***
Вечер прошел тихо, без приключений, как и ночь, и следующее утро. Но едва солнце поднялось, как в дверь кто-то постучал, и, в последний раз взглянув на спящую в постели пару, Сун Лань поднялся и направился к двери. Иссохший старик, у которого они пытались узнать направление, когда искали Синчэня – угрожали физической расправой, если говорить про Сюэ Яна, – вошел внутрь и тут же ошарашенно отступил, увидев Сун Ланя. — О, даочжан, ты проснулся! Старик, мгновенно спохватившись, скрыл свое удивление торопливым поклоном. — Как же хорошо, мы так волновались. Твой друг, он наблюдал за тобой день и ночь несколько суток подряд, мы уже начали было беспокоиться, что ты… Словом, хорошо, что ты наконец-то снова в строю! Я пришел узнать, не нужен ли завтрак? Сун Лань неловко поковырялся в собственном мешочке цянькун, выудил запасной речевой талисман и, вежливо склонившись, протянул его старику, владевшему гостиницей. Тот недоуменно посмотрел на него, прежде чем осознал, что от него требуют, и взял монету. — О, разумеется. Теперь я вспомнил, прошу меня простить… — Меня зовут Сун Лань, Сун Цзычэнь, я один из адептов Байсюэ, — представился он, вновь вежливо поклонившись. — Благодарю, что приняли меня и моих спутников. Как давно мы здесь? — Я Гу Юань, и вам всем здесь очень рады, даочжан! Прошло четыре дня с тех пор, как твой друг доставил тебя сюда. Он вернулся, таща тебя и твоего второго друга на себе, едва туман рассеялся, – я даже представить не мог, что когда-нибудь увижу, как это произойдет! Но он сказал, что духи обезврежены на ближайшее время, и расставил куда более мощные талисманы, чтобы удерживать их запертыми в горах. Мы никогда не сможем достойно отблагодарить за столь великодушный поступок! Так что это честь для нас —принимать вас всех в нашем доме и помогать по мере наших возможностей, даочжан. Если тебе что-то нужно – только попроси! Четыре дня, значит, Сюэ Ян не преувеличивал насчет этого. А еще, к его большому облегчению, вероятно, использовал уговоры, а не угрозы, чтобы заставить старика позволить им остаться. — Все было… спокойно? Неприятностей не было? — уточнил Сун Лань, желая убедиться, и старик озадаченно смолк. — Я имею в виду, мой… спутник временами бывает очень агрессивным. Он никому не причинял вред? Не угрожал?.. — Ах, это, — старик неловко усмехнулся. —Да-да, помнится, той ночью, когда вы впервые появились здесь, он был весьма… Да. Но нет, он был очень любезен, так стремился помочь тебе и другому даочжану! Принес вас обоих с горы, просто поразительно, такой подвиг! А потом дал нам эти талисманы, чтобы укрепить охрану деревни… Мы все так ему благодарны! Хах, ну, насчет того случая… все мы расстраиваемся, когда переживаем за близких, разве нет? И я так рад, что вам удалось найти своего друга, который мог бы и… Сун Лань позволил себе несколько расслабиться. На данный момент они все в безопасности, туманные духи надежно запечатаны в ущелье и никаких новых врагов на горизонте не предвидится. Похоже, едва ли не впервые в жизни Сюэ Ян действительно все сделал как надо. Он действительно… Сун Лань вынудил себя оставить размышления о новой информации на потом и мрачно кивнул. — Благодарю за гостеприимство. Мои спутники сейчас спят, но я был бы очень благодарен за чашку чая, таз горячей воды и мочалку, если можно. — О, у нас есть хорошая купальня в саду, может, хочешь, чтобы я разогрел воду в настоящей ванной? — услужливо предложил старик, и Сун Лань качнул головой. — Это было бы весьма уместно, но я не хочу оставлять моего друга одного, пока он не проснется и я не уверюсь, что он в порядке. — Тогда я приготовлю тебе чай, даочжан. Скажи, если понадобится что-то еще. Старик поклонился, отошел назад на три шага, затем вспомнил и неловко приблизился обратно, возвращая речевой талисман. Сун Лань запер дверь и обернулся, окидывая остальных двоих задумчивым взглядом. Сюэ Ян, скрутившийся в углу, словно бесформенный тюк с сеном, Синчэнь, по-прежнему беспробудно спящий, уложив голову ему на колени. «Вероятно, первым делом нужно было бы вытащить Сюэ Яна из этой скудной койки», — уныло подумал он, но не стал рисковать, чтобы не потревожить Синчэня. То, как знакомо они сплелись вместе, несколько раздражало, и Сун Лань все никак не мог определить причины этого раздражения, но, похоже, Синчэню было вполне комфортно. Он с благодарностью принял доставленный чай, затем дочиста вымылся, с удивлением разглядывая ссадины на ногах и разрывы на одежде, после чего вновь вернулся к наблюдению за остальными, старательно пытаясь собрать воедино все воспоминания о произошедшем. Он помнил, как валуны падали в озеро, затем туман вдруг сгустился, все перед глазами побелело и… все. Мир успел снова умыться теплым светом наступившего полдня, когда Сюэ Ян наконец-то проснулся, лениво накручивая волосы Синчэня на пальцы, с его уст сорвался удовлетворенный вздох, и затем он наконец медленно открыл глаза, отчасти подавив зевок. — Утречка, здоровяк. Как долго я был в отключке? Он просыпался? — Со вчерашнего дня. Он спал все это время. Что произошло? Потянувшись верхней частью тела, чтоб не тревожить Синчэня, Сюэ Ян наклонил голову то в одну, то в другую сторону, и его шея болезненно щелкнула, затем повел плечом, как делал всякий раз, когда пытался выглядеть особо несносным. — «Что произошло»? Имеешь в виду тот эпизод, где ты впустил в себя туманных духов и, став одержимым ими, попытался меня прикончить? Или тот, где я был вынужден тащить твою бесполезную, чертовски тяжелую тушу с горы? Или тот, где я убедил добрых местных жителей впустить нас и дать возможность восстановиться бесплатно? Сун Лань свел брови к переносице. — Как насчет начать сначала? — Как насчет сбегать и достать мне что-то съедобное? — возразил Сюэ Ян. — Умираю с голоду. — Сходи и достань сам. Уверен, тебе все равно не помешает размять ноги, — парировал Сун Лань, многозначительно поерзав, непроизвольно задумавшись о том, придется ли ему силой оттаскивать Сюэ Яна от постели Синчэня, или еще есть шанс убедить его сдвинуться самостоятельно. Сюэ Ян хмуро зыркнул на него скорее обиженно, чем угрожающе. — Я отслеживаю заклинания, мне нельзя двигаться, — заявил он в ответ, и это была настолько откровенная ложь, что он даже не попытался приложить усилия для изображения ее в более правдоподобном русле. Сун Лань ответил ему непоколебимым взглядом. — Ой, ну и ладно, — промямлил Сюэ Ян, очень, очень осторожно приподняв и уложив голову Синчэня на подушку. Он опустил ноги с кровати и напряг их, чтобы размять мышцы. — Но советую тебе не сводить с него глаз и тут же звать меня, если вдруг что-то произойдет. Некоторое время спустя он вернулся, объявив о своем присутствии громким пинком ногой в дверь, и Сун Лань собрался было наброситься на него за лишний шум, но вовремя вспомнил, что тот не может стучать в дверь и держать поднос одновременно. Так что он неохотно отступил, пропуская его внутрь. — Ничего нового? — Сюэ Ян направился к кровати, осматривая Синчэня, и тут же вздохнул, когда Сун Лань покачал головой. — Даочжан-даочжан… ты что, собираешься тут вечно спать, м? Он нацелился было вновь залезть в кровать, но Сун Лань протянул руку, остановив его, из-за чего получил еще один недовольный взгляд. — Ты не будешь там есть, рискуя пролить на него суп. Для этой цели прекрасно сойдет и пол. Сюэ Ян закатил глаза, но все же уселся на пол, прислонившись спиной к кровати и опустив поднос рядом. Сун Лань неохотно пристроился возле него и с определенной толикой удивления вдруг заметил, что Сюэ Ян принес чай на двоих – неужто и правда надеялся, что Синчэнь проснется к моменту его возвращения? — Теперь говори, что случилось. Ты сказал, что я был одержим духами? — Ага, — кивнул Сюэ Ян, поглощая еду так, словно и правда умирал с голоду. — Нужно будет подправить этот момент, технически ты мертвец, шатающийся повсюду без хозяина… — он оскалился в ответ на мрачный взгляд Сун Ланя. — И без определенного контролирующего присутствия в твоей башке, очевидно, другим тварям становится легче туда проникать. Думаю, это будет несложно исправить, раз уж мы теперь в курсе – конечно, при условии, что ты позволишь поиграть с уже существующими на тебе заклинаниями. Сун Лань содрогнулся от одной мысли об этом, но стиснул зубы и продолжил: — Что дальше? Сюэ Ян пожал плечами, ни на миг не прекращая есть. — Я их изгнал, в конце концов, ты все еще мой лютый мертвец! И единственный, кто может избавить тебя от моего контроля, как бы иронично не звучало, это ты сам. Даже лаоши Илин смог лишь чуть-чуть тебя замедлить! У каких-то тупых духов не было и шанса. Так что я избавился от них, но ты взял и отрубился! Пришлось тащить обратно в деревню самому – считай, тебе повезло, что я решил, будто ты этого стоишь! Ты хоть представляешь, насколько тяжеленный, а? Сун Лань вдруг обнаружил, что пялится на Сюэ Яна, бросившего на него короткий раздраженный взгляд. — Именно, и всегда пожалуйста. Это вполне совпадало с тем, что рассказал трактирщик, и это означало, что… Сюэ Ян действительно спас их всех в одиночку и доставил в безопасное место. Сун Лань помнил, каким длинным и утомительным был путь на гору. Спуститься с нее, да еще и неся на себя двух человек, казалось практически невозможной задачей. А Сюэ Ян взял и… — Однажды ты сказал мне, что приемлемым и уместным ответом кому-то, кто только что спас тебе жизнь, было бы простое «спасибо», — фыркнул Сюэ Ян, замирая с поднесенной к губам чашкой. Он вдруг обнаружил, что рассматривает темного заклинателя ближе, чем когда-либо до этого, отмечая острые клыки и пустой рукав, всю слишком уж человеческую усталость и какую-то колючую, горестную гордыню. Отмечая, как даже сейчас он держит свои чувства восприятия отчасти направленными на Синчэня, с едва скрываемой болью собственника. Столько всего, что можно в нем ненавидеть, – и столько всего, за что он был ему обязан. Сун Лань прикрыл глаза¸ затем снова открыл их. — Спасибо. Сюэ Ян растерянно нахмурился, опустив чашку и чуть склонив голову, одаряя его крайне подозрительным взглядом. — Ты спас нас. И за это… я благодарю тебя. Что насчет Синчэня? Он в порядке? Восстановится? Ты знаешь, нет? Сюэ Ян позволил пристальному взгляду задержаться еще на несколько мгновений, затем слишком уж небрежно пожал плечами, стряхивая напряжение с плеч, будто птица, ерошащая свои перья, и обернулся, бросив задумчивый взгляд на Синчэня. — Не знаю. Я надеюсь, думаю, что да. Заклинания не повреждены. Куски его души все еще держатся вместе, им не удалось расширить трещины. Но они…— он зашипел, в ярости оскалив зубы. — Они попытались сожрать его. Сюэ Яну явно понадобились недюжинные усилия, чтобы обуздать собственную, на этот раз весьма обоснованную, ярость. От отложил свою чашку, повернулся и почти неосознанно коснулся собственными пальцами ладони Синчэня. В этот раз по-настоящему отслеживая работу заклинания. Или, возможно, ему просто нужно было прикоснуться по той же причине, по которой нужно было прикоснуться Сун Ланю, – чтобы убедиться, что он и правда здесь. — Его духовная часть ослабла, но я не думаю, что она повреждена слишком сильно. Просто несколько иссушена. Я вливал в него Ци, усиливая работу заклинаний, на случай если… Надеюсь, ему просто нужен отдых. Он казался достаточно уверенным и компетентным, но, хоть его голос и звучал хладнокровно, в нем все равно чувствовалась такая же лихорадочная тревога, которая зудела и у Сун Ланя под кожей. — Мы можем что-то сделать? — спросил Сун Лань, обеспокоенный из-за беспомощного бездействия, из-за того, что не знал, как действовать, и вынужден верить, будто Сюэ Ян знает как и поделится этими знаниями с ним. Темный заклинатель лишь отстраненно пожал плечами, все так же продолжая вглядываться в Синчэня. — Вливать в него больше Ци, когда сами достаточно восстановимся для этого. Внимательно следить, чтобы комбинации заклинаний не рассыпались. И просто… позволить ему отдохнуть. Его энергия уже куда стабильнее чем раньше. В последний раз жадно сжав руку Синчэня, он все же отпустил ее, резко отвернулся, снова взялся за чашку и, изобразив то самое прилежное выражение лица, которым он обычно прикрывал свою боль, осушил ее одним глотком. — Поверь мне, — сказал он, не глядя на Сун Ланя, и голос его был весьма странным. — Я тоже ненавижу видеть его вот таким. Но мне приходилось смотреть на это семь лет. Считай, тебе повезло, что ты тогда был мертвецом. Искаженная улыбка, обнажающая клыки, вдруг появилась на его лице – ее можно было бы счесть скорее вызывающей, чем шутливой, если бы не пустота во взгляде. На короткое мгновение Сун Лань почти по привычке возжелал его придушить. Потому что если бы не он, если бы не отвратительные болезненные убийства, причиной которых он стал… Он мысленно внес эту обиду в список терпеливости и убрал прочь, как и многие другие. Гнев или насилие сейчас ничем не помогут, ничем не помогут Синчэню. — Значит, так и поступим, — ответил он. Сюэ Ян просто пожал плечом, выражая свое согласие, но продолжил смотреть вдаль. Купаясь в теплых лучах закатного солнца, Синчэнь все еще спал.***
Сяо Синчэнь спал. Прошел день, затем другой — ясные дни с теплым светом и без тумана, скрывающего солнце от мира. Игнорируя грозные взгляды Сун Ланя, он продолжал вытирать влажной тряпкой лоб своего даочжана, расчесывать ему волосы, менять повязку на глазах, несмотря на то, что в этом не было такой уж большой необходимости. Он пользовался этим в качестве оправдания для того, чтобы прикоснуться к нему, сохраняя в чистоте и аккуратности. Сун Лань же, игнорируя его собственные грозные взгляды, невозмутимо поправлял Сяо Синчэню одеяло и заплетал его волосы туже – так, как он сам чисто технически не смог бы. Но Сяо Синчэнь все равно спал. Ну, по крайней мере он дышал, что уже обнадеживало. Несколько бледный, но все еще с румянцем на щеках и ушах – особенно если немного потереть их, что пришлось прекратить делать после того, как его за этим занятием застукал Сун Лань и они довольно нехорошо поцапались по этому поводу. Всерьез беспокоиться Сюэ Ян начал, когда пошел шестой день, густой и тягучий, как мед. Он разрывался между растущей потребностью выбраться из крохотной комнатушки, размять ноги, сделать хоть что-нибудь, да что угодно, лишь бы не сидеть здесь, пялясь на безжизненное тело Сяо Синчэня – и почти физически-болезненным желанием ни на миг не покидать его одного. Сун Лань едва ли облегчал его участь, старательно пытаясь стать еще более занудным, чем обычно: он либо проводил время в бесшумной медитации, либо собственнически суетился вокруг Сяо Синчэня. Казалось, комната становится все меньше и меньше с каждым минувшим шичэном, и, поймав себя за пристальным вглядыванием в глотку Сун Ланя уже десятый раз подряд за последние несколько минут в попытке представить, как будет выглядеть кровь мертвеца, если вспороть ему горло, Сюэ Ян все же скрипнул зубами и сдался. — Я сваливаю, мне нужно кое-что достать. Следи за ним и, если он вдруг проснется, немедленно отправь кого-нибудь за мной. Сун Лань бросил на него равнодушный взгляд, который он запросто проигнорировал, и со смесью облегчения и тревоги все же покинул маленькую комнатку. Просто короткая прогулка, свежий воздух – все, в чем он нуждался, еще бумага для талисманов и, может быть, что-то сладенькое, а еще он нуждался в том, чтобы не делить маленькую комнатушку с Сун Ланем, не смотреть на спящего Синчэня, так чертовски похожего на мертвеца… Едва он спустился по ступенькам в трактир, как маленький слащавый трактирщик, как обычно, заторопился навстречу, и Сюэ Ян заставил себя сменить инстинктивный оскал на нечто вроде яркой улыбки. — О, Сюэ-гунцзи, так приятно видеть тебя снаружи! Что-нибудь нужно? Местные поднялись на гору с талисманами, которые ты нам дал, и, как ты и сказал, духи оказались запечатаны в ущелье – не знаем, как тебя и благодарить… — Всегда пожалуйста, — процедил Сюэ Ян сквозь сжатые зубы, все еще улыбаясь, или по крайней мере пытаясь. — Рад это слышать. В любое другое время, если бы его провозгласили городским спасителем, он бы развеселился – и особое удовольствие получил бы от выражения лица Сун Ланя. Но прямо сейчас ему нужно было выбраться наружу, чтобы хоть как-то избавиться от зудящей беспокойством энергии из собственной нервной системы. К счастью, назойливый старик, похоже, сообразил, что он несколько неуместен, и отступил в сторону с коротким поклоном. — О, я задерживаю тебя, Сюэ-гунцзы… Наслаждайся прогулкой. Но если тебе нужно что-нибудь – только скажи. Мне нужно, чтобы Сяо Синчэнь проснулся, — мысленно зарычал он, пробравшись к двери и наконец выскочив на свежий воздух, на миг ослепленный ярким светом, мир был живым и бодрым, в отличие от Сяо Синчэня. — Мне нужно, чтобы Сяо Синчэнь проснулся и сказал «Спасибо, Сюэ Ян, что спас мою жизнь» и «этого достаточно» и «я прощаю тебя». Он передвигался широкими, агрессивными шагами, то и дело сжимая и разжимая ладонь. Прямо вдоль улицы располагался скучный деревенский рынок, и Сюэ Ян невидящим взглядом принялся рассматривать прилавки, пытаясь понять, что здесь продается, до тех пор, пока все не начало сливаться перед глазами. Он мысленно дал себе подзатыльник и, болезненно впившись ногтями в ладонь, заставил себя сконцентрироваться. Перед его взором возникла лавка со сладостями. Ну уж с конфетами-то накосячить сложно — и тот факт, что ты местный герой, явно означает, что ты можешь получить любые сладости, которые только захочешь, даже не напрягаясь из-за того, что не заплатил. Затем на его пути попалась лавка с амулетами и талисманами: бесполезные вещицы – но лучше, чем ничего, так что он обзавелся пачкой пустых бланков для талисманов. И даже сдержался от того, чтобы просветить продавца с помощью ножа насчет того, как бесполезны его поделки! «Смотри, Сяо Синчэнь, — мысленно прошипел он, — смотри, насколько чертовски терпеливым я могу быть!» Беспокойство по-прежнему зудело под кожей, но с каждым моментом желание вернуться назад усиливалось – оно ковырялось в его внутренностях, словно крысы в старых отбросах, что, по сути своей, было весьма убого. И все одинаковое… Он повернулся, чтобы направиться обратно к таверне, но сквозь его угрюмое настроение внезапно прорвался звук, такой сладкий и увлекающий, что он, почти не желая того, свернул в сторону и двинулся туда, откуда он доносился. Неожиданная идея вспыхнула в его голове даже без помощи осознанного мышления. Продавец конкретно этой лавки, очевидно, не был осведомлен о том, что торгуется с местным героем, неблагодарная задница, но у Сюэ Яна все еще оставалось пару кусков серебра в рукаве, и к тому же он всегда умел заключать сделки с выгодой для себя. Настроение значительно улучшилось, когда он, самоуверенно насвистывая себе под нос, вернулся к гостинице с необычным приобретением в руке. Он даже принял великодушное решение обеспечить крестьянам куда более качественные талисманы, что позволило бы ему заняться хоть чем-то и, что более важно, заперло бы духов еще надежнее и подальше от Сяо Синчэня — к тому же приветственные улыбки со всех сторон начали ему нравиться.***
Сун Лань глубоко вздохнул, услышав уже знакомый пинок в дверь. Может, стоит установить какой-нибудь колокольчик или что-то вроде? Он открыл дверь и тут же отступил назад, столкнувшись с гигантской плетеной корзиной. Нет, это не корзина, это… Что-то внутри вдруг переполошилось, затрепетало, и Сун Лань ошарашенно уставился на это «что-то». — Ты приволок... птицу. — Не птицу, а поющую птицу, — исправил его Сюэ Ян, прижимая клетку к груди одной рукой. — Ему нравится слушать этих мелких пиздюков. Эта должна поднять ему настроение! А может, даже поможет ему проснуться, он ведь еще не просыпался, да? — Нет, — автоматически ответил он, все еще уставившись на маленькую коричневатую птичку, которая, в свою очередь разглядывала его то одним, то вторым глазом сквозь бамбуковые прутья. Сюэ Ян протиснулся мимо него, будто и не слышал этого, и, в очередной раз недовольно вздохнув, Сун Лань закрыл за ним дверь, на миг оставленную без внимания. — Глянь, что я купил тебе, даочжан! Я нашел тебе маленького друга! Он будет сладко напевать тебе, пока ты спишь, разве не чудесно? Здесь было так тихо. Теперь будет гораздо лучше! — Ему не понравится, — прокомментировал Сун Лань, последовав за ним и нахмурившись, когда Сюэ Ян, временно оставив клетку на полу, приволок небольшую скамеечку для ног к изголовью кровати Синчэня и затем торжественно водрузил на нее клетку с птицей. Птица, к слову, не сильно впечатлилась, издав очередной пронзительный возмущенный чирик. — Он ненавидит, когда птиц держат в клетке. Сюэ Ян бросил на него настороженный взгляд, приобретая сходство с нахохленной птичкой. — Ну тогда, черт подери, ему лучше проснуться и сделать с этим что-нибудь. Последние слова явно относились к спящему Сяо Синчэню, прежде чем хмурый взгляд Сюэ Яна сменился очередной яркой ухмылкой. — Пусть выпустит ее, как только проснется! Ему понравится эта идея. Кто-то бы все равно купил ее, а так она рано или поздно, но все-таки окажется на свободе. Это обрадует его! Сун Лань беспомощно уставился сначала на Сюэ Яна, потом на птицу. Похоже, как только ее клетка перестала двигаться, она успокоилась, неохотно приняла съедобные крохи с пальцев Сюэ Яна и даже несколько раз вопросительно-возмущенно чирикнула, когда еда закончилась. Надо признать, этот звук и правда оказался приятным. Сюэ Ян уже собрался было сесть возле Синчэня, но, бросив взгляд в лицо Сун Ланю, недовольно вздохнул, закатив глаза, и соскользнул на пол. — Ему всегда нравилось слушать пение птиц. Иногда он просыпался еще до рассвета, только чтобы послушать самых ранних… Он говорил, что они вроде цветов на слух. Звучало очень похоже на Синчэня, и сердце Сун Ланя дрогнуло. Видимо, сочтя свой новый дом вполне сносным, птица напыжилась и завела мелодичные трели. Может, это не такая уж и плохая идея. Если Синчэнь все еще может слышать, даже в столь беспробудном сне, то наверняка эти трели облегчат его душу. — Я собирался сходить за чаем, когда ты вернешься, — произнес он и тут же добавил с необходимой толикой вежливости. — Будешь? Сюэ Ян оперся о кровать спиной, откинув голову возле одной из рук Сяо Синчэня и слушал пение птицы, закрыв глаза, но переспрашивать еще раз не пришлось: он едва заметно кивнул. Он сидел все так же, и, когда Сун Лань вернулся, опустился рядом, поставил поднос между ними, принявшись наливать чай, – лишь приоткрыл один глаз, чтобы глянуть на него. Сун Лань взял свою чашку и сел ровно. — Я купил сладостей, — внезапно произнес Сюэ Ян и вытряхнул из рукава мешочек с конфетами, разложив его на подносе, словно подношение, а сам тут же сунул одну из них в рот. Первую чашку чая они выпили в неловкой натянутой тишине. — Раньше, до всего этого, ему не так уж и сильно нравились птицы, да? — спросил Сюэ Ян, привычно играясь со своей чашкой и не глядя на собеседника. Сун Лань нахмурился, изо всех сил пытаясь вспомнить хоть какое-то свидетельство о птицах из прошлого. Когда они бродили по свету вместе, юные и праведные, налаживали отношения с людьми так легко и непринужденно, что это казалось судьбой, предназначением, словно так всегда должно быть… — Я не знаю, — признал он. — Он любил их не больше, чем остальные, полагаю, но не обращал на них столь пристального внимания. Думаю, это одна из тех вещей, которые он начал ценить больше… после. После того, как потерял глаза. После того, как отдал их, по своей воле, мне. Из-за тебя. Сюэ Ян просто отстраненно кивнул. — В городе И… Он мог слушать их часами. Это было одно из его любимейших занятий. Если выйти за город, там был луг с кучей диких цветов. Мы иногда ходили туда, все трое, и я рассказывал ему про цветы, а потом мы весь день слушали птиц. Скучно пиздец. Но ему нравилось. Сердце Сун Ланя снова екнуло. Эта история звучала, как сладкое воспоминание, и он отдал бы все, чтобы стать его частью. — Ему нравились цветы и раньше, когда мы путешествовали вместе. Из-за большой высоты на горе их не то чтобы много видов, так что он так радовался, когда находил какой-то новый. Ему обязательно нужно было остановиться и рассмотреть его со всех сторон… Сюэ Ян издал надломленный смешок. — Звучит очень по-синчэневски. Сун Лань подлил еще чая, и они снова выпили его в долгой безмолвной тишине. — Ты не ешь сладости, — сощурив взгляд, заметил Сюэ Ян вслух с растущей обидой в голосе. — Мои угощения недостаточно хороши для тебя? Сун Лань устало пожал плечами, совершенно не желая ссориться – только не сейчас, когда все стало таким странным, горько-сладким в своем умиротворении. — Я не могу ощутить их вкус. К тому же я не питал особого интереса к сладостям и раньше. Сюэ Ян сузил глаза еще сильнее. — Не можешь ощутить вкус?... Сун Лань ощетинился, глянув на него. — Я мертв и у меня нет языка. В ответ он получил короткую задорную ухмылку, прежде чем в глазах Сюэ Яна вновь появилась знакомая искорка расчетов и вычислений. — Ну это же просто издевательство. Спорим, я смогу это исправить. Он уставился, внезапно содрогнувшись, изо всех сил стараясь не поддаться безумной надежде, что возможно – просто возможно — получится вернуть одну из стольких вещей, отнятых у него. Надежде стать еще чуть более живым. — Ты сможешь? Исправишь? Сюэ Ян пожал плечами, подбросив еще одну конфету в воздух и поймав ее острыми зубами. — Не знаю. Но могу попробовать. Все равно мне нужно чем-то заняться – тупо сидеть без дела сводит меня с ума. Сун Лань закрыл глаза, старательно возвращая привычное эмоциональное равновесие. — Я был бы… очень признателен. Сюэ Ян снова улыбнулся ему одной из тех обескураживающих дружелюбных улыбок, на которые он и понятия не имел, как реагировать. — Посмотрим, — только и сказал он. Запах цветов доносился из открытого окна, вечер разукрашивал мир нежными розоватыми оттенками, птица пела так, словно ее крошечное сердечко вот-вот разорвется. А Сяо Синчэнь по-прежнему спал.