Bokura no Tsubasa

POV Блум Иногда мне снятся бескрайние равнины золотого песка — жадного до чужой крови. Огненным всполохом накрываются группы людей, от некоторых остается лишь тень в луче солнца. В шорохе песчинок мне слышатся стоны. Стоит сделать шаг и ноги попадают в зыбучие трясины, из которых не могут поднять даже крылья. Меня бесцеремонно трясут за плечо. С трудом открываю глаза, в свете почти полной луны я вижу в своей комнате девушку в топике и шортах. Кажется её зовут Уинри. Я смотрю на свою руку, которой сжимаю край подушки — она слегка светится оранжевой аурой, аурой огненного дракона, моей магией. — Кошмар приснился? — не обращая внимание на то, что я немножко свечусь, спрашивает та. — Это бывает. Она щелкает кнопкой лампы на тумбочке, заправляет прядь своих волос за ухо и присаживается на край кровати. — Я кричала? — с трудом вспоминая, что это младшая хозяйка дома пришла меня навестить, пытаюсь сесть, но ноги у меня все еще скованы кошмаром песка. — Нет, ворочалась, — успокаивает меня Уинри, — пришла посмотреть, а ты светишься. Почему-то некоторые наши гости светятся. Я привыкла. — Да, — киваю я, — кошмар. Песок, его очень много, он затягивает и поглощает. Хотела вырваться, но… Девушка кивает, но похоже, что она задумчиво кивает не мне, а своим мыслям. В полумраке комнаты она словно сомневается сказать ли мне что-то важное или нет. Молчание затягивается, наконец Уинри желает доброй ночи еще раз, советует оставить включенной лампу и уходит. Мне становится неловко и сон уходит, уводя с собой хоровод кошмаров. Не овец же считать? За завтраком становлюсь невольным свидетелем ссоры бабушки и внучки. Мужчин нет — Армстронг колет дрова, Ала вынесли погреться на солнышке, а Эдвард с умным видом делает вид, что слушает радио. По радио сообщают свежие сплетни о жизни звезд и астрологический прогноз. Радио удивительно заглушает шум в кухне. — Тебе пора повзрослеть, Уинри, — вещает бабушка, — не вечно же ты будешь со мной работать. Пора и самой что-то решать. С твоими руками от клиентов отбоя не будет. Открой мастерскую в Централе… — Деньги у меня где? — возражает внучка. — Разбей копилку — найди три болта и гайку? — У Элриков попроси, — советует прожженная бабка, — у них жалование, да и Эду будет приятно тебе помочь. Или тебе рассказать как цены на автоброню поднимать за скорость? — Не буду я на друзьях наживаться, — Уинри в сердцах стучит ложкой по столу. — Блум, вот ты бы как поступила? — Не впутывай гостей в свои проблемы, — припечатывает Пинако. — Пей, девочка, кушай, а то совсем прозрачная. Загоняли тебя в твоей столице. Это она мне. Приходится игнорировать вопрос внучки и уткнуться в свой завтрак. Если выскажу свое мнение, то проживание в деревне растянется не на три дня, а на все тридцать три и домой, то есть в столицу, я полечу своим ходом от пинка, игнорируя крылья феи. — Пойду работать, — рассерженно бросает Уинри, не найдя поддержки в моем лице и покидает комнату. Чуть позже в своей мастерской на веранде старого дома бабушка Пинако делится и со мной своими опасениями на счет внучки. Я сижу на деревянном стуле и, чтобы чем-то занять руки, сортирую гайки по размерам, раскладывая их по коробочкам. — У неё же руки матери, — отвлекаясь от сборки металлической ноги, говорит бабуля. — Не мои, не моего сына, а матери. Про таких говорят, тьфу ты пропасть, говорили — «светится за работой». Глупо такой талант загубить в нашей глуши, правда, девочка? Проклятая война загубила обоих, чтобы их дочь жила ненайденной. Да, у неё талант и от отца есть, хорошо и почти безболезненно как истинная дочь врача… Она может правильно присоединять. Без наркоза. Нерв к нерву, нерв к автоброне, чтобы руки и ноги были как от природы. Чтобы поддержать разговор, я осторожно уточняю. — Руки как у матери? — Да, — собирая сустав, кивает бабка, — она не из наших мест была. Сара приехала сюда, чтобы учиться у меня мастерству автоброни. Есть такая практика, когда мастер приходит к своем пределу, то он едет учиться или работать у других и никто не может ему отказать. Иногда мне казалось, что она светилась, когда работала. Может когда и показалось, но порой я вижу в Уинри — её. И мне как бабушке не хочется, чтобы она себя как Сара, когда достигнет своего предела мастерства, ходила по свету и искала тех, кто приютит, обогреет или замуж возьмет, как мой Ури. Лучше пусть к ней приходят, в её мастерскую и проявляют знаки внимания. Все перебрала? Блум, девочка, сходи к этому статному мужчине, и посмотри, что он там делает. Нам дрова на ближайшие лет пять не нужны в таком количестве. Дойти на задний двор я не успеваю, потому что в гостиной меня перехватывает Эд. Видимо радио уже бубнит что-то другое, потому что Цельнометаллический напрягает меня странным вопросом, заставляющим меня присесть на стул в гостиной. Какие взаимоотношения у Музы со Стеллой и кто это вообще? Понимая, что без поллитры молока мы не разберемся в тонкостях истории, помогаю ему выйти на задний двор, чтобы… Чтобы увидеть айсберг из дров. Да, Могучерукий перестарался. Интересно, получится ли у меня превратиться без наличия рядышком Огненного и как сравнять поленницу так, чтобы дом не казался с ней пристройкой? Поневоле вспоминаю скульптуры Кристалльной. Интересно у всех строительных гигантомания в нашем государстве или только у этих союзничков? — Стелла это фея, Солнца и Луны, — обстоятельно поясняет её бывший боевой партнер в лице Алекса Луи, — она была моей парой вот как Блум у Мустанга, как Рокси у тебя. При упоминании Рокси Эд кривится. Не у всех нормальная боевая пара. У некоторых фея животных, а у некоторых совсем никого. — Так вот, — басит майор Армстронг, откладывая топор в сторону, — Стелла со мной не сотрудничает после того случая на войне. Она сказала, что не хочет иметь в паре такого как я, но как фея нашего дома заявила, что пока не найдет подходящего человека, не важно какой расы и народа, чтобы не сомневался в том, что делает и верил в то, что все делает правильно — будет жить у моей старшей сестры на границе. Элрик-старший повторяет вопрос. Майор Армстронг хлопает себя рукой по лицу и исчезает в известном направлении. — Совсем забыл переставить Ала в тень, чтобы не накалился под солнцем. Вы никуда не уходите, вернуть и постараюсь объяснить. Мда, врать Армстронг так и не научился, но хотя бы не говорить полностью всю правду за годы, чтобы не шокировать окружающих смог. По правде говоря, я не вдавалась в подробности после чего он покинул на время ряды армии Аместриса, но что-то смогла объяснить Муза, а что-то эмоционально по телефону рассказала мне и Стелла. — Этот… этот медведь, — взволнованно говорила она мне тогда после окончания торжеств по случаю окончания военной кампании в Ишваре, — хоть бы не вскрылось, в общем он хотел противника отпустить. Я не переживу такого позора как фея-хранитель. Да даже у Музы ситуация лучше. — Ну да, конечно, — не согласилась я тогда, — Муза там вообще вне закона. За их головы при задержании живыми награда объявлена как-то. Вот столько лет дружишь с волшебницей, а не знаешь, что она может делать? Я уселась на траву, Эд постоял и уселся на старый ящик. Глядя на почти безоблачное небо, казалось, что и нет в этом мире никакого условного противника, что наши обязательства перед фюрером выполнены и завтра можно улетать в Алфею. И Дафна сейчас обходит все музеи столицы, чтобы сфотографировать на память предметы искусства. Мы молчали. Каждый о своем. — Почему я никогда не видел Стеллу? Вас же четверо фей, то есть с Аишей пятеро? — переспросил Элрик. — Стелла живет на Северной границе, — повторила я. — Нас не четверо, нас было одиннадцать. Шесть подружек клуба Винкс, моя сестра Дафна, наша одногруппница Рокси и три ведьмы из клуба Трикс. — Давай без Рокси, а? — попросил парень, почесывая место укуса на ноге. — Как вспомнишь так вздрогнешь. Где тогда остальные? Я тяжело вздохнула. Многое бы отдала, чтобы узнать, где двое из одиннадцати, а особенно Дафна. Но ответить надо было. — Трикс остались со своими алхимиками. Айси ты видел, она сейчас в центре предварительного заключения Пятой лаборатории после той заварушки с Ледяным. Дарси с Железнокровным, если повезет, то увидишь их в день сдачи отчетов, заодно и Сторми с Серебряным там же можно найти. Про Винкс ты примерно знаешь. Флору разве что не видел никогда, но я думаю, что увидишь и Дафну, если получится. Ну, а твоя фея однажды подрастет по навыкам и перестанет стесняться твоего присутствия. И станет более ответственной. Что я несу? Рокси и ответственность. Это скорее Дезире и приличия. От почти позорного бегства меня спас вернувшийся Армстронг. — На чем я остановился? Ах да, после войны Стелла сдержала свое слово и уехала к Оливии на границу. Со мной она не разговаривает, словно и не было никогда нашей встречи. А Муза… Сразу после суда она уехала к Стелле. Не потому, что у неё было такое наказание, а потому что она хотела что-то узнать. Тогда Оливия пошла ей навстречу, потому что дала денег той на первые концерты. Муза поступила честно, долг отдала, Стеллу наняла как дизайнера, многие концерты особенно ежегодный, они проводят вдвоем. С чего бы им троим дружить? — Если только Муза не захочет стать тебе феей-родственницей, — чтобы разрядить тягостную обстановку, пошутила я. — Скажем, поработать феей-сводницей. Майор аж на пенек для рубки дров сел. Хорошо хоть не мимо. Видимо такие идеи чаще приходят в женские головы, нежели в мужские. Насладившись произведенным эффектом, сознавшись, что пошутила, я зашла в дом. На столе в гостиной стояло странное сооружение, похожее на детскую игрушку в виде не то замка с башнями, не то стадиона с таблом. Рядом сидела Уинри с набором отверток и несколькими коробками. — Знаешь как это собирается? — обратилась она ко мне. — Хотела сделать передышку в сборе руки для Эда. По почте на днях притащили, называется «портативная установка феевидения» для просмотров концертов Музы на расстоянии. Усевшись на диван, я отняла у девушки инструкцию. Видимо это один из патентованных изобретений Текны, без волшебства, но делается, судя по адресу, в какой-то военной лаборатории. Корпус собран, но чего-то не хватает, чтобы огоньки горели, а плоскость светилась. Уинри подняла установку, чтобы посмотреть на дно конструкции, куда-то потыкала пальцем, но ничего не случилось. — Наверное не все прислали, это же почта. Надо было Эда попросить привезти, — огорченно сказала она. С улицы раздалось бодрое «мать-перемать». Бабуля Пинако принимала дрова. — Руку положи на полянку, — наконец сообразила я. — Текки часто так делает. Не то, чтобы часто. Текна часто пользуется техномагией, даже не осознавая этого и если шумная бабка не наврала за наследование Уинри магии матери, то этот предмет должен заработать. Во всяком случае, лучше лично проверить, чем сомневаться в будущем. Девушка убрала отвертки со стола и, зажмурившись, приложила правую руку к поляне, которая судя по инструкции должна была быть сценой для просмотра. Установка засияла огоньками, на «башнях» высветилось время до начала концерта, на табло начал двигаться список ожидаемых композиций, а я не ожидала, что увижу в момент соприкосновения руки с экраном зеленую ауру и крохотный лепесток северной вишни, который исчез, разбившись на крохи света, как только Уинри убрала руку. Так и есть. Передо мной наследница рода Рокбелл. Осталось только Флору найти, чтобы их познакомить. — Блум, ты чудо. Спасибо, — поблагодарила «наследница». Она следила за списком песен, загибала пальцы, на плоскости поля появилась качественная цветная голограмма Музы с микрофоном в руке. — Три мамины песни. Надо будет вынести эту штуку в сад. Теперь настал мой черед удивляться. — Мамины песни? — Да, ты же не знаешь, — Уинри собрала инструменты в коробку и забрала у меня инструкцию. — Несколько лет подряд перед днем большого концерта Муза приезжает сюда. Она живет здесь пару недель, пишет песни, смотрит на цветы, подолгу стоит у фотографий моих родителей, охотно автографы раздает и разрешает сделать их гравировку на протезе. — Почему она приезжает? — Не знаю, — девушка пожала плечами, — мне кажется, что ей больше некуда ехать, после того как Аиша познакомилась с Грайной. Вроде бы мать её партнера не хочет видеть Музу в его родительском доме, а лучшего места для того, чтобы отдохнуть от суеты в целом мире и нет. И знаешь что? Я с ней совершенно согласна. — Лучшее место на Земле… — задумчиво повторила я. — Так, что там насчет песен-то? — Это все бабушка, — пустилась в объяснения внучка, потрогав мочку уха с серьгами. — Слушаем мы вечерами радио, а она возьми да скажи — эту песню Ури любил, а эту Сара пела, и в той песне по радио две куплета не хватает. Слово за слово, Муза нашла авторов песен и выкупила права на них. Разве, что потом она мне их подарила. Сказала, что в знак дружбы, а бабушка считает, что это она так отплатила за то, что мы от неё не отвернулись. Муза же не виновата, что на войне все вышло. Она делала свою работу по договору феи. И мама делала свою по долгу службы своему народу. И папа. И то, что они… И то, что они не вернулись, выходит, что каждый просто делал свою работу. И винить некого, кроме войны. А где я была тогда? Рядом с теми, кто вернулись победителями. Победителями над такими же. Теми, кто призвал и поверил проклятым силам пустынной богини. Теми, кто не смог сражаться за свою правду без дополнительной помощи. И я была инструментом. Союзником тех, кто растерялся столкнувшись с древней магией мира. Поддержкой тех, кто вернулся в мирную жизнь. Напоминанием, что война на самом деле еще не закончилась, раз не все найдены. Мы выиграли, но была ли она та победа? Я прикусила палец и вспомнила яростные глаза Музы. Да, тогда наша дружба девочек клуба Винкс дала первую трещину. В моих воспоминаниях до сих пор звенит её голос «Я подписала контракт феи — хранителя и я его выполню, нравится тебе это или нет. Быть рядом с партнером, что бы он не делал. Разделять его боль. Принимать его сторону. Вырасти, Блум. Дафну не вернуть, если песок забрал её магией пустынных земель. И, если будут приказывать выполнять ритуал гнева земли, я к нему присоединюсь». — Извини, — прервала молчание Уинри, поднявшаяся на ноги, — пойду поработаю еще. Встретимся за ужином. Мою голову заполонили воспоминания о событиях, свидетелем которых я была. Правильно ли я тогда поступила? «… — Пятнадцать взаимодействий с людьми за три часа? Ты меня слышишь? — я трясу Музу за плечи. Ее длинные черные волосы колышутся из стороны в сторону. Кажется, что моя подруга слегка не в себе. — Сумасшедшая. — Отойди, — незнакомая мне девушка отрывает мои руки от предплечий феи музыки. — Отойди от неё, крыса. Я и крыса? Она узнает мой гнев. Трансформация происходит практически мгновенно, даже без присутствия алхимика рядом. Моя подвеска сильно нагревается. Минуты три у меня есть, чтобы стереть… — Грайн права, — грубо говорит мне Аиша, загораживая собой незнакомку, — отойди от Музы и никто не пострадает. Она кладет пальцы на свое крыло феи, висящее на цепке для часов-луковице алхимика. Значит Грайн… Шестая. Та, кто не видел ничего. Та, кто появилась уже после того, как война завершилась. Мы сверлим друг друга взглядами. Она не видела того, что видели мы. И она на стороне Музы. * Если представить огромные весы с чашами, на которых лежат понятия человечности, то, наверняка, на одной из них окажется долг, а на другой отношения. Наша дружба не пережила этого разделения. Мы с девочками все всегда делали вместе. Боролись с Трикс и Валтором, защищали галактики, делали уборку, когда лишились волшебных сил. Мисс Фарагонда сказала, что не всякая дружба проходит испытание временем, но мы тогда только отмахнулись, считая что седовласая директриса ошиблась. Возможно, в её жизни произошло что-то другое и, она посчитала время тем, что нарушило ход общения с какими-то магами. О том, что директриса была права, я узнала уже в тот момент, когда поиски Дафны уже в этом мире были свернуты спустя год после окончания ишварской кампании. И, именно тогда, мы поняли, что магический перенос домой для нас десяти девушек, обладающих волшебными силами удивительными для этого мира — невозможен. Об этом нас никто не предупреждал. Айси обвинила в этом меня. А впрочем, кого бы еще она могла в этой ситуации обвинить как не клуб Винкс? Со словами «Что ж, парни, мы с вами еще поработаем» все сестренки Трикс продлили свои контракты на неопределенный срок. Рокси честно сказали, что с её «талантами» в армии пока делать нечего, потому что одно дело ядовитых змей уговаривать, чтобы они союзников не кусали, а другое каждый день со своими животными в штаб ходить. Мне кажется, что она до времени подбора союзника подходящего под неполное превращение феи, как-то и не заморачивалась с развитием собственного магического дара. А вот мы… Винкс… можно сказать, что мы поняли, что почти единственным связующим звеном для нас была Алфея. И родители. И наши миры, куда можно долететь за пару часов. Почему-то вдали от дома мы отдалились друг от друга, но во многом этому поспособствовала история Аместриса. Ежу понятно, что нас в первые три месяца после перехода из школы в другой мир, никто никуда не отправил. Первую декаду мы все вместе жили в двух домах, арендованных для нас Министерством внутренних дел, в столице за пределом военных организаций. Трикс захотели жить отдельно, а мы вместе с Дафной и Рокси поселились в большом доме, который изначально был арендован для всех одиннадцати волшебниц. Разве, что у нас благодаря отсутствию ведьм появилась огромная гардеробная, библиотека и грустный угол. Место, где Стелла написала стразами «плакать сюды и болше никуды» на всю стену. Вариант поплакать и погрустить в саду отмели сразу. Сад в комплекте с усадьбой не прилагался. Дальше пошли сложности. В Первой лаборатории мы прошли всякие тесты, потом прослушали дней пятнадцать что-то на тему «зачем и почему миру нужны волшебники других миров», «что делать с условными противником» и «как найти у кого то самое крыло». Текна призналась, что полный диссонанс и раздрай будет именно в тот момент, когда выйдет что предрасположенность будет не только у человека, связавшего свою жизнь с алхимией мира, но и у тех, кто воевать пошел по какой-то иной причине. У неё как раз он и случился. Накаркала, как сказала Дарси. Вот кто бы Трикс еще спрашивал, надо как всегда свои пять центов вставить. Хорошо у них было ровно до того распределения как Сторми достался охотник на вампиров. — Было у отца три дочери, а у них по союзнику, — схохмила тогда Стелла, — первый — морозильник, второй — металлолом, а третий из всего серебро делает. Вот повезло так повезло. Ей-то, как и мне повезло больше, коллеги по военным действиям совпали с нашей специализацией. Осталось закрыть глаза на озабоченность Мустанга девушками и на быстрое обнажение торса у Армстронга. Кстати, годы идут, а дурь все та же. — Почему у тебя под юбкой шорты? — сказал мне после первого единства принятия решения этот извращенец с конской фамилией. Он что меня снизу разглядывал? И что интересно увидеть на высоте хотел? Флору и её магию рассматривали на коллегии по распределению довольно долго. Наконец ей вручили конверт и, обняв нас всех по очереди, фея природы уехала в крупный госпиталь с курсами по обучению медицинскому делу в военно-полевых условиях. В общий дом она вернулась через пару дней, немного осунувшаяся, но довольная. — Моя коллега по дару учится на медсестру, — за завтраком сказала она, — потому что муж — врач, они не из столицы. Её зовут Сара и у нас общие взгляды на цветы. Цветы должны цвести на своих кустах и стеблях, но не быть чьим-то украшением комнаты или стола. Мне нужно собрать вещи, перееду в её общежитие. Оставались Аиша и Муза. Мы не понимали, почему их распределение затягивается. Наконец Аишу вызвали в штаб, откуда она вернулась разочарованной. — Я буду ждать вас здесь, — сказала она. — Писать письма о том, что все хорошо, посылать подарки на новый год, если операция затянется, смотреть за домом. — То есть как? — уронила пилочку Стелла. — Ты же откликнулась на их зов, значит тебе тоже должны подобрать кого-то. — Как-то, — пожала плечами фея морфикса. — Мое время еще не пришло, так сказал их главнокомандующий. Я в грустный угол. За мной не занимать. Дафна не принимала в этом участие, потому что еще в первый день получила должность посла в дипмиссии, на случай, если народ ишвара решит сдаться и прекратить свое сопротивление. Она должна была находиться в военной ставке и следить за текущим положением дел. С собой она забрала и Рокси, посчитав, что той будет полезно познакомиться с флорой и фауной пустыни до тех пор, пока фюрер не захочет перемешать пески древних пустынь словно ребенок лопаткой в песочнице. Естественно про лопатку она сказала только нам, когда прощалась. Так-то Рокси официально привязали к инженерным войскам как специалиста по животному миру. И зачем она им? Муза о своем коллеге по договору не распространялась. Да, алхимик. Нет, железки не создает. Да, его устраивает то, что могу уплотнить воздух и пою. Нет, он не извращенец как у Блум. Но она стала раньше уходить и позже возвращаться с занятий. Несколько раз Текна находила в гостиной забытые ею книги о физике звуковых волн и разрушении предметов с пометками на аместрийском языке. Наконец в одно из воскресений Стелла не выдержала такого распорядка дел и остановила Музу, которая собиралась куда-то по делам. — Забыла… — фея музыки осторожно сняла с полочки для шляпок тяжелую военную каску и запихнула её в сумку. — Каска? — на лице Стеллы отразилось недоумение. — Ты точно в порядке? — Угу, — кивнула Муза. — Позавчера забыла, но к счастью склады были открыты, потому мне дали запасную. Ты что-то хотела? — Хотела, — вспомнила блондинка. — Куда ты идешь в воскресенье, когда все выходные, еще и с каской? — Заниматься, — пожала плечами подружка, открывая дверь на улицу. — Я не хочу быть обузой. Моя магия немного не то, что нужно на их войне, да еще и этому человеку.