Bokura no Tsubasa

POV Блум

Эта ночь выдалась для нас слишком сложной и запутанной в плане общего понимания ситуации. Сначала мне предстоял тяжелый разговор с испуганной Рокси. Наверно, было слишком опрометчиво брать с собой фею животных, когда в Алфею пришел тот запрос. Но она так смело доказывала свою «возможную пользу», что Дафна вступилась за новоявленную фею, которой и надо было, что… Ладно. Не время вспоминать о моей сестре. Тем более, что я не видела её уже больше пяти лет с момента той песчаной бури… Дафна, где ты сейчас? — Рокси, — я медленно глажу заплаканную девушку по плечам, — почему ты не использовала поиск ближайшей феи, а сразу полетела за мной? Она смотрит на свои руки, шмыгает носом и утыкается лицом в свои колени. Я прекрасно её понимаю. Тяжело, когда частично по твоей вине союзник получает тяжелые травмы. Тяжело принять свою ошибку, но это не повод раскисать. Именно я однажды поверила в то, что эта хрупкая девушка — фея, когда мы столкнулись с магами Черного круга. Наверняка, она и полетела ко мне, потому что растерялась. Все в Рокси хорошо, разве что застенчивость иногда совсем не в тему всплывает. Она что-то говорит, но я не понимаю, но потом повторяет громче, уже поднимая голову и немного выпрямляя спину: — У меня он не всегда получается. Здрасте. Приехали. Почему об этом стало известно только сейчас? Мы сидим в кабинете у Мустанга. Стелла бы сказала, что нас тут полная коробочка драгоценностей. Все-таки жаль, что после Победоносной войны она отказалась от сотрудничества с Могучеруким и уехала подальше, куда-то на Север. «Куда угодно, лишь бы с трусом не знаться». Но в последний год, в который я часто сталкиваюсь с Армстронгом (в те моменты, когда он не стремится пополнить ряды нудистов армии Аместриса), вполне нормальный, душевный, а порой и добрый дяденька. Не знаю, что у них там тогда произошло, что в нем можно было так разочароваться? Сегодня он нам здорово помог… Рокси утыкается мне в плечо и часто дышит. Её глаза закрыты, но из глаз продолжают течь тонкие полоски слез. Она все еще винит себя в том, что младшего Элрика разобрали почти до «технического обнуления» с точки зрения Текны. — Считай, что тебя перезагрузили как телефонную станцию, — сказала фея технологий, перед тем как Стального отвезли в больницу. — Поправишься — может ум появится. Больше удивило то, что у Аиши не так давно пополнившей наши ряды фей-хранительниц, внезапно оказалась магическая форма Цветения, заменив базовое Доверие. Неужели она со своей Дезире понимают друг друга настолько, что согласны в своем порыве кого-то защищать, превышая воинский долг государственного алхимика перед страной и народом? Досадно, что не успела подробно рассмотреть, что добавилось у Темно-кристалльной, разве, что передвигается она по Шатру немного быстрее. Ловлю себя на мысли, что хотела бы посмотреть на Карты Шута, но при этом не стать мишенью. Перед нами на низкий столик Текна ставит две чашки с ароматным горячим чаем. Видимо мы слишком жалко выглядим. Превратиться сегодня ей в целом не дали, даже не знаю почему, но, кажется, подружка и не обиделась. Она тоже обладательница превращения Цветения, но не часто его использует, давая возможность Ризе самостоятельно защищать Роя. — Почему она закатала их в реквизит? — Рокси отодвигается от меня, словно её уличили в чем-то непотребном и осторожно берет чашку. Её пальцы немного дрожат. — Не знаю, — пожимает плечами Текна, усаживаясь на свободное кресло для посетителей. — Шатер все-таки защитное сооружение. Но я рада, что для нас открылся вход не через кривые зеркала. Приходится пояснять для Рокси интересную особенность Шатра Шута, с которой мне доводилось сталкиваться раньше — эта конструкция открывает проход для каждого человека свой и вошедший попадает в ту или иную секцию сооружения. Или не открывает, как для меня сегодня. Фея животных медленно отпивает чай. Она немного успокоилась. — Мы не можем подать на неё иск в военную прокуратуру или полицию. Чертова Кристалльная, — возмущаясь и чертыхаясь, в кабинет возвращается Мустанг. — Мало того, что не в нашей юрисдикции, так еще и звание выше. Груман в конце ошалел. Рокси, можешь быть свободна. Остальные две останьтесь. Рокси виновато смотрит на меня, импульсивно обнимает перед уходом. Казалось, что она хотела бы еще и Текну обнять, но холодный отстраненный взгляд феи технологий пресекает это намерение на корню. Пожелав всем «доброй ночи», разбудив задремавшего у фикуса Арту, фея животных покидает помещение, в дверях налетая на входящих — подполковника Хьюза и лейтенанта Хоукай. Заметив Ризу, Текна медленно выдыхает воздух и утыкается в свои записи блокнота с темно-рубиновой обложкой. Я пытаюсь подсмотреть написанное, но там слишком много химических формул, что напрочь отбивает желание интересоваться предметом научных изысканий. Пресекая незаданный вопрос, Текна тихо признается, что попросила Музу одолжить этот неопубликованный труд о преобразованиях человека в Пятой лаборатории. Я ставлю пунктик в своем мысленном списке желаний «попасть туда и понять, что они там делают и почему ограничивают дар фей». — Как здорово, что мы сегодня здесь собрались, — пытается разрядить обстановку Хьюз, усаживаясь на место Рокси. — Как в старые добрые времена, когда мы были молодыми и когда все феи были с одним превращением. Да, Блум? — У нас не у всех одно, — в моем голосе скользит досада. Не удается её скрыть, да и пусть, нечего жалеть о том, что мой партнер-алхимик, что-то не договаривает настолько, что даже Аиша уже с Цветением. — Не смотри на нее так, — просит Риза, похлопав по плечу Текну и усевшись на стул для посетителей у письменного стола. — У них они зависят не только от желания волшебниц, но и от доверия друг друга, от частой боевой практики, от важного принятого решения для держателя Крыла. Если бы кто-то больше работал, а не заставлял бедную девочку заниматься своими прямыми обязанностями, может бы уже был генералом, а Блум обладала бы Звездным светом. Да это не просто камень в огород Роя. Это целый булыжник. Пока эти двое сверлят друг друга взглядами, Хьюз переключается на Текну, которая искусно прячет блокнот… Эм. В неведомо куда для человека, не владеющего ни алхимией, ни магией, ни Крылом, ни Картой — в тайный кармашек феи. Со стороны выглядит словно записи просто тают в воздухе. Обескураженный подполковник чешет за ухом и задает фее технологий неудобный вопрос: — Каким образом у тебя появилось Цветение? Текна косится на Хоукай. Их можно понять, потому что это — общая тайна, связанная с войной в пустыне. Даже если этот человек и был там с ними заодно, но это не дает ему право узнавать такую личную информацию. Не дать ответ совсем — не этично, потому фея отвечает уклончиво: — Помогли Музе и Флоре с одним делом в Ишваре, сразу после того как партнер Стеллы решил вернуться домой. Теперь на неё еще и Мустанг косится. Еще немного и орать начнет. Ко мне-то Муза как-то никогда не обращалась с просьбой помогать, а вроде дома в Алфее были подружками. Хьюз снимает очки и трет переносицу. Наверно и для него те воспоминания слишком жестоки. — Текна защитная фея, — спешит разъяснить Риза, — у неё много умений, связанных с щитами. Она и меня все время защищала. Я смотрю в стол перед собой. Не очень люблю все связанное с той войной вспоминать. Война в Магиксе это нечто иное, магические умения призваны очищать, а не нести разрушения и гибель противника. — Блум, прости, — сухая и холодная ладошка Текны накрывает мою руку, которой я сжимаю чашку. — Мы… пытались вернуть Дафну, уничтожив тех, кто призвал ту бурю, но ничего не вышло. Однажды пустыня вернет её и всё закончится хорошо. Мои нервы не выдерживают и я выскакиваю в коридор, не прощаясь. Сдерживаемые эмоции все это время норовят выплеснуться через край криком от бессилия. Я ничего не знаю о девочках в тот период Победоносной войны. Мы не разговаривали на эту тему и я даже не знала, что те, кто каким-то образом несколько лет назад получили Цветение, пытались помочь. Это ведь была только моя боль… Ледяная лапа сжимает сердце. Даже и без Трикс плохо настолько, что хочется подняться на крышу и кричать в тишину ночи что угодно, лишь бы не чувствовать этого. — Блум, постой… Я опираюсь спиной об стенку и смотрю на Хоукай. Только вот сейчас жалости от человека не нужно. Если бы Текна пошла следом за мной, то я бы наверное была бы рада, но никак не её партнерше. Она что-то говорит, но звук голоса для меня монотонен. Слова сливаются в одну мелодию, и, чтобы, хоть как-то дать знать, что у меня все нормально, в сознании и жизнь продолжается, я киваю. — Отлично, — говорит Хоукай, — я закажу тебе билет, а Хьюз тебя отвезет на вокзал. Не то, чтобы не доверяла Алексу Луи, но тебе будет полезно. И куда, скажите, я вляпалась? Утром меня из дома забрал адъютант подполковника, так, что проснуться и понять, что меня не похитили (а вдруг же найдутся суицидники?) удалось уже на вокзале Централа. Хьюз встретил меня у входа на платформы, критически оглядел, пообещал к моему приезду сделать новый альбом с его милой дочкой и собакой Рокси. — Не рискуй, не выходи из себя по пустякам, — сказал он, выдавая мне билет на поезд. — Майор Армстронг человек специфический, заботливый до безобразия, но это нам на руку. Твоя цель — уравновешенность, но если что-то увидишь нужное, потом поделись. Не сказать, что мне Эдвард Элрик был рад как компании. По нему было видно, что этот парень бы предпочел в ближайшие две сотни лет в целом с феями не встречаться, а тут целая фея Огня Дракона в депрессии. Хоть из поезда сбегай в какой-то Ксинг, но физическое состояние не позволяет. Хьюз ему впарил, что мы с майором у него охрана, хоть и выглядим как большая семья — отец, сестра и мелкий орущий пятиклассник, которого родные решили на лето сбагрить в деревню к бабушке на свежий воздух. На что, естественно, этот закомплексованный мальчик разорался так, что переорал гудок паровоза. И за что мне эта поездка? В итоге мы не доехали до деревни. Точнее доехали, но не до своей. До нужной доехали, конечно, но времени потеряли… Во всяком случае я узнала, что Музе разрешили концертную деятельность выездного плана. Именно её я встретила после того как полтора брата Элрика и один большой майор Армстронг пошли искать какого-то доктора Мауро направо. В глубине души понадеявшись, что специализация этого медика — психиатрия и детские неврозы, я пошла налево, все равно до следующего поезда еще шесть часов ожидания. Познакомилась и с продюсером Музы- атлетично сложенной дамой в собольем манто и платье-комбинации черного цвета, искусно сделанная татуировка в виде змеи, кусающей свой хвост не портила образ продюсера, добавляя ей загадочности. Поболтав с ними обо всем на свете и пожелав удачи с выступлениями, я вернулась на старый вокзал. Видимо мои попутчики все-таки врача нашли, раз к приходу следующего поезда к ним подошел мужчина средних лет и отдал какие-то записи. Наверняка, это рецепты на лекарства и практики по поведению в обществе нормальных людей. Меня не посещало чувство, словно природу этого местечка Ризенбурга уже видела или… Или слышала в чужой речи, в воспоминаниях прошлого. В шорохе травы под ветром в степях и горах на окраине чудился знакомый ускользающий нежный смех, а дом, в который мы наконец добрались, был настолько светлым, что я была поражена. Дафне бы понравилось… Она столько времени проводила с Флорой, что всерьез мечтала о том времени, чтобы после выполнения обязательств и перед возвращением в Алфею, попросить у мисс Фарагонды небольшой отпуск для того, чтобы объехать весь Аместрис и узнать эту страну изнутри. Мысли и мечты сбываются, но не у всех. И не всегда. Мысль, о том, что мы везем ребенка к бабушке — по крайней мере, сбылась. Разве, что и к внучке. Пока внучка, что-то выясняла на тему как Эдвард сломал её работу, бабушка отвела меня в небольшой сад за домом. Зачем-то попросила коснуться руками к закрытым цветочным бутонам, огорчилась, что они не расцвели под моими пальцами, уронила емкую фразу «значит, тогда показалось» и оставила меня в одиночестве, удалившись в дом. Пришлось идти за ней, хотя и взгляд упорно цеплялся за большое количество разных сортов мальвы на участке и клумбы чайных роз. Флора когда-то говорила, что эти цветы означают «помни обо мне». Зачем их здесь так много? Разглядывая фотографии на стенах, я прислушивалась к разговору майора с бабулей. Со старых фотографий на меня смотрели незнакомые люди, а из рассказа бабки, поняла, что это её сын и её невестка, внучку которых она воспитывает. Что-то было неуловимо знакомое в глазах бабкиной невестки… — Простите, — мой голос предательски дрогнул, — но среди вещей вашего сына или невестки не было ли случайно предмета, похожего на крыло бабочки? — Нет, — твердо ответила бабка, ненадолго задумавшись, — даже когда мне вернули их вещи, такого не было. Что же значили её слова про «показалось»? Единственным человеком, который мог бы заставить цветы распуститься под руками может быть только Флора. Но зачем ей было приезжать в такую даль, чтобы заставить растения цвести для этой женщины?