1000 и 1 аушка по музычеевым

Фейерверки в глазах. Мягкие влажные губы на его губах. Счастливая улыбка и приятное волнение внутри. За стеной гулянка, а они спрятались ото всех, словно дети. Хихикали, шугались, когда слышали шаги за дверью. Юра даже не понял, как именно это произошло, просто в какой-то момент они уже целовались, сидя на его кровати. Дальнейшие события он помнил плохо, только два кадра впечатались в сознание: Пашина улыбка и его же озадаченное лицо через несколько минут. Малознакомый парень в упор рассматривал экран своего телефона. Кажется, что-то пошло не так. Казалось бы, смотри и любуйся: нахмуренные густые брови, красноватая прикушенная нижняя губа, которую так и тянет поцеловать снова… Однако увидев, как он в момент протрезвел, лёгкое чувство тревоги окутало и Юру тоже. Это было в августе. Он устроил вечеринку в честь начала курса, куда были приглашены абсолютно все новоиспечённые третьекурсники. Вот и Паша пришёл тоже. Юра никогда ранее с ним не общался, но часто видел его с компанией друзей-киномехаников (хоть и не понимал, чему там так усердно учиться, но к Паше, в силу его природного обаяния, уважение имел). Он не был влюблён, не питал никаких надежд, ни о чём не мечтал по ночам, но видеть этого человека на своей тусовке было неожиданно приятно. А вот то, что потом… Допросы, расследования, в полицейский участок — как на работу. Паша, явно обеспокоенный тем, что было в его телефоне, попросту сбежал. Юрина соседка с первого этажа, тётя Аня, видела, как парень быстрым шагом вышел из подъезда и скрылся за домом. Конец. Никто, ни одна живая душа, ни одна камера наблюдения не видела его больше ни разу. Весь университет поднялся на уши, о загадочной пропаже трубили из каждого утюга, а Юра, ощущавший холодок по спине от одной мысли, что видел Пашу одним из последних, чувствовал по большей части лишь тревогу и беспокойство. Так много вопросов. Например, почему Паша так развязно и кокетливо вёл себя в тот вечер? Его друзья сказали, что это совершенно на него не похоже. Что было в его телефоне, что вызвало такую реакцию? Куда он пошёл? И жив ли он вообще? Ни одного ответа так и не нашлось. Юру это раздражало. Раздражало так же сильно, как журфак, который и пальцем не пошевелил, чтобы реально помочь расследованию. Понаписывали статей на сайт ВУЗа, понастроили абсурдных теорий о том, что Паша — наркоман/причастен к местной мафии, и забыли. Ахуенная, блять, журналистика, тьфу ты. Куча продажных выскочек. Ноябрь. Дело не двинулось с мёртвой точки ни на миллиметр. Объявление о пропаже постепенно закрывалось различными агитационными постерами (в преддверии выборов новых Мистера и Мисс Университета), информационными плакатами и прочей «пустой тратой бумаги». Каждый ёбаный день, проходя мимо стенда, он останавливал свой взгляд на его лице. Такой спокойный, светлый. Будто рядом не написано «ПОМОГИТЕ НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА». От фотографии веяло холодом, вряд ли из-за зимнего пейзажа на фоне. Снова мурашки по спине. Почему-то Юра волновался за него больше всех. И делал тоже. Полиции просто до бриллиантовой пизды на бедного студентишку, у которого даже родителей нет. А он полностью погрузился в прошлое Паши, словно это его работа, а не их. По десять раз расспросил всех его друзей и знакомых, изучил его социальные сети, узнал, в каком интернате он находился год после смерти родителей. Правда, Паша родом из Алматы, а для поездки в Казахстан времени и средств явно не находилось. Вообще маловероятно, что там Юра узнал бы хоть что-то полезное. Но съездить стоило, как раз после сессии. Действительно важной информации было не так уж и много: Паша был скрытным человеком, который даже с близкими практически никогда не разговаривал по душам. Единственная интересная деталь, которую Юре удалось выбить, — тот факт, что Паша где-то за месяц до вечеринки стал реже контактировать с одногруппниками, а на гулянках практически перестал пить и всё время косился в телефон. Что бы это значило? Да хуй его знает, если честно. В Юриной голове всплывали все возможные и невозможные теории: от того, что Паша крупно влетел на бабки, и теперь его жопу ищут коллекторы, до возможности его вступления в какую-то ебанутую секту. И пока его успеваемость стремительно падала, привязанность к возможно уже мёртвому человеку только росла. Оказывается, Паша умел играть на аккордеоне, и даже заработал парочку наград на региональных конкурсах. А ещё мечтал создать собственную группу, в его комнате в общаге до сих пор хранились ноты к его так и не сыгранным ни с кем партиям. Юра же, ранее отличавшийся тягой к музыке, с поступлением откровенно на неё забил. А теперь взгляд всё чаще тянуло в сторону пыльного чехла от его старой скрипки. Скрипка и аккордеон… Красиво, наверное. Юра бы очень хотел проверить совместимость этих двух инструментов, но пока что было не с кем. Но всё обязательно впереди, ведь так? Тем более, что его маленькое расследование наконец дало хоть какой-то результат: на руках у Юры появился адрес прошлого жилья Паши — комната в маленькой двухэтажной коммуналке, где он жил до того, как переехал в общежитие год назад. Улица Строителей, 12. Перед сном он прокрутил это название у себя в голове как минимум раз сто. Строителей… Где она вообще находилась? Юра понятия не имел, но твёрдо был уверен в том, что завтра поедет именно туда. Пальцы так и чесались залезть в гугл карты. Так, всё! Час ночи. Срочно спать. Завтра посмотрит, завтра узнает, завтра поедет, завтра всех расспросит, всё разузнает — всё завтра. Может, там даже остались некоторые его вещи… По словам давнего Пашиного знакомого, который и дал этот адрес, дом ещё лет пять назад уже выглядел, мягко говоря, аварийно. Вряд ли туда быстро нашлись новые жильцы, да? Чёрт, опять отвлёкся. Юра приоткрыл глаза, в который раз осмотрев кусок фанеры, куда собирал всю информацию. Будто он не студент, а детектив из американского сериала, только красной ниточки не хватало. Лунный свет падал прямо на Пашино лицо из объявления, словно подчёркивая его важность. Юра найдёт. Обязательно его найдёт. Мысленно себя успокоив, он наконец-то уснул. И хоть сон оказался довольно беспокойным, день едва ли был лучше. Ублюдская мелодия будильника казалась то ли спасением, то ли карой небесной: что во сне, что в жизни ему было одинаково ебано. Кое-как умывшись и закинув два подсохших вчерашних бутерброда, на пары он решил забить хуй. Собираясь, Юра включил первое попавшееся радио, чтобы заглушить мысли. — …ещё выясняется. По предварительным оценкам, под завалами может оказаться около десяти человек. Причиной трагедии, по словам местных жильцов, могли стать… — он выключил, не дослушав. Ну нахуй такие ужасы с утра пораньше, настроение и так хуже среднего. Открыв заслушанный до дыр плейлист, сил на выбор песни уже не осталось, поэтому следующий час езды в маршрутке до этих загадочных Строителей был потрачен на мешанину из Юриных воспоминаний. Интересно, какая песня будет ассоциироваться у него с нынешним периодом жизни? Ведь времени на поиск новых треков не было, а все старые уже заняты. Тишина — его главная спутница в этом затянутом и мрачном эпизоде. Пройдя всего полкилометра от остановки, вдали показалась толпа людей и пожарная машина. Это об этом он слышал утром? Юра осмотрелся, чтобы понять, где находится. Табличка гласила: «улица Строителей, 20». Это очень и очень, блять, плохо. Он ускорил шаг, молясь, чтобы это оказалась не Пашина коммуналка. Противный запах гари смешался с плачем какой-то женщины и гулом толпы, грозясь расколоть его уставший мозг напополам. Груда выжженного строительного мусора, ранее служившая жильём для пенсионеров, стыдливо спряталась между домами. А именно, между десятым и четырнадцатым. Юра верил в совпадения. Жизнь — удивительная штука, в ней может произойти всё, что угодно. И, конечно, в утечке газа или в бытовой халатности жильцов не было ничего удивительного или подозрительного. Но не в этот раз. Не сегодня. Не для него. Не рядом с Пашей.