1000 и 1 аушка по музычеевым

Юра скучающе сидел за барной стойкой в окружении двух друзей и какой-то девушки, с которой его упорно пытались свести. Не так давно он расстался со своей, как он думал, «второй половиной», и несмотря на все его попытки скрыть разочарование в этой жестокой жизни, всем всё было ясно и так. Но ни халявный алкоголь, ни симпатичная поддатая девушка, ни безостановочные попытки друзей развеселить Юру не смогли возыметь должного эффекта. Всё, чего хотелось парню — остаться лежать дома в полном покое, забивая свободное время просмотром каких угодно фильмов. Но тут его взгляд зацепился за весьма симпатичного парня, сидевшего на кожаном диване у стены, который, кажется, довольно продолжительное время откровенно пялился на Юру. Длинная чёлка, серьга в ухе, глаза, в которых, что называется, «чёртики бегают» — не видел ещё Юра таких кадров вживую. Но что-то в нём было. Определённо что-то зацепило. Как бы не старался Юра выкинуть незнакомца из головы, взгляд упорно возвращался к этому кожаному дивану, на котором, словно король, расселся этот парень, попивая мохито. — Да куда ты блять смотришь? — Кикир попытался выглядеть то, что так заинтересовало Юру, но красавчика и след простыл. — Да так, завтыкал что-то, — рассеяно ответил тот, — Я поссать. Юра отошёл в туалет, и, стоя у зеркала и протирая лицо прохладной водой, он заметил за спиной этого самого парня. Тот подмигнул. Произошло что-то очень неправильное. Даже отвратительное, по меркам Юры из прошлого. Он даже не спросил его имени, а они уже целовались (хотя тут скорее подходит «сосались»), нагло проходясь холодными руками по телам друг друга. А потом произошло что-то ещё более возмутительное и противоречащее здравому смыслу. Это Юра понял на следующее утро, проснувшись у себя в постели и обнаружив записку с телефонным номером и подписью «Мечтаю повторить~ Паша ♡». И хотя мозг подсказывал, что стоит выкинуть этот клочок бумаги нахуй, руки упорно отказывались это делать, и записка покоилась на тумбочке несколько дней. За это время Юра фактически наизусть выучил этот номер, не решаясь позвонить. Но ждать стало невыносимо, он хочет ещё. И этот Паша — единственный, кто сможет утолить эту жажду. Упрашивать его не пришлось, Паша действительно обрадовался предложению о встрече и обязался взять все расходы на себя, игнорируя Юрино: — Это не свидание!.. И вообще я не гей. — Да, да, я понимаю, конечно, как скажешь, — с загадочной улыбкой отвечал Паша. И всё было если не идеально, то точно, будто во сне, в сказке, но никак не в жизни. Юра не мог поверить, что способен почувствовать такую дикую привязанность к человеку, которого знает всего недели две от силы. Но Паша делал всё, чтобы Юре было комфортно, они могли разговаривать часами, находя ещё больше сходств в их интересах. И даже когда Юра заболел, сорвав их очередное «не свидание и вообще я не гей», Паша приехал к нему домой с пакетом лекарств и продуктов, предугадывая любое желание и тут же его исполняя. Но самым удивительным и, конечно же, приятным в их отношениях для Юры был секс. Паша не был похож абсолютно ни на кого из Юриных бывших, то ли потому что был первым парнем, то ли потому что был самым настоящим «мастером своего дела». Юра не соврал, если бы сказал, что лучше, чем с Пашей ему не было ни с кем. Работа, учёба, друзья — всё отошло на второй план, один человек заменил ему целый мир и не сказать, что Юра был против. И хотя он всё чаще болел, принимать заботу почти безвозмездно от Паши было счастьем для него. Единственное, чего Паша просил взамен — интим. Его бешеное либидо не успокаивалось практически никогда, и за следующий месяц Юра перетрахался больше раз, чем за всю свою жизнь до этого. Но это было блаженством. Однако, оставшиеся немногочисленные друзья стали всё чаще надоедать. — Юра, ты бледный, как смерть, нахуй, всё в порядке? — Музыченко там совсем кукухой двинул, носится со своим мальчиком на побегушках, а сам с ног валится, на улицу толком не выходит. Но Юре было плевать, его жизнь его впервые полностью устраивала. Любящий человек рядом, что ещё нужно для счастья? Лучшего он и представить не мог. Первым тревожным звонком для Юры был кашель с кровью. Оба парня не на шутку испугались. Теперь это не похоже на обычный грипп, возникли осложнения и стоит бежать к врачам, чего они раньше избегали. И если первые несколько дней возни с анализами и медосмотрами Юра держался молодцом, то вскоре Паше пришлось носить его чуть ли не на руках. Что удивительно, секса в их жизни меньше не стало. Паша ничего не боялся, ссылаясь на аномально крепкий иммунитет с самого детства. Он раз в жизни переболел ветрянкой, а все остальные болезни обошли его стороной. Естественно, Юре легче не становилось и ему было страшно подвергать Пашу такой опасности, но горящие влюблённые глаза парня, его голос… Юра не в силах ему отказать. Тем более, что болезнь не мешала получать удовольствие в моменты близости.  И пока врачи разводили руками, состояние Юры становилось всё хуже и хуже. Он уже фактически прикован к постели, все бегают вокруг него, сломя голову, и только Паша даёт ему веру в лучшее. — Юр, всё будет хорошо. Я тебе обещаю. Ты мне веришь? — Да. Если Паша так сказал, значит у Юры нет причин расстраиваться. Юра в буквальном смысле доверил ему свою жизнь и в нём росла уверенность, что скоро он сможет победить эту слабость, этот кашель с кровью, эту мигрень и это истощение.   И вновь Паша целует его. Вновь садится сверху, слегка царапая его торс. Вновь доставляет Юре поистине райское наслаждение, заставив забыть об усталости. Время близится к пяти утра. Дойдя до пика, Юра жмурится, отдавшись моменту. Но очень быстро удовольствие сменяется острой болью в сердце. Мгновенно открыв глаза, он видит что-то, что всё это время было Пашей. Отчего-то этот образ ему кажется знакомым, что не отменяет шока, а наоборот усиливает его. Оно встало с Юры, длинным тонким языком слизывая его сперму с когтей. Это было похоже на человека, но с рядом отличий: две пары ярко-жёлтых глаз, кошачьи зрачки, хищно глядевшие на беззащитного парня, большие закрученные рога, похожие на бараньи, неестественно длинные тонкие чёрные руки с когтями, хвост, не принадлежащий ни одному известному Юре животному, и непонятные отростки, торчащие из тела, будто кто-то воткнул несколько палок прямо в спину этого существа. Это не могло быть Пашей. Его Пашей. — Сомневаюсь, что в тебе ещё что-то осталось. Но спасибо за угощение, мне понравилось, — с улыбкой (если это можно было назвать улыбкой) произнесло оно, обнажая клыки. Голос существа был отдалённо похож на Пашин, но Юра отказывался верить в то, что видит. Это какой-то бред. Он просто спит и видит дурные сны из-за болезни. — Если ты ещё не понял, что произошло, Юрочка, — продолжило оно, — я объясню. Юра растерянно смотрел в эти жуткие глаза. Взгляд существа был отвратительно похож на Пашин, но парень отказывался это принимать. — Называй меня как хочешь: нечисть, демон, суккуб, Паша, — это имя оно произнесло, растягивая каждый слог, словно пробуя его на вкус. — Т-ты не Паша. — Ещё не дошло? Нет никакого Паши. Есть только я и ты, милый. Я и твоя очень-очень вкусная жизнь, — оно говорило медленно, всё ближе подходя к изголовью кровати. Юра почувствовал жар, идущий от этого существа. Кажется, до него всё-таки дошло, что с ним происходило все эти месяцы. Дошло, почему после каждого их совокупления, у него так кружилась голова и звенело в ушах. — Не буду тебя долго мучать. Я получил от тебя то, что мне было нужно. Единственное, чем я могу тебя отблагодарить, это, пожалуй… Существо вновь приняло облик человека и Юра на секунду представил, будто всё это было лишь бредовой галлюцинацией, а Паша всё такой же, каким и был. Но глаза его выдавали. Кошачьи зрачки и жёлтый белок. Кажется, по щеке Юры течёт слеза. То, что было Пашей, поцеловало Юру на прощание. Боль в сердце стала невыносимой. Когда рассвело, в постели лежало ещё не остывшее, но всё-таки тело. Тело без души. А Паша… Не было никакого Паши. Никогда не было.