Рожденный ползать

— Покажи ему, — сказала Ирка. — В нашем обществе это не слишком-то прилично делать перед каждым встречным. — Ну вот еще, — возмутилась девушка. — Это Тим-то — каждый встречный? Ты ведь сам его пять минут назад благодарил за спасение, так что покажи, не упрямься. Ползун едва заметно дернулся — очевидно, Иркин тон показался ему неподобающим, — но отказываться больше не стал, а легко встал на подоконник и шагнул вперед. Разноцветные крылья распахнулись, засверкали на утреннем солнце. Они казались такими непрочными, способными порваться в клочья от малейшего усилия, но в то же время прекрасно справлялись со своей задачей, поднимая ползуна все выше и выше. Его полет был совсем не похож на полет обычной земной бабочки, которая неуклюже порхает из стороны в сторону, то и дело меняя высоту: ползун двигался с необыкновенным изяществом — и не подумаешь, что он только-только перенес метаморфоз. Впрочем, и птичьим полет тоже назвать было нельзя. Это было совершенно особенное зрелище, и оно заставило сгрудившихся у окна людей замереть в том оцепенении, которое возникает, когда боишься пропустить каждую секунду разворачивавшегося перед тобой действа. — Как… — начал было Тим, когда ползун вернулся в комнату, и осекся. Он хотел сказать что-то вроде «как красиво», но это оказалось бы слишком банально, и он ляпнул то, что пришло в голову. — Как же вы позволили уничтожать своих детей? .. Это было неосмотрительно и грубо, но ползун лишь снисходительно улыбнулся, не выказывая ни малейшей обиды. Он понимал. Все понимали. — А для чего мы здесь, по-твоему, собрались? — спросил он, и его муравьиное лицо странно преобразилось. Наверное, он так улыбался.