солнце уже почти скрылось за горизонтом, отчего всё вокруг постепенно погружалось в сумерки. Мужчина повернул голову к уходящей звезде, чтобы попрощаться с ней, и задумался. Они с Наруто знакомы с того самого дня. Атака Девятихвостого, новые разрушения и потери, главная из которых – гибель Четвёртого и его жены. Узумаки тогда был слишком мал, чтобы понять, кем приходились ему эти люди, но мучительная горечь утраты в сердце Какаши образовалась за них обоих. Он поклялся стать для мальчика вторым отцом или старшим братом, но из-за давления, оказываемого чувством вины, так и не смог ни разу его навестить, за что потом корил себя каждый вечер, лёжа на холодном полу в своей квартире. Прошло время, и, благодаря Третьему, Наруто стал учеником Хатаке. Когда он впервые увидел светловолосого пацана, в его голове появились только две мысли: как у рассудительного и осторожного Минато Намиказе мог родиться такой устрашающе-мощный «вечный двигатель», и какие меры нужно будет ежедневно предпринимать, чтобы этот «двигатель» дожил хотя бы до 20 лет. Мальчик был просто до ужаса неуправляемым и громким, вечно лез на рожон и попадал в самые опасные места в самое неподходящее время, так что Шестому очень часто приходилось вытаскивать того за шкирку, а потом наблюдать за тем, как Сакура избивает парня и кричит на него, и завидовать её огромному в глазах Наруто авторитету. Поначалу парнишка вызывал у Какаши лишь раздражение и недоумение, но позднее он смог разглядеть, что за попытками напасть на врага с кулаками кроются стремление проявить себя и стать лучшим ниндзя деревни и желание при любом раскладе защитить дорогих людей, и тогда «я вожусь с этим ребёнком из-за долга перед учителем» постепенно начало превращаться в уважение и очень сильную симпатию. С каждым днём Наруто притягивал Какаши к себе всё сильнее, и всё больше он чувствовал, как дорог ему этот ребёнок. А потом появился Джирайя, один из трёх Легендарных Саннинов, и забрал Наруто с собой, на тренировки. В тот день, отложив все важные дела, проводить их в долгий путь пришла даже Пятая Хокаге. Многие пришли... Хатаке был единственным близким Узумаки человеком, кто не попрощался с ним. Он не забыл, не отправился на миссию и даже не придумал себе какое-то сверхнеотложное занятие. В тот день он с ветки своего любимого дерева смотрел вслед двум удаляющимся фигурам и понимал, что не способен даже подготовить своему ученику напутственную речь. Вернувшись поздно ночью к себе домой, он ещё долго лежал и бесцельно смотрел в потолок, и лишь под утро, когда голова наконец отчистилась от всех мыслей, а силы были на исходе, он отвернулся к стене и заснул с напоследок сорвавшейся с губ фразой «Я буду скучать по тебе, Наруто…» Три года спустя, в один из ничем не отличающихся друг от друга на первый взгляд день, он проснулся с особым трепетом в груди. Никогда не веривший в свою интуицию, мужчина и в этот раз проигнорировал странный знак и спокойно отправился к Пятой за поручениями. Утро было тёплое, на небе ни единого облака, да и в целом природа радовалась, что сказывалось и на общем настроении жителей Конохи. Вот и войдя в кабинет Цунаде-сама, Хатаке нашёл её в самом чудесном расположении духа. «Давно она не была такой», - отметил мужчина, - «может, из Суны пришла хорошая новость?» Однако реальная обстановка дел сломала и перекрыла все ожидания – это было послание Джирайи. «Моя прекрасная Цунаде! Передаю пламенный «привет» из Деревни скрытой травы и сообщаю важную новость. Наши с Наруто тренировки официально окончены, и потому уже завтра мы возвращаемся в родную Коноху. Жди и встречай с распростёртыми объятиями! Всегда твой Джирайя P.s. Приготовь побольше саке и освободи вечер. Мне нужно поговорить с тобой лично» Хокаге явно смутилась, когда читала эту записку, но в целом осталась ей довольна. Взглянула на Хатаке. Его лицо, казалось бы, не выражало абсолютно ничего. Хорошая всё-таки вещь эта тёмно-синяя маска, которая его закрывает, ведь в этот раз она спасла от обнаружения румянец, внезапно для самого мужчины выступивший на его щеках. Он замер, будто вкопанный, и не мог произнести ни слова. «Да что это со мной? Откуда такая реакция?» – недоумевал Какаши, - «Соберись, хотя бы в этот раз нужно встретить его, как полагается». - Учитывая то, что до этой деревни день пути, а сообщение пришло сегодня, они прибудут с минуты на минуту. Вот Джирайя, конечно, чёрт – три года от него ни весточки, и только накануне вздумал написать. Прибудет – я ему устрою… Хатаке продолжал стоять бревном. - Какаши, у тебя всё хорошо? – поинтересовалась Пятая. Не безосновательно – так долго в ответ на её слова Какаши ещё никогда не молчал. - Да, Цунаде-сама, - поспешил заверить её тот, - Каковы будут наши действия? - Первым делом я хочу проверить, чего Наруто достиг. Пожалуй, надо устроить ему показательный бой. Позовём Сакуру, и пусть сражаются в команде. Ты будешь их соперником. Задания понятно? …Только приехал, и сразу драться… - Да, Цунаде-сама. - Прекрасно. Пока что ты свободен, но как понадобишься – чтоб без опозданий. - Есть, Цунаде-сама, - произнёс мужчина и удалился из кабинета Хокаге. Он получил вызов спустя четыре часа и моментально появился около окна, предвкушая встречу с учеником. Когда ему наконец было позволено войти внутрь, он не поверил тому, что увидел: перед ним стоял облачённый в чёрный с рыжим спортивный костюм юноша, с серьёзным и очень сосредоточенным видом слушающий речь Пятой Хокаге. От прежнего озорного и неугомонного ребёнка в этом человеке остались только золотые непослушные волосы и проникновенные синие глаза, ужасно напоминающие своим цветом море. Бой прошёл отлично, и все с радостью отметили, что Наруто не только обрёл новые приёмы и умение рационально мыслить, но и способность без труда вести командную работу с малознакомым в плане техник человеком (Сакура ведь три года тоже не просто так сидела), и в результате для участия в миссиях и других мероприятиях было принято решение о формировании новой команды №7. Так в жизни Какаши началось новое время, за которое случилось немало вещей: спасение Казекаге, вечные погони за Саске, разрушение Конохи Шестью Пейнами, битвы с Орочимару и членами опасной группировки Акацуки и многое другое, включая Четвёртую Мировую Войну Шиноби. Было очень тяжело: каждый день кто-то погибал, не возвращался с разведки, переходил на сторону противника или просто сдавался, потому что переставал верить. Какаши пережил многое и понимал тех, кто терял надежду на счастливый конец. Но Наруто был не из таких. Упрямый, всегда имеющий в запасе силы и слова поддержки для любого, он рвался вперёд и вёл всех за собой. Всего лишь шестнадцатилетний подросток, но упорством и твёрдостью духа и намерений превосходящий любого взрослого человека. И даже если он где-то оступался или делал неверный шаг, ему всегда хотелось помочь, ведь он никогда не отказывал в помощи другим. Хатаке был его наставником и должен был проявлять настойчивость и строгость, когда его ученик предлагал уж слишком рискованные авантюры и планы действий, но ощущал уверенность с словах и одобрял их, уже абсолютно не сомневаясь в том, что всё получится, как и задумано. День за днём пролетали незаметно, а мужчина всё сильнее и сильнее испытывал к светловолосому юноше очень тёплые чувства. Он долго называл их восхищением и считал, что наконец-то по-настоящему ощущает себя отцом Наруто, пока однажды не решил разобраться в природе этих чувств и понял, что в них нет абсолютно ничего отеческого… И вот теперь он сидит с этим мальчиком бок о бок в темноте и остро ощущает в своей груди ревность. «Боже, как я до этого дошёл… Я влюблён в своего ученика, который младше меня на 14 лет… И кому же тут из нас двоих надо говорить о запретной любви?» Наконец Какаши решил продолжить начатый Наруто разговор. - …Да, Наруто, я знаю, что это за чувство, и оно не из приятных, если честно… Наруто повернул голову к учителю и уставился на него с явным удивлением и интересом. Нарушать поток слов сенсея, однако, не торопился. - Я люблю одного человека…и я не уверен, любил ли так когда-то ещё… Сложно объяснить, но эмоции, которые я получаю, находясь с ним рядом – самые яркие и позитивные за всю мою жизнь. - Этот человек знает о Ваших к нему чувствах, сенсей? - …Нет… И никогда не узнает… - Но почему? Ведь у вас всё может быть взаимно... Вы ведь можете обрести своё счастье! - …Я не думаю… Он…любит другого человека, так что я вряд ли ему нужен. Да и я сам не хочу мешать ему, так что так будет лучше… - Абсолютно не будет, Какаши-сенсей! – Наруто сильно разгорячился, - Вы ведь сами мне сказали: «Если чувства сильны, то ты должен продолжать бороться. Главное – верить, и всё точно получится». А вдруг этот человек только и ждёт Вашего признания? Вы обязаны ему сказать, хуже ведь точно не будет. «Эх, Наруто… Ты бы не говорил так легко, если бы знал, кому я хочу признаться…» - Ты думаешь, что мне всё же следует открыться?.. Может быть так и есть, но я…не знаю, как это сделать… Хатаке задумался. Через минуту он понял, что Наруто вполне может дать ему совет. - А как бы ты признавался в чувствах человеку, которого любишь? Теперь задумался Наруто. Он отвернулся и принялся рассматривать звёздное небо. - …Хмм… Мне кажется… Я бы привёл его в какое-нибудь красивое место. Оно создаёт очень приятную атмосферу… Мы бы сидели рядом и вели о чём-нибудь разговор…а потом я бы легонько его поцеловал… Поцелуй говорит многое, тут трудно не понять… К тому же… Но договорить юноша не успел. Он почувствовал на своей левой щеке руку и развернулся лицом к Хатаке. Секунду назад Какаши оттягивал маску, медленно сокращая расстояние между их лицами, но уже сейчас Узумаки почувствовал на своих губах чужие. Они были на удивление мягкими и сладковатыми (из-за данго, видимо). Какаши, хоть и несмело, брал инициативу, так что Наруто просто прикрыл глаза, немного улыбнулся и положил свою руку на руку мужчины. Спустя десять секунд Какаши отстранился и стал ждать реакции Наруто, но тот лишь крепче сжал его руку и произнёс: - Я тоже люблю Вас, Какаши-сенсей.