Корона, трусы и одеяло

День не задался с самого утра. В восемь его разбудили, кое-как встали и за ручки отвели в тронный зал, где уже насобиралась толпа страждущих. Только корону и успел нацепить. Трусы и корона – неотъемлемая часть царского имиджа. В обычные дни замок, где Линь проживал вот уже тридцать почти лет, пустовал, и лишь раз в неделю, а то и в две, наполнялся подданными-просителями различных благ: то им дракона усмири, то залётный некромант заиграется – кладбище раскопает, а то и просто корову никак не поделят. Так что и облачаться во всякие шубы-мантии Линь считал делом муторным и ненужным. В замке тепло? Тепло. Самое сокровенное трусами прикрыто? Прикрыто. Корона есть – значит, царь? Вот и наслаждайтесь, гости дорогие. Раз неделю перетерпите. Гости и в самом деле скоро привыкли. И то правда: какая разница, в чём ходит свет-солнышко царь, если муж опять по девкам пошёл и нет на него управы, а сосед никак бурьян со своего участка не скосит? Линь вздохнул и почесал зудящую щёку: не успел побриться. – Вашличество? – А? – «вашличество» вздрогнул. – Ну тык… Пришлёте магика-то? Свет мешает рису нормально расти; нам бы заслон какой али завесу. – Да-да, пришлю. Найду подходящего, ждите через два дня. Крестьянин поклонился и отошёл. Его место занял следующий проситель. Что что-то не так, Линь заметил спустя пару часов и несколько десятков просьб, когда вместо того, чтобы расслабленно возлежать на троне, оказался в позе сушённого абрикоса: сморщённым, скукоженным и тесно прижимающим коленки к подбородку. Просители к тому времени поредели, остались лишь жрецы далёкой (в трёх днях пути) деревеньки, приглашающие на празднование Света Луны в следующем месяце. Идти туда одному не хотелось: романтичные ночи всяко лучше проводить вдвоём с кем-то. А то и втроём. Линь хмыкнул. И отделавшись туманным ответом на предложение, отправил их восвояси. Стало тихо и холодно. Тихо – понятно. Почему холодно?! – Степа-ан! – его величество собрался было спуститься с трона, но пальцы обожглись о ледяной пол, и он с шипеньем отдёрнул их. Степан – единственная, кроме Линя, живая душа в замке (и то, привязанная к щёлкающим при каждом движении костям) и единственный слуга – вальяжно прошёлся по залу, дошёл до трона и – со скрипом – склонил голову. «Чего изволите?», – скелет послал Линю мыслеформу и щёлкнул челюстью в намёке на улыбку. – А что у нас с отоплением, почему так холодно? «Так магнитные бури-с. Центральная система замка отключилась. Нужно звать магика-с». – И почему ещё не позвал? «Все заняты, – пояснил слуга. – После вчерашнего». Вчера народ отмечал день весеннего равноденствия, и большинство магов, участвовавших в создании, управлении и обеспечении безопасности праздника, отдыхало в свой законный выходной от трудов праведных. Квасили, в общем, понял его величество. И протяжно застонал: это ж пока его магики в себя придут, ему целый день мёрзнуть, что ли? Из груди вырвался ещё один стон. – Степа-ан! «Вашличество?». – Одеяло принеси. И дай объявление, может, кто из неместных сможет починить. Скелет с хрустом развернулся, выходя из зала, чтобы выполнить приказ. – И тапочки! – донеслось ему вслед. Закутанный в одеяло и шаркающий тапочками Линь представлял собой пародию на замковое привидение, разве что без цепей. Зато стенаний, наводящих ужас, хватало с лихвой. В таком виде его пару часов спустя и застал Степан, ведущий за собой высокого в длинном коричневом плаще человека. Широкополая шляпа, с которой, как и с длинных тёмных волос, капала вода (дождь на улице, что ли?), наполовину закрывала его лицо, и Линь в попытках рассмотреть гостя сложился почти пополам. Потом, поняв, что негоже царю в такой позе пребывать, выпрямился и уточнил: – Степан, это кто? «Так магик-с. Приехал сегодня днём. Все места в посёлке заняты. Ищет ночлег». – И? Он ищет его в царском замке? – поднял бровь Линь и шмыгнул носом: замёрзнуть он успел знатно. «Как плата за ремонт, Вашличество». – А-а, – в глазах Линя зажёгся огонёк интереса. – Ну тогда не капайте на пол, господин магик, проходите. Степан, где у нас центральная система, проводи. «Вашличество, – возмущённо проскрипел слуга. – Ну какой ремонт с порога? Сначала надо покормить, напоить…». – Ага, спать уложить, – Линь хмыкнул. – Ладно, – махнул рукой. – Идите за мной. Кухня, я знаю, где находится. Гость за всё время не промолвил ни слова, так что Линь уже решил было, что тот глухой. Ну или наглухо отбитый: таких магиков он тоже встречал. Но на последние его слова человек согнулся в поклоне, что-то тихо пробормотал и отправился следом. Линь обернулся уточнить, как много грязи Степану придётся за ним вытирать, однако гость шагал по каменному полу мягко и осторожно, а главное, – не оставляя луж. Степан хрустел следом. Он мог выполнять на кухне простейшие действия вроде нарезки овощей, подогрева воды, но приготовить полноценную вкусную еду – сладкую, кислую, солёную, острую – был не в состоянии. Не из природной вредности, а в силу отсутствия носа и рта. Поэтому кухней заведовал его величество царь лично и делал это вполне успешно. По крайней, мере, на его еду никто не жаловался. Некому было. Задумавшись об этом, он не стал доставать позавчерашний борщ и взялся за приготовление яичницы: дёшево и сердито. И испортить сложно. Степан в это время ставил на огонь чайник и сервировал стол. Пока хозяева готовились к обеду, гость медленно стягивал верхнюю одежду, начав со шляпы, которую сейчас вертел в руках, не зная, куда пристроить. Линь мельком глянул на него и замер: мужчина был красив, но очень уж заторможен. Бледное лицо с выцветшими льдистыми глазами застыло в одном выражении, пальцы мелко подрагивали, и вообще создавалось впечатление, что он дико замёрз. Его величество прищурился и склонил голову на бок, наблюдая. И когда маг заторможено протянул руку, чтобы положить шляпу на стул, судорожно вздохнул и чертыхнулся. – Степан! Набери горячую ванну с перцем и достань бренди с подвала. «Вашличество?», – отозвался скелет. – Быстро! – гаркнул Линь так, что даже замороженный гость чуть вздрогнул. Замороженный почти в прямом смысле: насколько он разглядел, маг попал под действие зимницы – одного из видов водяной лилии. Её пыльца угнетающе воздействовала на нервную систему и отключала естественный теплообмен организма. Без надлежащей помощи вдох её человеком мог привести к смертельному исходу. Дурацкий Степан! Был бы кто из живых в замке, он бы сразу почуял, что что-то не то, и маг не потерял бы столько времени. Линь подошёл и встал совсем рядом. – Эй, ты как? – заглянув в выцветшие (теперь понятно, почему!) глаза, вздохнул. И развернул собственное одеяло, натягивая на магика. – Держи пока. Сейчас до ванной дойдём, а там согреем тебя. Маг благодарно моргнул и уставился на Линя: тот, в трусах и короне, снова покрылся мурашками и скукожился. Поэтому раздражённо натянул на гостя одеяло до носа. Оглядев получившуюся картину, подумал ещё и приказал: – Не пойдёт. Давай сюда одеяло и раздевайся. Магик застыл. Из-под одеяла медленно показался сначала нос, затем тонкие почти серые губы, приоткрытые в изумлении. До него доходило медленнее, чем до Линя. Так что тот не стал ждать и резко потянул одеяло вниз. Теперь гость предстал во всей своей промокшей и продрогшей красе. Мокрая одежда неприятно липла к телу, не давая и шанса ему согреться. Линь не отвлекался, лишь мимоходом отмечая мелкие детали внешности, которые потом сольются в один полноценный образ. Сейчас его больше интересовал способ как можно быстрее согреть человека. Он судорожно ковырял пуговицы на плаще, пытаясь разобраться с этим скорее. Затем последовал короткий чёрный жакет с мелкими – с горошину – пуговицами и белая тонкая, будто сотканная из тумана, рубашка. На пуговицах! Гость не помогал, но и не мешал, лишь пристально вглядывался в Линя, в поисках одного ему ведомого. И только когда пальцы опустились к пряжке ремня на брюках, потянулся к ним и хрипло произнёс: – Фресс. – А? – его величество недоумённо замер. –Фресс. Меня зовут, – повторил маг и дальше раздевался сам. Линь, щёлкнув челюстью, пробормотал нечто вроде: «Да мне без разницы» и отошёл налить в кружку горячего чая. Взгляд его, тем не менее, периодически скользил за гостем, пока тот разбирался – медленно, как всё сейчас, – с брюками. Расстегнув пуговицу, Фресс наклонился, чтобы мягко звякнуть молнией на сапогах, и волосы тёмной волной со шлепком хлопнули о правую ключицу. По косточке скользнула одинокая капля (Линь сглотнул) и скрылась с глаз. Звякнула ещё одна, и маг, выскользнув из сапог и спустив брюки, плавно переступил, оказываясь в одном только белье. И носках. Фресс был поджарым, гибким и привлекательным. Но Линя это не интересовало. Пока. Поэтому полюбовавшись мгновение, он решительно шагнул и завернул мага в поднятое с пола одеяло до самых ушей, а после вручил наполовину наполненную чашку. К этому моменту как раз подоспел Степан, и горячий, пышущий паром чай превратился во вполне себе горячительный напиток, когда слуга влил в него бренди. Коктейль получился в пропорции примерно один к одному и согреть должен был быстро. Однако пыльца зимницы могла проникнуть глубоко в лёгкие, так что его величество потащил несчастного дальше, в купальню. Здесь было душно и почти ничего не видно из-за пара. Слуга хорошо постарался. По комнате разливался пряный запах острого перца, и, вдохнув, Фресс чихнул аж четыре (Линь считал) раза. Значит, он был прав, и магик действительно был отравлен. Поэтому бесцеремонно стянув одеяло (и сам закутавшись в него с головой), кивнул: – Ну, залезай. Фресс и сам понимал, что медлить нельзя. Он двинулся по направлению к ванне, переполненной водой, заторможено передвигая ногами и крепко прижимая к себе чашку. Дойдя, присел на край и уставился на свои руки, раздумывая, куда деть чай. Линь, глядя на его терзания, вздохнул: – Давай сюда. Многострадальная чашка отправилась на сохранение к Степану. Неизвестно, каким он был в обычном состоянии, но сейчас маг напоминал скорее маленького ребёнка, которому дали задание, но не объяснили, как его выполнять. Так Линь к нему и относился. И видя, что магик снова заторможено сидит, не предпринимая никаких действий, со вздохом опустился на корточки и принялся с остервенением сдирать с него носки: вот ещё, чем только приходится царю заниматься! Ступни, однако, были красивыми. Он медленно провёл по своду, зацепил косточку. И очнулся от судорожного вздоха. Не своего, что уже радовало. Но и на Фресса радостно смотреть было: бледные прежде щёки сейчас расцвели нежными розовыми пятнами. До румянца далеко было, но уже что-то. Значит, если не поможет ванна с перцем, есть альтернативный вариант. Не самый, надо сказать, плохой. С другой стороны… Может это такая странная реакция на перец и человека в одеяле? И короне. Линь – из чистой вредности – снова провёл пальцами по своду, уже специально вглядываясь в мага, и отпихнул его ногу в сторону, занимаясь вторым носком. С ним управился быстро и, поднявшись, посоветовал: – Трусы бы тебе тоже снять, но как хочешь. Фресс кивнул, но раздеваться до конца не стал, залезая в горячую ароматную воду. Линь передал ему чашку с чаем и бочком-бочком направился к выходу, зная, что Степан, если что, присмотрит. Вернувшись в кухню, подумал и достал-таки борщ: горяченькое после зимницы – самое то. Пригревшись в одеяле, и не понял, как навернул последнюю тарелку в одно лицо. Заметил, вздохнул (опять готовить) и взбил на скорую руку омлет для Фресса. Что тот вернётся вот уже сейчас и будет при этом источать вкусный запах перца и разгорячённого тела, Линь не ожидал. И совсем по-детски ойкнул, завидев в дверях обнажённого (трусы забрал на просушку Степан) ухмыляющегося мага. Про «ухмыляющегося» это он, может и поторопился, но улыбался Фресс, ярко и ничуть не смущаясь. – Благодарю Вас за спасение, Ваше величество. Без Вас я бы наверняка не справился, – были первыми осознанными словами, которые услышал от него Линь. Голос оказался мягкий и глубокий. Обволакивающий. Таким мавки на болотах зазывали путников на погибель. Взгляд тоже не предвещал ничего хорошего. – Если позволите, перед едой я бы хотел разобраться с отоплением. Линь заторможено кивнул. И невесть зачем отправился вместе с ним и Степаном в подвал, где штатный магик когда-то давно объединил сеть теплоэнергии со всего замка. И, стоя над душой Фресса, который с азартом ковырялся в магических настройках – голый. На корточках, – думал, что вот такого специалиста ему в замке очень не хватает. А там можно и приглашение жрецов на праздник Света Луны принять. Что там ехать-то – всего три дня пути. Внезапно на улице грянул гром и подвал накрыло тьмой. – Степа-ан!