Слэш/Слэш/Слэш

      Порассуждаем о том, почему и как немалая часть прогрессивного человечества свернула на «кривую дорожку», обозначенную косой чертой… Начну, пожалуй, издалека — с сексуальной революции конца шестидесятых. Собственно, примерно с того момента и стало возможно с определенной откровенностью (но все же придерживаясь некоторых рамок) публично обсуждать тему существования такого явления как гомосексуализм, в том числе, это явление стало возможным обсуждать на страницах печатных изданий, газет, журналов, беллетристики и т.д. Начиная с далекого 1968 года, сферы дозволенного постепенно расширялись, либерализация нравов в обществе стремительно набирала обороты. Люди устали от войны (make love, not war), молодежь «прогрессивного Запада» бунтовала. Эти процессы привели к полному уничтожению, стиранию каких-либо моральных границ, в результате чего современное общество оказалось в той стадии, когда желание насытиться полнейшей вседозволенностью уступает место пресыщенности ею. Казалось бы, все должны успокоиться и позволить себе и ближним в установленных законом рамках преспокойно удовлетворять свои психо-сексуальные, эротические, сексуальные и прочие потребности, не опасаясь общественного порицания и заглядывания совершенно посторонних людей в собственный альков. Но не все так гладко в датском королевстве… До сих пор в нашем (далеко не самом прогрессивном и толерантном) обществе существует, скажем так, «прослойка» крайне агрессивно настроенных по отношению к слэш-субкультуре и ее адептам граждан, ратующих за полный запрет в интернете литературы этого жанра. Такие граждане-анонимы выкладывают в интернете «статьи», в которых объявляют всех пишущих и читающих слэш «быдлом», «стадом», «курами», «фетишистами», «сектой», «серой массой», а еще просят приравнять слэш к пропаганде гомосексуализма и слезно молят спасти от этой «извращенской заразы» их детей… Так нужно ли в самом деле спасать? И если да, то от чего конкретно? Я против того, чтобы ставить знак равенства между гомосексуализмом, существующим в реальности, и субкультурой слэша. Скажу больше, у них не так много общего, как может показаться недостаточно знакомому со слэшем человеку. Слэш романтизирует гомосексуальность, гомо-эротику и прочие атрибуты гей-культуры, отражая эту культуру в подобии кривого зеркала и превращая в нечто утопическое, отделяя тем самым от того положения вещей, каковое можно наблюдать в современном ЛГБТ-сообществе. А потому не приходится удивляться тому факту, что среди противников слэша, считающих его вредным и разлагающим юные и не очень умы, немало гомосексуалистов. Явление в рамках Фикбука       Первая в мире слэш-история под названием «A Fragment Out of Time» была опубликована в печатном журнале «Grup3» в США аж в 1974 году и скоро отпразднует полувековой юбилей. Героями выступили гетеросексуальные протагонисты сериала Star Trek капитан Кирк и старший офицер Спок. В том же году в основном сложились и традиции написания подобных фанатских произведений, мгновенно снискавших популярность у поклонников Star Trek и многих других американских и канадских телесериалов. Слэш — это уникальное явление интернет-литературы и фанатского андеграундного творчества, включающего также арты и прочие художественные изображения соответствующей тематики. На Фикбуке этот феномен цветет неувядающим пышным цветом с самого дня его основания в далеком 2009 и даже не думает терять хоть малую толику своей популярности. Более того, в некоторых фэндомах именно фанфики жанра слэш стоят на первом месте в рейтингах популярности, успешно соперничая с гетом и дженом. Если упомянуть вскользь о «фемслэше», то это специфическое направление остается уделом немногих любителей лесбийских утех, предпочитающих текст видеоряду. Его пишут в основном лесбиянки и бисексуалки, а читают они же, либо (намного реже) гетеросексуальные мужчины. Поскольку би и гомосексуальные женщины пока не являются большинством ни на Фикбуке, ни в обществе в целом, фемслэш объективно довольно бледно смотрится на фоне своего старшего собрата. Что же касается слэша, то его читают все или почти все (а не одни сексуально неудовлетворенные гетеросексуальные женщины, как принято думать среди озлобленных на сей бренный мир оголтелых и невежественных яжмамок). Нет практически никаких возрастных или социальных рамок. Слэшем «балуются» и одиннадцатилетние подростки, и взрослые состоявшиеся люди серьезных профессий. Слэш-фанфики читают даже те, кому слэш якобы отвратителен. Пишут фанфики в этом жанре в основном гетеросексуально ориентированные лица женского пола, составляющие от 60% до 70% аудитории Фикбука. Довольно редко, но встречаются среди слэшеров и поклонников слэша лица мужского пола, относящие себя к прогрессивной и толерантной части нашего общества. По моим авторским наблюдениям, фанфики фэндомов (по которым я писала), принадлежащие жанру «слэш», набирают в среднем в три раза больше оценок «Нравится», а также в три раза больше просмотров, чем работы из того же фэндома, обозначенные как «гет». С «дженом» не все так однозначно. В ориджах дженовые фанфики читают мало и неохотно. Но существуют фэндомы (как правило сами по себе они в достаточной степени интересны и могут похвастаться сравнительно большим количеством участников), в рамках которых ряду авторов удалось достичь определенных успехов в мастерстве изложения и привлечь на свою строну читателей, что в свою очередь повысило привлекательность дженовых историй по сравнению со слэшем и гетом. В джене по известным фэндомам именно основная сюжетная идея фанфика и писательское мастерство его автора играют решающую роль в формировании его популярности у читателей. Что касается слэша, в нем действуют иные правила и законы. Главными факторами, влияющими на популярность слэш-фика в любом фэндоме, являются выбранный автором пейринг, указанный рейтинг и идея сюжета (включая бессюжетные PWP). Оговорюсь, что работает вышеописанный механизм далеко не для всех фэндомов. Есть более консервативные фанатские сообщества, где приветствуется приверженность канону, классическая мораль, традиционность взглядов и т.д., а есть такие, где своеобразной «традицией», почти сравнявшейся с каноном (фанон — хэдканон), является именно слэш-направление творческих изысканий его поклонников. Как следствие, в таких фэндомах подавляющее большинство работ относится именно к категории слэш, и такое положение вещей воспринимается участниками фэндома как норма или даже правило. «Запретная черта»       Сформулируем более конкретно, когда мы с полным правом можем говорить именно о слэше в литературе? В каких ситуациях уместно будет употребить это обозначение? Единственным обязательным условием для написания качественного слэша по классической схеме является наличие контакта между двумя персонажами мужского пола в каноничном произведении. Как правило (хотя и не обязательно), взаимодействие подходящих для слэш-пейринга героев в каноне длится некоторое более или менее продолжительное время. Это время очень желательно для развития межличностных отношений двух спариваемых персонажей. Ведь именно опираясь на их имеющееся в каноне взаимодействие слэшер впоследствии выстраивает для этих двоих линию любовных и/или эротических взаимоотношений на страницах своего фика. Примеры таких, основанных на классическом подходе к слэшу, пейрингов: Геральт из Ривии/Лютик, Саске/Наруто, Рокэ Алва/Ричард Окделл («Отблески Этерны»), Тор (Крис Хемсворт)/Локи (Том Хиддлстон), Николай Костер-Вальдау/Кит Хэрингтон («Игра престолов»), Стив Роджерс «Капитан Америка»/Баки Барнс «Зимний Солдат», Северус Снейп/Гарри Поттер и т.д. На самом деле почти в каждом фэндоме с большим числом мужских персонажей можно найти (или изобрести самостоятельно) достаточное количество разнообразных слэш-пейрингов. Для набившего руку писаки с минимальным воображением большого труда исполнение подобных трюков не составит. В классической традиции фикрайтерства вообще и слэша в частности, для создания пейринга необходим некий обоснуй. Читатель должен вполне четко понимать, как так получилось, что между вроде бы гетеросексуальными каноничными героями наметились и стали постепенно развиваться гомосексуальные отношения. Однако в последние годы шипперы все чаще стали пренебрегать обоснуем, используя концепцию «все геи» (либо прикрываясь AUшностью своего творения) или попросту не давая читателю абсолютно никакого объяснения вдруг разгоревшейся между героями «запретной страсти» (чаще всего в фанфиках PWP). Такой подход неизбежно приводит к значительному ухудшению качества слэш-контента. Наиболее популярному среди фанатов фэндома слэш-пейрингу зачастую присваивается «имя», состоящее из «слепленных» между собой, спаянных воедино имен спариваемых персонажей. Примерами таких названий-имен пейрингов являются Снарри, Брюки, Руссингон, Дистиэль, Драрри, Торки и тому подобные. В последние годы обозначилась тенденция пренебрежительно-оскорбительного обращения к традиционно ориентированным участникам фэндомов со стороны тех, кто проповедует гомосексуальные отношения между героями канона. Их стали именовать «гетерастами», отзеркаливая презрительно-уничижительное отношение к поклонникам слэша («толерастам», «педерастам») со стороны антислэш-пропагандистов и прочих негативно настроенных в отношении любых проявлений гомосексуальности индивидов. Определение так называемых «гетерастов» лично я трактую совершенно по-особому и применяю к гетеросексуальным героям канона, которых неопытные йуные горе-слэшеры без всякого обоснуя пытаются чуть не насильно «переобуть», сделав из них гомосексуальных персонажей. Получается топорно, смехотворно, неинтересно и совершенно неубедительно, что отнюдь не играет на руку репутации литературного феномена слэша как такового и конкретного пейринга в частности, порождая (помимо справедливого читательского негодования) троллинг, жесткий стеб и тому подобные явления. Слэш — это искусство, таково мое убеждение. Под час фанфики этой направленности написаны в разы качественней и интересней традиционных женских любовных романов, выходящих из-под пера авторов, успевших сколотить своим нехитрым ремеслом группу преданных читателей-поклонников творчества. Когда мы говорим о слэше, речь идет о жанре гомоэротической фанатской прозы (намного реже — поэзии), создаваемой непрофессиональными авторами-поклонниками каноничного произведения и описывающей гомоэротические и гомосексуальные отношения между героями при том условии, что такие отношения либо отрицаются произведением-источником, либо не прописаны в нем достаточно четко. Строго говоря, ориджинал с гомосексуальной направленностью, рассказывающий о любовных отношениях каких-то выдуманных автором мужчин — это уже не слэш, а, скажем, яой… Япония = Яой       Это вообще отдельная песня. Я даже сомневалась, стоит ли включать в статью подраздел, посвященный яою. Культурный феномен яоя держится несколько особняком. В произведениях этого жанра гомосексуальная составляющая — неотъемлемая часть каноничной вселенной любого яойного романа, анимэ и т.д. Страна Восходящего Солнца подарила нам пропитанное самобытным японским менталитетом и глубоко чувственное восприятие «высоких» однополых отношений. Анимэ (хентай) и порно-манга, повествующие о гей-парах, — соединили в себе уникальное и чарующее обаяние востока с ценностями сексуальной свободы, толерантности и прогресса, достигнутыми цивилизацией Запада. Многие с теплотой и нежностью вспомнят такие великолепные, ставшие эталонными работы японских мастеров рисовки, как: «Ai no kusabi» («Клин любви»), «Boku no sexual harassment» («Моё сексуальное насилие»), «Fuyu no Semi» («Зимняя цикада»), «Haru wo Daite Ita» («В ладонях он держал весну»), «Hyakujitsu no Bara» («Непорочная роза») и многие другие. Лично мне особенно запомнился и полюбился «Мое сексуальное насилие», с его неподражаемым и опасным Хонма качо — воплощенной сексуальной мечтой любой женщины, и трепетным, наивным и таким беззащитным Мотидзуки — желанной добычей оказывающихся поголовно гомосексуалистами акул большого бизнеса. Кроме того, не могу не упомянуть в числе ярчайших и необычных примеров яоя в кино один из шедевров японского и мирового кинематографа от признанного классика режиссуры Нагисы Осимы. Вышедший на экраны в 1999, «Gohatto» (также известный как «Табу») воплощает в себе все идеалы самурайской гомосексуальной эстетики, из которой, собственно, и выросли архетипы «дающего» и «принимающего», характерные для японских боевых искусств. Здесь мы наблюдаем любопытнейший парадокс: яойная история словно бы маскируется под слэш, показывая нам закрытый коллектив гетеросексуальных мужчин (самурайское ополчение Синсэнгуми), подвергшийся тотальному морально-нравственному разложению в результате появления в его рядах прекрасного как ангел, но жестокого как сам дьявол луноликого юноши — Кано Содзабуро, который буквально свел с ума всех остальных персонажей фильма. Для себя я четко разграничиваю слэш и яой. Хотя бы потому, что между этими явлениями субкультуры имеется ряд существенных отличий: 1. В яое гомосексуальная ориентация персонажей и, как следствие, развитие гомосексуальных отношений между ними, является каноном. Слэш напротив — предполагает наличие подобных «отношений» между персонажами, чья ориентация либо обозначена как гетеросексуальная, либо не выражена четко в каноничном произведении. 2. Амплуа персонажей в яойных манга и анимэ, как правило, обозначены и легко угадываются. Семе и уке, «атакующий» и «защищающийся» (как в поединке на мечах) — классика яоя. Есть еще так называемый «уникал» — персонаж, который может выступать как в активной, так и в пассивно-принимающей роли. В то время как в слэше эти амплуа нередко могут воплощаться в «размытом» виде или практически отсутствовать. Герои-любовники могут выступать как в качестве более или менее равных (в том числе и в любовных утехах) партнеров и быть оба близки к образу «уникала», и так периодически меняться местами. 3. Момент самого анального секса. Яой без него не яой. Поэтому наличие сцен, изображающих или описывающих в форме explicit (то есть, довольно недвусмысленно и явно) сцены гомосексуальных половых контактов героев для яоя — непререкаемое правило. В произведениях жанра слэш (особенно с низким рейтингом) мы зачастую видим лишь намеки на проблески каких-то нежных чувств. Герой думает или вспоминает о другом герое, осознает наличие у себя романтического влечения, однако никаких действий для его реализации не предпринимает. Либо герои по ходу сюжета объясняются друг другу в нежных чувствах, целуются и обнимаются, но по тем или иным причинам, согласно авторскому замыслу, так и не доходят до «клубнички», либо сие действо как бы опускается (подразумевается, но никак не описывается) автором. И вот уже герои проснулись утром в одной кровати, пообжимались, поговорили и принялись заниматься дневными заботами и делами. То есть, в слэше не существует жесткого правила привязки сюжета произведения к наличию откровенных эротических сцен, изображающих именно анальный секс. Все эти и другие различия не отменяют общего — и в слэше, и в яой-культуре гомосексуализм всячески идеализируется, романтизируется, героизируется, превращаясь скорее в кристаллизованную мечту женской аудитории читателей и зрителей о высоких отношениях и истинной любви (со стороны мужчины), чем в достоверное отражение реалий и жизненного уклада гомосексуалистов. Однако яой не производное слэша и уж точно не его предтеча, а скорее, его японский племянник. Психологические предпосылки для возникновения слэш-пейрингов       Слэш в том виде, в каком он предстает нам сегодня, разумеется, придумали женщины. Гетеросексуальные женщины. Почему они его придумали и зачем он им? Откуда у гетеросексуальных девушек и женщин такой острый интерес к гомосексуальным отношениям? О чем может говорить этот интерес? Кто такие те люди, которые пишут и читают слэш-фанфики? Как можно обозначить тех, кто относится к слэшу резко отрицательно? Когда я вижу у кого-то в профиле «Не читаю слэш!», мне сразу хочется налепить на него ярлык «ханжа». Потому что слэш, это не про секс (не столько и не только про секс), слэш — это, прежде всего, про чувства, отношения и в целом про человеческое взаимодействие. Я не хочу касаться в этой части статьи бездумной писанины авторов, пишущих однотипные штампованные низкопробные PWP, спаривая всех со всеми ради забавы, на спор или по какой-то иной неведомой причине. Здесь я говорю о высококачественном слэш-контенте, который влечет к себе, будоража живой непосредственностью образов воображение читателей и горяча их кровь яркостью описаний. В определенном смысле явление слэша — продукт постепенно набирающего обороты процесса эмансипации женщин, развития гражданского общества и получения женщинами права на самовыражение. Это касается в частности прав на выражение чувств, эмоций и желаний, которые до начала всемирного движения борьбы за права женщин выражать было запрещено чуть ли не на законодательном уровне. Женщине, читающей и пишущей слэш, зачастую хочется почувствовать себя любимой мужчиной и при этом быть на равных с ним. Ей хочется (хотя бы в своем воображении) ощутить с его стороны настоящее глубокое чувство, включающее в себя искреннюю дружбу, живой интерес к ее личности, неподдельное доверие, глубокое уважение, моральную поддержку. Она готова быть на равных с тем, кого выбирает, и хочет получать в ответ на свое чувство ответное чувство, равное отдаваемому по силе и благородству. А на сегодня иного выхода для получения всего этого, кроме как примерить на себя условно мужскую личину, ассоциируя себя с мужским персонажем (либо просто лишний раз убеждаясь в том, что мужчина таки способен испытывать те чувства, которых она всегда ждала от него), у такой женщины нет. Казалось бы, чего проще? Представить себя на месте мужчины из любимого канона: симпатичного, неглупого, интересного, лучшего друга понравившегося женщине (и тоже каноничного) героя или загадочной, магнетически притягательной личности, скрывающей трагическое прошлое (а то и все это вместе). И затем представить, что понравившийся герой и этот загадочный друг (коллега, напарник, товарищ по несчастью, одногруппник, сослуживец, оруженосец и т.д.) постепенно сознают невозможность раздельного существования. И понеслось… Слэш, я бы сказала, делает из мужчины человека, которого могла бы любить современная женщина. Мужчина-герой слэш-фанфика почти всегда чувствует, то есть, испытывает свойственные высокоорганизованным приматам эмоции, в простонародье именуемые «любовью». При этом речь идет именно о любви, а не о тех извращениях, которые мы читаем в «дамских романах», воспевающих махровый абъюз, объективацию, все виды насилия и патриархальные устои. Подчиненное и бесправное положение женщин устраивало мужчин столетиями. Поэтому сейчас, когда ситуация с правами женщин начала меняться в лучшую сторону, мужчина дезориентирован и пока не способен любить женщину как равного себе индивида. А ведь так хочется fix-it… Так хочется, чтобы все мужчины тоже были прежде всего людьми. И тут на помощь приходит слэш как своеобразная уловка, чтобы «заставить» мужчин чувствовать. Не можешь почувствовать любви к женщине — не проблема, — полюбишь (нужное подчеркнуть) своего босса, подчиненного, парня из соседнего отдела, лучшего друга, злейшего могущественного врага, оруженосца, командира, главного соперника в борьбе за мировое господство и т.д. И вот это будет идеальная любовь, ахаха-аха! Разумеется, изначально слэш возник не на ровном месте. Чуткие читательницы и зрительницы не единожды с завистью и трепетом отмечали «химию» и «притяжение» между двумя каноничными гетеросексуальными протагонистами канонов, первыми павших жертвами шипперов-слэшеров. Персонажи-мужчины крепко дружат, заботятся друг о друге, героически спасают, совершают подвиги один ради другого, страстно переглядываются, игриво перемигиваются и дружески похлопывают друг друга по всем местам. Идеально, если при всем этом оба героя относительно молоды, хороши собой, об их личной жизни в каноне упоминается мало или не упоминается вовсе, а ярких женских персонажей, несущих смысловую нагрузку, в произведении-источнике либо нет, либо их сексуальность не выражена. В таких вот тепличных условиях и зарождалась когда-то, без малого полвека назад, классика слэша, а теперь на этой почве вырастают действительно интересные в плане сюжета, добротно структурированные, обоснованные и во всех отношениях высококачественные образцы этой самобытной и уникальной субкультуры. Читают слэш, как я уже отмечала, самые разные социальные группы. Кому-то его нарочитая провокационность щекочет нервы, кто-то тайком наслаждается слэш-историями, словно откусывает от запретного плода, услужливо преподнесённого змеем-искусителем на блюдечке с голубой каёмочкой в виде страниц Фикбука и сотен других ресурсов. Более молодые поклонники этого жанра воспринимают гомосексуальные похождения гетеросексуалов из любимых фэндомов как одну из разновидностей нормы. Что и понятно, поскольку слэш, как правило, не делает по ходу сюжета акцента на «нетрадиционной» сексуальной ориентации персонажей, а наоборот, как бы скрадывает, в некотором смысле умалчивает очевидную скандальность и неуместность возникновения гомосексуальной связи двух гетеросексуальных героев. Скука — также одна из предпосылок интереса праздных читателей к слэшу. Гет скучен, вконец опошлен, обглодан и обсосан со всех сторон и всем давно приелся. Он стал неинтересен. Хочется чего-то особенного и «запретного», какой-то пикантной, провокационной, будоражащей воображение перчинки. Согласитесь, намного более интригующе прочитать про то, как спасающий принцессу от дракона принц на самом деле мучается от неутоленной страсти к этому самому дракону, не отказывая при этом в сексуальных утехах влюбившемуся в него отцу принцессы, королю, и туша пожар страсти в чреслах посредством использования не по прямому назначению задницы своего верного оруженосца. Здесь вам и драма, и ангст, и стекло, и горячий секс, и дилеммы различного характера… И необъятный океан чувств, со всеми его пятьюдесятью оттенками. Повторюсь, истинный слэш — это, прежде всего, о человеческом взаимодействии, о формировании у мужчины глубокой эмоциональной, чувственной, духовной, интеллектуальной привязанности, а не о гомо-сексе, описания которого используются слэшерами как художественный прием и ни в коем случае не должны являться самоцелью написания слэш-фанфика. Относительно редкое явление в слэш-фиках (оно встречается в основном в PWP), когда герои начинают отношения с внезапно охватившей их и ведущей прямиком к соитию телесной страсти. Как правило, физическому сексуальному контакту предшествует зарождение чувства. Это может быть «крепкая мужская дружба» двух напарников, «любовь-ненависть» противников по жизни, «покровительственное сострадание» учителя к ученику, которые в конечном итоге приводят героя к волнующему души поклонников жанра осознанию своих нетрадиционных наклонностей и желаний, их принятию и действиям, направленным на их реализацию. Иными словами, читая качественный слэш, мы воочию наблюдаем процесс зарождения гомо-любви и «переобувания» героя из гетеросексуального или «неопределившегося» в гомосексуально ориентированного. Я называю этот путь героя (или обоих героев) «пре-слэш» и считаю самой «вкусной» частью слэш-фика. Несколько слов о слэшененавистниках: отрицательно относятся к слэшу, разумеется, особо брутальные и мужественные мужчины. Но это отчасти объяснимо их комплексами и загонами, заставляющими их плеваться, материться, оскорбляться и ср*ться с авторами слэш-контента на сетевых просторах. А вот когда подобное резко негативное отношение проявляют женщины, я испытываю некоторое затруднение с выявлением его истоков… Матери вопят на родительских форумах о растлевающем влиянии слэш-контента на психику подростков, которые, начитавшись слэша, рискуют вырасти «толерастами» и «русофобами» с расстройствами полового поведения. Девушки-патриархалки, делающие (как Регина Тодоренко) все, чтобы их мужчина их не бил, воротят от слэша нос, пытаясь доказывать, что слэш есть нечто грязное, мерзкое и жутко извращенное. В общем, что-то такое, что приличные девушки (да и вообще все приличные люди) не могут не то что читать, но и просто мириться с существованием в природе сего явления. Справедливости ради замечу, что в некоторых случаях неоднозначное или скорее отрицательное отношение к слэшу вполне оправдано. Есть у него и не совсем приятные стороны, речь о которых пойдет далее. Негативная сторона слэша       «мало того, что это грязная, порнографическая, идиотски-слезливая чушь — она еще и абсолютно безграмотная и беспомощная чушь! Для кого все это пишется? Кто способен получить от подобной, с позволенья сказать, литературы эстетическое наслаждение? Поставить себя на место героев? Посочувствовать им, орры их побери? Когда невозможно даже разобраться, кто кого чем и за какое место ухватил!» * Эта очень точная и метко бьющая по главному недостатку современного слэша цитата из пародийного фанфика «Как размножаются беллиорцы» автора Nataly. Практически сразу после появления и широкого распространения феномена слэша активизировались антислэшеры и появились многочисленные пародии на этот относительно молодой литературный жанр. Чтобы пародировать слэш, нужно четко отдавать себе отчет в том, над чем именно читатель должен смеяться. Скажу по секрету, ни один автор (а особенно из слэшененавистников и борцов-антислэшеров) не способен тягаться в искрометности юмора, жесткости стеба и беспощадности остроты сатиры в пародиях на слэш-фанфики с теми авторами, которые, помимо пародийных текстов, пишут и вполне серьезный слэш. Сарказм и иронию слэша эти авторы, что называется, чувствуют нутром и умеют так преподнести желающему развлечься читателю, что «любо дорого» и «пальчики оближешь». Проверено опытом. Вместо реально смешных пародий у антислэшеров часто получаются бездарные и грубые попытки опошлить, скомпрометировать и абсурдизировать слэш как явление в призме какого-либо конкретного фэндома, либо в общем. Ответственность за появление подобных пасквилей отчасти лежит на авторах, пишущих в жанре слэш. В частности, вездесущие йуные дарования, делающие первые пробы пера на поприще описаний гомосексуальной любви, внесли свою печальную лепту в формирование негативного отношения к слэш-творчеству в целом, создавая и выкладывая на суд читателей низкокачественный (я бы даже сказала низкопробный) контент. Этот контент обесценивает жанр слэша в глазах его поклонников и прямо-таки роняет слэш в бездну агрессивной критики, откровенных насмешек и издевательской риторики его ярых противников. Проблема не только в банальной безграмотности, неумелом изложении, отсутствии культуры языка и прочих атрибутов «высокой литературы», относящихся к сфере писательского искусства и чуждых большинству современных фикрайтеров и части современных писателей. Элементарное незнание человеческой анатомии, использование кочующих их фика в фик заезженных штампов и пошлых клише, а также ставших общим местом оборотов вроде «напряженных колечек мышц», «пальцев между ягодиц», раскручивающихся в груди героя «сладких комков» и прочего в таком духе, — вот бич современного фикбуковского (и не только) «слэша новой волны», приносящий немало неприятных моментов как авторам, так и читателям. Еще одним недоразумением, порожденным развивающейся субкультурой слэша, на мой взгляд, является такое понятие, как омегаверс. Омегаверс — доведенный до полнейшего абсурда мир «абсолютного слэша». В каком-то смысле омегаверс передразнивает, пародирует слэш, представляя гомосексуализм как единственно возможный путь для выхода сексуальной энергии и ставя при этом героя-омегу на то место, которое в обычном фанфике было бы отведено женскому персонажу. Получается «фиктивный», пародийный, фэйковый гомосексуализм, не имеющий ничего общего ни с гомосексуализмом реальным, ни даже со слэшем. Герои омегаверса существуют в мире одних мужчин, где женский пол полностью отсутствует как таковой. Отсутствует и обязательный для классического слэша канон с гетеросексуальными героями, их постепенным пониманием своих чувств друг к другу и развитием их любовных отношений. Вместо него — альтернативная вселенная, где альтернатива гомосексуальности отсутствует, а, следовательно, отсутствует острота и пикантность будоражащей разум и чувства читателей полу запретной любови. Вместо нее им предлагается окунуться в мир, живущий по законам волчьей стаи, с агрессивными альфа-самцами, субтильными омегами, течкой, вязкой, смазкой, «мужской беременностью» и прочими прелестями омегаверсной жизни. Все это само по себе, разумеется, имеет право на существование в виде одного из ответвлений интернет-литературы, основной сюжетообразующей линией которой являются гомосексуальные отношения. Но дело в том, что в омегаверсе эти отношения утрированы, доведены до точки невозврата, до абсурда и лежат за пределами логики нашего мира, относясь к сфере умозрительного, гипотетического, но невозможного в объективной реальности. В то время как слэш рассказывает читателю о возможном, допустимом и желанном. Мнение литературных критиков       Лишь в последние пару лет критики начали упоминать о литературной традиции слэша, говоря об интернет-литературе. И как можно догадаться, упоминают они об этом явлении фикрайтерского искусства отнюдь не в позитивном ключе. Пока мы не наблюдаем даже сколько-нибудь вразумительных попыток серьезного анализа литературного феномена слэша среди отечественных критиков. Некоторые молодые литературоведы в дипломных работах на свой страх и риск избирают слэш объектом внимания, опираясь на накопленный зарубежный опыт по изучению, классификации и дефиниции этого явления. Но если говорить об отечественной литературной критике, то с ней все пока обстоит намного печальней. Слэш до сих пор рассматривается как маргинальный феномен, не заслуживающий подробного профессионального анализа и носящий на себе «несмываемую печать порока». Презирающие слэш критики норовят загнать его в рамки интернетного, полулегального, андеграундного творчества, не допуская даже мысли о том, чтобы узаконить и признать (хотя бы де-факто) существование слэша как жанра романтической прозы и поэзии. Многие по старой привычке стигматизируют его как вредоносное проявление «извращенных наклонностей» авторов фанфиков, отрицают или стараются искоренить с помощью антислэш пропаганды. Снобы, высказываясь о фанфикшне, нарочито не замечают слэш, применяя известный метод cancel culture. Однако все это не мешает ему счастливо жить и здравствовать в фанатской среде. В качестве заключения       Некоторые исследователи рассматривают вопрос о том, почему возник слэш, и что он значит для тех, кто пишет и читает работы этой направленности, с точки зрения аксиологии. Действительно, любопытно узнать, какие этические и эстетические идеалы объединяют поклонников данного жанра, и как эти идеалы вписываются в окружающую нас реальность и структуру ценностного мира. И если с эстетикой все более или менее ясно, то относительно этики, морально-нравственной основы слэша, необходимо привести более развернутое пояснение. Оно, на мой взгляд, заключается в следующем: «женская мечта о гейской любви», как о синтезе двух базовых экзистенциальных ценностей, — любви и равенства, находит свое воплощение в литературном творчестве, выражаясь в фанфиках, артах, музыкальных видео подборках по фильмам и сериалам. Таким образом, однополый секс, описываемый в слэш-литературе, выступает лишь символом, означающим равенство партнеров-любовников. Именно равенство с мужчиной в любви и во всех аспектах жизни есть то, чего желает современная женщина.