Теперь их четверо.

Чёрт подери, это вторая часть подряд с NC-ой!! Убей меня бог... Кажется, этим я только запорола всё, да простят меня Зайл! Прошу кидаться не тапками, а сразу туфлями со шпилькой подлиннее - чтобы наверняка. А вообще... вы сами этого хотели, теперь страдайте от моего неумения описывать NC. Терпите этот бред, товарищи :3 И простите за ошибки, если что ;) Ах да, посвящу эту главу 69696969, что так переживала из-за своего отъезда. Ну и всем тем, кто желал потрахушек Зайла POV Автор. Луи и Гарри решили выехать рано утром – Зейну могла понадобиться помощь с Найлом. Они уже были в дороге, в машине висело молчание. Гарри нервничал и продолжал злиться, Луи нервничал тоже, но он был озадачен тем, как они теперь уживутся в одном доме. -Гарри, а ты не считаешь, что мне теперь в этом доме жить опасно? -Да, согласен. Поэтому тебе стоит пожить какое-то время у Лиама и Даниэль, не считаешь? -Какой же ты тупой, - Томлинсон вздохнул, его намёк был не понят. -Прости? – Стайлс чуть не поперхнулся воздухом. -Я совсем не это имел в виду, ты ведь понимаешь, - Луи смотрел в окно на мелькающие картинки пейзажа. -О, нет, - он отрицательно помотал головой, - нет-нет, и ещё раз НЕТ! – он выделил последнее слово как-то по-особенному громко, чётко и неоспоримо. Луи нахмурился. -Помимо тупого, ты ещё и упёртый баран, - возмутился он. -Лу… Это очень сложно. Это очень больно, Лу. -Да ты задолбал меня от боли уберегать! Стайлс бы никогда так не сделал. Он бы не сделал так Луи, просто не смог бы. Томмо сам виноват, он хотел – он получил. Добился своего, спровоцировал кудрявого. Вампир слегка пихнул голову шатена, от чего тот ударился ею о боковое стекло. -Гарри! – он схватился за ушибленное место. -Ты же хотел боли, - он усмехнулся, - мазохист мой ненаглядный. Луи надулся, сложил руки на груди и всем своим видом показал, что он обиделся и разговаривать более не намерен. Гарри закатил глаза и улыбнулся. Ну вот и вернулись привычные будни ( хотя пока ещё только воскресенье ), когда Луи ругается и спорит с Гарри, когда Луи по приезде домой будет скандалить с Зейном по поводу ванны ( и не только ), когда Гарри вновь будет желать тишины, словно ему уже за семьдесят, и он нуждается в покое и отдыхе. *** Ирландец стоял около кухонного стола, на безымянном пальце правой руки уже покоилось кольцо, испещрённое такими же непонятными линиями и закорючками, как и на ожерельях Зейна и Гарри. И как ни странно, он не пытался сбежать. Пока что, но он обязательно заставит Малика выйти с ним на улицу, только чуть позже. Найл выкинул пустой пакетик в урну. Он нахмурился, нервно облизнул губы и поспешил сообщить: -Зейн, я не наедаюсь. -Что, совсем? – крикнул тот из ванной, пытаясь хоть как-то её прибрать. Разбитое зеркало ремонту не подлежит, конечно, шкафчик над раковиной уцелел – и на том спасибо. Пакистанец собрал осколки и вышел на кухню, дабы выбросить их в мусорное ведро. -Я постоянно хочу ещё, - вздохнул блондин. Малик выбросил осколки и помыл грязные руки. Он взял стакан и нож, подходя к столу. – Ты меня слушаешь вообще? Что ты вообще делаешь? Подумай лучше, как накормить своего парня, - не успокаивался Хоран. -Найл, после смерти ты стал прожорливей, - Зейн усмехнулся. Он взял в правую руку нож, а левую сжал в кулак. Глубоко полоснув ножом по запястью, он поднял руку над стаканом, наполняя его своей кровью. -Ты что делаешь? – шокировано произнёс блондин, наблюдая за действиями смуглого парня. Он смотрел на алую жидкость и вновь чувствовал жажду, в горле пересохло, глаза стали наливаться красным. -Помнишь, что я говорил насчёт насыщения кровью? Мы по-настоящему наедаемся, когда пьём кровь любимого. Как раз и проверим, насколько ты меня любишь, - пакистанец опять усмехнулся. Конечно, он был уверен в чувствах Найла, это была просто шутка. Его ранка затянулась очень быстро, перекрывая крови выход, но стакан был наполнен. Малик слизнул с руки стекающие струйки своей крови и протянул Хорану стеклянную ёмкость, в которой плескалась жидкость, в которой Найл сейчас стал чувствовать необходимость. Ирландец забрал стакан, немного полюбовался кровью в нём, оттягивая момент удовольствия, потом всё же приложил стакан к губам и стал пить. Каждый глоток был больше, более жадным, глаза так и горели красным цветом, а разум вдруг затуманился. Да… Да, это было то самое насыщение, чувство полного наслаждения и упоения. И ему вдруг стало казаться, что он высосал всю кровь из десятерых, настолько всего лишь один стакан насытил его. -Ну и как? – спросил Зейн после того, как Найл опустошил стакан. -Вкусно, - блаженно протянул Хоран, облизывая губы. -Ты сыт? – Малик изогнул бровь. -Ага-а-а, - парни одновременно засмеялись. -А теперь помоги мне убраться, нам ещё объяснять, какого чёрта ваза в нашей комнате разбита, на окне трещина, а карниз вообще к чертям полетел. -А… Может, не будем объяснять? – Робко поинтересовался блондин, на что Малик рассмеялся. -Я почти уверен, что они делали это тоже. Flashback. Пакистанец яростно целовал своего парня в губы, сплетая их языки, покусывая уже и без того истерзанные губы, засасывая то верхнюю, то нижнюю, доводя этими действиями обоих до животного желания. Блондин стонет прямо в губы Зейну, обвивая руками его шею, прижимая ближе к себе, настолько близко, насколько это вообще может быть возможно. Парни буквально ввалились в свою спальню, сметая всё на своём пути. Вот Зейн прижал Найла к стене у двери, опрокинув бедром вазу с искусственными цветами, вот они продвигаются дальше, не обратив внимания на грохот позади, продолжая целоваться, ласкать друг друга руками, попутно снимая такую ненужную сейчас одежду. Малик толкает Хорана к противоположной стене, впечатывая в подоконник, перебираясь от его губ к нежной шее. Найл запрокидывает голову и протяжно сладко стонет, больше возбуждая этим своего партнёра. Пакистанец отрывает блондина от подоконника, ненароком срывая занавеску вместе с карнизом. Всё это с грохотом летит на пол, а ирландец с охом летит на мягкую постель, тут же притягивая своего парня и жадно впиваясь губами в ключицы, которые уже давно не скрывает одежда. Зейн порыкивает, доставая одной рукой из тумбочки смазку, пока его губы вновь исследуют территорию шеи. Пальцы нащупывают нужный тюбик, Зейн кидает его на простыни, и сам теперь полностью отдаётся предварительным ласкам. Если можно это так назвать, ведь он безжалостно оставляет на шее, плечах и ключицах белокурого парня болезненные укусы и засосы. Но мальчику под ним это даже нравится. Найл стонет громче, царапает Зейну спину и трётся своей промежностью о бедро пакистанца. Они уже делали это, поэтому никаких страхов, что будет больно, нет. Есть только понимание, что боли не избежать. Но также есть понимание, что после боли будет такое наслаждение, после которого перед глазами пляшут звёздочки, а над головой летают ангелы с нимбами. Брюнет спускается ниже, оставляя влажную дорожку от поцелуев. Прикусывает кожицу над пупком и запускает в ямку язык, заставляя Найла прогнуться в спине. Хоран извивается на кровати так, будто с детства занимался гимнастикой. Они не говорят. К чему пустые разговоры, когда всё они могут выразить в действиях? Да и всё предельно ясно, сейчас они хотят одного – секса. Возбуждение берёт над ними верх, и язык не поворачивается назвать всё это «занятием любовью», потому что, хоть они и любят друг друга, сейчас организмом, телом и разумом правит только желание, дикое и, как говорилось уже, животное. Малик лишь побыстрее снимает с себя брюки вместе с нижним бельём. Одежда отправляется к валяющимся на полу занавескам, а руки пакистанца находят себе другую работу – ремень Найла. Пальцы дрожат и не слушаются, и Зейн злится, ломая к чертям бляшку ремня, яростно вытаскивая его из петель джинсов и швыряя в сторону окна, на котором, кажется, осталось несколько царапин, если не трещинок. Блондин стонет от резких движений своего парня, вскидывает бёдра вверх, пытаясь поиметь уже хотя бы воздух. Зейн тихо усмехается и прикасается губами к промежности Найла через плотную ткань. -Чёрт… – Хоран заскулил, но тут же его тон сменился на грубый и командующий. – Если я сейчас кончу, а ты не будешь во мне, то я тупо завалюсь спать, оставив тебя с проблемой в штанах! Зейн залился смехом, но покорно снял сначала джинсы, а затем и боксёры, откидывая их в общую свалку. -Кто сказал, что я не возьму тебя спящим? – он изогнул бровь, и на этом диалог был прерван страстным, мокрым поцелуем, наполненным характерными причмокиваниями. Зейн нащупал тюбик смазки и перевернул Найла на живот, ставя « раком ». Хоран уткнулся лбом в матрас, прикрывая глаза и ожидая такого нужного сейчас чувства заполненности, хоть чем. И Зейн дал ему то, чего тот хочет. Блондин чувствует пальцы, смазанные лубрикантом. В него проникают сразу два, и он невольно сжимается вокруг них, провоцируя Малика. Вампир растягивает стенки ануса, трахая парня под собой пальцами, незаметно вводя ещё и третий. Найл стонет громче, стонет так пошло, что, кажется, он создан для того, чтобы сниматься в порно. А кто знал, что этот невинный мальчик, самый лучший друг и сын, так горяч и хорош? Ирландец сам насаживается на пальцы, которых теперь катастрофически недостаточно. Нужно что-то большее, и он просит об этом, зная, что Зейну это нравится: -Больше… Зе-е-ейн, пожалуйста… - Хоран знает, что нужно бы сказать фразу целиком, но он и сам не прочь поиграть. -Что такое? – о, Господи, это так примитивно, этот вопрос так предсказуем, но всё это, чёрт подери, заставляет возбуждаться ещё сильнее! -Возьми меня, - выдыхает Найл. – Пожалуйста! – вскрикивает он, прогибаясь в спине, когда Малик нажимает на заветный бугорок. -Как скажешь, - в следующую минуту пальцы покидают тело блондина. А дальше ничего. Найл уже был готов кричать и стонать от наслаждения, но Зейн помедлил. Хотя, потом Хоран всё понял, и все свои недовольства решил не высказывать, так как идея и самому понравилась. Пакистанец ложится на кровать, заставляя Найла оседлать его бёдра. Последний упирается ладонями в грудь парня, немного трётся ягодицами о возбуждённый до предела член, вырывая из брюнета стон, а затем, придержав плоть партнёра у основания, привстаёт и опускается на твёрдый член, сочащийся естественной смазкой. Найл опускается сразу на всю длину, головка члена упирается в простату, и он запрокидывает голову, издавая непонятный стон-крик. Зейн рычит, придерживая Хорана за бёдра и помогая ему насаживаться как можно глубже, резче, быстрее. Комната заполняется стонами Найла, рыками и тяжёлым дыханием Зейна и характерными звуками соприкасающихся тел. Ирландец продолжает скакать, Малик толкается в своего парня, каждый раз точно проходясь по простате, заставляя блондина жмуриться и кусать губу от удовольствия. Невозможно. Слишком хорошо, слишком запредельно хорошо. Всё это уже просто нереально терпеть, и они понимают – конец близок. Перед глазами всё плывёт и темнеет, в ушах звенит, и парни уже не слышат даже собственных стонов. По телу будто проходится разряд тока, и Найл кончает первым, так и не прикоснувшись к себе и впиваясь зубами в плечо Зейна. За ним следует Зейн, чувствуя, как Хоран сжимает его в себе, он изливается глубоко внутри, заполняя блондина своим семенем и совсем не обращая внимания на боль в левом плече. А стоило обратить. Уже спустя минуты две, когда ирландец сползает с брюнета, ложась рядом, Зейн понимает, что тот кусал слишком сильно, до крови. И алая жидкость уже начала распространяться по ещё живому организму, постепенно убивая его, превращая в вампира. Найл не понимает, он смотрит на растерянный взгляд своего парня и начинает бояться. А затем наступают десять минут мучительной и нестерпимой боли, после которых ты умираешь, а открываешь глаза, будучи уже вовсе не человеком. End Of Flashback. Зейн вспоминает всё, что случилось. И он уже окончательно перестал жалеть, потому что и Найл не жалуется. Значит, всё к лучшему, так? Думая о том горячем сексе, что был до «инцидента», брюнет невольно сглатывает, чуть ли не падая со стула во время того, как вешал карниз в их комнате. Он усмехается. «Я бы повторил». -Что, прости? – Найл зашёл в комнату, только что выбросив остатки разбитой вазы. -А? – Зейн вырывается из своих мыслей. -Ты вроде что-то говорил? – Хоран подходит ближе и смотрит снизу-вверх. -Да нет… – Найл переводит взгляд на окно, пожимая плечами. «Я же не сказал это вслух?» -Что именно? – блондин проводит пальцем по трещинке на окне, мысленно усмехаясь. Зейн хмурится. «Какого чёрта я не контролирую свой рот? Или контролирую?» В этот момент Найл вновь устремляет свой взгляд на парня наверху, и его брови приподнимаются. -А вампиры умеют говорить, не открывая рта? – удивляется он. – Вау, я тоже так хочу. -Найл! – Зейн вновь чуть ли не падает со стремянки, но Хоран вовремя придерживает его, не давая совершить такую неудачную посадку. -Это я! – весело заявляет он. «О мой Бог, я же теперь не смогу думать ни о чём личном…» Пакистанец вздыхает, но всё же улыбается. Ничего страшного, сначала будет трудно, но он научит его контролю. А это может быть удобным, можно узнать чужие секреты и желания. Коварные мысли заполнили его голову, а Найл нахмурился. -Как можно так много болтать? Тем более, нечего лезть в чужие жизни! -Ты читаешь мысли, Найлер, - он улыбался во все 32, в то время как у самого Найла пропал дар речи.