Love can touch us one time And last for a lifetime And never let go till we're gone. Песня из «Титаника»
Горизонт заалел. Ночь неохотно сдавала свои позиции, но новое утро наступало неумолимо, и царица тьмы была вынуждена покориться издревле заведенному в природе порядку вещей. Водная гладь океана, которая ночью была темна, как чернила, теперь зарделась, словно смущенная красавица. За чудесными метаморфозами, которые принесло очередное утро, завороженно наблюдал воин-акула, примостившийся на скале, поднимавшейся из воды огромным чудовищным когтем и находившейся в паре метров от лесистого берега. В руках он держал какой-то небольшой предмет, на который периодически устремлял задумчивый взгляд. «Почему я сразу не вернул его ей? Ведь мог же догнать, остановить, сказать: так, мол, и так, ты забыла свой лук, вот он, держи. Ведь она тогда шла вдоль берега, и мне стоило лишь подплыть к ней», — размышлял Каин. И не давал себе никакого вразумительного ответа на этот вопрос. Временами он осторожно проводил пальцами по узорам, украшавшим изящный складной лук. В такие мгновения его глаза лучились нежностью и добротой, которые бывалому воину были совершенно несвойственны. «Правы, правы те, кто считает, что женщины не созданы для битв. По крайней мере те дамы, которые обитают на суше, — продолжал свой мысленный монолог Каин. — Взять хотя бы Лину. Какие у нее тонкие и хрупкие руки! Вполне понятно, почему она предпочитает поражать врагов стрелами, а не кулаками и не мечом. Макс говорил, что в своё время она прекрасно обходилась без лука, но я ему не верю. Разве такими кулачками можно победить противника? То ли дело Брумгильда. У неё кулак размером с голову Макса уж точно. Таким можно хоть слона нокаутировать. И всё же… Ни у кого из подводных обитательниц я не видел таких красивых рук». Каин погрузился в воспоминания. Первая картинка, которая пронеслась перед его внутренним взором, казалось, была совершенно непримечательна. Но эта самая картинка заставила Каина вспомнить все события вчерашнего дня, которые были важны для него.***
Во время вчерашнего праздника жители суши и моря решили устроить турнир лучников. Для этого на ветви ивы, что росла на берегу, привесили множество небольших мишеней, терявшихся в пестрой листве. Только наметанный глаз мог с первого взгляда отличить их от зелени. Участникам турнира нужно было увидеть среди листвы и поразить как можно больше мишеней. Лина сразу же заинтересовалась этим соревнованием. Она даже предлагала Максу присоединиться, но он отказался, ибо стрелял из лука не очень-то умело. Каин слышал их разговор, когда сидел на причале, опустив хвост в воду. Король и лучница стояли в паре метров от него, а ива, возле которой собирались желающие попробовать свои силы в стрельбе, находилась ещё дальше, но была хорошо видна воину-акуле. Картинка, которая припомнилась Каину, была связана как раз с упомянутым выше турниром, а именно с тем моментом, когда очередь стрелять дошла до Лины. Львица вышла вперед, привычными движениями вскинула лук и натянула тетиву, целя в затерявшуюся в листве мишень. Долю секунды она стояла неподвижно. В каждом изгибе ее рук и черточке лица чувствовалось сдерживаемое до поры до времени напряжение. Каин видел её профиль и невольно залюбовался аккуратными чертами милого личика. Немудрено. Таких девушек в странах океана не встретишь, они живут лишь на суше. У морских жителей свои понятия о красоте, а у обитателей суши — свои. Но если это действительно так, то что же привлекает его в этой девушке из совсем другого мира, из страны, что расположена на континенте, а не на дне океана? — Почему ты так смотришь на неё? — спросил Макс. Теперь, когда Лина покинула его и присоединилась к участникам турнира, юный король сидел рядом с Каином на причале, наблюдая за стрелками. — Как? — не понял Каин. Макс посмотрел на него с подозрением. — Спрошу прямо. Она тебе нравится? — Как и сотням других созданий, которым посчастливилось хоть раз взглянуть на неё. — В твоем взгляде была какая-то искорка. И она мне совсем не нравится, — сквозь зубы проговорил Макс. — Разве мне нельзя любоваться её красотой? — удивился Каин. — Можно. Но… я не хочу, чтобы ты так на неё смотрел. Понимаешь? Каин кивнул. Повисло молчание. Макс задумчиво взглянул на Лину, глубоко вздохнул и повернулся к воину-акуле. Он заговорил тихо, спешно и беспорядочно. — У нас только начало всё налаживаться, мы наконец узнали точно, что любим друг друга. Ты не поверишь, но она лишь вчера согласилась стать моей женой. — Вы же уже два года… — Да, да, мы уже два года неразлучны с той самой ночи перед штурмом, когда я признался ей в любви. Я пять раз уже делал ей предложение, а она всё отказывалась. И вот в шестой согласилась! Согласилась, понимаешь? И тут ты так на неё смотришь. Каин торопливо прервал рассуждения Макса: — Я ни в коем случае ни на что не претендую, поверь. Я восхищаюсь её красотой. Больше ничего. Макс с сомнением хмыкнул, но больше ничего не сказал. В это время на причале появилась Лина. Её улыбчивое лицо светилось от радости. В руках она держала рисунок. В качестве выигрыша победителю вручали его портрет, который выполнялся сразу после окончания соревнования и определения счастливчика. — Макс, смотри, что я выиграла. Правда, художник, по-моему, неслабо приукрасил мою физиономию, — прощебетала она, садясь рядом с Максом и протягивая ему рисунок. — Пресвятая Лайонесса Винтервилл, это же прекрасно! — пораженно воскликнул Макс, глядя на карандашный портрет львицы, которая смотрела на него с рисунка, добродушно улыбаясь. — Хотя с тобой эта копия никак не может сравниться. Ты гораздо красивее. По щекам Лины разлился лёгкий румянец. Каин всё это время сидел молча, завороженно глядя на портрет. Он бы так гипнотизировал взглядом и саму Лину, если бы между ними не было Макса, который мог заметить странное состояние воина-акулы и сделать неверные выводы. Лина между тем убрала рисунок в сумку, легко вскочила со своего места и подошла к ящикам, что стояли на краю причала. — Макс, а помнишь ту картину? — Какую? — Ну, ту… как её? Где львица стоит на носу судна, раскинув руки в стороны, а сзади — её возлюбленный. — О, да, замечательная картина. Как же она?.. — Макс призадумался, тщетно пытаясь вспомнить название. — Она называется «На борту «Надежды», по-моему, — произнёс Каин. — Точно, — кивнула Лина. — Слушай, Каин, будь другом, помоги мне забраться на эти ящики, а потом постой немного рядом со мной… Хочу встать, как на той картине: руки в стороны, лицо к океану, а за спиной… — Возлюбленный, — заметил Каин. — Как видишь, я тебе не подхожу, проси Макса. — Но это же понарошку, — возразила Лина. — Макс, разве я не права? Ты же не против, если Каин подурачится со мной? — Честно говоря, я согласен с мнением Каина, — ответил Макс. Серьёзность молодого монарха несколько удивила Лину. Вроде бы речь шла о простой шутке, а у него даже глаза не смеялись, когда он говорил. — Каин, прошу. Большие искрящиеся глаза взглянули на воина-акулу, и его сердце оттаяло. Он вздохнул, спрыгнул с причала в воду, проплыл пару метров и вынырнул у самого её конца. Он ловко подтянулся на мускулистых руках, вытаскивая из родной стихии своё рыбье тело, и спустя секунду уже сидел на своём мощном акульем хвосте перед Линой. — Ну, давай рассказывай, что ты от меня хочешь, — проворчал он. Через минуту Лина стояла на ящике, на который ей помог забраться Каин. Она лучезарно улыбалась, обнажая два ряда жемчужно-белых зубов. Воин-акула осторожно поддерживал её за талию. Он тоже улыбался. Это получалось совершенно бессознательно. Каину было просто приятно находиться рядом с Линой. Перед ними расстилался бескрайний океан. Солнце клонилось к закату, и небо уже окрашивалось в мягкий пурпур. Лина любовалась пейзажем, Каин зачарованно глядел на Лину, а Макс стоял в паре метров от них с изумлённым лицом. Он испытывал смешанные чувства. С одной стороны, в сердце короля впустила острые когти злобная ревность. Ему совсем не нравилось, что в дурачестве Лины участвует Каин, а не он, Макс. Кто её жених, в конце-то концов! С другой — он поражался доброте и беззаботной веселости Лины. Она позвала воина-акулу без всякой задней мысли, просто как старого друга, который прошёл с командой через огонь, воду и медные трубы…***
Невдалеке раздался еле уловимый плеск. Каин встрепенулся, отвлекаясь от воспоминаний. С полминуты он напряженно вслушивался в тишину. Ничего. Воин-акула тяжело вздохнул, ворчливо выразил сожаление, что у него нет наручных часов, и вновь задумался.***
Обитатели моря и суши один за другим уходили с праздника, который изрядно затянулся. Побережье постепенно опустело. Макс и Лина попрощались с воином-акулой и покинули причал. Каин с задумчивым видом следил за тем, как они медленно идут вдоль берега. Макс что-то увлеченно рассказывал, но Лина слушала его как-то невнимательно, рассеянно, так сказать. Похоже, её мысли были заняты чем-то другим, и болтливость спутника временами досаждала ей. Воин-акула отвернулся от лучницы и короля, и взгляд его упал на причал, на котором он сидел. — Хм, что это? Каин протянул руку и взял небольшой предмет, лежавший на ящике, на котором совсем недавно стояла Лина. — На тебе! — изумился Каин. — Свой складной лук забыла. Вот растяпа! «Забыла ли? — пронеслось у него в голове. — А, может, она специально оставила его? Да ну, что за одиозные теории, брось это, Каин». Сначала воин-акула хотел прыгнуть с причала в воду, догнать Макса и Лину и вернуть потерянное оружие. Однако потом передумал. Если бы Лина шла одна, он претворил бы этот план в жизнь. Но рядом с ней был Макс, и это значительно осложняло дело. Мало ли какая чушь взбредет ему в голову. Подумает ещё, что Каин специально стащил у Лины её лук, чтобы потом вернуть и лишний раз взглянуть на неё. Лучше сделать по-другому. Да, по-другому.***
До слуха Каина вновь донёсся плеск. На этот раз он прозвучал гораздо ближе. Воин-акула оглянулся и увидел небольшой челнок, который подплыл к самой скале. Как Каин его раньше не заметил? В челноке сидела Лина. Её личико раскраснелось от усердной гребли. Белая рубашка взмокла от пота и липла к спине и рукам. — Здравствуй, Лина! — Доброе утро, Каин! — улыбнулась Лина, смахивая капли пота со лба. — И зачем тебе понадобились все эти тайны, я понять не могу? Записку написал, попросил встретиться да ещё в такой глухомани, которая даже не на всех картах обозначена. Я с час искала расположение этого места, полбиблиотеки перекопала. Каин смутился: — Прости, что так вышло. Я ни в коем случае не хотел обременять тебя. Честно говоря, я думал, что об этой скале жители суши наслышаны так же хорошо, как и обитатели моря. — Нет, как оказалось. Зато, изучая карты, я открыла много нового для себя. Уже подумываю организовать пару-тройку экспедиций в заинтересовавшие меня места. Повисло молчание. Каин понимал, что нужно вернуть лук, но всё медлил. А Лина, похоже, не собиралась торопить его. — Красивый вид открывается отсюда. Надо запомнить это место, — задумчиво заметила она, глядя на бескрайний простор океана. — Если ты никогда не слыхала о здешних местах, я могу провести для тебя небольшую экскурсию, — предложил Каин, изумляясь про себя, как робко звучит его голос. — Правда, она ограничится только побережьем, ибо по суше передвигаться я не умею. — Было бы здорово! — с живостью откликнулась Лина. Часа полтора-два Каин и Лина неспешно плыли вдоль побережья: она — в челноке, а он — без всяких вспомогательных средств, необходимых сухопутным при столкновении с водной стихией. Воин-акула подробно рассказывал о разных примечательных отмелях, выдающихся вперед косах, небольших лагунах. Он изумлял Лину своей невероятной разговорчивостью, да и сам удивлялся своему внезапно открывшемуся красноречию не меньше львицы. — Хм, а эта скала очень похожа на ту, где ты ждал меня, — заметила лучница, кивая вперед. — Да, их две, причем, как видишь, они расположены не так уж далеко друг от друга. Есть красивая легенда о том, как появились эти скалы. Однажды львица-княжна Ника пришла на этот берег искупаться. Её случайно увидел лучник-акула по имени Сид и полюбил её без памяти. Каждый день приплывал он к этому берегу, чтобы украдкой полюбоваться на красавицу-княжну. Она резвилась в воде, а потом садилась на песок и начинала петь красивую песню о смелом рыцаре и даме его сердца, которым не суждено было быть вместе, хотя они и любили друг друга. Наконец Сид пересилил свою робость и заговорил с Никой. Своим внезапным появлением из океанской пучины он несказанно испугал княжну. Однако когда Ника узнала, что Сид не желал ей зла, а лишь хотел познакомиться, то сразу успокоилась и заговорила с ним очень дружелюбно. Иногда княжна называла Сида рыцарем. Лучнику-акуле это было очень приятно, ведь никто никогда не именовал его так. Почти каждый день Сид и Ника встречались на берегу океана. Так прошло четыре месяца. Но вот однажды Ника не появилась на побережье. Сид прождал её до позднего вечера, но тщетно. На следующий день она тоже не явилась. Сид бросился на поиски. Он заплывал в крупные реки, что впадали в океан неподалёку от этого места. И вот один карась сказал ему, что Ника вышла замуж и теперь живет в столице Львиного королевства, очень далеко от берега. Сид не поверил карасю. Он вновь вернулся на то место, где они с Никой обычно встречались, и поклялся не сходить с него, пока не придет к нему львица. Ника тоже искала возможности встретиться с Сидом. История эта происходила очень давно, тогда ещё девушек выдавали замуж, особо не интересуясь, хотят они этого или нет. Так случилось и с Никой. К ней сватался очень богатый князь. Отказать ему было невозможно. По крайней мере, так думали родители Ники. Сыграли свадьбу. Князь сразу же объявил, что намерен увезти жену в столицу. Ника умоляла его дать ей возможность попрощаться со старым другом Сидом, предупредить его об отъезде. Но князь лишь посмеялся над странной просьбой и не стал больше слушать Нику. Прошло пять лет. Всё это время Ника жила в столице, но очень тосковала по Сиду. Но вот из отчего дома пришло печальное известие: отец Ники погиб на войне. И князь отпустил Нику проститься с ним… И вот княгиня в траурном платье стремглав бежит на побережье. Где же Сид? Должно быть, он давно уже забыл этот берег. Нет, не забыл. Вот он сидит на большом валуне, омываемом волнами. Сидит неподвижно. Ника подбегает ближе. Сид даже не повернул головы. Что же с ним? Каин вдруг замолчал. — Что же с ним? — спросила Лина, которая слушала удивительную легенду, затаив дыхание. — Он умер. Всего только пару дней не дожил до прибытия Ники. Помнишь, он дал клятву не сходить с того места? Он и не сходил все эти пять лет. Его немногочисленные знакомые знали о его чудаческой выходке и приплывали к нему, притаскивая с собой еду, чтобы он не умер от голода. Но постепенно их посещения становились всё реже, пока совсем не прекратились. А Сид всё сидел и ждал появления Ники, но Костлявая пришла к нему раньше возлюбленной львицы. Когда Ника поняла, что случилось с Сидом, то горько заплакала и стала молить Лайонессу Винтервилл сжалиться над ней и позволить ей встретиться с ним если не в этом мире, то в небесном чертоге. Богиня услышала её молитву и сделала Нику и Сида ангелами. Также она воздвигла две скалы, похожие на когти, которые своими вершинами тянутся друг к другу, но никак не могут сойтись. Так Лайонесса Винтервилл увековечила память о великой любви Сида и Ники. Повисло молчание. Лина вытерла слезы, навернувшиеся на глаза. — Красивая легенда, — тихо сказала она после паузы. Они ещё немного проплыли вперед, а потом решили потихоньку заканчивать прогулку. Воин-акула вернул Лине лук и обратился к ней с совершенно неожиданной просьбой: — Лина, слушай… Ты бы не могла подарить мне что-нибудь? Лучница опешила. Такого поворота она не ожидала. Каин внимательно глядел на нее. Лина с полминуты сидела неподвижно, как бы осмысливая суть вопроса, а потом принялась ползать по карманам в поисках хоть чего-нибудь стоящего. В итоге она выудила пару гаек, леденец да проволочку. Никакой из этих предметов на звание подарка естественно претендовать не мог. Тогда лучница вспомнила про сумку, висевшую у нее на плече. Ту самую сумку, в которую она положила свой портрет. — Это единственное, что у меня нашлось, — смущенно сказала Лина, протягивая рисунок воину-акуле. — Лучше бы, конечно, подарить тебе отвертку или гаечный ключ — от таких предметов есть хоть какая-то польза. — По-моему, это куда лучше всяких отверток и ключей, — сказал Каин, осторожно проводя пальцами по портрету. — Хотя от тебя я принял бы и ответку, и леденец, и гайку — что угодно, лишь бы этого предмета хоть раз касались твои руки. Лина изумленно посмотрела на Каина. Невероятная догадка поразила ее. На душе у лучницы стало тревожно. — Ты боишься меня? — спросил Каин с ноткой печали в голосе, заметив испуг в её глазах. — Я не причиню тебе зла. Уверяю, я не строил никаких гнусных планов, когда звал тебя сюда. Хотел лишь вернуть лук да кое-что сказать. Повисла тишина. Лучница неуверенно и испытующе глядела на Каина. Он в свою очередь тоже очень внимательно смотрел на Лину, как будто задавая ей немой вопрос. Игра в гляделки длилась несколько минут, но за этот коротенький промежуток Лина и Каин узнали друг о друге гораздо больше, чем иные люди за пять лет постоянного общения. Им не нужно было говорить. Казалось, что слова только затуманят истину и не дадут понять ее в полной мере. Лина и Каин как будто читали в глазах друг друга все чувства и мысли. — Давно? Слово. Одно только слово. Но Каин прекрасно понял, о чем спрашивает Лина. — Не знаю даже, как сказать. Должно быть, почти с самой первой нашей встречи. Но ты не беспокойся. Мне ничего не нужно от тебя. Для меня важнее всего твоё благополучие. Если ты будешь счастлива с Максом, я буду рад за тебя. Я не намерен отбивать тебя у него, как будто ты безвольная вещь и не можешь сама разобраться в своих чувствах. Знай только, что я люблю тебя и желаю тебе исполнения всех твоих желаний. Лина во все глаза смотрела на Каина и чувствовала, как в её груди отчаянно стучит взволнованное сердце. Когда она отправлялась сюда, то уж точно не думала, что ей будут признаваться в любви да ещё и таким необычным способом. Львица была тронута до глубины души. — Если бы ты сказал мне раньше… — Это ничего не изменило бы, поверь. Ты любишь Макса, и я это вижу. — Но тебя я тоже люблю. — Не так, как его. Я твой товарищ по оружию, но вряд ли я мог стать спутником всей твоей жизни, для меня это была бы неоправданно большая роль в твоей судьбе. — Знаешь, а давай я буду приходить на это место каждый день, чтобы пообщаться с тобой. Мне тут очень понравилось. — Конечно, я сам хотел предложить тебе это, но боялся, что ты откажешь. Ну, что ж… Надеюсь, мы по прежнему друзья? — Друзья, — кивнула Лина. — Но гораздо лучше, чем раньше. Обратно плыли в задумчивом молчании… Теперь Каин каждый день приплывал к этому берегу, чтобы украдкой полюбоваться на красавицу-лучницу. Она резвилась в воде, а потом садилась на песок и начинала петь красивую песню о смелом рыцаре и даме его сердца, которым не суждено было быть вместе, хотя они и любили друг друга. Но любовь их была слишком чиста, самоотверженна и прекрасна, чтобы сбыться.